Спустя немногим более десятилетия после окончания войны в ФРГ широкое распространение получило представление о том, что с так называемым «осмыслением прошлого» более или менее покончено. Только «Ульмский процесс над оперативными группами» в 1958 г. со всей жуткой очевидностью показал, в какой мере преступления, совершенные немцами на территории Советского Союза, остались безнаказанными. На многих процессах, состоявшихся главным образом в шестидесятые годы, скрупулезно воссоздавались картины убийств, но, как правило, виновники приговаривались к отбыванию минимальных сроков лишь за «пособничество в убийстве». Не было открытых дискуссий по историческим, политическим и моральным вопросам, которые возникали в ходе этих процессов, их обсуждение шло лишь в отдельных слоях общества и ограничивалось публикациями в некоторых органах печати.
В ГДР усилилась политизация воспоминаний о войне с Советским Союзом. «Сталинград, - такое можно было прочитать в 1960 г., - является предостережением: германский империализм разбит, но не искоренен. Не учитывая уроков истории, он вновь готовится к походу на Восток». На переднем плане стояли «уроки» истории: «Учиться у Советского Союза, значит, учиться побеждать». Каждый четвертый житель ГДР в середине семидесятых годов был членом «Общества германо-советской дружбы». Место конкретных воспоминаний все больше и больше занимали ритуальные действия.
С «новой восточной политикой» ФРГ конца шестидесятых годов, в период заключения договоров с Советским Союзом, а также «Германского договора», начался постепенный и далеко не без помех демонтаж образов врага. Политический климат постепенно менялся в пользу критического переосмысления прошлого в германо-советских отношениях. Исследование ранее табуизированных тем стало производиться на основе подлинных архивных материалов. К таким темам относились обращение с советскими военнопленными, использование опергрупп, участие вермахта в военных и других преступлениях, судьба остарбайтеров в «третьем рейхе». И не в последнюю очередь следует отметить поиски и уход за так называемыми «кладбищами для русских», что свидетельствует об изменившемся отношении к этим проблемам.
В восьмидисятые годы интерес к истинному положению вещей в период войны с Советским Союзом, без сомнения, возрос. Теперь критические публикации разных материалов и документов доступны широким слоям общества. Такие организации, как «Акция покаяния», давно уже занимаются историческим просвещением. Евангелическая церковь требует «безоговорочного признания вины» перед Советским Союзом и рассматривает это как предпосылку для «начала новых отношений с СССР».
С важными политическими изменениями в 1989-1990 гг. Советский Союз предоставил странам-участницам Варшавского пакта возможность выбрать собственный путь политического и экономического развития. Тем самым он позволил свершиться революционным преобразованиям в ГДР и сделал возможным объединение ГДР с ФРГ. Следствием этого драматического поворота не только в истории Германии, но и в германо-советских отношениях должно быть не дальнейшее вытеснение этой темы, а безоговорочное признание преступлений, совершенных Германией против Советского Союза.
264 Перед оглашением приговора бывшему обер-штурмбаннфюреру СС и члену оперкоманды 9 д-ру Альберту Фильберту в Берлине 22. 6. 1962 г. Фильберт и обвиняемые вместе с ним были признаны виновными в смерти в общей сложности 11000 человек. Фильберт был приговорен к пожизненному заключению, другие обвиняемые - за пособничество в убийствах - к срокам лишения свободы от 3 до 10 лет.
265 Титульный лист иллюстрированного издания «Кристалл», № 17, 1961 г.
Под псевдонимом «Пауль Карелл» бывший начальник пресслужбы имперского министерства иностранных дел оберштурмбаннфюрер СС Пауль Карл Шмидт выпустил несколько номеров, имевших успех и в виде книг. Международными бестселлерами с миллионными тиражами стали серии книг «План Барбаросса» и «Выжженная земля», после чего были выпущены альбомы фотографий. Историк Бодо Шойриг писал о «махровом героическом эпосе»: «Неблаговидные действия совершались только противником. Наша сторона сияет безупречной чистотой». Метод Карелла: «одурачить тех, кто хочет забыть, и озлобить тех, кто не может забыть» («Франк-фуртер Альгемайне Цайтунг», 7. 7. 1964 г.)
Текст 174
Отрывок из книги Адальберта Рюкерля «Процессы против национал-социализма. - Почему только сегодня? - Почему еще сегодня? - Как долго еще?», 1971 г.
Рюкерль был многие годы руководителем «Центрального земельного управления юстиции по раскрытию национал-социалистических преступлений» .
