Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Судовые системы электрообогрева для Арктики

Передовые решения
по электрообогреву
судовых элементов

Поиск на сайте

КОГДА И КАК НАЗЫВАЛИ КОРАБЛИ




Для многих в детстве волшебной музыкой звучали названия, начертанные на бортах прославленных кораблей: «Слава», «Паллада», «Чесма», «Диана», «Варяг»... Традиция давать кораблям имена очень давняя. Одним из первых было название мифического корабля «Арго». По преданию, его построил мастер Apг с помощью богини Афины. На нем Ясон отправил­ся в Колхиду за золотым руном. Известны названия и других античных судов, например знаменитой трехмачтовой «Александрии», построенной по приказу царя Гиерона II ко­ринфским мастером Архиасом, и александрийского судна для перевозки пшеницы «Изис».

Кораблестроители прошлого наделяли свои суда качествами живых существ и даже рисовали в носовой части их корпуса большие глаза, чтобы они хорошо видели подвод­ные мели и рифы. Быть может, поэтому им и в голову не приходило писать названия на бортах. Лишь в хрониках XVII века можно найти сведения о появлении названий, напи­санных на корме кораблей, но это относится лишь к западноевропейским флотам. В Рос­сии же такая традиция окончательно установилась только в конце царствования Петра I, хотя и до него случалось, что некоторым судам давали названия. Первым в России морс­ким судном, получившим название, был корабль «Фредерик», построенный в 1636 году в царствование Михаила Федоровича и названный так в честь герцога Голштинского. Мы уже знаем, что первый русский боевой корабль назывался «Орел». В указе царя Алексея Михайловича по этому поводу говорилось: «Кораблю, который в селе Дединове сделан, прозвание дать "Орлом". Поставить на носу и корме по орлу и на знаменах нашить орлы же»(1). Когда «Орел» был готов, на его корме и носу укрепили деревянных резных двуглавых орлов, окрашенных под золото. Эти геральдические символы царской власти являлись своеобразным подтверждением названия корабля, а затем стали традиционным украшением всех военных судов.

Неудача первого Азовского похода летом 1695 года заставила Петра I форсировать строительство кораблей. На верфи, основанной в Воронеже, 3 апреля 1696 года были спущены на воду три галеры. Первая из них была названа «Принципиум» (то есть ос­нова, начало), что вполне отвечало истори­ческому моменту — началу создания рус­ского регулярного флота. Во втором Азов­ском походе галерой «Принципиум» командовал сам царь под именем Петра Алексеева. Две другие галеры назывались «Св. Марк» и «Св. Матфей». Двум парусно-гребным З6-пушечным кораблям были также даны названия в честь православных святых: «Апостол Петр» и «Апостол Па­вел». В период строительства Азовского флота не было еще ни значительных побед, ни прославленных героев, ни боевых тра­диций, поэтому на первых порах выбор названий, как правило, ограничивался име­нами столпов православной церкви.

Появившись на заре создания регуляр­ного военно-морского флота, эти названия кораблей стали традиционными и особен­но часто употреблялись в XVIII веке. Так, эскадра контр-адмирала Ф.Ф. Ушакова в сражении с турецкой эскадрой у мыса Калиакрия почти сплошь состояла из ко­раблей, названных именами православных святых, а два корабля были названы в честь особо почитаемых христианских праздни­ков: «Рождество Христово» и «Преображе­ние Господне».

Начиная с Петровских времен назва­ния кораблей в России, как правило, утвер­ждал царь и лишь в редких случаях — Адмиралтейств-коллегия (с 1827 года — Адмиралтейств-совет). Венценосный моряк хорошо понимал значение названий ко­рабля как носителей флотских традиций и государственного престижа. Анализ на­званий кораблей позволяет сделать вывод, что уже в начале создания регулярного флота Петр I стремился свести их в некую систему. В частности, судам стали давать названия, сообразуясь с их рангом и назна­чением — чем выше ранг, тем выше и пре­стижнее название.

