Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Разведывательные дроны

Как БПЛА-разведчики
повышают точность
ударных подразделений

Поиск на сайте

Главная / Издания / Литература / Книжная полка / В. Лота. Тайные операции Второй мировой

Глава первая

Харламов и его команда

К началу 1944 года, после потерь, понесенных на первом этапе войны, советская военная разведка в значительной степени восстановила свои силы. В апреле 1943 года была проведена четвертая за годы Великой Оте­чественной войны реорганизация центрального аппарата ГРУ. Наркому Обороны подчинялось Главное разведыва­тельное управление, которое ведало зарубежной разведкой. Оперативной и тактической разведкой руководило Разве­дывательное управление Генерального штаба. Меры, кото­рые принимались руководством страны по усилению воен­ной разведки, позволили активизировать ее деятельность и повысить результативность работы центрального аппарата, зарубежных структур и фронтовых подразделений. Все три составные части военной разведки — зарубежная, опера­тивная и тактическая — в 1944 году были нацелены на до­бывание сведений о противнике, необходимых политичес­кому руководству страны и военному командованию для планирования и реализации стратегических решений, на­правленных на ускорение разгрома фашистской Германии.

В 1944 году советская военная разведка представляла активную, хорошо управляемую структуру, в которой ра­ботали профессионалы, накопившие значительный опыт специальной работы в условиях войны.

Зарубежные резидентуры ГРУ действовали на террито­риях 12 государств: Англии, Болгарии, Турции, Югославии, Швеции, Японии и других стран. Добыванием сведений о противнике занимались офицеры аппаратов военных атташе, разведчики-нелегалы и разведчики, работавшие в советских представительствах за рубежом. Война также мобилизовала для сбора сведений о про­тивнике офицеров некоторых советских военных миссий, создававшихся в 1941—1944 годах на основе двусторон­них договоров, подписанных представителями прави­тельств СССР, Великобритании, США и некоторых дру­гих стран. Военные миссии этих государств работали в Москве. Советские военные миссии в 1944 году действо­вали в Лондоне, Париже, при Верховном штабе Народно-освободительной армии Югославии, а также при штабе командующего средиземноморскими экспедиционными войсками союзников. В 1945 году, на завершающем этапе войны, при командующем американским флотом на Ти­хом океане находилась советская военная группа связи.

Руководители советских военных миссий подчиня­лись Ставке Верховного Главнокомандования. Управле­ние их деятельностью осуществлялось через Генераль­ный штаб. Офицеры миссий в первую очередь решали военные и военно-политические задачи стратегического характера, а также вопросы сотрудничества СССР и со­юзников в военно-экономической области. Помимо во­енно-дипломатических обязанностей сотрудники совет­ских военных миссий, и это было совершенно оправдано условиями войны, занимались сбором разведывательных сведений о фашистской Германии. Эта деятельность ко­ординировалась начальником Главного разведывательного управления генерал-лейтенантом И. Ильичевым, который лично руководил информационной работой миссий, оп­ределял разведывательно-информационные задачи, да­вал оценки добытым сведениям.

Деятельность советской военной миссии в Лондоне по­лучила отражение в воспоминаниях адмирала Н. М. Хар­ламова1, который руководил этой миссией с июля 1941 по август 1944 года. Однако в мемуарах адмирала нет ни сло­ва о том, что, находясь в Лондоне, он и его команда за­нимались сбором разведсведений о фашистской Герма­нии. Возможно, Харламов считал, что сбор сведений о противнике, которым он занимался, не оказал особого значения на ход боевых действий на советско-германском фронте в 1944 году. Однако, как оказалось, разведыва­тельные сведения, добытые адмиралом Харламовым, гене­ралами и офицерами его миссии, внимательно изучались в Генеральном штабе Красной Армии и учитывались при разработке плана операции «Багратион».

Строго говоря, работу адмирала Н. М. Харламова по сбору сведений о фашистской Германии и ее вооружен­ных силах нельзя считать разведывательной деятельнос­тью. Харламов занимался этой работой официально, без использования агентурных методов, о которых он едва ли имел какое-либо профессиональное представление. Руко­водитель миссии занимался сбором и обработкой сведе­ний о противнике на основе советско-британского согла­шения. Однако Харламову и сотрудникам его миссии приходилось преодолевать значительные трудности, про­являть максимальную целеустремленность и настойчи­вость, дипломатический такт и выдержку для того, чтобы получить в британских министерствах и разведслужбах сведения о фашистской Германии. Далеко не всегда им сопутствовала удача.

