Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Ширится география доставки военных грузов

Новые направления
доставки
военных грузов

Поиск на сайте

Главная / Издания / Литература / Книжная полка / Михаил Богачев. Воспоминания и размышления

Искушение войной. 1967 год. Часть I

Предисловие

Для меня всегда оставалось загадкой принятие решения, за которым стоят судьбы мира. В этой документальной повести, где практически нет вымысла, мне хотелось бы подумать вместе с Вами о правомочности людей, которые называют себя президентами, генеральными секретарями, премьерами - решать судьбы.

***

Курок был взведён, ствол приставлен к виску - оставались считанные дни до его спуска.

13 мая 1967 года правительство Египта получило официальное уведомление правительства СССР о том, что израильские войска готовят нападение на Сирию и что на северной границе Израиля с этой целью сконцентрировано от 11 до 13 израильских бригад.

В этот же день президент Египта Гамаль Абдель Насер произнес чрезвычайно впечатляющую речь, в которой, в частности, сказал следующее:

"Мы находимся в конфронтации с Израилем. Однако сейчас не 1956 год, когда Франция и Великобритания были на его стороне. Сейчас Израиль не поддержан ни одной европейской страной. В этот раз мы встретимся с Израилем лицом к лицу. Евреи угрожают нам войной. Я отвечаю им - "Ахлан ва-сахлан" - "Добро пожаловать"".

15 мая египетские войска прошли через Каир, двигаясь в направлении Синайского полуострова. Израиль привел свои войска в состояние боевой готовности.

16 мая в Египте введено чрезвычайное положение, войска отмобилизованы и передислоцированы для занятия наступательных рубежей на израильской границе.

19 мая войска ООН были выведены из региона, в Газе спущен флаг ООН и объявлено о роспуске войск ООН на Ближнем Востоке.

20 мая Израиль закончил частичную мобилизацию.

27 мая Министр иностранных дел Израиля Эбан вернулся в Тель-Авив после своей блиц-поездки в Америку, Англию и Францию с намерением заручиться поддержкой этих стран. Результаты переговоров были крайне неутешительными.

Хуже всего прием был во Франции - Де Голль требовал, чтобы Израиль ни в коем случае не предпринимал "никаких односторонних действий", утверждал, что "кризис будет преодолен конференцией 4-х великих держав" и, наконец, обронил очень многозначительное замечание - "Франция будет против того, кто выстрелит первым". А так как Франция была главным поставщиком оружия в Израиль, слова эти следовало принимать очень серьезно.

Английский премьер-министр Гарольд Вильсон в Лондоне говорил с Эбаном более дружески, но сообщил, что его страна "старается сочетать размеры своей ответственности с размерами своих ресурсов, поэтому в одностороннем порядке ничего предпринимать не будет".

Президент США Джонсон был не столь прямолинеен - в манере, которая составила бы честь дельфийскому оракулу, он говорил, что "Израиль не останется одинок, если только не захочет остаться одиноким". Израиль был создан людьми, уцелевшими после крематориев и расстрельных рвов - катастрофы, в которoй исчезло шесть миллионов еврейского населения Европы. Так что невмешательство наблюдающего за развитием конфликта мира задевало самые больные воспоминания - рассчитывать на "справедливых мира сего" было нечего. Действия же собственного правительства доверия не внушали. Последнeй соломинкой в этом смысле стало выступление премьера Эшкола 28 мая. Он приехал на радио сразу после бессонной ночи, проведенной на совещании в министерстве обороны, текст читал прямо с черновика, в результате говорил скомкано и невнятно. В довершение всего он сбился, никак не мог найти потерянную строчку, и - в открытом эфире - попросил своего помощника показать ему нужное место.

Вечером 1 июня на пост министра обороны Израиля был назначен Моше Даян. Даян был человек в Израиле известный, говорили про него разное. Например, утверждалось, что он хвастун, враль, позер и примадонна. Его считали неисправимым юбочником - и это утверждение делалось с полными на то основаниями. А еще он считался истинным автором победы в войне 1956 года. В том, что вот именно он - в отличие от Эшкола - будет готов действовать решитeльно - это у израильтян не вызывало никакого сомнения. Назначение этого человека говорило о том, что периоду колебаний пришел конец.

