Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Как обеспечить полный цикл контроля траектории ствола скважины

Как обеспечить полный цикл контроля траектории ствола скважины

Поиск на сайте

Квартирант на перековке

Моему первому художественному редактору
Масюкову Виталию Андреевичу посвящаю.


Стояли в ремонте, несусветная суета, полным-полно новых людей на корабле. Стучат в каюту чуть ли не ежеминутно. Но это днём: строители, инженеры, сметчики, ну и старые друзья по Владивостоку. А тут почти затемно стучат снова. Кого ещё чёрт принёс! Я уж было, собрался всласть окунуться в рассказы О’Генри. Но приглашаю войти. Некто за дверью начал манипуляции с ручкой: дёргал и так и эдак: значит за дверью явно не корабельный. Открою-ка дверь сам. В проёме стоял симпатичный светловолосый мичман с сельского вида лицом. Видя его нерешительность, хлопнул его по плечу: «Чего встал, заходи, гостем будешь! Чьих будешь, дядя?», нарочно цитирую цыгана из «Неуловимых мстителей». Гость и вовсе стушевался, видя перед собой уж очень «морского волка» в трусах и в кожаных тропических тапочках с книжкой в руке. Незнакомец смущённо протянул руку: « Валера! Меня к Вам помощник послал для вселения в каюту».

- О, даже тёзка! Меня можешь звать аналогично. Так, говоришь, послал? Привыкай. Раньше не посылали? Где служил-то? - огорошил незнакомца, пригласив его присесть на принайтованный (привинченный) к палубе стул. Он попытался придвинуть его поближе к столу, но тщетно.

- Бесполезно надрываешься. Видно, первый раз на корабле? Ничего, освоишься. У нас ведь, браток, всё, как в каталажке - всё привинчено и укреплено. Да и бежать в океане некуда: кругом вода, а в воде - акулы. А вообще-то крепят на случай шторма. Ну а захочешь в туалет или ещё куда - вот телефон, звони дежурному по кораблю, он даст «добро». Кстати, коли мы с тобой тёзки, то держи «краба». Пожали друг другу руки, присели.

- Так и будешь сидеть? Или разденешься? Вот твой шкаф, а это, как догадываешься - твоя коечка. Располагайся, а я звякну баталеру, чтобы бельишко принёс.

Вскоре мой «квартирант» рассказывал о деревенском житьё-бытьё и службе в танковых частях. А я прикидывал: сработает мой прикол насчёт дежурного и «добро» на выход из каюты.

Новосёл оказался разговорчивым и, слегка заикаясь, как видно от волнения: «Валерий… В-в-алера, а какой номер у дежурного, мне бы с дороги…(звонит). Это мичман Щанников, я сегодня прибыл и поселился в каюту №14. Да, к Зуеву. Мне бы разрешение на выход из каюты. Валера, он просит дать трубку тебе».

- Задолбал этот дежурный! Чего неясного!» (стоял на вахте мой друг Миша) и беру трубку: «Слушаю, мичман Граждан! Есть сводить самому! Куда сводить? Миша, ну приспичило парню, а на самоуправление ещё не сдал».

- Пошли, дружище! Когда сдашь на самоуправление - будешь ходить сам, без разрешения. Понял?

Гальюн, то бишь туалет по-граждански, находился буквально через переборку от нас и отличался от домашнего отсутствием сидячего унитаза и наличием поручня для поддержания устойчивого положения во время шторма. Всю эту информацию я в некоем импровизированном инструктаже выдал тёзке. Визави даже покрылся потом: тяжело, видно, познаётся флотская житуха! «Да, Валера, не забудь в рубке расписаться в получении инструктажа по пользованию гальюном!». В принципе, на той же подводной лодке, первое, что изучают и получают зачет, как матросы, так и все прочие, - это ВИПС (аварийно-сигнальное устройство), ДУК (для выброса за борт мусора), гальюн и камбуз.

Конечно же, придя в каюту, заговорили «за жизнь». Валера служил механиком-водителем танка где-то в Приуралье. А после службы - ремонтировал тракторные дизеля. Женился, да жизнь не ладится: обеднело село. Его друг служил на наших кораблях, вот и присоветовал.

Скажем прямо, что на флоте исконно принято изучать корабль во всех ипостасях от темна до темна и, даже…во сне. Или вместо сна, ежели учение даётся с трудом днём. Но это, когда обучаемый начинает «шланговать, то есть делать вид, что не понимает, а проще - ленится. Но есть ещё «курс молодого бойца», когда методом нескольких, общепринятых приколов, вновь прибывший на корабль познаёт азы. Таковые существуют не только у матросов, но и у мичманов, а то и у офицеров из «сапоговых» училищ. И, как только «объект» прибывает на корабль, вся команда вносит в дело перевоспитания «посильную лепту». А тут 100% претендент на «курс». Да ещё у меня в каюте…

- Тёзка, а у тебя профсоюзный стаж большой?