Идея обмена военными миссиями между СССР и Ве­ликобританией родилась в 1941 году. Когда фашистская Германия напала на Советский Союз, англичане первы­ми выразили готовность оказать помощь СССР в борьбе против агрессора. 22 июня 1941 года, днем, когда стало известно о начале войны на Востоке, премьер-министр Великобритании У. Черчилль заявил: «Мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем». Это были слова о серьезной поддержке СССР в войне против фашистской Германии, за которыми должны бы­ли последовать конкретные дела.

27 июня 1941 года в Москву прибыла английская во­енно-экономическая миссия. Возглавлял ее посол Стаф-форд Криппс2, который немало сделал для улучшения со­ветско-британских отношений.

В Москве Криппс был принят наркомом иностранных дел В. М. Молотовым. В беседе в МИДе посол заявил, что правительство Великобритании готово сделать все, чтобы оказать СССР военно-техническую и экономиче­скую помощь. Советское правительство было заинтересо­вано в получении такой помощи, но рассчитывало и на то, что англичане откроют на севере Франции второй фронт против Германии. Об этом 29 июня 1941 года В. М. Молотов сообщил С. Криппсу. Британский посол не мог дать определенный ответ на вопрос советского наркома. Он сказал, что на данном этапе создание воен­ных миссий является наиболее реальным шагом по пути укрепления англо-советского сотрудничества.

Члены британской делегации генерал-лейтенант М. Макфарлен и контр-адмирал Дж. Майлс были приня­ты наркомом Военно-Морского Флота Н. Г. Кузнецо­вым.

В ходе встреч англичан с Молотовым и Кузнецовым сформировалась идея обмена между СССР и Великобри­танией военными миссиями, которым предстояло решать все вопросы советско-британского сотрудничества в воен­ной области. Главная задача миссий состояла в содейст­вии усилиям, направленным на открытие второго фронта.

12 июля 1941 года в Москве было подписано «Согла­шение о совместных действиях Правительства Советско­го Союза и Правительства Его Величества в Соединен­ном Королевстве в войне против Германии». При подписании этого соглашения присутствовали И. В. Ста­лин, заместитель наркома обороны Маршал Советского Союза Б. М. Шапошников, нарком Военно-Морского Флота адмирал Н. Г. Кузнецов. По поручению английско-го правительства соглашение подписал британский посол Стаффорд Криппс, которого сопровождали сотрудники посольства и весь состав британской военно-экономиче­ской миссии.

В тексте соглашения были следующие пункты:

1. Оба правительства обязуются оказывать друг другу помощь и поддержку всякого рода в настоящей войне против гитлеровской Германии.

2. Они далее обязуются, что в продолжение этой войны не будут ни вести переговоров, ни заключать перемирия или мирного договора, кроме как с обоюдного согласия.

Согласно московскому протоколу Великобритания в четвертом квартале 1941 года обязалась поставить в Со­ветский Союз 800 самолетов, 1000 танков и 600 танкеток. Британские союзники приняли на себя обязательство пе­редавать руководителю советской миссии сведения о за­мыслах противника, направленных против СССР, кото­рые станут известны англичанам.

Ценность этого соглашения состояла и состоит в том, что оно было подписано в Москве вскоре после нападе­ния Германии на СССР и отражало неподдельное жела­ние большинства англичан оказать русским посильную военно-техническую помощь в борьбе с сильным против­ником. Британцы, спокойную жизнь которых нарушила фашистская Германия, искренне желали успехов Крас­ной Армии и вносили пожертвования для приобретения военной техники для русских. Заявление У. Черчилля, прозвучавшее 22 июня 1941 года:«Мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем», было воспринято в Англии как обязательство, выполнение ко­торого должно было способствовать достижению победы над Гитлером. В этом были кровно заинтересованы жи­тели Лондона и других английских городов, которые уже страдали от налетов немецкой авиации.

Договоренности, достигнутые в июле 1941 года, про­должали действовать до конца Второй мировой войны.