В широких кругах населения Германии было распространено мнение о том, что пережившие войну национал-социалистические преступники, которым не удалось скрыться за границу, были в то время разысканы и привлечены к ответственности судами держав-победительниц, а также органами немецкой юстиции и комиссиями по денацификации. Завершение мероприятий по денацификации, помилование осужденных оккупационными судами, восстановление многих чиновников в их должностях, отстраненных до этого из-за так называемой 131 статьи закона, и, наконец, усилия, предпринимаемые по ремилитаризации Германии, послужили поводом к тому, что многие стали рассматривать эту печальную историю по преследованию за национал-социалистские преступления как приближающуюся к концу. Это привело к тому, что многие до сих пор нераскрытые обвиняемые в тяжких уголовных преступлениях вздохнули с облегчением.
Затем в середине 50-х годов положение изменилось. Цепь последовавших случайностей, развитию которых способствовало беспечное выступление бывшего эсэсовского фукционера, вызвала в 1956 г. многочисленные судебные разбирательства. Они привели в конечном итоге к широко в то время известному «Ульмскому процессу над оперативными группами». Десять обвиняемых, в том числе несколько эсэсовских деятелей, которые во многих случаях беспрепятственно прошли комиссию по денацификации, летом 1958 г. были приговорены судом присяжных г. Ульма к многолетнему тюремному заключению за участие в убийстве многих тысяч евреев, проживавших в немецко-литовской пограничной области. Тем самым перед глазами общественности предстали тяжкие преступления, до сих пор не подвергавшиеся преследованию.
266 Обложка книги Эриха Куби «Русские в Берлине 1945 г.» Мюнхен и др. 1965 г.
Текст 175
Отрывок из книги Адальберта Рюкерля «Национал-социалистические преступления перед судом», 1984 г.
В связи с преступлениями, совершенными в свое время немецким вермахтом в оккупированных областях Советского Союза, в первую очередь проводились систематические расследования деятельности оперативных групп, команд особого назначения, полиции безопасности, службы безопасности и тех постоянных служб, которые затем формировались из вышеуказанных. Исходные данные при этом брались из уже ранее упомянутых «Сообщений о событиях в СССР». Против других подразделений и служб дознание проводилось лишь в том случае, если имеющиеся документы и показания свидетелей и обвиняемых на судебных разбирательствах давали конкретные факты для основания подозревать их в совершении преступлений. Преступники, которых удалось выявить, были осуждены судами присяжных. Контроль с уголовно-правовой точки зрения за деятельностью других поначалу не подвергавшихся расследованию стационарных
органов полиции безопасности и гражданского управления, соответственно по территориям тогдашнего административного деления тыловых областей, не привел к каким-либо существенным результатам. Правда, имели место многочисленные ссылки на явно противозаконные убийства. Однако в большинстве случаев не представлялось возможности установить как личность преступника, так и его местонахождение. В материалах по доказательству виновности, представленных Советским Союзом на русском языке (протоколы допросов свидетелей, отчеты местных комиссий по расследованию дел), имена предполагаемых преступников в большинстве случаев были с фонетической точки зрения настолько искажены, что исключалась возможность идентификации. А когда дело все же доходило до установления определенных лиц на основе соответствующих материалов, то оказывалось, что многих уже не было в живых. Большинство до сих пор раскрытых национал-социалистических преступлений, совершенных на территории Советского Союза, связано с истреблением еврейского населения. Убийства же нееврейского населения в основном следует отнести к непосредственной борьбе с партизанами. Систематического расследования этих действий, считающихся военными преступлениями, не последовало. При получении данных о подобных случаях прокуратуры возбуждали следствие. Согласно информации, представленной центральным органам, случаи осуждения виновных были единичными.
266 Обложка книги Эриха Куби «Русские в Берлине 1945 г.» Мюнхен и др. 1965 г.
Текст 176
Отрывок из книги Эриха Куби «Русские в Берлине 1945 г.», 1965 г.
Бесчинства, совершенные советскими войсками на немецкой земле, безусловно, дали немцам повод воспользоваться нацистским тезисом о неполноценности русского человека в новом варианте. Это послужило основой для их отношения, их внутреннего настроя к Советскому Союзу. Этому сопутствовали факты, которые разрешали перевести им стрелки часов и начать субъективный отсчет времени, связанный со злодеяниями других. Именно таким образом они отреагировали на поражение в 1918 г.: они перевели часы, а о причинах своего крушения забыли. И если подобные пробелы в истории уже возникли в сознании народа, то их никогда не удастся восполнить, даже в том случае, если историки позднее скажут правду. Эта правда уже не будет признана, как созданный в 1918 г. миф об ударе ножом в спину не представится возможным ни разоблачить, ни заменить. [...]