Война на три фронта становилась совершенно осязаемой реальностью.

Перевес сил был настолько значителен, что никто в арабском мире не сомневался в близкой победе. Уверено было в этом и советское руководство, которое вооружало и готовило войска арабских государств. Занесённый над Израилем военный кулак требовал от евреев ответных действий, способных не только защитить, но надолго лишить арабов желания и способности ведения боевых действий.

Январь. Тель-Авив. Адар Дафна-штаб квартира "Моссад"

5 января 1967 года на стол руководителя - "Ваадат рашет ха-Шерутим" - комитета руководителя спецслужб Израиля - генерал-майора Моир Амит легла шифровка:

"По имеющимся агентурным данным в случае нападения Израиля на Египет и Сирию Советский Союз может применить ядерное оружие. Использование оружия возможно с атомных подводных лодок, вооружённых крылатыми ракетами".

Моир Амит, вступивший в руководство "Моссад" ("Ха-Моссад ле теум" в переводе с иврита - Центральный институт по координации) после серии громких провалов своего предшественника Исера Харела, провёл ряд принципиальных реформ, действия которых обеспечивали Израиль достоверной информацией. Моссад осуществил операцию "Дамоклов меч", целью которой была ликвидация египетской ракетной программы. Завербовал такую легендарную фигуру, каким был бывший командир диверсантов СС оберштурмбанфюрер Отто Скорцени. Который прославился дерзкими операциями в тылу противника во время 2-ой Мировой войны - похищением в Италии из плена Бенито Муссолини и рейдами своих переодетых в англо-американскую форму диверсантов в тылы союзных армий. Скорцени был связан с руководством тайной организации эсэсовцев ODESSA ("братство членов СС").

По рекомендации Скорцени агенты Моссада вступили в прямой контакт с давним коллегой оберштурмбанфюрера - "Валентином". В скором времени Моссад получил полную программу того, чем же конкретно занимаются германские специалисты в Египте. Сотрудничество в военно-промышленной сфере с другими странами запрещалось тогда законодательством ФРГ. Полученная информация была передана Францу-Йозефу Штраусу, министру обороны ФРГ и верному другу Израиля, и тот в соответствии с законом тут же отозвал граждан своей страны из Каира. Так военная программа Египта была сорвана. В 1964 году были осуществлены угоны новейших советских самолётов, а буквально накануне войны на аэродром в пустыне Негеве посадил МиГ-23 майор египетских ВВС Бассам Алель Меир Амир, родившийся на Украине, двоюродный брат известного советского поэта - фронтовика Бориса Слуцкого. Он прекрасно разбирался в структуре политических притязаний Советского Союза.

Генерал, прочитав шифровку и вспомнив девиз "Моссада" из Книги притчей Соломоновых: "При недостатке попечения падает народ, а при многих советниках благоденствует" - набрал номер посла в Федеративной Республике Германии Ашера Бен-Натан.

Справка: Родился в Вене в 1921 г. В 1938 г. его семья перебралась в подмандатную Палестину.

В 1944 г. начал работать в хайфской ячейке Отдела специальных расследований в рамках секретной организации "Моссад ле-алия бэт". Был личным помощником Рэувена Шилоаха, одного из патриархов израильской разведки и тайной дипломатии.

В 1945-47 гг. возглавлял структуру "Моссад ле-алия бэт" в Австрии. Отвечал за нелегальный вывоз евреев из Центральной Европы в Италию и далее в Палестину. Одновременно занимался сбором сведений о нацистских преступниках, а также оказывал поддержку группе "еврейских мстителей", которую возглавлял Тувья Фридман. Часть материалов, собранных А. Бен-Натаном, была использована при создании картотеки "Еврейского исторического центра документации", который в 1947 г. открыл Симон Визенталь.

В 1948-51 гг. возглавлял Оперативный отдел министерства иностранных дел, отвечавший за ведение внешней разведки. Большую часть этого периода провел в Европе. Руководил там нейтрализацией усилий арабских стран по закупке оружия и сбору финансовых средств на военные нужды. Создал первую израильскую разведывательную сеть, охватывавшую страны Западной, Центральной и Южной Европы, а также Северной Африки.