Главой советской военной миссии в Великобритании вначале был назначен генерал-лейтенант Ф. И. Голиков, который в тот период являлся и начальником советской военной разведки. Заместителем начальника миссии был назначен контр-адмирал Н. М. Харламов. В составе мис­сии было восемь человек. Среди них — полковники Н. И. Пугачев, В. М. Драгун, майор А. Ф. Сизов, военный инженер 2-го ранга П. И. Баранов и другие. В 1944 году в состав миссии входили 22 специалиста НКО и НК ВМФ и 18 человек технического персонала.

Голиков и Харламов были приняты наркомом оборо­ны С. К. Тимошенко, наркомом внешней торговли А. И. Микояном, заместителем наркома обороны Марша­лом Советского Союза Б. М. Шапошниковым.

Перед отъездом в Лондон руководитель военной мис­сии генерал-лейтенант Ф. И. Голиков был вызван в Кремль. Сталин поручил ему передать британскому пре­мьер-министру и членам его правительства, что Совет­ский Союз будет драться до конца и немецко-фашист­ским захватчикам не удастся сломить советский народ.

По указанию Сталина, прибыв в Англию, Голиков должен был добиться решения следующих задач:

1. Убедить англичан в необходимости открытия вто­рого фронта на севере Европы. Союзники должны были занять острова Шпицберген и Медвежий, что было необ­ходимо для обеспечения морских коммуникаций между СССР и Англией, СССР и США.

2. Добиться, чтобы англичане высадили значитель­ный контингент своих войск на севере Франции. Совет­ское руководство считало проведение «французской опе­рации» важной военной акцией, которая должна состояться «если не сейчас, то хотя бы через месяц»3.

3. Обсудить вопрос о начале боевых действий англий­ских войск на Балканах. По срокам и выделенным сред­ствам этой операции отводилось второстепенное место, но и она признавалась целесообразной.

Уровень должностных лиц, которые инструктировали руководителей миссии, говорит о том, какое большое значение ей придавало советское руководство. Миссия была аккредитована при имперском генеральном штабе.

Голиков находился в Лондоне четыре дня. Он решил все организационные вопросы, связанные с размещени­ем и работой миссии в британской столице. Визиты в форин Оффис1 к министру иностранных дел Антони Идену, беседы с военным министром Моргенсоном и на­чальником имперского генерального штаба английских вооруженных сил генералом Диллом, встречи с первым морским лордом — начальником штаба военно-морских сил адмиралом флота Паундом и с морским министром Великобритании Александером прошли успешно. Голи­ков всюду видел готовность британцев оказывать СССР помощь в войне против общего врага. В это время обста­новка на советско-германском фронте становилась все сложнее и сложнее. Голиков, который до назначения на должность начальника военной разведки был командую­щим Винницкой армейской группы войск Киевского Особого военного округа, а затем командовал 6-й армией, написал И. В. Сталину личное письмо, в котором просил отозвать его из Лондона и направить на фронт.

Сталин вызвал Голикова в Москву. Однако вместо назначения в действующую армию начальник военной разведки был направлен в Вашингтон для ведения пере­говоров с американским руководством о закупках воору­жения, о займе, о способах доставки в СССР закуплен­ных материалов. Голиков также должен был выяснить отношение американского руководства к идее создания антигитлеровской коалиции.

После того как Голиков покинул Лондон, руководите­лем советской военной миссии в Великобритании был назначен 35-летний контр-адмирал Николай Михайлович Харламов — профессиональный морской офицер.

Главными задачами контр-адмирала Харламова были: ведение переговоров с союзниками об открытии второго Фронта в Европе, организация британских поставок Со­ветскому Союзу, а также содействие британским морякам в проводке конвоев с грузами из Англии в советские се­верные порты.