Несмотря на поразительное разнооб­разие названий кораблей Азовского фло­та, все же можно сказать, что часть из них была выбрана с целью выразить идеи вы­сокого боевого духа моряков, силу и мощь русского флота. Примером этого могут служить названия кораблей: «Безбоязнь», «Цвет войны», «Лев», «Единорог», «Герку­лес». Не меньшее военное звучание имели названия некоторых бомбардирских ко­раблей: «Крепость», «Скорпион», «Флаг» и другие. На названия строившихся для Азовского флота кораблей в известной мере повлияло и заграничное путешествие Петра I в Голландию и Англию, во время которого он увлекся эмблемами, символа­ми, аллегориями и девизами, через кото­рые раскрывалась суть названий кораблей. Вот только некоторые заимствованные им названия, раскрываемые с помощью соот­ветствующих девизов: «Мяч» — «Коль вяще биен бываю, толь вяще поднимет­ся», «Струе» — «Сила сокрушает кре­пость», «Камень» — «Над водами силу имеет», «Слон» — «Злым лих» и так да­лее. Бомбардирские корабли, имевшие мощную артиллерию для борьбы против береговых укреплений, были названы: «Гром», «Молния», «Громовая стрела» — девиз «Юпитеру и молнии его», «Бом­ба» — девиз «Горе тому, кому доста­нусь». Лучших названий для подобных кораблей, пожалуй, подобрать трудно. Но названия, данные двум из этих кораблей, звучат диссонансом: «Миротворец» и «Аг­нец», то есть ягненок — символ кротости и покорности. Чем вызваны эти названия? Ответ может быть только один: склоннос­тью Петра I к юмору, шутливому проти­вопоставлению миролюбивого названия корабля и его огневой мощи. Были и дру­гие озорные названия: «Колокол» — девиз «Звон его не для него», «Три рюмки» — девиз «Держите во всех, делах меру», «Еж» — девиз «Аестию и рукою», и мно­гие другие.

Однако галеры и брандеры, построен­ные «кумпанствами», собственных назва­ний не имели. Они были известны по име­нам их капитанов, или начальников, дер­жащих на них флаг: галеры адмирала Лефорта, вице-адмирала Лима, шаутбенахта де Лозьера; капитанов Брюса, Трубец­кого, Ушакова, Репнина; брандеры капи­танов-князей Черкасского, Велико-Гагина, Лобанова-Ростовского... Это говорит о том, что Петр I в период строительства Азовс­кого флота затруднялся в подборе назва­ний для большого количества кораблей.

К весне 1700 года «кумпанства» в ос­новном выполнили судовую повинность, и Петр I повелел дальнейшее строительство флота вести за счет государства. Названия ко­раблей и девизы зачастую заимствовались им из западноевропейских эмблематических сборников, в частности из популярной в Гол­ландии книги «Символы и эмблемата», из­данной в Амстердаме в 1705 году.

Какие же названия получали казенные корабли в этот период? Вот некоторые из них: «Разжженное железо» — девиз «Над­лежит трудиться, пока время есть», «Шпага» — «Покажите мне, где суть лав­ровые венцы», «Сулица»(2) — «Улсерети или выиграти». Часть названий выража­ли мощь, благородство, терпение, что рас­крывалось в соответствующих девизах: «Старый дуб» — «Обновляет надежду», «Старый орел» — «Не гласом, но делами моими», «Спящий лев» — «Сердце его бдит», «Черепаха» — «Терпением уви­дишь делу окончание». Среди названий новых кораблей не были забыты святой Георгий, чтимый на Руси как Победоно­сец, и библейский богатырь Самсон, обла­давший необыкновенной физической си­лой. Двухпалубный 62-пушечный корабль получил название «Воронеж» в память о первом Российском Адмиралтействе и главной верфи, строившей суда для Азовс­кого флота.

Наиболее соответствовали своим на­званиям брандеры, предназначавшиеся для сожжения судов противника: «Вулканус», «Феникс», «Сулемандр». Эти назва­ния в какой-то степени были связаны с огнем и его обжигающим действием. Между тем названия кораблей Азовского периода имеют одну особенность. Боль­шинство приглашавшихся из-за границы кораблестроителей и офицеров-моряков не знали русского языка, поэтому для боль­шего взаимопонимания многие корабли носили по два и более названий, чаще все­го русское и его перевод на голландский, английский, немецкий, французский(3). Од­нако Петр это делал в рекламных целях, для укрепления престижа молодого фло­та России.

В истории судостроения произошло знаменательное событие — 27 апреля (8 мая) 1700 года в Воронеже был спущен первый корабль, построенный без участия иностранцев по чертежу, привезенному Петром I, скорее всего, из Англии. Строи­телем, как указано в документах, был «Его Царское Величество», а в его отсутствие надзор за работами вели два молодых ма­стера, учившиеся с ним за границей, — Ф. Скляев и П. Верещагин. Двухпалубный 58-пушечный корабль, построенный ими, был назван «Гото Предестинация», что на русском языке означало «Божье предвиде­ние». Это звучное и многообещающее на­звание, имевшее к тому же глубокий по­литический смысл, говорило о том, что выход России к морю предвидел сам Все­вышний.

Русские войска 1 (12 мая) 1703 года взяли штурмом шведскую крепость Ниеншанц, расположенную неподалеку от ус­тья Невы. Путь к Балтийскому морю был свободен. Изменился и царский штан­дарт — двуглавый орел на нем теперь дер­жал в лапах и клювах не три, а четыре кар­ты с очертаниями Белого, Каспийского, Азовского и Балтийского морей. В честь этого события первый 28-пушечный фре­гат, построенный на Олонецкой верфи в августе 1703 года, был назван «Штан­дарт». Другим фрегатам и кораблям при­сваивались имена городов и географичес­ких мест, где были одержаны «виктории» русской армией и флотом(4).