В результате соперничества с другими израильскими спецслужбами в 1951 г. Оперативный отдел был расформирован. Но вскоре часть его бывших сотрудников и агентов была использована как основа для создания внешней разведки "Моссад". Затем, в 1953-56 гг., под коммерческим прикрытием выполнял секретные задания в африканских странах, в частности в Эфиопии.

Во второй половине 1950-х гг. являлся представителем министерства обороны в Париже. Занимался закупками стратегических вооружений- оборудования для строительства ядерного реактора в Димоне. В 1960-68 гг. занимал пост гендиректора оборонного ведомства.

В 1966-69 гг. был первым послом Израиля в ФРГ. В 1970-75 гг. занимал аналогичную должность во Франции. Затем возвратился на службу в министерство обороны. Получил назначение в качестве советника министра по внешнеполитическим вопросам.

"Ашер, рад слышать тебя, как ты там среди наших друзей-наци?"

"Амир, у тебя есть силы и время шутить?"

"Получил твоё послание - оно требует нашего вмешательства, немедленного. Вопрос о решении конфликта на Голанах ни у кого не вызывает сомнения. У тебя есть конкретные предложения?"

"Предложение только одно - необходимо задействовать Явира и "Натив"

"Спасибо за совет, Ашер. Я подумаю и доложу премьеру".

Справка: "Натив" - аббревиатура расшифровывается как "Бюро по связям с евреями". Оно было создано в 1951 году с задачей обеспечить всемерный рост эмиграции евреев из стран так называемого социалистического лагеря. С первых же дней своего основания служба НАТИВ была одной из самых засекреченных в израильском разведсообществе. К примеру, в Тель-Авиве о ее существовании знали только шесть человек.

Штаб-квартира НАТИВ находится в поселке Сарон неподалеку от Тель-Авива, штат сотрудников никогда не превышал 200 человек. Но такое мизерное число с лихвой компенсирует их высочайший профессионализм и обеспечивается скрупулезным отбором кандидатов. Они должны быть молодыми, физически отлично развитыми людьми, обязательно семейными, чтобы избежать сексуальных проблем. Все сотрудники НАТИВ отлично владеют русским и по крайней мере еще одним восточноевропейским языком. Они должны хорошо знать основы иудаизма и принципы сионистской идеологии. Все эти их качества призваны обеспечить рост эмиграции в Израиль. Сбор информации осуществляется методами, которые не применяют израильские разведки из других ведомств. В частности, не вербуется агентура, не вводится конспирация, используются в основном только легальные связи. Примером может служить метод "мониторинга", когда легальные респонденты НАТИВ собирали из открытых источников интересующие сведения и отсылали их своему куратору. Этот метод, кстати, был необычайно дешев, обходился в целом не более 15 тыс. долларов в год и базировался на использовании "сайанов" (Международная сеть помощников израильской разведки. На иврите "сайан" означает "помощник". Сайанами могут быть только чистокровные евреи. Сохраняя лояльность по отношению к той стране, гражданами которой они являются, сайаны в то же время испытывают симпатии и к государству Израиль. Только в Лондоне насчитывается около 2 тыс. сайанимов, по всей Великобритании их рассеяно еще тысяч пять, в США - в десять раз больше, в Советском союзе в сотни).

Декабрь, 1966 год, Москва

Министр Обороны маршал А. Гречко, вернувшись с заседания Политбюро, на котором рассматривалась политическая ситуация на Ближнем Востоке и принято решение о применении ядерного оружия против Израиля, был обеспокоен одним - применить его до возможного удара израильтян. Для чего было необходимо нанести упреждающий удар египетской авиации по ядерному центру в Димоне. Маршал понимал, что нанесение ядерного удара по территории Израиля вооружёнными силами Союза возможно только стратегической авиацией либо флотом. Применение авиации влекло за собой вероятные потери и требовало больших сил прикрытия и обеспечения, следовательно оставался один вариант - флот. Маршала мало беспокоил политический вопрос использования ядерного оружия, его последствия; как всякий военный, он просчитывал военный аспект. Он был сторонником радикальных действий в отношении Израиля и то, что было принято жёсткое решение Политбюро - была его личная заслуга. Предложение Косыгина о ведении переговоров с американцами и выработке совместных усилий по преодолению кризиса мирным путём было признано как демонстрация бессилия и отклонено.