Второй фронт англичане к началу 1944 года так и не открыли. Поставки британских военных грузов в СССР, благодаря усилиям Харламова, осуществлялись регуляр­но. Вместе с тем в 1942—1943 годах Харламов наладил хо­рошие отношения в британских правительственных кру­гах, что позволяло ему получать сведения о фашистской Германии, которыми располагали британское военное министерство и министерство экономической войны. Харламов направлял начальнику Главного разведыватель­ного управления сведения о составе группировок герман­ских войск и их союзников на Восточном фронте, новой боевой технике, производительности германских военных заводов, результатах налетов советской и британской авиации на германские города и военные объекты. Эти данные учитывались в ГРУ при составлении Разведыва­тельных сводок. Многие донесения Харламова начальник ГРУ приказывал направлять И. В. Сталину, В. М. Моло-тову, начальнику Генерального штаба или его заместите­лю. Только за период с 1 января по 7 августа 1944 года от контр-адмирала Н. М. Харламова и его заместителей в ГРУ поступило 487 информационных донесений. Многие донесения миссии Харламова содержали сведения, кото­рые были использованы в Генеральном штабе при разра­ботке плана операции «Багратион».

Результаты работы миссии по добыванию разведыва­тельных сведений о фашистской Германии регулярно оценивались в Генеральном штабе и через начальника ГРУ сообщались контр-адмиралу Харламову. Когда на­чальник ГРУ по тем или иным причинам задерживал на­правление в Лондон писем с оценкой информационной работы миссии, контр-адмирал Харламов был вынужден напоминать Ильичеву о себе. Понимая, какая нагрузка лежала на плечах начальника военной разведки, Харла­мов деликатно писал: «...Не обязательно давать оценку за всю неделю полностью, гораздо важнее, чтобы она приходи­ла к указанному сроку по тем пунктам, которые требуют уточнения...»

В Лондоне в военном министерстве каждую среду ус­траивались встречи военных дипломатов с представите-лями британской военной разведки. На этих встречах сотрудники разведки информировали о положении на Восточном фронте, отвечали на вопросы о состоянии германских вооруженных сил, об армиях Румынии, Вен­грии, Финляндии. Харламов получал приглашение на эти встречи, которые от его имени посещал полковник Ру­дой. Однако после таких официальных встреч с британ­скими разведчиками возникало много вопросов, ответы на которые Харламов мог получить только на высоком уровне. Поэтому он настойчиво добивался аудиенций у заместителя начальника генерального штаба британской армии маршала Ная, неоднократно обменивался мнения­ми с начальником английской военной разведки генера­лом Дэвидсоном и начальником разведки ВВС вице-мар­шалом Инглесом, с начальником американской военной разведки в Европейском штабе армии США генералом Сайбергом. С заместителем Сайберга полковником Касе-лом руководитель советской военной миссии посещал американские воинские части, которые усиленно занима­лись на британской территории подготовкой к операции «Оверлорд».

Содействие в работе советской военной миссии в Лондоне оказывал отдел внешних сношений британского военного министерства. Этим отделом в 1944 году руко­водил бригадный генерал Файербрес, представитель анг­лийской военной разведки. Судя по впечатлениям, кото­рые сложились у Харламова, главной задачей бригадного генерала было не оказание помощи сотрудникам совет­ской миссии в их работе, а ограничение их контактов в британской столице. Иногда усилия Файербреса прини­мали курьезный характер. Он даже пытался препятство­вать взаимодействию Харламова с представителями ко­мандования США.

Американцы весьма охотно показывали Харламову и членам его миссии свои части и штабы. Наиболее друже­ские отношения у Харламова и его заместителя генерала Шарапова сложились со штабом американской авиации, которой командовал генерал Спаатс. Харламов доклады­вал в Москву:

«6 мая в Москву из штаба генерала Спаатс вылетели его помощник по оперативной части генерал-майор Андер­сон и начальник штаба бригадный генерал Керпсис. Цель по­лета: проверить подготовку аэродромов для принятия аме­риканских самолетов. В Москве будут 8 мая. Они надеются, что вы покажете им оперативные части ВВС на одном из фронтов. Американцы весьма добросовестно по­казывают нам свои части и штабы, дают оперативную до­кументацию по проведению операции. Один материал по бомбардировочной авиации вам послан, а по истребительной авиации везут сами американцы. У нас отношения с амери­канцами хорошие. Прошу показать им истребительную и штурмовую авиационные части. Прошу учесть, если вы по­кажете им наши части, то еще больше улучшите наши от­ношения».

Хорошие впечатления о первых контактах с американ­цами, сложившиеся у Харламова, испортил бригадный генерал Файербрес. Он пригласил Харламова в отдел внешних сношений и заявил ему о том, что контр-адми­рал Харламов не имеет права устанавливать контакты с американцами без ведома военного министерства Вели­кобритании.