Попытка проводить совместную политику с Советским Союзом должна исходить из предпосылки готовности немцев подчиниться этому и осознать, какие преступления они совершили в Советском Союзе. Подобной готовности не было в недавнем прошлом, нет ее и теперь. [...]
Следовательно, было бы неправильно предполагать, что Советы проиграли Германию лишь в результате поведения своих солдат. Даже если бы они вели себя как небесное воинство, это вряд ли могло изменить результат. Они проиграли еще до того, как их нога ступила на немецкую землю, не из-за преступлений, которые они совершили, а из-за преступлений, совершенных немцами в Советском Союзе.
Текст 177
Отрывок из книги Хайнца Г. Конзалика «Сталинград», 1968 г.
Почему это безумие хотят завуалировать красивыми словами, почему в мемуарах генералов организованное убийство целой армии рассматривается как необходимая стратегия, почему говорят о «героях Сталинграда», а не о тех, кого убили в Сталинграде.
Такое понимание можно допустить лишь по причине страха, что последующие поколения бесцеремонно противопоставят патриотическому пению голую убийственую правду. Эту правду можно и должно назвать одним словом: СТАЛИНГРАД. Этот город на Волге был поворотным пунктом второй мировой войны. Ни мертвые, ни раненые, ни сама жестокая битва не были решающими - бывали и другие кровавые решительные события, например, чудовищная битва у Монте Кассино, нет, решающей была сама гибель 6-ой армии; она задела за живое каждого, проникла глубоко в сердце, разрушила душу. Вера немцев в сказку о крысоловах, которая сводилась к тезису о непобедимости в войне, рухнула под тяжестью огневой завесы на Волге.
Текст 178
Отрывок из предисловия к книге Хайнца Бергшикера «Сталинград». Издательство Национ, Восточный Берлин, 1960 г.
СТАЛИНГРАД - все ужасы, все надежды заключены в одном этом слове. Крушение бесчеловечности, триумф гуманности, муки 300-тысячной армии немецких солдат, ликование вздохнувшего свободного мира, смерть и жизнь, конец и начало. Обо всем этом повествует эта книга. Она содержит только факты, не больше и не меньше. Она заставляет говорить документы и фотографии. Перед глазами читателя еще раз проходит война для того, чтобы обязать его ценить мир.
СТАЛИНГРАД - это немецкая трагедия. Здесь достигли своего апогея самоослепление и самоуничтожение. Здесь обманутые были брошены на произвол судьбы обманщиками. Пробуждение было криком нужды, страха, беспомощности. Крик отчаяния, который прозвучал по всей Германии, заставил насторожиться всех бездумных, а несомневающихся - побледнеть. Этот крик резал по сердцу, но не доходил до сознания. Поэтому многие слишком поздно осознали, что завершение катастрофы еще впереди. Нужно было самим пройти через это для того, чтобы действиям предшествовало осмысление. [...]
СТАЛИНГРАД - это предостережение. Немецкий империализм был разбит, но не искоренен. Не научившись ничему, он готовится к новому походу на Волгу. Те, кто уже однажды оказались в долгу перед Сталинградом, не испытав его на себе, готовят его повторение. Они уже сегодня хладнокровно гонят население Западной Германии в братские могилы новой войны и не хотят принимать во внимание тот факт, что на этот раз они сами еще на своей территории будут ввергнуты в тысячу раз большую катастрофу. Германия не нуждается ни в каких новых доказательствах для оправдания безумия своих империалистов. Две мировые войны, сопровождавшиеся кровью и слезами, заставили нас прийти к заключению: мира и порядка можно добиться только тогда, если мы окончательно освободимся от этой проказы немецкой истории. Именно мы не в последнюю очередь виновны перед советским и другими народами. ПОМНИ О СТАЛИНГРАДЕ!
268 Могильная плита на месте захоронения четырех советских людей, угнанных на принудительные работы в Германию, кладбище Кобленц-Картхаузе, 1990 г.
269 Михаил Горбачев и Эрих Хонеккер на трибуне во время парада на праздновании 40-летия ГДР, 7.10.1989 г.
270 Людская толпа в момент открытия нового пограничного перехода на Бернауер штрассе, 11. 11.1989 г.
Текст 179
Отрывок из статьи Гюнтера Гиллессена «Война диктаторов», 1986 г.
