Мне с перепугу показалось, что торпеда сейчас выскользнет из своего
металлического пояса и грохнет о деревянный настил причала.
- Стоп! Вниз! - скомандовал я своим непрофессиональным языком
неопытного грузчика.
Крановщик понял мои самостийные команды и уложил торпеду на
прежнее место.
- Растяжки на торпеду! - вовремя вспомнил я о приготовленных веревках,
лежащих у аппарата.
Заря - я - я - жай!
Торпедисты надели удавки стропов на носовую часть и хвостовое оперение
торпеды и застыли в ожидании моих дальнейших команд, которых я знать
не знал.
Подбежал Шестаков и начал учить меня первичным навыкам погрузочных
работ и командам, подаваемым крановщику. Он сам передвинул бугель чуть
ближе к головной части корпуса и показал крановщику поднятый вверх
большой палец.
Торпеда на ровном киле начала медленно подниматься над причалом.
- Как только торпеда оторвалась от телеги, то с этого момента она твоя.
И командовать погрузкой на корабль уже должен только ты, и никто другой
не имеет права вмешиваться в твое руководство, - навек запомнил я слова
Шестакова.
Развернув большой палец руки в сторону корабля, я показал крановщику
маневр движения стрелы, и она послушно направилась в сторону корабля.
Мои торпедисты удерживали за оттяжки торпеду от колебаний и развернули
ее вдоль корабля. Все тем же пальцем я показал крановщику вниз, и он
осторожно опустил мое сокровище на торпедный стеллаж у аппарата.
Только после загрузки в аппарат этой расписной, как акварель, огромной
игрушки я немного успокоился.
А Денисюк все мельтешил вокруг меня и продолжал вещать свои
страшилки из своего горького опыта аварийных стрельб и настоятельно
требовал до предела упростить стрельбу:
- Дугинец, я тебе приказываю! Никакой инициативы не проявлять. Никаких
установок на торпеде не изменять! Наводку при стрельбе осуществлять только
кораблем. Шпиндели с торпедой не сочленять. Не дай бог, не поднимутся при выстреле и всю торпеду разворотят. При стрельбе поставь Якуничева
у аппарата и пусть держится за рукоятку аварийного залпа и, если торпеда
не выйдет, пусть рвет вручную, - совсем задолбал меня мой начальник
сплошными упрощениями, ограничениями и 'низя'.
- Так нас же в училище учили, что наводка кораблем это...
- Забудь, чему тебя учили в училище!!! - не дал мне даже договорить
Денисюк. - Слушай меня! Утопишь торпеду - вся твоя карьера замрет на
одном месте, и будешь в вечных лейтенантах бычком служить.
После такого красноречивого инструктажа у меня тоже невольно
зародились сомнения в своих познаниях, которым меня учили на кафедре
ПЛО, а где-то в глубине души поселилась неуверенность в своей служебной
карьере.
Мы вышли в море для выполнения боевых упражнений; проверочно-
организационной стрельбы торпедой (упражнение ПТ-1), реактивной
глубинной бомбой (упражнение ГБ-1) и выполнения артиллерийской
стрельбы АС-9 по имитатору.
На этот выход с нами в море пошел начальник штаба дивизиона Любимов
Леонид Иванович.
А перед самым отходом от стенки, когда уже начали убирать трап, около
него затормозил военный УАЗик. Из машины появился небольшой ростом,
но весьма крепкого телосложения капитан 1 ранга, и он вместе с Любимовым
проследовал к нам на борт.
Капитан 1 ранга Ищенко был командиром бригады подводных лодок.
Его улыбчивое и округлое молодое лицо было примечательно красивыми
черными бровями вразлет, из-под которых светились темные умные глаза.
Этот товарищ, проходя мимо меня, стоящего у трапа, запросто протянул мне
руку и поздоровался, словно со своим лучшим другом. В глаза бросилась его
молодость и скрываемый под суровостью лица какой-то веселый оптимизм
своего превосходства. Таких молодых капразов я еще пока не встречал.
У нас капразов во всей военно-морской базе всего человек десять, да два
адмирала. Поэтому здороваться за руку с такими чинами приходилось не
каждый день.
Одухотворенный капразовским рукопожатием, я вытянулся во фрунт и
рявкнул, как и положено, по уставу:
- Здравия желаю товарищ капитан 1 ранга!
- Молодой, не напрягайся! Меня зовут Николай Максимович, -
приглушенно, но достаточно ясно для меня, произнес Ищенко и прошел
мимо в двери надстройки.