— Ваша миссия аккредитована при генеральном шта­бе Великобритании, но не имеет аккредитации у амери­канцев, — заявил однажды Харламову Файербрес и доба­вил: — Я считаю неправильным то, что вы имеете дело с американцами. Генеральный штаб очень недоволен ва­шими действиями...

Неожиданно для Файербреса, Харламов спокойно спросил его:

— Как понимать ваше заявление? Может быть, англи­чане берут под свой контроль и санкционирование наших сношений с представителями американских вооружен­ных сил?

Британский генерал не ожидал такого вопроса. Тем не менее он продолжал настаивать на своем. В конце кон­цов Файербрес заявил, что высказал свою точку зрения, и подчеркнул, что в Лондоне нет американского штаба, а есть союзный англо-американский штаб.

Разговор с Файербресом был напряженным. Харла­мов счел необходимым сообщить о нем начальнику во­енной разведки и внес конкретные предложения, ко­торые должны были расширить правовую основу для работы советской военной миссии в Лондоне и снять формальные ограничения для контактов с американца­ми, в ходе которых зарождалась основа для боевого со­дружества армий двух стран.

«...Считал бы своевременным и крайне целесообразным расширить функции нашей мис­сии, придать ей характер миссии при Генеральном штабе Великобритании и англо-американских войсках на европей­ском театре войны. Это исключало бы возможность «та­ким англичанам» противодействовать нашим связям с американскими военными властями и поможет выполне­нию основных задач миссии».

Донесение контр-адмирала Харламова было доложено И. В. Сталину, В. М. Молотову и заместителю начальни­ка Генерального штаба генералу А. И. Антонову.

Предложения Харламова были учтены и согласовыва­лись по линии Министерства иностранных дел СССР, британского Форин Оффис и государственного департа­мента США.

Информационная работа Харламова неизменно полу­чала положительную оценку. Сравнение материалов, присланных в ГРУ Харламовым, с донесениями других источников позволило руководству ГРУ сделать вывод о том, что англичане не всегда и не в полной мере выпол­няли свои союзнические обязательства и не представля­ли руководителю советской миссии в Лондоне ту инфор­мацию, которую им удавалось добывать о противнике.

Работать в Лондоне Харламову и сотрудникам совет­ской военной миссии приходилось в сложных условиях. В здании миссии не было бомбоубежища, которым можно было бы воспользоваться во время налетов немецкой бом­бардировочной авиации. Харламов посетил Файербреса и попросил его отвести для сотрудников миссии место в ка­ком-либо убежище, которым можно было бы пользовать-ся во время бомбардировок. Файербрес ответил Харламо­ву: «Ваш посол Гусев уже обращался по этому вопросу в министерство иностранных дел. Министерство отказало ему. Поэтому мы вам ничем помочь не можем...»

Харламов докладывал начальнику военной разведки: «Второй раз я просил Файербреса навести справки о том, сколько будет стоить постройка обычного уличного бомбо­убежища и можно ли его построить за средства миссии. Файербрес ответил, что британское военное министерст­во постройкой убежищ не занимается, и просил по этому вопросу его больше не беспокоить...»

В феврале 1944 года в Лондон прибыл генерал-майо­ра авиации Шарапов. Он был направлен в военную мис­сию для руководства группой, занимавшейся вопросами координации действий Англии и СССР в вопросах поста­вок авиационной техники.

Харламов представил генерала Шарапова заместителю начальника штаба ВВС Англии маршалу авиации Эвелу. Во время беседы с Эвелом контр-адмирал Харламов на­помнил о том, что еще в ноябре он просил организовать ему посещение штаба британского бомбардировочного командования. Английский маршал сказал, что он даст указание, чтобы генерал Шарапов в ближайшее время смог посетить этот штаб.

Эвел также сказал, что он не возражает против визита полковника Рудого, сотрудника советской военной мис­сии в Лондоне, в отдел изучения тактики британских ВВС.

Вместе с тем Эвел выразил сожаление по поводу того, что в течение последних пяти месяцев британские авиа­торы, члены английской военной миссии в Москве, не получили ни одного разрешения на посещение советских авиационных частей и их штабов.