Справка: В сентябре 1943 года войска 56-й армии под командованием генерала Гречко во взаимодействии с 9-й армией и 18-й армией, где служил будущий Генеральный секретарь Л. Брежнев, в ходе Новороссийско-Таманской наступательной операции освободили Таманский полуостров. Взлёт карьеры маршала приходится на период правления Брежнева.

Первый приказ министра обороны огромной страны касался запрета офицерам носить зонтики. Они не входили в обмундирование и мешали отдавать честь.

Сняв телефонную трубку приказал: "Адмирала Горшкова на 15.00".

Брежнев, Гречко и Горшков хорошо знали друг друга. Их объединяли военные события 1942-1943 гг. под Новороссийском. Горшков, будучи заместителем командующего Новороссийским оборонительным районом и командующим Азовской флотилией, по ходу боевых действий находился в постоянном контакте с Гречко и Брежневым. Более того, Сергею Георгиевичу некоторое время даже довелось командовать 47-й армией. Обе армии, 18-я и 47-я, длительное время воевали по соседству друг с другом.

В 15.00 Горшков входил в кабинет Министра обороны.

"По вашему приказанию, Андрей Антонович, прибыл" - стараясь сохранять видимость устава перед любимцем Генсека, доложился он.

"Добрый день, Сергей Георгиевич, присаживайтесь".

Каждый раз, бывая в этом огромном кабинете, Горшков удивлялся одному - неизменному постоянству обстановки. Менялось только одно - техника - система связи, совершенствовалось информационное оборудование, всё остальное как бы подчёркивало неизменность, преемственность.

"Сергей Георгиевич, я пригласил тебя, чтобы обсудить один вопрос, который сегодня был принят на Политбюро - возможность применения ядерного оружия по Израилю в случае непредвиденной ситуации развития событий после начала военных действий Египтом, Сирией и возможной реакции Америки".

"Значит, вопрос о начале боевых действий Египтом и Сирией однозначно решён" - подумал Горшков. Для Главнокомандующего Военно-морским флотом, получившего директивы о задачах, стоящих перед флотом на 1967 год, не было тайной решение уничтожения Израиля до празднования 50-ой годовщины со дня образования Советского Союза - 7 ноября. Главный штаб ВМФ в соответствии с поставленными перед флотом задачами приступил к детализации вопросов, касающихся деятельности флотов. Не была для него секретом и возможность применения ядерного оружия.

"Товарищ Министр" - начал официально Главком - "В мае 1966 года в Средиземном море мы развернули 14 смешанную эскадру под командованием капитана 1 ранга Солдатова - командир 17-й бригады противолодочных кораблей. Основной ударной силой являются дизельные подводные лодки Северного флота. Планирую в марте месяце начать боевую службу атомных подводных лодок 675 проекта".

Адмирал положил на стол министра альбом с тактико-техническими характеристиками лодки. По тем временам она была лучшей в своем классе и аналогов у противника не имела. Лодку проекта 675 нарекли "раскладушкой". Видимо, из-за поднимающихся из легкого корпуса контейнеров с ракетами. Их было по четыре с каждого борта. Угол подъема пусковых установок составлял 14 градусов, длина лодки 115,4 метра была разделена на 10 отсеков, где размещался экипаж в 90 человек. Энергетику питали два атомных реактора, а максимальная глубина погружения составляла 300 метров. Вооружение - восемь ракет и двадцать торпед. Самонаводящиеся крылатые ракеты П-6 были многофункциональными и предназначались для поражения морских и наземных целей. Ядерная боеголовка гарантировала уничтожение любой цели, суммарная мощность составляла одну мегатонну. На Хиросиму была сброшена бомба 20 килотонн.

Министр, внимательно разглядывая альбом, спросил: "Насколько я понимаю, опыта использования атомных лодок такого проекта нет, тем более в южных районах?"

"Пока нет, Андрей Антонович. Но опыт использования атомных подводных лодок в Средиземном море имеется. Подводная лодка "К-27" под командованием капитана 2 ранга Леонова и начальника штаба 11-ой дивизии капитана 1 ранга Михайловского в течение 60 суток скрытно провела боевую службу. Времени у нас с тобой тоже нет на приобретения опыта. В мае мы должны быть готовы. Подготовь за моей подписью, а если нужно, и Политбюро, необходимые директивы и в течение недели доложи мне. Главное:

1) Создание постоянно действующей Средиземноморской эскадры,
2) До конца мая развернуть боевую службу атомных подводных лодок проекта 675 с боевым приказом применения ядерного оружия по Израилю.

