П. ГРИЩЕНКО,
капитан 1 ранга, командир
подводной лодки «Л-3»
в годы войны
Архивные материалы и сведения,
опубликованные в послевоенные годы
советскими и иностранными исследователями, позволяют внести некоторые
уточнения в лицевые счета экипажей
подводных лодок, в том числе и гвардейской «Л-3», на счету которой оказалось не 15, а 25 транспортов и военных кораблей противника, из них 12
погибло на минах, поставленных подводной лодкой «Л-3». Родина высоко
оценила боевые дела экипажа : 423 ордена и медали получили за время войны отважные моряки этой прославленной подводной лодки. И это на 50 человек. Некоторые называют чудом тот
факт, что «Л-3» за время войны, сотни раз форсируя минные поля, подвергаясь бомбежкам, не погибла.
В августе. 1942 года подводная
лодка «Фрунзевец» — бортовой номер
«Л-3» — получила боевое задание.
Нужно было из Маркизовой лужи, как
порой называют прилегающую к Ленинграду часть Финского залива, проникнуть в Балтийское море, уничтожить
там вражеские суда и поставить мины.
Сложность этой боевой задачи заключалась в том, что балтийским подводникам приходилось действовать в
исключительно неблагоприятных условиях. Выход из Кронштадта контролировался противником.
Не стану описывать, как мы преодолевали вражеские заграждения, поставленные между эстонскими и финскими берегами. Скажу лишь, что каждый из нас, подводников, пережил
много тяжких часов, и когда мы, наконец, вышли из узкой горловины в
открытое море.
Незадолго до нашего боевого похода в Кронштадт вернулась подводная лодка «Щ-406». Командир этой
лодки отважный подводник Евгений
Осипов рассказал мне, как один из
вражеских транспортов, спасаясь от
торпедной атаки, выбросился на берег
у маяка Богшер.
— Видимо, в этот район немцы
долго не решатся показываться,—
предположил Осипов.
К маяку Богшер мы и вышли из
Финского залива. Там, действительно,
на камнях лежало судно.
Над морем только-только занималось утро, когда старший лейтенант
Дубинский, заступивший на вахту,
сигналом боевой тревоги оповестил:
— Обнаружен конвой, курс сто восемьдесят градусов.
С наполовину недобритым лицом
я бросился в центральный пост к перископу. Две линии охранения конвоя
создали для лодки тяжелые условия,
но я решил во что бы то ни стало
прорваться к транспортам — мы насчитали их 14.
В перископ я увидел вражеский
конвой, в середине его резко выделялся своими огромными размерами
какой-то корабль. Я позвал к перископу старшего лейтенанта Луганского,
бывшего моряка торгового флота.
— Иван Семенович, что это за чудовище?
Взглянув в перископ. Луганский
определил:
— Танкер. Правда, староват, но
водоизмещение его тысяч пятнадцать.
Акустик доложил, что миноносец
быстро сближается с нами. Даю
команду инженер-механику Крастелеву начать подныривание под первую
линию охранения кораблей противника. Лодка уходит на глубину. С невероятным шумом и воем гребных винтов над нами проносится миноносец.
Не снижая скорости, мы снова выходим на перископную глубину. Теперь «Л-3» находится между катерами и миноносцами. Слышны отдаленные разрывы глубинных бомб, однако
эта хитрость противника — пугать
бомбежкой — нам знакома еще с прошлого года. Не меняя глубины, проходим вторую линию охранения — линию
катеров. Их осадка незначительна, и
опасаться не приходится.
Мы благополучно прорвались
сквозь обе линии охранения и находимся между транспортами и охотниками за подводными лодками. Голова
конвоя проходит прямо перед носом
«Л-3» на расстоянии четырехсот метров. Мы отчетливо слышим гул машин проходящих транспортов. Носовая
часть огромного танкера резко обрисовывается на фоне берега. Вот его
нос вошел в поле зрения перископа,
— Аппараты, пли!
Забыв об опасности, я до боли
прижал правый глаз к окуляру перископа. Видно, как несутся к цели торпеды. В центральном посту Коновалов
с Зониным считают: «...Ноль пять...
ноль девять...». А взрыва нет...
— Неужели не попали? — кричит
Коновалов мне в боевую рубку.
И в этот момент возникает огромный столб дыма, а затем и огня.
Взрыв! В центральном посту раздаются крики «ура». Еще взрыв. Снова
«ура»... На танкере более десяти тысяч тонн горючего — такой огонь не
скоро погаснет.
Прямо на нас полным ходом идут
катера. Миноносцы открыли огонь,
снаряды падают рядом с перископом.
— Срочно на глубину! — скомандовал я.
Мы понеслись к горящему танкеру — единственному месту, где можно
укрыться от глубинных бомб. Там море огня, туда вряд ли сунется какой-
либо корабль, кроме нашего...