Василии Михайлович Головнин (1776—1831) был военным моряком. До того, как отправиться в кругосветное плавание, он
приобрел большие навыки в кораблевождении, совершал походы
на английских кораблях и участвовал в военных сражениях. Он
совершил два плавания: полукругосветное на шлюпе «Диана»
(1807—1809) и кругосветное на «Камчатке» (1817 — 1819). Обе
экспедиции, так же как и многие последующие, должны были доставить для восточных русских поселенцев необходимые материалы и продовольствие, оградить осваиваемые русскими земли
от внешних посягательств и произвести в этих районах научные
исследования: в первое плавание — описать Курильские острова,
во второе — районы Русской Америки.
Плавание на «Диане» происходило в весьма неблагоприятных
условиях. В начале путешествия вся команда судна была пленена
в Саймонстауне (мыс Доброй Надежды) вследствие начавшейся
воины между Россией и Англией. Только почти через тринадцать
месяцев команда вырвалась из плена, воспользовавшись крепкими
Шквальными северо-восточными ветрами и дождливой погодой;
19 мая 1809 г. «Диана» вышла из бухты и скрылась в океане.
После многих опытов,— писал Головнин,— я удостоверился, что
когда в Силанском заливе ветер дует NW или W при ясной или
при облачной, но сухой погоде, то в море он дует от SW или от S,
а иногда и от SO; ...но когда сии ветры начнут дуть крепкими
шквалами, принесут облачную мокрую погоду, и дождливые тучи,
быстро по воздуху несущиеся к SO, тогда можно смело быть уверенным, что и в открытом море тот же ветер дует. NW ветры господствуют здесь в зимние месяцы, а летом они бывают чрезвычайно редки; а поэтому-то мы их очень, очень долго ожидали»(1).
Опасаясь погони, «Диана» шла на юг до 40° ю. ш., а затем повернула на восток и совершила безостановочный переход от мыса
Доброй Надежды до острова Танна в архипелаге Новые Гебриды.
Русские мореплаватели определили географические координаты
гавани Резолюшин (19°32'17" ю. ш. и 169°19'00" в. д.), сделали
промеры ее глубин и гидрографическое описание.
Эти острова были посещены ранее лишь экспедицией Кука
и, несомненно, представляли большой интерес для русских мореплавателей.
Жители гостеприимно встретили путешественников и снабдили
их необходимыми продуктами питания и водой. Головнин дал
весьма подробную характеристику образа жизни островитян, их
обычаев и занятий.
25 сентября 1809 года шлюп «Диана» бросил якорь у Петропавловска на Камчатке, где Головнин провел две зимовки и совершил
в это время поездку по Камчатке: сначала по восточному побережью — до Нижнекамчатска, а затем, пройдя поперек Тнгильского хребта в районе Ключевской и Талбачинской сопок, и по западному побережью — до Болынсрецка. Это позволило ему глубже
познакомиться с природой края и местным населением (камчадалами и коряками).
Летом 1810 г. «Диана» совершила плавание в Русскую Америку. В апреле 1811 г. Головнин получил предписание от военного
министра о том, «чтобы сделано было точнейшее описание островов южных Курильских и лежащих напротив Удинского порта
островов Шантарских, а равно и берегов Татарии»(2). Головнин
разработал план и маршрут исследований, руководствуясь работами предшествующих мореплавателей. Он решил начать опись
Курильской гряды от пролива Надежды(3), находящегося между
12 и 13 островами (48° с. ш.), и продолжить ее до острова Матсмай (Хоккайдо). От северного побережья Матсмая Головнин должен был последовать к восточному берегу Сахалина, а затем
к Татарскому проливу и Шантарским островам.
В. М. Головнин
Успешно продвигаясь от острова к острову на юг, Головнин
определял точные географические координаты мест, бухт, мысов
и проливов, вычерчивал контуры островов. Для того, чтобы провести опись каждого из многочисленных островов, необходимо
было часто брать пеленги многих точек, вести астрономические
измерения, подходить к островам и снова уходить в море, высаживаться на берег, обходить острова вокруг. Сложность работы
увеличивалась ввиду беспрерывных туманов, частых штормов
и сильных приливо-отливных течений.
Были осмотрены и описаны острова: Расшуа, с высокими дикими утесами на побережье; Кетой, с конусообразными вершинами сопок; Ушисир, с меньшими прибрежными скалистыми островами, напоминавший развалины фантастического замка; Симусир,
Южный и Северный Чирпой, Уруп и др. Почти все острова были
гористы и бесплодны, обрывались в море утесами. Немногие из
них имели растительность (рис. 4).
В начале июля 1811 г. Головнин, завершив опись Курильских
островов, решил пополнить запасы дров и воды на острове Кунаншр, а затем, обогнув его с юга, направиться к Сахалину. Однако
этого сделать ему не удалось. Вместе с сопровождавшими его двумя офицерами, четырьмя матросами и переводчиком-курильцем
Головнин был вероломно захвачен японцами в плен. П. И. Рикорд,
помощник Головкина на «Диане», предпринял ряд мер для освобождения своего командира, но безуспешно. Только спустя два
года и два месяца, после победоносного завершения Отечественной войны 1812 г., Головнин был освобожден и вернулся через
Сибирь в Петербург.