При создании Балтийского флота по­являются суда, названные в честь царской фамилии. Так, царская яхта «Фрегат Ро­яль» получила название «Принцесса Анна», вторая яхта, «Золоченая», была названа «Принцесса Елизавета» (обе — в честь дочерей Петра I), а третья — «Наталья» (в честь его матери).

Когда в Архангельске в июне—июле 1715 года завершилось строительство се­рии 52-пушечных линейных кораблей, им дали имена архангелов — «Гавриил», «Ми­хаил», «Уриил», «Салафаил», «Варахаил» и «Ягудиил».

Название кораблей именами предста­вителей дома Романовых и православных святых способствовало формированию у офицеров и нижних чинов веры в незыб­лемость религии и устоев императорской власти.

Одним из правил, заведенных при Петре I, была преемственность в названи­ях кораблей, особенно тех, которые заслу­жили это право в боях. На Балтике повто­рялись названия периода Азовского фло­та — «Лизет», «Мункер», «Дегас», «Фалк», «Елифант», «Фриделшкср». Названия же кораблей, окончивших срок своей службы, были даны новым: «Нарва», «Выбора», «Шлиссельбург». От них веяло пороховым дымом баталий Северной войны, и в со­хранении этих названий Петр I видел за­рождение еще одной традиции русского флота. Со временем преемственность на­званий стала правилом. Многие названия подолгу не сходили с бортов, образуя це-лые династии одноименных кораблей*. Они живы и поныне, эти имена носят и сегодня корабли нашего ВМФ.

В царствование Екатерины II при наи­меновании кораблей предпочтение по-прежнему отдавалось именам православ­ных святых, библейских пророков, а так­же императоров и императриц России, членов царской семьи, названиям религи­озных праздников.

Не менее популярны были имена древнерусских князей. Эти названия пред­назначались, как правило, для кораблей высших рангов, в основном линейных ко­раблей и фрегатов. Вот, например, назва­ния линейных кораблей и фрегатов эскад­ры Черноморского флота в 1791 году: «Иоанн Предтеча», «Мария Магдалина», «Св. Владимир», «Сб. Павел», «Преобра­жение Господне», «Св. Александр Не­вский», «Георгий Победоносец», «Св. Анд­рей Первозванный», «Св. Иоанн Богослов»; фрегаты: «Св. Нестор» и «Св. Марк». Ко­рабли же более низких рангов (бриги, шлюпы, корветы) обычно получали назва­ния частей света, стран, городов, располо­женных на приморских территориях, а также планет, созвездий и звезд.

Большую группу названий кораблей составляли также названия хищных жи­вотных и птиц.

В царствование Павла I в системе на­званий кораблей изменений почти не про­изошло. Но при нем была сделана первая попытка узаконить место их написания. Своим указом император обязал писать названия на корме. Там же сообщалось, когда, где и кем построен корабль.

Со времен Петра I русские моряки, давая названия своим кораблям, обраща­лись к темам Священного Писания, свя­тым Русской православной церкви. И ка-жегся отступлением от этой традиции появление корабля с «иноземным» име­нем «Меркурий». Ведь такое имя имел в римской мифологии бог торговли, покро­витель путешественников, а позже он стал олицетворением хитрости и обмана...

Вполне закономерным представляет­ся вопрос, как же это имя попало на рос­сийский флот?

Разгадка кроется в русских летописях, хранящих запись о событиях, происшед­ших в связи с осадой Батыем Смоленска в 1237 году. Благородный римлянин гречес­кой православной веры Меркурий служил тогда в дружине князя Смоленского. По преданию, этот витязь услышал глас от чу­дотворной иконы Божьей Матери Одигит-рии (покровительницы Русской земли), повелевшей ему выйти на поединок с та­тарским богатырем. Меркурий одолел противника. Однако ночью, гласит леген­да, вражеский воин подкрался к витязю и отрубил ему голову. Тем не менее Батый после неудачи своего богатыря в поедин­ке счел за благо отступить от стен Смолен­ска. Подвиг Меркурия был отмечен Рус­ской православной церковью. Он был при­числен к святым мученикам как новый Чудотворец Смоленский, и в день кончи­ны славного витязя церковь «совершает память» Меркурия. На этом история не кончается. Она нашла продолжение на флоте, когда один из кораблей — 24-пу-шечный парусный бриг — получил икону Чудотворца Смоленского и его имя. И имя это оправдал. Во время войны со Швеци­ей (1788—1790) этот корабль 29 апреля 1789 года под командой капитан-лейте­нанта В. Кроуна, находясь в крейсерстве у южных берегов Швеции, атаковал 12-пу-шечный шведский тендер «Сноппуп» и вынудил сдаться. В том же году 21 мая «Меркурий» захватил шведский 44-пу-шечный фрегат «Венус». За этот подвиг Кроун был произведен в капитаны 2-го ранга и награжден орденом Св. Георгия IV степени. Сделанного «Меркурием» впол­не было достаточно, чтобы имя это не было предано забвению в русском флоте. И тра­диция была заложена.