В наши стрельбовые дела на корабле он не лез, у него были свои задачи
по руководству торпедными стрельбами, которые должны были выполнять
по нам подводные лодки в этом же полигоне.
Но, несмотря на наличие на борту этого целого капитана 1 ранга, мне для
полного счастья хватало одного Любимова. Суровый с виду начальник штаба,
хоть и был в звании капитана 3 ранга, но для меня 'адмиральский эффект'
одного только его присутствия, очевидно, работал по полной схеме.
Адмиральский эффект - это когда присутствие на корабле рядом с тобой
начальника с большими погонами, пусть он даже ничего не говорит и не
делает, а только присутствует, настолько давит на психику подчиненного,
что он обязательно допустит какой-нибудь ляп в выполнении своих
обязанностей.
Дизельная подводная лодка проекта 613
Любимов был опытный офицер, он нутром чувствовал мою боязнь в наших
отношениях с ним, особенно после того случая с обручальным кольцом, на
том моем злополучном дежурстве по дивизиону.
Леонид Иванович прямо на ходовом мостике пытал меня по установкам
на торпеде и мерам безопасности при стрельбе, при этом смотрел на меня
своим спокойным сероглазым взором, а мне казалось, что это взгляд питона,
готового сейчас проглотить меня как маленького барашка.
Когда он понял, что у меня с подготовкой к стрельбе все в порядке, а
инструктаж, проведенный Денисюком, полностью мной усвоен, то отстал
от меня и просто стоял на мостике, и наблюдал всю нашу мышиную
корабельную возню.
Сама стрельба у меня никаких особых трудностей не вызывала.
Вся сложность упражнений заключалась в том, чтобы организовать,
проинструктировать и проверить группы записи и контролеров, которые
находились на боевых постах при выполнении стрельб и фиксировали по
секундомеру на специальных бланках все команды и действия личного
состава.
Эти самые записи использовались командиром БЧ при составлении отчетов
по выполненным стрельбам и представляли собой полный хронометраж
событий.
Уже в полигоне к нашему борту на голосовую связь подошла подводная
лодка 613-го проекта. Сначала Ищенко, а потом Любимов инструктировали
командира лодки в очередности выполнения упражнений, где и когда будет
стрельба.
На мостике лодки стояли офицеры-подводники, одетые в зимние шапки
и кожаные полушубки, на ногах у одного из них я заметил обыкновенные
зимние валенки. Температура воздуха была +10°, а они выглядели настоящими
полярниками.
- Чего это они так вырядились? - невольно вырвалось у меня удивление.
- Там, на глубине вода 4° и зимой и летом. Поэтому они надевают на
себя теплую одежду, чтобы под водой не включают обогреватели, берегут
аккумуляторы, - пояснил мне Кличугин.
- Товарищ командир, а сколько примерно лет Ищенко? Уж больно молодо
он выглядит для командира бригады, - поинтересовался я у командира.
- Около сорока. У подводников сроки званий и выслуга идут по другим
исчислениям. У них там все в полтора раза быстрее, чем у нас.
Лодка на наших глазах дала ход и медленно стала погружаться.
- Акустики, лодка погрузилась по пеленгу 320 на дистанции 3 кабельтова.
Сопровождайте ее и тренируйтесь по реальной цели, - направил на цель
своих акустиков Самойлов.
- Дугинец, гранату за борт! - дал мне команду Любимов уже перед самой
стрельбой.
- У меня нет здесь гранат, - недоумевая, зачем она потребовалась, возразил
я Любимову. - Они в арсенале.
- Кличугин, объясни молодому человеку, зачем нужны гранаты при работе
с лодкой в полигоне, - уже через командира давил на меня НШ.
- Дугинец, срочно четыре РГ-42 на мостик, - озадачил меня командир. -
Когда работаем с лодкой, на мостике должны быть всегда гранаты для связи
с лодкой. Одна граната - находиться на глубине безопасной от таранного
удара. Три гранаты с интервалом в одну минуту - всплыть в надводное
положение, - пояснил мне Кличугин эту подводную азбуку Морзе.
- Максименюк, срочно 4 гранаты РГ-42 на мостик, - передал я команду
своему артэлектрику в пост.
- А взрыватели у вас в каюте! - обратился я к Кличугину.
- На ключи, - протянул он мне связку с ключами. - Сам знаешь, где они
лежат.
