Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Модернизация производства от А до Я

Модернизация производства от А до Я

Поиск на сайте

Главная / Издания / Литература / Книжная полка / Валерий Аркадьевич Граждан. Проза

Квартирант на перековке

Моему первому художественному редактору
Масюкову Виталию Андреевичу посвящаю.

Стояли в ремонте, несусветная суета, полным-полно новых людей на корабле. Стучат в каюту чуть ли не ежеминутно. Но это днём: строители, инженеры, сметчики, ну и старые друзья по Владивостоку. А тут почти затемно стучат снова. Кого ещё чёрт принёс! Я уж было, собрался всласть окунуться в рассказы О’Генри. Но приглашаю войти. Некто за дверью начал манипуляции с ручкой: дёргал и так и эдак: значит за дверью явно не корабельный. Открою-ка дверь сам. В проёме стоял симпатичный светловолосый мичман с сельского вида лицом. Видя его нерешительность, хлопнул его по плечу: «Чего встал, заходи, гостем будешь! Чьих будешь, дядя?», нарочно цитирую цыгана из «Неуловимых мстителей». Гость и вовсе стушевался, видя перед собой уж очень «морского волка» в трусах и в кожаных тропических тапочках с книжкой в руке. Незнакомец смущённо протянул руку: « Валера! Меня к Вам помощник послал для вселения в каюту».

- О, даже тёзка! Меня можешь звать аналогично. Так, говоришь, послал? Привыкай. Раньше не посылали? Где служил-то? - огорошил незнакомца, пригласив его присесть на принайтованный (привинченный) к палубе стул. Он попытался придвинуть его поближе к столу, но тщетно.

- Бесполезно надрываешься. Видно, первый раз на корабле? Ничего, освоишься. У нас ведь, браток, всё, как в каталажке - всё привинчено и укреплено. Да и бежать в океане некуда: кругом вода, а в воде - акулы. А вообще-то крепят на случай шторма. Ну а захочешь в туалет или ещё куда - вот телефон, звони дежурному по кораблю, он даст «добро». Кстати, коли мы с тобой тёзки, то держи «краба». Пожали друг другу руки, присели.

- Так и будешь сидеть? Или разденешься? Вот твой шкаф, а это, как догадываешься - твоя коечка. Располагайся, а я звякну баталеру, чтобы бельишко принёс.

Вскоре мой «квартирант» рассказывал о деревенском житьё-бытьё и службе в танковых частях. А я прикидывал: сработает мой прикол насчёт дежурного и «добро» на выход из каюты.

Новосёл оказался разговорчивым и, слегка заикаясь, как видно от волнения: «Валерий… В-в-алера, а какой номер у дежурного, мне бы с дороги…(звонит). Это мичман Щанников, я сегодня прибыл и поселился в каюту №14. Да, к Зуеву. Мне бы разрешение на выход из каюты. Валера, он просит дать трубку тебе».

- Задолбал этот дежурный! Чего неясного!» (стоял на вахте мой друг Миша) и беру трубку: «Слушаю, мичман Граждан! Есть сводить самому! Куда сводить? Миша, ну приспичило парню, а на самоуправление ещё не сдал».

- Пошли, дружище! Когда сдашь на самоуправление - будешь ходить сам, без разрешения. Понял?

Гальюн, то бишь туалет по-граждански, находился буквально через переборку от нас и отличался от домашнего отсутствием сидячего унитаза и наличием поручня для поддержания устойчивого положения во время шторма. Всю эту информацию я в некоем импровизированном инструктаже выдал тёзке. Визави даже покрылся потом: тяжело, видно, познаётся флотская житуха! «Да, Валера, не забудь в рубке расписаться в получении инструктажа по пользованию гальюном!». В принципе, на той же подводной лодке, первое, что изучают и получают зачет, как матросы, так и все прочие, - это ВИПС (аварийно-сигнальное устройство), ДУК (для выброса за борт мусора), гальюн и камбуз.

Конечно же, придя в каюту, заговорили «за жизнь». Валера служил механиком-водителем танка где-то в Приуралье. А после службы - ремонтировал тракторные дизеля. Женился, да жизнь не ладится: обеднело село. Его друг служил на наших кораблях, вот и присоветовал.

Скажем прямо, что на флоте исконно принято изучать корабль во всех ипостасях от темна до темна и, даже…во сне. Или вместо сна, ежели учение даётся с трудом днём. Но это, когда обучаемый начинает «шланговать, то есть делать вид, что не понимает, а проще - ленится. Но есть ещё «курс молодого бойца», когда методом нескольких, общепринятых приколов, вновь прибывший на корабль познаёт азы. Таковые существуют не только у матросов, но и у мичманов, а то и у офицеров из «сапоговых» училищ. И, как только «объект» прибывает на корабль, вся команда вносит в дело перевоспитания «посильную лепту». А тут 100% претендент на «курс». Да ещё у меня в каюте…

- Тёзка, а у тебя профсоюзный стаж большой?