Во время русско-турецкой войны (1828—1829) на Черном море это назва­ние носил маленький 18-пушечный бриг. И 14 мая 1829 года боевой корабль под­твердил, что носит его не случайно. В тот день бриг под командой капитан-лейте­нанта А.И. Казарского был настигнут дву­мя линейными кораблями турок — 110-пушечным под флагом капудан-паши и 74-пушечным под адмиральским флагом и вынужден был вступить с ними в бой. Умело маневрируя и ведя огонь, «Мерку­рий» настолько сильно повредил рангоут и такелаж кораблей противника, что они вынуждены были лечь в дрейф. Маленький русский корабль вышел победителем из этого боя!

За беспредельную доблесть, проявлен­ную экипажем, бриг «Меркурий» был удо­стоен высшей награды — кормового Геор­гиевского флага и вымпела. Александр Иванович Казарский был награжден ор­деном Св. Георгия 4-й степени, произве­ден в капитаны 2-го ранга и пожалован в флигель-адъютанты. Тогда же высочайшим указом предписывалось впредь всегда иметь в составе Российского флота корабль с названием «Меркурий» или «Память Меркурия». В разное время эти наимено­вания носили боевые корабли различных классов и транспорта Российского флота. В Севастополе есть памятник с краткой надписью: «Казарскому. Потомству в при­мер».

В Военно-морском флоте России име­ются морской тральщик «Казарский» и гидрографическое судно «Память Мерку­рия».

Создание новых классов и типов ко­раблей в эпоху парового флота вызвало появление новых групп названий, вслед­ствие чего частично прервалась связь вре­мен, исчезла историческая преемствен­ность. Например, паровые канонерские лодки Балтийского флота получили назва­ния, связанные с явлениями в атмосфере и на море, с оружием, со сказочными пер­сонажами, с морскими рыбами, птицами и насекомыми(5).

Другие классы паровых кораблей — пароходо-фрегаты и парусно-винтовые корветы — стали называться именами рус­ских богатырей и князей: «Илья Муро­мец», «Олег», «Перссвет», «Ослябя», «Дмитрий Донской», «Александр Не­вский».

Первым опытным кораблем русского флота с броневой защитой, вступившим в строй 22 июня 1861 года, стала канонерс­кая лодка Она получила название «Опыт». В 1864 году вступила в строй броненосная батарея, построенная в Англии. Это был первый корабль такого класса в составе русского флота. Поэтому назван он был «Первенец». Вслед за ним на петербургс­ких судостроительных заводах были пост­роены еще две броненосные батареи, ко­торые имели более мощное артиллерийс­кое вооружение. Как бы подчеркивая свою неприступность, они получили названия «Не тронь меня» и «Кремль».

В 1870 году Балтийский флот, кроме трех броненосных батарей, располагал 13 броненосными лодками-мониторами, построенными по так называемой Мони­тор ноге программе 1863 года. Головная из них была названа «Броненосец», а осталь­ные — «Единорог», «Лава», «Смерч», «Стрелец», «Ураган», «Вещун», «Перун», «Русалка», «Чародейка».

К началу 1870-х годов относится так­же первая попытка России создать оборо­нительный флот на Черном море в связи с отменой ограничительных статей Париж­ского трактата 1856 года. С этой целью адмиралом А.А. Поповым были сконстру­ированы и построены два броненосца бе­реговой обороны, так называемые круглые броненосные корабли. Один из них был назван «Новгород», а второй — именем своего создателя — «Вице-адмирал По­пов». Неофициально эти броненосцы на­зывали «поповками».

С началом царствования императора Александра III начался переход к строи­тельству броненосцев большого водоизме­щения. В соответствии с новыми програм­мами для Черноморского флота в течение 20 лет должно было быть построено во­семь броненосцев и значительное количе­ство других кораблей. Вновь была возрож­дена традиция давать наиболее престиж­ные названия кораблям высших рангов. Вступившие в состав Черноморского фло­та броненосцы были названы: «Екатери­на II», «Синоп», «Чесма», «Двенадцать апостолов», «Георгий Победоносец», «Три святителя» и «Ростислав». Последний был назван в честь князя Великоморавской державы, который с 846-го по 870 год вел борьбу против немецкой агрессии. В 862 году он пригласил к себе из Византии Ки­рилла и Мефодия.

Эскадренные броненосцы, построен­ные по этим программам на Балтийском море, также получили названия, связанные с именами императоров, победами Рос­сийских флота и армий: «Император Александр II», «Император Николай I», «Гангут», «Наварин», «Полтава», «Сева­стополь», «Петропавловск», «Сисой Ве­ликий», а броненосцы береговой обороны были названы именами известных русских адмиралов: «Адмирал Спирггдов», «Адми­рал Грейг», «Адмирал Лазарев», «Адмирал Чичагов». Несколько минных крейсеров были названы именами героев моряков: «Лейтенант Ильин», «Капитан Сакен», «Казарский».