Исследования, проведенные Головниным на «Диане», внесли
существенный вклад в географическую науку. Его работы по
съемке Курильских островов завершали многолетние исследования русских. Многие предшествующие картографические произведения и материалы о Курилах страдали неточностями, особенно
большие искажения были по долготе. Некоторые из Курильских
островов, расположенные в их южной части, были нанесены на
картах дважды под различными названиями; другие — небольшие,
ничего не значащие, были увеличены в пять или десять раз по
сравнению со своими настоящими размерами. Одни острова были
между собой сближены, другие — несоразмерно удалены. Даже
на картах Крузенштерна, отличавшихся точностью географического положения в северной части, почти все названия южных
Курильских островов были перепутаны. Например, остров Матуа
был обозначен на карте под названием Райкоке, остров Ушисир —
под названием Расшуа, остров Кетой — под названием Ушисир, остров Симусир — под названием Кетой. Крузенштерн, по
мнению Головнина, допустил неправильности в названиях островов не умышленно, «а взял их с какой-нибудь неверной карты или
слышал от людей, не имевших об них надлежащих сведений»(4).
Лаперуз неправильно помещал между островом Симусир и Урупом четыре острова — «четыре брата». Их оказалось не четыре,
а три. Существенными у него были ошибки в расстояниях и определении положения островов. Головнин исправил ошибки Крузенштерна и Лаперуза.
В. М. Головнин впервые установил правильные названия Курильских островов, при этом справедливо отстаивал право называть географические объекты так, как их принято называть у самих местных народов. «Здравый рассудок, справедливость и польза географии,— писал он,— требуют, чтобы населенные части
земного шара назывались так, как они жителями своими именуются, а поэтому на моей карте Курильских островов я возвратил
им настоящие имена»(5). Им были открыты новые острова. В Курильской гряде считали до исследований Головнина двадцать
четыре острова, он же установил, что она состоит из двадцати шести(6). На южных Курильских островах было определено астрономически более 30 пунктов. Наблюдения и вычисления вели
3. Головнин, А. Хлебников и В. Новицкий.
Рис. 4. Карта Курильских островов «Атласа» И. Ф. Крузенштерна (1826, II, № 24)
Экспедиция Головнина выяснила особенности климата Курильских островов, характер береговой линии, глубину прибрежных вод и особенности океана в районе островов. На карте появились новые названия открытых проливов: Среднего (в честь подштурмана «Дианы» В. Среднего), Рикорда, Дианы, Екатерины,
Головнина.
Как и предшествующие русские путешественники, Головнин
интересовался народами посещенных им стран, их культурой, бытом и хозяйством. Непревзойденным источником того времени для
познания Японии и японцев являлось его сочинение «Записки
флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев в 1811, 1812 и 1813 гг.» (1816), впоследствии переведенное
почти на все европейские языки. Правдиво написанная книга читалась и читается до сих пор с захватывающим интересом. В ней
содержится очень ценный, систематизированный материал, впервые знакомивший Россию и Европу(7) с Японией, искусственно
изолированной в течение двух веков от внешнего мира.
В 1817—1819 гг. Головнин, командуя шлюпом «Камчатка», совершил кругосветное плавание с заходом на Камчатку и в Русскую Америку. Ему было поручено доставить в Охотск и Петропавловск различное морское и военное снаряжение и другие группы, а затем произвести опись северо-западных берегов Северной
Америки от 60 до 63° с. ш. и определить астрономически ряд пунктов на островах и на материке русских владений. Кроме этого, он
должен был изучить отношение служащих Российско-Американской компании к местным жителям.
«Камчатка» шла вокруг мыса Горн, подходила к западному
побережью Южной Америки, в порт Кальяо (Перу), и в мае
1818 г. благополучно прибыла на Камчатку. Здесь Головнин узнал
о том, что лейтенант Коцебу обследовал в течение двух последних
лет (1816—1817) предусмотренную в плане Головнина северную
часть Тихого океана(8).
Свои исследования Головнин решил начать с уточнения положения некоторых Алеутских островов. Он прошел к Командорским
островам и определил с помощью астрономических наблюдений
положение островов Беринга и Медного, а затем направился
вдоль Алеутской гряды, где проводил те же исследования. Несмотря на неблагоприятные условия погоды, частые туманы и
штормы, Головнину удалось описать острова Атту, Тихниняк (из
Шумагинской группы), Укамок (остров Чирикова), Ситкинак
(близ острова Кадьяк) и др. На острове Кадьяк была проведена
гидрографическая опись Чиниакского залива и составлена подробная его карта. Так же, как и Лисянский, Головнин описал природные условия острова, изучил экономические возможности, быт
и культуру его жителей.