- Да года два будет, два с половиной, после службы. А чего?

- Видишь ли, у нас корабль-то по сути гражданский и выслуга защитывается по непрерывному профсоюзному стажу. А здесь, на северах - год за два. Вот и прикинь. А для пенсии?! Книжку, карточку взял?

- Да нету у меня с собой. Да и дружбан ничего не сказал.

- Плохо дело. Но ты тово, дуй к замполиту Григорьеву и падай на колени. Четыре года - не фунт изюма (год - за два). А он втихую тебе карточку заведёт и впишет стаж. Понял? Дуй, он сейчас у себя! Как раз до вечернего чая успеешь! Поднимешься палубой выше и до конца. На каюте табличка.

Тёзка вихрем вылетел в коридор и застучал по трапу на офицерскую палубу. Наш капитан 2 ранга Григорьев был истинный профессионал своего дела. И ходоки к нему были в большей части-жалобщики. Щанников же был на совершен- но из другого разряда и для зама - редкостная штучка. А посему на приёме он просидел около часа (рассказывал про деревню и про своего соседа, то есть про меня, про странные для него порядки на корабле…). Спросил замполит и об обустройстве новоявленного мичмана: это же надо, впервые к нему пришли поговорить ЗА ЖИЗНЬ. И Валера сказал, что Григорьев пообещал все дела с профсоюзом уладить (он-то понял, откуда ветер дует!), а меня просил зайти к себе.

Ну, я и зашёл уже на следующий день. Зря в команде спорили, что старпом матерится чище боцмана. Замполит го-ораздо хлеще отделал меня всего минут за 20 не повторяясь. Что скажешь, - профессионал! Знает, как ближе и проще пронять приколистов. В надежде, что легко отделался, я, было, хотел «откланяться», попятившись к двери, но…

- Постой-ка, я вот что удумал: ты на меня не обижайся шибко (во, демократ!), но мальчонке надо бы помочь…».

А вдобавок к сказанному «посоветовал» не сходить с корабля, пока мой квартирант не сдаст на самоуправление и устройство корабля. А вдогонку замполит крикнул: «И на профсоюзный учёт его поставь! Тоже мне, профсоюзный деятель сыскался…твою мать!».

Эх, ма! Такой облом! Это же теперь меня в кают-кампании заегорят на неделю, как минимум. Да и схода по «совету» замполита не видать как свинье неба. И таскал я своего визави от форпика до кормы и от трюма до клотика почти полторы недели. Уж больно домой хотелось. Но было даже обидно, что прикол вроде как на меня и пришёлся.

Но замполит упустил главное: не обмолвился Щанникову, что на ВМФ профсоюзом отродясь и не пахло. А, возвратясь от зама, я буркнул Валерке, что пока нету карточек: кончились.

- Да, вот что, Валера, не лезь ты к начальству. Я и забыл, что у вас, в БЧ-5 есть свой замполит. Тебе всё равно завтра к нему идти знакомиться. А карточку тебе наш писарь Ваня Лупик напечатает сам.

А мичман Лупик, наш корабельный зав. канцелярией слыл первым весельчаком едва не на всём соединении. И гармонист классный. А я ну не мог удержаться от того, чтобы не провернуть хохму с профсоюзом. Один чёрт я втык получил сполна.

Ваня всё понял «с порога». Позвонил мне и уточнил, какую печать ставить на документ: гербовую или «для секретного производства БЧ-5». Сошлись на том, что достаточно «Для делопроизводства ВМФ СССР».

Вот с такой резолюцией и штампом «карточку» наш ученик преподнёс уже своему заму. Заодно сообщил, что своё заведование он, благодаря мне изучил и зачет сдал старшине команды.

От уже своего зама каплея Журкова Щанников вышел со счастливым выражением лица. Начальник поздравил тёзку с успехом, а на карточку наложил визу: «Мичману Зубкову (это мне) для постановки на учёт». А вечером у меня в каюте состоялась «постановка на учёт». Все ржали до слёз, особенно «новый член профсоюза» мичман Щанников. В связи с этим событием я выпросил втихаря у «деда»-командира БЧ-5 два литра «шила» (спирта). А карточку Валера взял себе на память, пообещав поместить её в рамку и повесить в каюте. Здесь же мы ему посоветовали: «Обо что ударишься, спрашивай, так быстрее изучишь корабль до мелочей.

- Во дела, мой командир танковой роты то же самое про танки говорил!», - воскликнул Валера.

- А вот про танки на корабле старайся не поминать, а вот дизеля у нас ку-уда мощнее танковых! Уразумел? - сказал я.