Первый мореходный миноносец рус­ского флота, вступивший в строй в 1877 году, был назван «Взрыв», а последующие мино­носцы и эскадренные миноносцы получи­ли названия различных географических пунктов: «Котхин», «Аахта», «Луга», «Ре­вель», «Свеаборг», «Нарген», «Гогланд», «Биорке», «Моонзунд», что стало одним из правил при наименовании других кораб­лей этого класса.

В связи с ухудшением отношений с Японией правительство России вынужде­но было разработать и утвердить дополни­тельную программу, получившую название Программа «для нужд Дальнего Востока». В ее состав входили пять эскадренных бро­неносцев («Цесаревич», «Ретвизан», «Им­ператор Александр III», «Князь Суворов», «Слава»), четыре крейсера I ранга («Баян», «Варяг», «Аскольд», «Бога­тырь»), четыре крейсера II ранга («Но­вик», «Боярин», «Жемчуг», «Изумруд»), а также 20 эскадренных миноносцев. В их названиях не было строгой системы, но правило называть крупные корабли име­нами императоров и знаменитых полко­водцев сохранялось. Для названий эскад­ренных миноносцев были использованы имена прилагательные («Бедовый», «Бле­стящий», «Беспощадный», «Быстрый», «Боевой», «Бесстрагиный», «Грозовой» и так далее), выражавшие некоторые каче­ства, свойственные кораблям этого клас­са. Аналогичные названия широко исполь­зовались и в дальнейшем.

Во время русско-японской войны флот понес тяжелые потери, лишившись боль­шей части своих новых боевых кораблей. Героизм моряков, проявленный при обо­роне Порт-Артура и в Цусимском сраже­нии, вызвал среди русского народа волну патриотизма и стремление к возрожде­нию мощного флота. В соответствии с ко­раблестроительными программами 1908 и 1912—1916 годов было принято реше­ние о строительстве принципиально новых линейных кораблей, линейных крейсеров, крейсеров, эскадренных миноносцев и подводных лодок. Было выдвинуто также требование, чтобы все вновь закладывае­мые корабли в целях утверждения исто­рической преемственности и сохранения боевых традиций наследовали наименова­ния от своих предшественников. В соот­ветствии с этими программами в Петербурге в 1909 году на верфях Балтийского и Адмиралтейского заводов были заложе­ны четыре линейных корабля, которым дали названия «Гангут», «Полтава», «Се­вастополь» и «Петропавловск». Для Чер­номорского флота в Николаеве были зало­жены линейные корабли, которые получи­ли названия в честь жены Павла I Марии Федоровны и российских императоров: «Императрица Мария», «Император Александр III», «Императрица Екатери­на II» (с 27 июня 1915 года — «Императ­рица Екатерина Великая») и «Император Николай 1» (достроен не был). На «Балтий­ском» и «Адмиралтейском» заводах стро­ились линейные крейсера для Балтики — «Бородино», «Измаил», «Кинбурн», «На­варин» (ни один из них достроен не был). Все легкие крейсера, которые также стро­ились по этим программам, получили на­звание в честь адмиралов Российского фло­та — «Адмирал Бутаков», «Адмирал Спиридов» и «Адмирал Грейг» для Балтики и «Адмирал Нахимов», «Адмирал Лазарев», «Адмирал Корнилов» и «Адмирал Исто­мин» для Черного моря. Исключение со­ставлял крейсер «Светлана», который унаследовал название крейсера, погибше­го в русско-японской войне.

Заслуживают внимания названия эс­кадренных миноносцев. Было принято, что один дивизион (в каждом по девять кораб­лей) носил имена героев морских сраже­ний и боев: «Лейтенант Ильин», «Лейте­нант Дубасов», «Капитан Изыльмстьев» и другие. Второй дивизион был назван в честь знаменитых сражений: «Гренгам», «Гогланд», «Хиос», «Тенедос», «Рымник» и др. Третий — носил названия судов парус­ного флота, прославившихся в различных морских боях и сражениях: «Гром», «Ор­фей», «Забияка», «Победитель», «Сам­сон», «Азов» и другие. И, наконец, четвер­тый имел названия судов парусного фло­та, участвовавших во многих сражениях: «Владимир», «Константин», «Гавриил», «Громоносец» и др. В начале Первой ми­ровой войны Российский флот начал оснащаться новыми подводными лодками. Они получили названия хищных зверей: «Барс», «Пантера», «Львица», «Тигр», «Ягуар», «Кугуар», «Волк», «Леопард», «Ге­пард», «Рысь».

Таким образом, к 1914 году в России была выработана и документально закреп­лена новая, может быть, не очень стройная система наименования кораблей военного флота, которая восприняла многие тради­ции, зародившиеся в Петровскую эпоху.