В. М. Головнин посетил Калифорнию и составил географическое описание страны, показав ее природные условия с богатыми
естественными ресурсами. «Калифорния,— писал он,— есть одна
из тех благославенных стран земного шара, на которые природа
излила все дары свои, могущие способствовать народному богатству, величию и счастью»(9). Он хорошо понимал, что для того, чтобы вызвать бурное развитие этого края, необходимы коренные политические преобразования. Головнин отмечал изобретательность
и трудолюбие калифорнийцев, верил в их национальное саморазвитие и доказывал, что индейцы по своим способностям не уступали просвещенным народам Европы и Америки.
Отстаивая приоритет русских в исследованиях Калифорнии,
Головнин протестовал против притязаний испанцев, которые считали эту территорию своею собственностью. Русские, как отмечал
он, первыми исследовали эти земли. Они открыли две большие
реки, впадающие в залив Сан-Франциско, которые «испанцам
вовсе не были известны, даже и пределов сего самого залива они
не знали»; «от мыса Медиосино до залива Троицы находятся
4 больших и три малые реки; на испанских же картах обозначена
только одна, под именем Рио-де-лас-Тортолас (река Горлиц). Сие
явно показывает, сколь мало страна сия известна испанцам; между тем они делают на оную притязание, как на свою законную
собственность!»(10)
Он выступал также против колониальной политики Испании,
которая держала в повиновении и рабстве индейцев Калифорнии,
а когда встретился с местным населением в Сан-Франциско, то
еще сильнее возвысил свой голос в их защиту. Он сравнивал
взаимоотношения русских и испанцев с индейцами и отмечал, что
взаимоотношения первых построены на дружбе и человечности,
переходящей порой в родственные, испанцы же были в постоянной
вражде с местными жителями. «Дружеское расположение сего
парода,— писал Головнин,— до сего времени продолжающееся
к русским, явно свидетельствует, что они не насильно завладели
сею землею. Русские промышленники по одному и по два ходят
стрелять в леса диких коз, часто ночуют у индейцев и возвращаются, не получив от них ни вреда, ни обиды. Напротив того, испанцы в малом числе и без оружия Показаться между ними не
смеют, иначе все будут убиты. Индейцы сии охотно отдают дочерей своих в замужество за русских и алеут, поселившихся у них;
и в крепости Росс теперь их много. Через сие составлялись не
только дружество, но и родственные связи»(11).
Местные племена, испытывающие варварское отношение со
стороны испанцев, искали защиты у русских. Но этому не суждено было осуществиться. Царское правительство боялось свободного
заселения земель даже в Сибири. На западное побережье Северной Америки стали претендовать США. После изгнания испанцев
они заняли эти территории, коренное же население было почти
полностью уничтожено.
С большой симпатией Головнин описывает жителей Гавайских
островов, где он выполнил обширную программу исследований
и дал их географическое описание. Особый интерес он проявил,
так же как и при изучении других племен, к общественному
устройству гавайцев, их культуре и обычаям.
На Марианских островах Головнин определил правильное положение главного острова Гуахам (Гуам), помещенного на карте
Арросмита 58 милями восточнее, и составил планы лучших гаваней на острове Айры.
5 сентября 1819 г. «Камчатка» бросила якорь на Кронштадтском рейде, завершив кругосветное плавание в два года и десять
дней. Двухтомным сочинением о своем плавании на «Камчатке»
в 1817—1819 гг., вышедшим в 1822 г.(12), В. М. Головнин умножил
научные открытия и достижения русских мореплавателей.
Его работа представляла собой сводку подробных гидрографических описаний всех мест, посещенных «Камчаткой» и вместе
с его дневником являлась важным пособием в кораблевождении
для мореплавателей. Головнин использовал в своем труде наблюдения и исследования других моряков, считая особенно ценными
сочинения Ванкувера, Крузенштерна, Лисянского, Васильева. Он
развивал методику описания берегов с помощью байдар (в особенности побережий в северной части Тихого океана и островов)
и подчеркивал в своей работе, что открытие островов «не должно
представлять одним только нечаянным или счастливым случаям,
но можно отчасти также руководствоваться некоторыми правилами: все острова на сем море суть верхи гор, возвышающиеся из
моря и большая часть из них лежит грядами по направлению выдавшихся от матерой земли гористых мысов»(13).
Так, например,
он считал, что Камчатка является продолжением Курильской
гряды, полуостров Аляска — Алеутских островов и т. д. Головнин
пытался систематизировать знания о постоянных течениях в океане, но они были еще не полны и отрывочны. Он высказал мнение
о том, что постоянное течение в проливах Алеутских островов
имеет направление к югу, в сторону экватора, и объяснял это явление относительной замкнутостью Берингова моря и наличием
притока сточных вод.
Своими плаваниями В. М. Головнин вписал яркую страницу в историю русских географических открытий и морских путешествий.