Так и пошло: на очередной прикол смеялись все и от души. Смеялся и сам Щанников, зная, что злого умысла на корабле не бывает. А традиции…, они и есть традиции. И со временем поводов для очередного юморного всплеска становилось всё меньше. А то бы и вовсе иссякла, исчерпала себя тема - повод мичмана-танкиста. Бывало, кто-либо, зайдя в кают-кампанию, как бы невзначай спрашивал: «Слышь, братва, чей это танк на баке стоит? Старпом сказал, чтобы закрепили по-штормовому!» И все смеялись.

Но как-то случилось ЧП с нарушением НБЖ (наставление по борьбе за живучесть). А проще - мичман Буев умудрился сварганить «козла» - самодельную электроплиту для собственного обогрева в каюте. В итоге где-то, что-то вышло из строя и чуть ли не случился пожар. А вечером на построении старпом и «бычок» делали разнос всему экипажу на тему: «Низ-зя! А вот я вас!».Уже в каюте я начал как бы исподволь: «Валер, а ты зачем верхний свет включил? Там же дросселя (пустой звук для бывшего механика-водителя танка), а они чаще всего коротят. Вон, слыхал, как Буеву НССом (неполное служебное соответствие) пригрозили! А это довольно резкое понижение зарплаты».

Ну, меня и понесло сызнова: «Валера, а вот ты зря нарываешься и давно! Верхний свет врубаешь, кофе кипятишь, приёмник приволок, лампу настольную... Вот пройдёт с проверкой «Бычок» и влепит нам обоим по первое число за перерасход электроэнергии!».

- Как перерасход? А какая норма? В киловаттах что ли?

- В них родимый. Только стоят они, если свыше нормы, то ой-йо-ой какие денежки. Топливо покупное и завозное с материка. На дизель - генераторах тьма народу зарплату хавает - будь здоров, а накладные!.. Где-то рубля два киловатт потянет. Вот и считай, ежели на берегу 4 копейки, то тут…штаны снимут, если проверят, да посчитают!». Мой сосед приуныл: ему буквально накануне было дано «добро» привезти семью. А её кормить надо. Плюс я ему скормил (пока без последствий), что за шинель, и обмундирование и телевизор с баней будут высчитывать в течение года. Квартирант задумался и глубоко.

- Валер Аркадич, а счётчик нельзя поставить? (Ура, клюнуло!).

- Да оно бы можно, да нештатное оборудование в каютах можно содержать только с ведома помощника командира. А мы у него за перерасход спирта злейшие враги, почти как деникинцы. Он так и кричит на нас: «Нет на вас Чапаева! Он бы дал вам спирту!». Какой уж тут счётчик! Последней рюмки лишит!

- А я спирт не получаю…Может мне?

- А что, давай! Он, хотя и злыдень, а порадеть может. На детей сошлись, на жену без работы, да и вообще, мол, жить не на что. Понял?

Ещё до обеда Валера подался с написанным с моих слов рапортом к помощнику командира. Но вернулся быстро. Даже очень: «Выгнал, выматерил, а рапорт порвал. Спросил, кто надоумил, ну я и сказал, что жить не на что. Сам, мол, сподобился…».

К долгожданному сходу Щанникова вызвали в рубку дежурного. В катер Валерка садился с объёмистой сумкой и мне шепнул: «Помощник распорядился выдать мне сухой паек за две недели. Жена завтра прилетает с сынишкой!». Бывает же: вроде как прикололся, а провиант недели на две всей семье Валеркиной обеспечен. У Валерки-то жена должна была приехать только после похода. А тут - на тебе: двойная радость: и семья в сборе, и на еду тратиться не надо. Зато я был просто был поражён сметливостью моего квартиранта. Он время от времени отлавливал у мичманского гальюна матросов и заставлял рассказывать некие «Правила пользования гальюном», после чего отправлял справлять нужду по общекорабельному адресу, то есть в матросский гальюн. Мало того, в коридорах офицерских и мичманских кают всё чаще слышались маты и удары падающих тел: Щанников всецело предавался экономии электричества в масштабах кают его воспиттелей. Благо, устройство корабля он уже знал досконально, потому, как свет стал пропадать ещё и в самих каютах. Правда, пока верхний.

Больше я не «шутил». Надоело при «ночнике» читать книги. А заодно «обрадовал» его, что у Лупика видел приказ Командующего ТОФ об отмене оплаты за обеспечение обмундированием и переводе нас на полное гособеспечение. «Приказ пока секретный, ты там никому в БЧ-5 не трёкни!». Но уже на следующий день о «секретном приказе знало всё БЧ-5, включая замполита. Он тут же мне позвонил: «Зуев, твою мать, вот я тебе сошью кальсоны и шинель на меху с самовывозом из Бурятии! Ещё хочешь без берега?!».

Но через пару недель мы ушли на боевую работу в Тихий океан сроком на восемь месяцев. Не было ещё случая, чтобы за время «длинного» похода парень не перевоплощался в матёрого морского волка. Океан учитель суровый, но «на второй год» учиться не оставляет.

Вперед
Содержание
Назад

Главное за неделю