Всё, Сергей Георгиевич,действуй и помни: времени на раскачку нет, и своим это вдолби".

Прибыв к себе в кабинет, Главком приказал соединить его с командующим Северным Флотом Лобовым и подготовить на завтра самолёт в Мурманск.

Январь, 1967 год. Тель-Авив

После разговора с Ашером Бен-Натаном генерал-майор Меир Амир набрал телефон премьер-министра и попросил его принять.

Войдя в кабинет, пожав протянутую руку премьера, директор "Моссада" без предисловий и ни к чему не обязывающих фраз начал с главного: "Леви, я получил шифровку от нашего хитрого лиса из Германии. Ашер докладывает, что он обладает достоверной информацией о возможности применения крылатых ракет с ядерными боеголовками атомными подводными лодками советов против нас".

В кабинете повисла тишина, нарушаемая ходом часов на руке премьера.

"Твои предложения, Меир?" - в голосе звучало огромное желание не верить этому.

"Прежде всего, я уверен в достоверности информации от Бен-Натана, поэтому пригласил всех руководителей отделов прибыть ко мне сразу после моего доклада вам. Я считаю необходимым разработать операцию по недопущению выхода лодок из Баренцева моря. По имеющимся данным на сегодняшний день только две подводные лодки этого проекта - К-172 и К-131 боеспособны. Результаты разработки операции немедленно доложу".

"И да поможет тебе бог, Меир".

Декабрь, 1966 год. Москва

Адъютант Главнокомандующего доложил - на связи командующий Северным флотом адмирал Лобов.

"Товарищ Главком..."

"Добрый день, Семён Михайлович" - перебил доклад Горшков.

"Здравия желаю, Сергей Георгиевич" - на полууставном тоне ответил Лобов, не зная причины звонка.

"Тебе доложили твои разведчики" - пошутил Главком - "что я завтра у тебя буду". Главком прекрасно знал, что у каждого командующего флотом в штабе имеется свой человек, который информирует обо всём происходящем в недрах московского штаба.

"Если не доложили, то завтра встречай, а конкретную причину обсудим на месте. Вызови на совещание руководство 11-ой дивизии, командиров подводных лодок К-172 и К-131. До скорого, Семён Михайлович".

Декабрь, 1966 год. Североморск

Адмирал Лобов не долюбливал Горшкова, считая его чиновником и партаппаратчиком, но отдавал должное его организационным талантам. Он не был согласен с виденьем Горшковым перспектив флота и его строительством. Часто вступал в полемику и по вопросам боевого использования различных соединений флота. Особенно остро реагировал на ретуширование истории флота, считая операции под руководством Горшкова по высадке десантов в Керчи и Феодосии провальными, отрицательными образцами их подготовки и проведения. Беспокоила Семёна Михайловича и неприкрытая практика подбора и выдвижения своих - этакий междусобойчик в масштабах государства. Горшков знал об этом, но, отдавая должное высочайшему морскому профессионализму адмирала, закрывал глаза на его мнение о своей персоне.

Справка: Деятельность С.Г.Горшкова как главнокомандующего ВМФ в настоящее время подвергается критике за проведение несбалансированной политики строительства флота. В частности, за отказ от строительства авианосцев в пользу тяжёлых авианесущих крейсеров, дорогостоящих, но не способных противостоять американским авианосцам и решать широкий спектр задач.

С.Г.Горшков выступал противником сбалансированной программы строительства флота и проводником интересов военно-промышленного комплекса. Следствием этого было создание неоправданно большого количества разнотипных кораблей, систем вооружения и радиоэлектронного оборудования. И, как следствие - неспособность ВМС СССР эффективно решать свои задачи и противостоять флотам стран НАТО.

Затратность и дороговизна связываемого с именами Д.Ф.Устинова и С.Г.Горшкова военного строительства послужили одним из ключевых факторов нарастания кризисных явлений в экономике СССР в конце 1970-х - 80-х гг.

