Ночлег на большой старой льдине. Установлена палатка. Не ожидали, что так долго идти к земле.
В палатку вбегает Конрад.
- За ропаками лежит большой морж.
Альбанов, Луняев, Максимов хватают оружие и устремляются к моржу.
Морж лежит на другой стороне полыньи, временами поднимая голову.
- Ну что, Луняев, ты у нас самый меткий стрелок, виртуоз прямо, достанешь его отсюда? - спрашивает Альбанов. - Моржатинки-то мы еще ни разу не пробовали…
- Нет, господин штурман, поближе малость надо…
Но как осторожно ни подбирались к моржу охотники, он их заметил, с шумом сползает в воду и исчезает в полынье.
Вечер, все в палатке. К Альбанову обращается Конрад, рядом с ним и Шпаковский:
- Мы хотим завтра утром, часа в 4 пойти на разведку, поищем хорошую дорогу к Земле. Можно, возьмем немного сухарей?
- Хорошо, идите. Возьмите сухарей, но немного, у нас ведь всего их осталось 3 пуда на 10 человек. Ложитесь спать, я вас разбужу.
Ночь. Все спят. Альбанов просыпается, разбудив Конрада и Шпаковского, забирается снова в свою малицу спать.
Конрад и Шпаковский выходят из палатки. Подходят к каякам и, озираясь на вход палатки, начинают рыться в каяках, вынимают какие-то вещи и кладут их в свои заплечные сумки…
Становятся на лыжи и уходят…
Утро. В палатке просыпаются.
- Разведчики пришли? - спрашивает Альбанов.
- Нет, не приходили, - отвечает Максимов.
- Если до 12 дня не придут, пойдем искать.
Позавтракали. Начали собираться на поиски.
- Не могу найти своих сапог, куда-то пропали! - говорит Луняев.
А я не могу найти все свои теплые вещи! - говорит Максимов.
Смиренников, роясь в карманах своей куртки, не обнаруживает карманных часов, Регальд - 23-х фунтового мешка сухарей.
Альбанов быстро подходит к своему каяку и роется в вещах.
- Так! Нет запаянной банки с почтой и нашими документами, дюжины коробок спичек, бинокля и ружья.
Раздаются возгласы.
- Это все они, подлецы! Сволочи! Ворюги проклятые! Гады!
В погоню! Догоним- растерзаем, убьем сволочей! В погоню, пока недалеко ушли!
- Стойте! Нет смысла в нашей погоне. Прошло более восьми часов, они идут налегке, на лыжах, причем взяли самые лучшие лыжи, оставив нам ломаные. Мы же не пойдем за ними с нартами и каяками. Их надо оставить здесь. Но тогда мы рискуем их потерять и не найти, лед-то все время в движении, и вряд ли мы к ним среди этих торосов найдем дорогу.
Так что придется смириться с нашими потерями. Но, думаю, все равно далеко они не уйдут. Вряд ли найдут мыс Флора, островов этих совсем не знают, да и карты у них нет никакой.
А вот нам решать, как идти дальше.
Предлагаю бросить здесь одни нарты, каяк и палатку. Она очень тяжелая и обледеневшая вся.
Альбанов идет впереди на лыжах, выбирая дорогу. За ним четверо тащат передние нарты, задние - трое. Идут молча, злые на своих бывших спутников.
Поломка. Сломались сразу двое нарт. Архиреев их осматривает:
- Одни могу исправить, а вторые никак.
Альбанов отправляет четырех человек забрать оставленные нарты.
Густой туман, дождь. Остановка. Быстро делается кровля из парусов с тремя стенками, защищающими от ветра. На снег кладутся ряды лыж, на которые стелятся куски брезента.
Туман постепенно рассеивается. Альбанов отходит чуть от стоянки и забирается на высокий ропак.
Остров-ледник уже хорошо виден. Цвет его серебристо-матовый, а иногда и голубоватый.
Вместо бинокля Альбанов теперь смотрит в трубку секстана и замечает в верстах восьми две человеческие фигурки.
- Да это наши беглецы. Не буду ничего говорить моим спутникам. Они бросятся в погоню и покончат с ними.
Непонятно мне их бегство. Я ведь никого не держал, хотите - уходите, но не как воры, а честно, поделив снаряжение. Нет, они предпочли обокрасть нас, мало того, взяли и банку с почтой и нашими документами, считая нас уже не за жильцов на этом свете…