- Да года два будет, два с половиной, после службы. А чего?

- Видишь ли, у нас корабль-то по сути гражданский и выслуга защитывается по непрерывному профсоюзному стажу. А здесь, на северах - год за два. Вот и прикинь. А для пенсии?! Книжку, карточку взял?

- Да нету у меня с собой. Да и дружбан ничего не сказал.

- Плохо дело. Но ты тово, дуй к замполиту Григорьеву и падай на колени. Четыре года - не фунт изюма (год - за два). А он втихую тебе карточку заведёт и впишет стаж. Понял? Дуй, он сейчас у себя! Как раз до вечернего чая успеешь! Поднимешься палубой выше и до конца. На каюте табличка.

Тёзка вихрем вылетел в коридор и застучал по трапу на офицерскую палубу. Наш капитан 2 ранга Григорьев был истинный профессионал своего дела. И ходоки к нему были в большей части-жалобщики. Щанников же был на совершен- но из другого разряда и для зама - редкостная штучка. А посему на приёме он просидел около часа (рассказывал про деревню и про своего соседа, то есть про меня, про странные для него порядки на корабле…). Спросил замполит и об обустройстве новоявленного мичмана: это же надо, впервые к нему пришли поговорить ЗА ЖИЗНЬ. И Валера сказал, что Григорьев пообещал все дела с профсоюзом уладить (он-то понял, откуда ветер дует!), а меня просил зайти к себе.

Ну, я и зашёл уже на следующий день. Зря в команде спорили, что старпом матерится чище боцмана. Замполит го-ораздо хлеще отделал меня всего минут за 20 не повторяясь. Что скажешь, - профессионал! Знает, как ближе и проще пронять приколистов. В надежде, что легко отделался, я, было, хотел «откланяться», попятившись к двери, но…

- Постой-ка, я вот что удумал: ты на меня не обижайся шибко (во, демократ!), но мальчонке надо бы помочь…».

А вдобавок к сказанному «посоветовал» не сходить с корабля, пока мой квартирант не сдаст на самоуправление и устройство корабля. А вдогонку замполит крикнул: «И на профсоюзный учёт его поставь! Тоже мне, профсоюзный деятель сыскался…твою мать!».

Эх, ма! Такой облом! Это же теперь меня в кают-кампании заегорят на неделю, как минимум. Да и схода по «совету» замполита не видать как свинье неба. И таскал я своего визави от форпика до кормы и от трюма до клотика почти полторы недели. Уж больно домой хотелось. Но было даже обидно, что прикол вроде как на меня и пришёлся.

Но замполит упустил главное: не обмолвился Щанникову, что на ВМФ профсоюзом отродясь и не пахло. А, возвратясь от зама, я буркнул Валерке, что пока нету карточек: кончились.

- Да, вот что, Валера, не лезь ты к начальству. Я и забыл, что у вас, в БЧ-5 есть свой замполит. Тебе всё равно завтра к нему идти знакомиться. А карточку тебе наш писарь Ваня Лупик напечатает сам.

А мичман Лупик, наш корабельный зав. канцелярией слыл первым весельчаком едва не на всём соединении. И гармонист классный. А я ну не мог удержаться от того, чтобы не провернуть хохму с профсоюзом. Один чёрт я втык получил сполна.

Ваня всё понял «с порога». Позвонил мне и уточнил, какую печать ставить на документ: гербовую или «для секретного производства БЧ-5». Сошлись на том, что достаточно «Для делопроизводства ВМФ СССР».

Вот с такой резолюцией и штампом «карточку» наш ученик преподнёс уже своему заму. Заодно сообщил, что своё заведование он, благодаря мне изучил и зачет сдал старшине команды.

От уже своего зама каплея Журкова Щанников вышел со счастливым выражением лица. Начальник поздравил тёзку с успехом, а на карточку наложил визу: «Мичману Зубкову (это мне) для постановки на учёт». А вечером у меня в каюте состоялась «постановка на учёт». Все ржали до слёз, особенно «новый член профсоюза» мичман Щанников. В связи с этим событием я выпросил втихаря у «деда»-командира БЧ-5 два литра «шила» (спирта). А карточку Валера взял себе на память, пообещав поместить её в рамку и повесить в каюте. Здесь же мы ему посоветовали: «Обо что ударишься, спрашивай, так быстрее изучишь корабль до мелочей.

- Во дела, мой командир танковой роты то же самое про танки говорил!», - воскликнул Валера.

- А вот про танки на корабле старайся не поминать, а вот дизеля у нас ку-уда мощнее танковых! Уразумел? - сказал я.