"Александр Иванович" - связался он со своим заместителем контр-адмиралом Петелиным - "завтра Главком прилетает. Собирает совещание, на котором должны присутствовать командир 11-ой дивизии, начальник штаба и командиры лодок "К-172" и "К-131". Совещание назначай на 14.00".

"Семён Михайлович, какие документы приготовить и какие вопросы будут обсуждаться?"

"Не знаю, Александр Иванович, он только сказал, что на месте всё узнаем. Приготовь справку на командиров лодок".

Утром на столе командующего Северным флотом лежали два личных дела - на командира подводной лодки "К-172" капитана 2 ранга Николая Шашкова и командира "К-131" капитана 1 ранга Владимира Шеховцева.

Прилетая на флот, Главком ловил себя на мысли, что с каждым годом он всё больше и больше испытывает чувство своей ненужности, чужеродности к этой жизни, называемой - флот. При виде этих заснеженных сопок, стынущей громады серых корпусов кораблей пришвартованных к пирсу, скрипящих трапов и лиц, молодых лиц, живущих совсем иной жизнью, он, подавляя разрастающееся раздражение, старался как можно более сократить время пребывания, пересиливая нежелание ехать сюда. Всё началось с мысли, с самолюбивого желания написать мемуары. Хотелось честно подвести итог и рассказать по возможности правду о самом себе. Наивный дурачок! Какая может быть правда о себе без правды о времени, в котором жил... Кто позволит рассказать твою правду? Ты сам себе не позволишь этого. Но мысль о мемуарах потянула за ниточку памяти, и давние обиды превратились в это устойчивое чувство ненужности. И только московский кабинет, круг обязанностей возвращал в привычную реальность. Теперь он понимал, что застарелые болячки прорастают болью памяти. 7 ноября 1938 г. новейший эсминец "Решительный" совершал переход на буксире к достроечному пирсу Дальзавода, где предстояли заключительные испытания только что построенного корабля. Руководил переходом он, командир бригады эсминцев, капитан 3 ранга Горшков. Прогноз погоды предвещал усиление ветра. Начальник штаба бригады, прослуживший на Тихом всю службу, зная повадки переменчивой розы ветров, убеждал его отложить переход или взять в обеспечение более мощный морской буксир. Посмотрев на сияющее голубизной небо и прикинув время перехода, он самонадеянно отказался. К вечеру,когда уже были видны огни и маяк острова Русский, сила ветра достигла 12 баллов, буксир лопнул. "Решительный" понесло на скалы, сила удара была такой, что корабль разломился на две части. О гибели эсминца Сталину докладывал командующий флотом Кузнецов. Николаю Григорьевичу нравился командир бригады эсминцев Горшков, в то время когда так не хватало опытных командных кадров, он знал каждого командира корабля. Это знание и спасло его от неминуемого - суда,приговора и лагерей. Весь удар Сталинского гнева принял на себя командир эсминца, старший помощник и механик, которые навсегда стали врагами народа. Именно эта застарелая болячка и саднила больше всего: виноват был он и только он. Через год его назначили командиром бригады эсминцев на Черноморский флот. Больше он никогда не возвращался на Тихий, даже когда предлагали высокие должности - память не пускала.

29 октября 1955 г. был взорван линейный корабль "Новороссийск", стоящий на швартовах бочках и якорях. Флагманский корабль флота, на котором располагался штаб, погиб, унеся 607 жизней моряков. Погиб на глазах всего Севастополя. За три месяца до катастрофы он сдал дела командующего Черноморским флотом вице-адмиралу Владимиру Пархоменко. Сдавая дела, он не обратил внимание своего приемника на разведдонесения, в которых отражалась усилившаяся деятельность подводно-диверсионных служб в акватории флота. И хотя нет прямых доказательств диверсии, он был обязан настоять на введение дополнительных мер безопасности. Пархоменко, приняв дела, видимо, закрутился в повседневной рутине. После гибели "Новоросийска" Хрущёв имел все основания отправить в отставку так мешавшего ему окончательно развалить флот Кузнецова. Пархоменко и Кузнецова обвинили в гибели линкора, сняли с должности, понизили в звании.

5 января 1956 г. его назначили Главкомом ВМФ. Была принята стратегия строительства москитного флота. Определял будущность флота не он - Главком со всеми его научными институтами, службами и разведками - а Генеральный секретарь ЦК КПСС Хрущёв, имевший несколько начальных классов образования. При всём своём несогласии, он резал корабли, зарождавшуюся дальнюю ракетную авиацию, уничтожал кадры флота.