Нельзя сказать, чтобы Февральская революция и Октябрьский переворот до основания изменили, как это кажется на первый взгляд, сложившуюся в Российс­кой империи систему названий кораблей военно-морского флота. Конечно, с бортов военных кораблей и судов сразу же исчез­ли имена святых апостолов и праведников, а названия, связанные с царями и велики­ми князьями, были заменены фамилиями большевистских вождей и набором слов или словосочетаний, заимствованных из революционной фразеологии, но суть сис­темы названий осталась прежней, только одни кумиры были заменены другими. В системе названий кораблей сохранился и принцип преемственности, но с его реа­лизацией возникли некоторые трудности из-за того, что политическая жизнь «про­летарских вождей» зачастую была недолго­вечной, и, когда их имена только-только появлялись на бортах кораблей, они сбра­сывались с партийных пьедесталов. Так исчезли новые названия эскадренных ми­ноносцев типа «Новик» — «Троцкий» («Лейтенант Ильин»), «Зиновьев» («Азард»), «Рыков» («Капитан Керн»), «Петровский» («Гаджибей»). Названия кораблей стали изменять чуть ли не на вто­рой день после Февральской революции. Павшая династия Романовых в первую очередь была стерта с бортов самых боль­ших кораблей. Этой процедуре подверг­лись линейные корабли бывшего Россий­ского императорского флота: «Заря Свобо­ды» («Император Александр I»), «Гражданин» («Цесаревич»), «Республика» («Император Павел I»), «Воля» («Им­ператор Александр III»), «Свободная Рос­сия» («Императрица Екатерина Вели­кая»), «Демократия» («Император Нико­лай I»).

После Октябрьского переворота были переименованы все остальные корабли бывшего царского флота, за исключением крейсера «Аврора», но и в это название стали вкладывать другой смысл — оно те­перь олицетворяло зарю коммунизма.

Львиную долю новых названий соста­вили имена вождей революции и мирово­го пролетариата, а также новые словооб­разования, возникшие в советский пери­од. Во все другие названия неизменно добавлялось слово «красный», что было ха­рактерно не только для кораблей. Вспом­ним новые вывески на зданиях заводов, фабрик и колхозов: «Красный путиловец», «Красный треугольник», «Красная нить», «Красный пахарь».

Названия сохранившихся линкоров-дредноутов символизировали собой три этапа мирового революционного движе­ния — Французскую революцию в лице зачинателя революционного террора Ма­рата, Парижскую коммуну и Октябрьский переворот. Они получили названия: «Ма­рат» («Петропавловск»), «Парижская коммуна» («Севастополь») и «Октябрьс­кая революция» («Гангут»).

Черноморские крейсера стали назы­ваться в честь советских республик с до­бавлением слова «красный»: «Красный Крым» («Светлана», затем «Профинтерн»), «Червона Украина» («Адмирал Нахимов») и «Красный Кавказ» («Адми­рал Лазарев»).

Изменились и названия эскадренных миноносцев — самой многочисленной группы кораблей. Почти все они были на­званы именами вождей мирового проле­тариата и революции(6).

Подводные лодки типа «Барс» также получили названия, соответствующие духу времени. Так, отличившаяся в августе 1919 года «Пантера» в конце 1922 года была названа «Комиссар», а другие — «Краснофлотец», «Товарищ», «Комму­нар», «Большевик», «Красноармеец».

Кроме «Авроры» есть еще одно назва­ние, которое употреблялось как в Россий­ском, так и советском военном флоте, это название столицы нашего государства — Москва. Впервые оно было присвоено 64-пушечному линейному кораблю, зало­женному в 1712 году в Санкт-Петербурге и спущенному на воду через три года. Еще несколько кораблей с тем же названием, построенных в Архангельске, служили флоту с 1750-го по 1809 год. В июле 1878 года в состав нашего военного флота вошел вспомогательный крейсер «Моск­ва», переоборудованный из парохода, куп­ленного на пожертвования населения. Вскоре он был передан Добровольному флоту(7). А впоследствии в его составе нахо­дилось еще два корабля с этим названием.

Первым советским кораблем, носив­шим в 1919 году название «Москва», ста­ла плавбатарея Северодвинской военной флотилии, а затем лидер эсминцев Черно­морского флота, построенный в 1937 году. В настоящее время есть крейсер «Моск­ва» (до 7 февраля 1983 года— «Слава»). Этот крупный надводный корабль осна­щен современным ракетным оружием.

Первые подводные лодки советской постройки получили названия «Декаб­рист», «Народоволец», «Красногвардеец», «Революционер», «Спартаковец», «Якоби­нец». Следующие подводные лодки типа Л были названы «Ленинец», «Сталинец», «Фрунзенец», «Гарибальдиец», «Чартист» и «Карбонарий». Позже появились под­водные лодки следующей серии того же типа Л с названиями, придуманными по тому же правилу словообразования: «Во­рошиловец», «Дзержинец», «Кировец», «Менжинец». Естественно, ни о какой пре­емственности этих искусственных назва­ний не могло быть и речи. Это, вероятно, хорошо понимали и сами «конструкторы человеческих душ», так как вскоре эти под­водные лодки получили литерно-цифровые наименования: Л-1, Л-2...