Так и пошло: на очередной прикол смеялись все и от души. Смеялся и сам Щанников, зная, что злого умысла на корабле не бывает. А традиции…, они и есть традиции. И со временем поводов для очередного юморного всплеска становилось всё меньше. А то бы и вовсе иссякла, исчерпала себя тема - повод мичмана-танкиста. Бывало, кто-либо, зайдя в кают-кампанию, как бы невзначай спрашивал: «Слышь, братва, чей это танк на баке стоит? Старпом сказал, чтобы закрепили по-штормовому!» И все смеялись.

Но как-то случилось ЧП с нарушением НБЖ (наставление по борьбе за живучесть). А проще - мичман Буев умудрился сварганить «козла» - самодельную электроплиту для собственного обогрева в каюте. В итоге где-то, что-то вышло из строя и чуть ли не случился пожар. А вечером на построении старпом и «бычок» делали разнос всему экипажу на тему: «Низ-зя! А вот я вас!».Уже в каюте я начал как бы исподволь: «Валер, а ты зачем верхний свет включил? Там же дросселя (пустой звук для бывшего механика-водителя танка), а они чаще всего коротят. Вон, слыхал, как Буеву НССом (неполное служебное соответствие) пригрозили! А это довольно резкое понижение зарплаты».

Ну, меня и понесло сызнова: «Валера, а вот ты зря нарываешься и давно! Верхний свет врубаешь, кофе кипятишь, приёмник приволок, лампу настольную... Вот пройдёт с проверкой «Бычок» и влепит нам обоим по первое число за перерасход электроэнергии!».

- Как перерасход? А какая норма? В киловаттах что ли?

- В них родимый. Только стоят они, если свыше нормы, то ой-йо-ой какие денежки. Топливо покупное и завозное с материка. На дизель - генераторах тьма народу зарплату хавает - будь здоров, а накладные!.. Где-то рубля два киловатт потянет. Вот и считай, ежели на берегу 4 копейки, то тут…штаны снимут, если проверят, да посчитают!». Мой сосед приуныл: ему буквально накануне было дано «добро» привезти семью. А её кормить надо. Плюс я ему скормил (пока без последствий), что за шинель, и обмундирование и телевизор с баней будут высчитывать в течение года. Квартирант задумался и глубоко.

- Валер Аркадич, а счётчик нельзя поставить? (Ура, клюнуло!).

- Да оно бы можно, да нештатное оборудование в каютах можно содержать только с ведома помощника командира. А мы у него за перерасход спирта злейшие враги, почти как деникинцы. Он так и кричит на нас: «Нет на вас Чапаева! Он бы дал вам спирту!». Какой уж тут счётчик! Последней рюмки лишит!

- А я спирт не получаю…Может мне?

- А что, давай! Он, хотя и злыдень, а порадеть может. На детей сошлись, на жену без работы, да и вообще, мол, жить не на что. Понял?

Ещё до обеда Валера подался с написанным с моих слов рапортом к помощнику командира. Но вернулся быстро. Даже очень: «Выгнал, выматерил, а рапорт порвал. Спросил, кто надоумил, ну я и сказал, что жить не на что. Сам, мол, сподобился…».

К долгожданному сходу Щанникова вызвали в рубку дежурного. В катер Валерка садился с объёмистой сумкой и мне шепнул: «Помощник распорядился выдать мне сухой паек за две недели. Жена завтра прилетает с сынишкой!». Бывает же: вроде как прикололся, а провиант недели на две всей семье Валеркиной обеспечен. У Валерки-то жена должна была приехать только после похода. А тут - на тебе: двойная радость: и семья в сборе, и на еду тратиться не надо. Зато я был просто был поражён сметливостью моего квартиранта. Он время от времени отлавливал у мичманского гальюна матросов и заставлял рассказывать некие «Правила пользования гальюном», после чего отправлял справлять нужду по общекорабельному адресу, то есть в матросский гальюн. Мало того, в коридорах офицерских и мичманских кают всё чаще слышались маты и удары падающих тел: Щанников всецело предавался экономии электричества в масштабах кают его воспиттелей. Благо, устройство корабля он уже знал досконально, потому, как свет стал пропадать ещё и в самих каютах. Правда, пока верхний.

Больше я не «шутил». Надоело при «ночнике» читать книги. А заодно «обрадовал» его, что у Лупика видел приказ Командующего ТОФ об отмене оплаты за обеспечение обмундированием и переводе нас на полное гособеспечение. «Приказ пока секретный, ты там никому в БЧ-5 не трёкни!». Но уже на следующий день о «секретном приказе знало всё БЧ-5, включая замполита. Он тут же мне позвонил: «Зуев, твою мать, вот я тебе сошью кальсоны и шинель на меху с самовывозом из Бурятии! Ещё хочешь без берега?!».

Но через пару недель мы ушли на боевую работу в Тихий океан сроком на восемь месяцев. Не было ещё случая, чтобы за время «длинного» похода парень не перевоплощался в матёрого морского волка. Океан учитель суровый, но «на второй год» учиться не оставляет.

Вперед
Содержание
Назад


Главное за неделю