Вот всё это и разрасталось в нём метастазами чужеродности флоту.

В Сафоново, где располагался военный аэродром, самолёт Главкома приземлился по расписанию. Поблагодарив командира, Главком приказал: "Bылет на 20.00". Внизу у трапа его встречал Лобов.

Январь, 1967 год. Тель-Авив

Заседание руководителей управлений и отделов "Моссада" Меир Амир назначил вечером в "Адар Дафна" - штаб-квартире, стараясь максимально дать им возможность подготовиться к совещанию, проработать конкретные предложения. Единственным, кого он решил вызвать до начала совещания, был генерал-майор Аарон Ярив, руководитель - Агаф модиин - военной разведки. Военная разведка была одним из управлений Генерального штаба, но оба генерала давно и плотно работали совместно. В 1961 г. Меир Амит возглавлял военную разведку, Аарон Ярив был его заместителем. Ярив считал, что Израиль постоянно должен знать точное расположение сил противника из окружающих его враждебных стран. У него были свои представления, как распоряжаться полученной информацией. Если в разведывательных организациях мира имеет место тенденция хранить полученную информацию за семью печатями и сообщать ее узкому кругу старших офицеров, после чего она навечно заключается в папку с грифом "Совершенно секретно", то, по мнению Ярива, полученную информацию необходимо постоянно восстанавливать и каждый раз заново определять, кому в армии (вплоть до взвода) она может оказаться полезной. После начала руководства Яривом военной разведкой все командиры батальонов и рот начали систематически получать информацию о противнике, расположенном в ближайшем к ним секторе, включая подробные карты его дислокации. С 1959 г. военная разведка разработала и осуществила масштабный план развёртывания агентурной сети. Сейчас Генеральный штаб имел подробнейшие списки целей с точными координатами и самые достоверные сведения о вооружённых силах Египта, Сирии, Иордании и Ливана. Имелась хорошо законспирированная агентурная сеть и в Советском Союзе. Он уже около года ни на минуту не сомневался, что война неизбежна, он уже столько раз сопоставлял стратегические планы Египта и Сирии с израильскими, что был совершенно уверен, что Израиль не может проиграть войну. Он даже настаивал на войне, потому что знал, что его подчиненные работают точно и безукоризненно, что давало ему основание четко предвидеть те победные результаты предстоящей войны, которые через несколько месяцев буквально ошеломили весь мир. Ярива высоко ценили не только генералы, но и политики. Его регулярно приглашали на заседания правительства, даже тогда, когда обсуждались невоенные вопросы. В то время он считался военным экспертом номер два после начальника Генерального штаба.

Оба генерала были рады видеть друг друга. Обнявшись, они прошли в комнату, служившую руководителю "Моссада" жилой. Здесь часто приходилось дневать и ночевать в это очень трудное для Израиля время.

"Мерик" - начал разговор Аарон Ярив - "я виделся с премьером и в курсе той информации, которую ты получил из Германии. Скажу тебе больше, я не раз получал косвенную информацию о возможности применения ядерного оружия советами. Конкретной и достоверной информации у меня не было, поэтому я не считал себя вправе поднимать этот вопрос. Сейчас у меня есть данные, что после визита Горшкова к Гречко, он прибыл в Североморск".

"Что-то затевают эти кремлёвские долгожители, Аарон?"

"Понимаешь, для тебя не секрет, что мне до чёртиков надоели эти страусинные переговоры нашего премьера с арабами. Анализ имеющейся информации о противнике убедительно показывает наше преимущество, и мы его должны как можно быстрее использовать - как можно быстрее: фактор времени решающий. В Кремле возле партийных маразматиков выросло и окрепло новое поколение ленинцев, смотрящих на мир через прицелы баллистических ракет. У меня есть твёрдое убеждение, что вопрос войны для них давно решён, утверждена дата май-июнь. Я твёрдо уверен в том, что там просчитали варианты при гарантированной победе арабов, не дураки же они - столько денег тратить: они оставили маленький процент неудачи. Вот здесь и будут готовы применить ядерное оружие. Для нас с тобой, как и для всего нашего народа, в любой войне с арабами возможен только один вариант - победа. Поэтому мы должны предпринять всё, чтобы ракеты с подводных лодок не стартовали".