Нападение Гитлера дало Сталину возможность представить войну как оборонительную войну России, как Великую Отечественную войну, не принимая во внимание ее сложную предисторию. Потери в живой силе и материальный ущерб впоследствии стали для советского правительства предлогом для постоянных претензий к немецкой стороне, имеющих внешнеполитическую пропагандистскую окраску. Продолжать это повествование нелегко, если не внести большую ясность в события 1940/41 гг.
Текст 180
Отрывок из статьи Вольфрама Ветте «Захватывать, разрушать, стирать с лица земли. Освобождение от бремени вины 1941 г. Военный поход на Россию с самого начала был захватнической истребительной войной», 1987 г.
Эта война в отличие от войны немцев против Франции и Великобритании еще не отошла в прошлое. Актуальность этого вопроса проявляется различным способом. Есть такие участники войны, которые еще и сегодня не могут об этом говорить, так как воспоминания об этих событиях легли на их совесть тяжелым моральным грузом. Но есть также и такие, кто вообще оспаривает наличие подобного бремени. В критически настроенном историке они видят осквернителя собственной страны и не желают усматривать в напоминании о войне очистительного смысла, который способствовал бы примирению с народами Советского Союза. Будем откровенны: политические разногласия всегда преграждают путь к проявлению согласия при воспоминаниях о 1941 г. Традиционный идеологический антикоммунизм играет при этом, как известно, значительную роль. Итак, размышления о событиях 1941 г., которые теперь вытесняются у многих из памяти, должны привести к решению двух проблем: признанию достоверных исторических фактов и изучению причин рассматриваемых событий, а это как раз чрезвычайно трудно.
Текст 181
Отрывок из меморандума «Мир с Советским Союзом - неразрешенная задача», Хайдельберг 1989 г.
Захватническая и истребительная война против Советского Союза вряд ли получила бы должное критическое отношение даже у тех, кто стремился к новой политике. Слишком горестными были переживания, связанные особенно с последними месяцами войны, которые глубоко запали в сознание немецких солдат и гражданского населения на востоке рейха. Они дали новую пищу старым предрассудкам и тревогам за будущее. С началом холодной войны большинство немцев на Западе со значительным облегчением приняли иллюзорное предложение бороться против восточного «тоталитаризма» и наверстать то, что было в свое время упущено Сопротивлением в борьбе против тоталитарного национал-социализма. [...]
Многим из подрастающего поколения оставалось неизвестным, какие болезненные последствия пережила почти каждая советская семья: 20 миллионов убитых, в том числе 3,3 миллиона военнопленных и бесчисленное количество гражданского населения. На территории европейской части России было разрушено более тысячи городов и десятки тысяч деревень. Новое поколение больше слышало о борьбе немецких солдат против Красной Армии, превосходившей немецкую, начиная со Сталинграда. Они слышали о страданиях свыше 3 млн. немецких военнопленных, из которых лишь примерно два миллиона вернулись домой. И, наконец, они узнавали о тех ужасах, которые пришлось пережить миллионам немцев в результате победы Советского Союза. Бегство, изгнание, выселение из восточных провинций немецкого рейха, а позднее и судьбы немцев, которые покидали советскую оккупационую зону и позднее ГДР, служили укоренению ужасного представления о СССР. [...]
271 Прощание почетного караула с памятником советским воинам в Берлине - Тиргартене после официальной церемонии передачи памятника земле Берлин, 22.12. 1990 г.
Установление дипломатических отношений между Федеративной Республикой Германией и Советским Союзом в 1955 г. мало изменило образ Советского Союза. Предпринятые с середины 60-х годов усилия по разрядке напряженности привели к заключению Московского договора 12 августа 1970 г. Большинство немцев Федеративной Республики Германии приветствовало этот договор и восприняло его, разумеется, скорее как запоздалую дань политической реальности, чем как повод к основательному переосмыслению. [...]
Люди в Советском Союзе, их страдания, переживания и тревоги едва ли представляли для немцев интерес. Поэтому не принималось во внимание, что любой шаг Федеративной Республики Германии на пути вооружения вызывал в Советском Союзе тревогу по поводу новой агрессии. Когда в 1980 г. в результате новой конфронтации великих держав политика разрядки была поставлена под угрозу и могла окончательно задохнуться, появилась возможность оживить старый образ врага, чтобы оправдать гонку вооружений. [...]
Печально сознавать, что у немецкой стороны отсутствовало четкое признание вины. Без признания вины, без надежды на примирение нельзя взять на себя реальную ответственность за сохранение мира.
Новое начало в отношении немцев к Советскому Союзу требует мужества в объективном объяснении прошлого, освобождения от предрассудков при решении политических и идеологических противоречий современости и участия в решении общих задач, направленных в будущее.
Важное
.jpg)