— Мы создаем возможности вашим сотрудникам, гос­подин Харламов, для посещения не только наших авиа­ционных частей, но и органов разведки наших военно-воздушных сил, — сказал Эвел в заключение беседы, — хотелось бы, чтобы в Москве к нашим специалистам от­носились также внимательно. Такой подход будет содей­ствовать укреплению нашего сотрудничества в борьбе против фашистской Германии...

Результаты визита к маршалу авиации Эвелу открыва­ли для Харламова и сотрудников его миссии новые воз­можности по оценке британской авиационной техники, образцы которой Англия передавала Советскому Союзу, давали возможность изучать опыт ее использования в бое­вых условиях, накопленный британскими пилотами. По­добные визиты в авиационные части повышали качество работы членов миссии, которые принимали британскую авиационную технику перед отправкой ее в СССР. Харла­мов понимал, что советская авиационная техника, исполь­зуемая на фронте, не будет поставляться в Англию. Члены британской военной миссии, находившиеся в Москве, стремились попасть в советские авиационные части не для того, чтобы осматривать наши истребители и бомбарди­ровщики с целью их приобретения для британских ВВС. Подобные визиты британцам были нужны, прежде всего, для сбора разведывательной информации. Однако фор­мально маршал авиации Эвел был прав, и контр-адмирал сообщил об этом начальнику советской военной разведки, считая, что Ильичев доложит его точку зрения начальнику Генерального штаба.

Харламов понимал, что сотрудничество между СССР и Великобританией в военной области не может осуще­ствляться только в одном направлении, из Лондона в Москву. Союзники в борьбе против фашистской Герма­нии для приближения часа победы должны были обмени­ваться между собой информацией о противнике, образца­ми его боевой техники, захваченной на полях сражений, согласовывать планы операций. В Москве часто к запро­сам англичан относились формально, и это не способст­вовало работе советской миссии в Лондоне.

1 мая 1944 года Харламов докладывал начальнику ГРУ о том, что он получил от британского штаба официаль­ное письмо, в котором изложена просьба о передаче ан­гличанам из захваченного у немцев вооружения одного танка типа «пантера», одного самоходного 88-мм орудия на шасси «пантера», одной самоходной пушки «ферди-нанд» и одной 105-мм штурмовой гаубицы.

В 1944 году Н. М. Харламов стал вице-адмиралом. Он настойчиво добивался реализации решений Тегеранской конференции, занимался вопросами подготовки англий­ских войск к высадке на севере Франции, активизировал выполнение англичанами обязательств в области поста­вок вооружения и военных материалов в Советский Союз, использовал свои возможности для сбора сведений о про­тивнике.

Значительный интерес представляли донесения Хар­ламова, подготовленные на основе материалов, которые сотрудники миссии регулярно получали в военном мини­стерстве и министерстве экономической войны.

В первой половине 1944 года из британского военно­го министерства сотрудники миссии Харламова получали полное расписание германской армии, в котором в обоб­щенном виде излагались сведения, добытые британской военной разведкой о дислокации германских войск на Восточном и Западном фронтах, данные о составе, дис­локации, укомплектованности и вооружении венгерской, румынской и финской армий, сведения о перебросках немецких соединений на Европейском театре войны.

В начале каждого месяца в ГРУ поступало объемное донесение Харламова, которое начиналось такими слова­ми: «...Главному Директору. Докладываю изменения в бое­вом составе, дислокации и организации войск немецкой ар­мии за прошедший месяц по данным военного Министерства Великобритании...»

Во время разработки в Генеральном штабе плана опе­рации «Багратион» сведения, поступавшие от Харламова, имели особую ценность, так как дополняли данные о противнике, полученные советской военной разведкой от других источников.