"У тебя есть конкретные предложения?"

"Да".

"Тогда давай выслушаем,что предложат мои подчинённые, после чего и приступим к разработке плана. Кофе?"

"Коньяк не предлагаешь?"

Это было поколение, выросшее вопреки всему миру, поколение, построившее собственное государство. Можно по-разному относиться к еврейской нации, но не отдать должное их бескорыстию служения Израилю нельзя. Армия была воспитана ими. Известен случай с капитаном, командиром роты, который, попав в своем джипе под обстрел на границе с Газой, послал своего водителя вытаскивать застрявший и по-прежнeму обстреливаемый джип, а сам отправился за подмогой. Даян выгнал капитана. Начальник Генерального Штаба полагал, что в такой ситуации капитан должен был или бросить джип, или сам пойти вытаскивать машину - но ни в коем случае он не должен был отправлять на опасное дело своего подчиненного, сам при этом оставаясь в тылу.

Даян установил правила, которые остались в израильской армии на долгие годы после того, как сам он ушел в отставку. Все командиры - от сержанта до генерала - двигались по служебной лестнице, начиная с самой нижней ступеньки, в офицерскую школу принимали только из армейских рядов. Образование и социальное происхождение во внимание не принимались - только качества лидера. Это правило действовало до определенного предела - начиная с командиров батальонов, офицеров обязывали учиться, и им предоставляли для этого оплаченный отпуск. Образование совсем не обязательно было чисто военным - например, можно было учить философию или системное управление - выбор был широким.

Наконец, после 40 лет офицеры, как правило, выходили в отставку, получали свою военную пенсию, и переходили в резерв. Даян считал, что армии нужны молодые офицеры, более восприимчивые к свежим идеям, поэтому в регулярной армии генералов старше 45 просто не было - он сам ушел в 43 года.

Никто в Израиле не сомневался даже на секунду в победе.

Декабрь, 1967 год. Североморск

Заседание в конференц-зале штаба Северного флота началось ровно в 14.00.

В зале присутствовало 11 человек, вход в зал, несмотря на наружную охрану штаба, охранялся дежурным нарядом, состоящим из двух младших офицеров, вооружённых пистолетами с боевыми патронами. Список участников был подписан командующим Северным флотом. Командир 11 дивизии, начальник штаба, начальник особого отдела и командиры лодок находились рядом в приёмной командующего, ожидая вызова в зал.

Главком стоял у карты Средиземноморья, вспоминая свой последний приезд в Западную Лицу, где базировалась 11-я дивизия.

Всё как положено, смотр, парадный строй, медь оркестра, троекратное "ура" в ответ на поздравление - и тут над трибуной, где стояло командование? появился красавец баклан, несущий на крыльях гордое - ДМБ. По строю пробежала волна шушуканья, стоящий позади всех на трибуне начальник штаба начал осторожно размахивать руками, пытаясь прогнать назойливую птицу. В это время как на грех из подъезда выбежал дивизионный пёс, которому не понравились громкие речи с трибуны. Став напротив, он начал яростно лаять. Парадный строй еле сдерживал смех. Никто не решался выйти в центр и увести пса, пока кто-то на трибуне не дал команду. Начальник штаба, сорвавшись с трибуны, пулей бросился к псу, но тот не давался и ещё больше заходился в лае. Трибуна и строй молча наблюдали за единоборством пса и начальника штаба.

Почему он вспомнил это сейчас, вглядываясь в хорошо знакомые лица? Может быть, от того, что где-то глубоко в подсознании он постоянно сравнивал себя с цепным псом, стерегущим стадо. Этим стадом для него был флот, но как бы хотелось, чтобы по ночам приходило другое сравнение - с гордым бакланом, парящим над простором моря, и пусть даже на крыльях будет это ненавистное ДМБ - все мы не вечны. Может быть, зря он, поступив в университет и год в нём проучившись, ушёл в Военно-морское училище? Но, произнеся первую фразу: "Товарищи адмиралы" - поскольку в зале были только адмиралы, успел подумать - нет, не зря.

Продолжение следует

Михаил Богачев


Главное за неделю