Важное
Экипаж поднялся на борт первого патрульного ледокола "Иван Папанин"
Как виртуальное 
|
A. Головко. Конвой идет молчаА. ГОЛОВКОадмирал, командующий Северным флотом в годы Великой Отечественной войны  Могу ли я быть внутренне спокойным, если мне точно известно положение с новоземельским конвоем?. . Он состоит из транспорта (пароход «Марина Раскова») и двух кораблей сопровождения (эскадренные миноносцы «Гремящий» и «Громкий»). На пути от горла Белого моря до Белушьей губы их подстерегают не только плавающие мины и не только шесть подводных лодок противника, замеченных нашей радиоразведкой, но и та самая опасность, которую таил в себе позавчерашний прогноз погоды. Головным кораблем конвоя идет «Гремящий» под брейд-вымпелом командира дивизиона капитана 2 ранга А. И. Турина, прежнего командира этого корабля. Последнее сообщение с «Гремящего» из района Иоканки: «Шторм усиливается, крен миноносцев достигает пятидесяти градусов, и конвой повернул к Иоканке». Решение, принятое Гуриным, разумно: дать возможность экипажам кораблей произвести под защитой берега дополнительное крепление, а затем продолжать поход. Положение конвоя трудное... Что скрывалось за молчанием Турина, объясняет он сам, возвратясь вместе с «Гремящим» в Архангельск. Для начала шутит, говоря, что генеральную репетицию передряги, в которую попал новоземельский конвой, Баренцево море устроило еще в начале сентября, когда «Гремящий» и «Грозный» вели два транспорта из Кольского залива на восток. Тогда, на подходе к Семи Островам, конвой угодил в первый осенний шторм. Крен «Гремящего» достигал сорока трех градусов, но эсминец выдержал испытание. Зато один из транспортов — танкер «Юкагир» — был вынужден из-за поломки в машине укрыться в Иоканке и отстаиваться там до улучшения погоды. Тот шторм, однако, не мог идти в сравнение с октябрьской передрягой, в которую попали суда новоземельского конвоя на второй день после выхода из Северной Двины: они оказались в самом центре циклона и полной мерой испытали на себе его титаническую силу. Ударами волн миноносцы клало на борт под углом в пятьдесят градусов, то есть крен был на пределе остойчивости наших кораблей. Принайтовленные предметы внутри помещений срывало размахами качки. Гул шторма и удары волн не могли заглушить угрожающее скрипение корпусов... Только сто пятьдесят миль оставалось до пункта назначения конвоя, когда на транспорте сорвало руль. Беспомощный пароход стал огромной металлической коробкой, гонимой по воле ветра и волн. Нередко волны достигали такой высоты, что транспорт совершенно исчезал в провалах между ними. Время от времени наползал туман, набегали снежные заряды, разобщая корабли эскорта и аварийный пароход. Решение взять транспорт на буксир, подтвержденное затем мною, Турин принял самостоятельно, представля я всю сложность буксировки беспомощного, тяжело груженного парохода. Авария произошла в полночь, до утра нечего было и думать о спасательных работах, важно было не потерять транспорт из виду. Выждав, когда начало светать, Турин объявил свое решение: экипажу «Гремящего» подготовиться к буксировке транспорта; «Громкому» обеспечить прикрытие, чтобы предотвратить торпедную атаку противника. Ураган продолжал трепать корабли. Волнение моря достигло предельной силы. Волны перекатывались через «Гремящий», заливали вентиляционные устройства. Грохот шторма заглушал все звуки движения, даже бешеное вращение вхолостую винтов, то и дело висевших в воздухе, едва корабль зарывался форштевнем в воду. Люди на мостике могли слышать друг друга только крича в ухо, а на юте артиллеристы, минеры, боцманская команда, возглавляемые помощником командира корабля Васильевым и главным боцманом Речкиным, вышедшие на аврал для подготовки буксира, половину времени тратили на борьбу с качкой, с волнами. В таких условиях, когда «Гремящий» с трудом повиновался действию руля, Гурии приступил к опасному маневру — сближению с аварийным транспортом. Надо было подойти к нему как можно ближе, чтобы люди на транспорте могли поймать бросательные концы с «Гремящего» и принять буксирный трос. Малейшая неточность при таком волнении моря могла привести к гибельной аварии. Много времени понадобилось для того, чтобы передать буксирный трос на транспорт. Все это время, пока люди «Гремящего» делали свое нелегкое дело, «Громкий» был в охранении и также делал свое дело: расстрелял мину, обнаруженную сигнальщиками среди вспененного моря, бомбил несколько раз гитлеровскую подводную лодку. Буксирный трос закрепили, и «Гремящий» лег курсом на Белу шью губу. Под вечер, когда до Белушьей губы осталось по счислению не более ста двадцати миль, буксирный трос лопнул. Как только рассвело, транспорт был вторично взят на буксир «Гремящим», и конвой возобновил медленное движение к Новой Земле.  "Гремящий" никогда не уклонялся от атак. На пятые сутки похода (вместо пятидесяти-шестидесяти часов в нормальных условиях) корабли привели транспорт в Белушью губу. По сути дела они спасли его... Сообщение, которое подытоживает историю новоземельского конвоя: транспорт «Марина Раскова», сдав по назначению весь груз в Белушьей губе, благополучно возвратился в Архангельск.  Вручение гвардейского флага «Гремящему». С флагом — командир корабля Б. Николаев. Вперед Оглавление Назад
|
.jpg)