Подводные лодки последующих типов тоже иногда получали собственные назва­ния, но они привились только для серий в целом по названию головной лодки — «Щуки», «Малютки». Но помимо литерно-цифрового наименования некоторые «Малютки» все же имели и собственные на­звания: «Ярославский комсомолец» (М-104), «Челябинский комсомола}» (М-105), «Месть» (М-200), «Рыбник Дон­басса» (М-202). Однако этих названий на корпусах лодок не было. Дело в том, что в период Великой Отечественной войны мно­гие лодки строились на средства, собранные народом, и названия им давали сами ини­циаторы сбора средств. В момент торже­ственной передачи этих кораблей предста­вителям флотов присвоенное название пи­сали белой краской на ограждении боевой рубки. Но это название значилось только в корабельных документах и никогда не по­являлось на борту корабля. С прибытием в боевое соединение название закрашивалось и на его месте писали соответствующее литерно-цифровое наименование.

В предвоенные годы были заложены новые линейные корабли с названиями «Советский Союз», «Советская Россия» и «Советская Украина». Как видно, слово красный здесь уступило место слову совет­ский, но эти названия так и остались толь­ко на бумаге. Война помешала достроить эти корабли.

Новые крейсера, вступившие в строй накануне Второй мировой войны, получи­ли названия: «Киров», «Ворошилов», «Мо­лотов» и «Максим Горький». По тради­ции, которая в принципе существовала и до революции, самые крупные боевые ко­рабли были названы именами самых вы­соких партийно-государственных деяте­лей. Особняком стоит только «Максим Горький». В Российском и советском фло­те имя писателя впервые было использо­вано в качестве названия военного кораб­ля. Такой прецедент был только в Италии, когда один из линкоров военно-морского флота Италии был назван «Данте Алигьери». Известно, что М. Горький, находясь на Капри, посетил линкор «Парижская ком­муна» и крейсер «Профинтерн», когда они совершали переход из Балтики в Черное море; может быть, поэтому имя великого пролетарского писателя, как его называли в 1930-е годы, появилось на борту нового крейсера.

В послевоенной системе названий ко­раблей можно проследить несколько на­правлений. Во-первых, возрождение тра­диции называть корабли именами извест­ных полководцев и флотоводцев, а также именами крупных городов. Во-вторых, обращение к названиям кораблей дорево­люционного флота и их возрождение. В-третьих, наименование кораблей в честь героев Великой Отечественной войны. Одновременно старались придерживать­ся правила давать серии кораблей одного и того же класса родственные по смыслу названия, но это далеко не всегда выдер­живалось.

Сегодня на бортах кораблей нашего флота можно прочесть возрожденные на­звания: «Варяг», «Очаков», «Стойкий», «Слава», «Адмирал Лазарев», «Александр Суворов», «Александр Невский», «Дмит­рий Пожарский», «Адмирал Макаров», «Стерегущий», «Севастополь», «Петропав­ловск». Но многие названия кораблей Рос­сийского флота незаслуженно забыты. Сле­довало бы возродить и такие известные названия, как «Новик», «Россия», «Громобой», «Рюрик», «Аскольд», «Олег», «Бога­тырь», «Баян», «Диана», «Паллада», а так­же названия, данные в честь героев Кули­ковской битвы — Александра Пересвета и Родиона Осляби, — и обязательно ука­зывать их на матросских ленточках, как это практиковалось ранее.

Была возрождена в ВМФ и традиция присвоения кораблям названий городов: «Киев», «Минск», «Москва», «Новорос­сийск», «Ленинград», «Керчь», «Севасто­поль», «Мурманск». Некоторые из этих кораблей и сегодня в составе нашего фло­та. Но среди них нет корабля с названием «Сталинград». Конечно, имя Сталина мо­жет вызвать у многих отрицательные эмо­ции, но из истории, как и из песни, слова не выбросишь, да и корабль будет назы­ваться не в честь Сталина, а в честь вели­чайшей победы под Сталинградом в годы Великой Отечественной войны.

Неизмеримые потери понес наш на­род в годы этой войны. Многие имена по­гибших героев можно видеть теперь на бортах боевых кораблей и вспомогатель­ных судов ВМФ: «Евгений Никонов», «Фе­дор Видяев». Матрос, старшина 1-й статьи, офицер — их имена одинаково дороги нам. Традицию давать боевым кораблям имена героев Великой Отечественной вой­ны можно сравнить с Вечным огнем, ко­торый горит в память о погибших.