Следует отметить, что иногда данные, добытые воен­ной английской разведкой, устаревали в процессе срав­нительно короткого периода их обработки в британском военном ведомстве. В таких случаях, как и просил Хар­ламов, из Центра в миссию поступала оценка начальни­ка ГРУ, в которой сообщалось о том, что те или иные германские дивизии, по данным советской военной раз­ведки, уже находятся на других участках фронта,По мере приближения решающих событий на Восточ­ном фронте, требования начальника ГРУ к данным, ко­торые Харламов направлял в Москву, возрастали. 19 апреля 1944 года Ильичев сообщал Харламову: «Сведения, полученные вами от англичан, являются ус­таревшими и ценности не представляют. Они уже посту­пали к нам от англичан и чехов. Сообщенные англичанами сведения основываются, как правило, на предположениях, а не на фактах, причем англичане упорно игнорируют сооб­щавшиеся им наши достоверные данные о наличии на нашем фронте 1,18 и 25 венгерских пехотных дивизий. Данные ан­гличан о расформировании 7 румынской кавалерийской диви­зии оказались неверными. Эта дивизия действует на нашем фронте.

В связи с полученными от вас сведениями по немецкой армии желательно:

1) получить подробные данные о формировании дивизий СС «Карл Великий», 8 стрелковой дивизии, 27, 28 танковых дивизий, 51, 240, 317 и 345 пехотных дивизий. Проследить убытие из Италии на Восточный фронт частей 26 танко­вой дивизии, так как на нашем фронте отмечена боевая группа этой дивизии в составе четырех батальонов.

2) проверить места дислокации штабов 1 и 2-го танко­вых корпусов СС, 74 армейского корпуса, а также переме­щение 25 армейского корпуса в Понтиви и 64 резервного корпуса в Бург...»

Вице-адмиралу Харламову и сотрудникам его миссии часто приходилось выполнять не только текущие, но и срочные задания начальника военной разведки. Так, на­пример, 18 марта 1944 года генерал-лейтенант И. Ильи­чев писал Харламову: «...Прошу проверить поступившие к нам сведения о срочной переброске резервов из Германии и Франции в район юго-восточнее Варшавы и установить:

а) какие именно соединения и куда перебрасываются в указанный район;

б) какие соединения германских войск уже прибыли в Польшу, когда, где они сосредоточены.

...Желательно получить характеристику на нового на­чальника британской разведки генерал-майора Синклер...»

К началу 1944 года Ставка Верховного Главнокомандо­вания и Генеральный штаб накопили богатый опыт органи­зация крупных операций фронтов и групп фронтов. Побе­ды, достигнутые Красной Армией на советско-германском фронте, позволили Верховному Главнокомандованию глубже понять и осмыслить наиболее эффективные спосо­бы разгрома вражеских группировок, притом с наимень­шими потерями людей и затратами материальных средств, активного и целенаправленного использования сведений о противнике, которые добывались военной разведкой. Приступая к разработке плана операции «Багратион», Ге­неральный штаб поставил перед военной разведкой (Глав­ным разведывательным управлением НКО и Разведыва­тельным управлением ГШ) задачи по добыванию сведений о группировке сил противника на советско-германском фронте, о количестве и составе его стратегических резер­вов, а также о возможностях военной экономики Герма­нии и ее сателлитов. Сотрудники советской военной мис­сии в Лондоне принимали активное участие в добывании сведений о производственных возможностях германской военной промышленности, которая, используя все свои резервы, старалась максимально обеспечить все потребно­сти вермахта на Восточном и Западном фронтах.

Данные о состоянии германской экономики, количе­стве оружия, военной техники и боеприпасов Н. М. Хар­ламов получал в британском министерстве экономичес­кой войны (МЭВ). Главной задачей этой специфической организации являлся сбор и обработка сведений о состо­янии всех областей экономики стран противника. МЭВ было тесно связано с разведкой армии, авиации и флота, выполняло информационные задания разведки и импер­ского Генерального штаба, помогало его офицерам оце­нивать стратегическую обстановку в странах противника и принимать оперативные решения.

МЭВ было мощным разведывательно-аналитическим центром, в котором работало около 3600 человек, не счи­тая военных сотрудников. Директором министерства был граф Селборн, его заместителем являлся граф Дроэда. На должности заместителя директора работал полковник Винкерс. В министерстве было 11 департаментов. Среди них — оперативный, отдел изучения результатов бомбар­дировки военных и промышленных объектов противни­ка, департамент ресурсов стран противника, департамент энергоресурсов и энергетических возможностей Герма­нии и ее сателлитов и другие.

Руководителями департаментов были выдающиеся бри­танские ученые. Сотрудниками среднего звена, как пра­вило, назначались специалисты с высшим образованием (технологическим или экономическим). Большинство из сотрудников МЭВ этой категории до начала Второй ми­ровой войны работали в правительственных или научно-исследовательских учреждениях и организациях в странах противника.

МЭВ представлял для советской военной разведки особый интерес. В министерстве было собрано большое количество различной технической литературы, справоч­ников, каталогов фирм, выпускавших военную технику и вооружение, топографические карты всех европейских государств, добытые британской разведкой еще до нача­ла Второй мировой войны. Начальники департаментов МЭВ руководили деятельностью частных научно-иссле­довательских фирм, которые по заданию МЭВ проводи­ли экспертные оценки отдельных образцов оружия, бое­вой техники и военных материалов, добытых британской разведкой. Возможности МЭВ позволяли его сотрудни­кам разрабатывать достаточно точные доклады по задани­ям британского Генерального штаба, в 1944 году присту­пившего к окончательной разработке плана операции «Оверлорд».

Накануне операции «Багратион» советская военная разведка получила от вице-адмирала Н. М. Харламова и сотрудников его миссии достаточно полные сведения о том, сколько самолетов, танков, артиллерийских орудий, различных боеприпасов, автотракторной техники и даже автомобильных шин было произведено германскими за­водами и фабриками в первой половине 1944 года.

Вице-адмирал Н. М. Харламов 6 июня 1944 года лич­но присутствовал при высадке англо-американских экс-педиционных сил на севере Франции. В октябре 1944 го­да после успешного завершения летне-осеннего наступ­ления советских войск в Белоруссии и на других участках советско-германского фронта Н. М. Харламов получил новое назначение. Начальником советской военной мис­сии в Лондоне был назначен генерал-лейтенант А. Ф. Ва­сильев4. Он прибыл в Лондон в ноябре 1944 года с италь­янского фронта.

Александр Филиппович Васильев родился в 1902 го­ду в селе Старое Рахино Крестецкого района Ленинград­ской области в семье крестьянина, в 1920 году доброволь­но поступил на службу в Красную Армию, в 1937 году успешно завершил обучение на специальном факультете Военной академии имени М.В. Фрунзе и 25 сентября то­го же года был зачислен в распоряжение Разведуправле-ния Красной Армии.

В Разведуправлении Васильев работал на различных должностях. Когда началась Великая Отечественная вой­на, он был начальником разведывательного отдела штаба Южного, а затем Брянского фронта. В начале 1944 года генерал-майор Васильев был советским военным пред­ставителем при войсках союзников в Италии. В октябре 1944 года Александру Филипповичу присвоили воинское звание «генерал-лейтенант» и назначили начальником советской военной миссии в Англии.

1 Харламов Николай Михайлович (1905—1983) — адмирал. В ВМФ с 1922 г. Окончил ВМУ имени М. В. Фрунзе (1928), Курсы усовершенст­вования начальствующего состава при ВМА (1941), Военную академию Генерального штаба (1956). В 1938—1941 гг. служил на Черноморском флоте. В 1941—1944 гг. был главой советской военной миссии в Вели­кобритании. В 1944—1946 гг. — заместитель начальника ГШ ВМФ, в 1956—1959 гг. командовал Балтийским флотом. В 1961—1971 гг. на от­ветственных должностях в центральном аппарате ВМФ. С 1971 г. — в отставке. — В. Л.

2 Криппс Стаффорд (1889—1952) — английский государственный и политический деятель, дипломат. В 1940—1942 гг. — посол в СССР. Под­писал соглашение о совместных действиях СССР и Великобритании в войне против Германии (12 июля 1941 г.), а также участвовал в советско-английских переговорах в Москве в декабре 1941 г. Неоднократно зани­мал министерские посты в правительстве Великобритании. — В. Л.

3 Форин Оффис — британское министерство иностранных дел. — В. Л.

4 Васильев Александр Филиппович — генерал-лейтенант, в апреле 1950 г. был начальником управления внешних сношений — заместите­лем начальника Главного управления Генерального штаба Советской Армии. В 1951—1952 гг. был заместителем начальника Главного управ­ления Генерального штаба. Уволен в запас в 1953 г. — В. Л.

Вперед
Оглавление
Назад

Главное за неделю