Появились также и корабли с имена­ми маршалов Тимошенко, Шапошнико­ва и Василенко. Правда, нет среди них пока имени маршала Г. Жукова. Был даже корабль «Василий Чапаев», появление этого имени на борту корабля особенно трудно понять. Неужели мало полков, дивизий и других армейских частей, ко­торым можно присвоить имя это воена­чальника?

В последние десятилетия, как уже го­ворилось, старались придерживаться пра­вила давать кораблям определенных клас­сов родственные по смыслу названия. Так, противолодочные и авианесущие крейсе­ра были названы именами городов — «Москва», «Ленинград», «Киев», «Минск»... а атомные ракетные крейсера — фамили­ями партийно-государственных деяте­лей — «Киров», «Фрунзе», «Калинин», «Юрий Андропов»(8). Большие противоло­дочные корабли одной из серий также на­званы именами городов: «Николаев», «Очаков», «Керчь», «Азов», «Петропав­ловск», «Ташкент». Но в другой серии БПК, несмотря на то что головной корабль назвали «Кронштадт», остальные кораб­ли получили в качестве названий имена флотоводцев российского и советского флота, а также советских маршалов. Здесь не прослеживается ни системы, ни логи­ки. Подобная мешанина наблюдается и в следующей серии. Например, головной корабль назван «Удалой», а остальные ко­рабли того же типа названы именами со­ветских адмиралов, маршала и... в честь города Симферополя. Или еще одна серия ракетных крейсеров с названиями: «Гроз­ный», «Адмирал Головко», «Адмирал Фо­кин» и «Варяг»; другая: «Слава», «Маршал Устинов», «Червона Украина». Здесь, как видно, тоже отсутствует всякая система. Нередки случаи, когда корабли с такими названиями, как «Каганович», «Молотов», «Черненко», «Брежнев» и другие, приходи­лось срочно переименовывать. Это еще раз говорит о том, с каким вниманием и осто­рожностью следует подходить к наимено­ванию кораблей.

Следует всегда помнить, что каждый корабль — это часть территории нашей Родины, и его название должно вызывать у каждого из нас чувство гордости за свой флот и свою страну.

Чтобы подчеркнуть индивидуаль­ность каждого корабля и его принадлеж­ность к Военно-морскому флоту России, в настоящее время комиссия по военной символике Всероссийского геральдичес­кого общества разрабатывает гербы для каждого корабля. Рассматривается также вопрос об утверждении гербов для каж­дого флота — Северного, Тихоокеанско­го, Балтийского и Черноморского. Осно­вой каждого герба является двуглавый орел. Так, например, накануне Дня ВМФ в июне 1992 года общим собранием офи­церов и мичманов крейсера Северного флота «Адмирал Нахимов» был одобрен проект герба корабля: на фоне историчес­кого отечественного символа изображен кит — животное, которое «покровитель­ствует» этому крейсеру. Другой знак сви­детельствует, что этот корабль атомный. Эти гербы будут изображаться на офици­альных бланках, в частности на пригласи­тельных карточках командира и кают-компании корабля.

(1) Дополнение к Актам историческим, собранное и изданное Археологической комиссией. Т. 5. С.-Пб., 1853. С. 18.

(2) Старинное холодное оружие, род копья или рогатины, а также метательное копье.

(3) «Барабан»— «Трумель», «Колокол» — «Клок», «Еж» — «Игель», «Сила» — «Старкт», «Со­единение»— «Уния», «Безбоязнь» — «Судербан», «Сондерфрес» и «Онберфрест», «Благое начало» — «Гут анфанген», «Гут бегин» и «Десегель бегин», «Крепость»— «Замок», «Кастель», «Старгейт» и «Ситадель».

(4) «Иван-город», «Кроншлот», «Шлиссельбург», «Санкт-Петербург», «Нарва», «Пернов», «Рига», «Выборг», «Полтава», «Ингерманланд», «Ревель», «Лесное», «Гангут».

(5) «Молния», «Гром», «Шквал», «Метель», «Вью­га»... «Меч», «Секира», «Копье», «Пищаль», «Лук», «Панцирь», «Щит», «Кольчуга», «Броня»... «Русалка», «Ведьма», «Домовой»... «Ерш», «Щука»,.. «Кобчик», «Коршун», «Чайка»... «Комар», «Пчела», «Оса», «Шмель» и др.

(6) «Карл Маркс», «Энгельс», «Ленин», «Сталин», «Карл Либкнехт», «Дзержинский», «Калинин», «Свердлов», «Фрунзе», «Володарский», «Куйбышев», «Шаумян», «Артем».

(7) Добровольный флот — русское пароходное общество, образованное в 70-х годах XIX века с це­лью оказания необходимой поддержки Военно-морскому флоту Российской империи в военное время.

(8) Указом Президента России эти крейсера пе­реименованы в «Адмирал Ушаков», «Адмирал Ла­зарев», «Адмирал Нахимов» и «Петр Великий».

Вперед
Оглавление
Назад


Главное за неделю