Я вкрутил взрыватели во все гранаты, которые мне принес непонятно
чему улыбающийся Максименюк и доложил командиру.
- Гранату за борт! - коротко повторил Кличугин команду.
Я рванул кольцо у гранаты и швырнул ее с мостика в воду. Через несколько
секунд по подводной части корпуса корабля прозвучал удар и гулом прошелся
по всему кораблю, словно огромной подводной кувалдой кто-то врезал по
металлу корпусу.
- ГКП - акустики! - возбужденный голос Чеклецова из рубки акустиков
прорезал тишину на мостике. - Взрыв по правому борту! У нас так аппаратура
выйдет из строя. Вы хоть предупреждайте.
- Чеклецов. Прекрати панику, - урезонил Самойлов по 'Каштану' своего
мичмана. - Ты мне контакт с лодкой не теряй, сейчас стрелять будем.
- Атака подводной лодки торпедой и глубинными бомбами! Торпедный
аппарат №1 к стрельбе приготовить, РБУ №2 11-ый ствол практической
бомбой зарядить, - командовал я своим минерам и торпедистам.
Через стекло иллюминатора я проследил, как мелькнуло белое тело бомбы, исчезающее в направляющей установки. На всякий случай убедился, что это
не боевая бомба.
Реактивная глубинная бомба РГБ-60 с взрывателем УДВ-60
Акустики стали выдавать данные по лодке и мои электрики ПЛО в
центральном посту определили элементы движения цели:
- Курс цели 120°, скорость цели 4 узла, - доложил Омельчук.
- ЭДЦ утверждаю. Лежу на боевом курсе, - словно подтолкнул меня к
дальнейшим действиям командир.
- ПУС автомат. Начать наводку. Личному составу в укрытие, - уже я
продолжил свои действия.
Броняшки на иллюминаторах с грохотом перекрыли обзор внешнего мира,
и я, находясь на ГКП, не мог видеть свою установку.
РБУ находилась в двух метрах от меня, и по гулу ее вращения и по
индикатору своего командирского прибора, я понял, что она развернулась на
левый борт в сектор стрельбы.
Командирский прибор 101 устроен так, что на его шкале видно вращение
РБУ только по горизонту, а отработку вертикального угла наведения
проконтролировать невозможно - нет такого индикатора. Мне бы выскочить
на крыло мостика и сверху посмотреть на ее положение после наводки, но
опыт этот был первый в моей минерской практике, а его-то как раз и не
хватало.
- Наводка выполнена, - доложил мне Мешкаускас из поста наводки.
- Торпедный аппарат №1... Товсь!
- Залп! - скомандовал командир.
Я включил ключом замыкатель цепи стрельбы на своем приборе
управляющего огнем и со всей силы для надежности контакта нажал кнопку
'Залп' в красной окантовке.
Корабль слегка вздрогнул, прощаясь с полтонной веса торпеды,
вылетевшей из трубы, и наступила гробовая тишина.
- Товарищ командир прошу подвернуть на курс 300 для стрельбы из РБУ.
Корабль отвернул влево и лег на боевой курс.
- РБУ №2, товсь!
- Залп!
За переборкой рявкнул раскат грома, а корабль встряхнула отдача
вылетевшей бомбы.
Бегом по трапу, я выскочил на левое крыло мостика, чтобы увидеть
бомбу, пока она еще летит. Уж очень хотелось посмотреть на первую бомбу,
отправленную в полет своею собственной рукой, раз уж торпеду увидеть не
удалось.
Но горизонт был чист, и никаких летающих предметов по левому борту
не наблюдалось.
- Вы, на какую дистанцию стреляли? - прозвучал рядом не предвещающий
ничего хорошего недовольный голос Любимова.
- 15 кабельтовых...
- А твоя бомба упала, совсем как бревно, в 50 метрах от левого борта. Куда
же ты палил, если у тебя РБУ по вертикали как стояла на нуле, так и стоит
до сих пор, - начал свой разнос Любимов.
- А как она могла так близко упасть? Двигатель не сработал? - удивленно
нес я несусветную ахинею и непонятно кому задал вопрос.
- Двигатель-то сработал, а возвышение у стволов посмотри..., - все-таки ответил на мой вопрос НШ.
Только теперь я обратил внимание, что стволы установки стояли в точности
параллельно горизонту, и никакого угла возвышения у них не было.
Бомба, сойдя с направляющей, расположенной параллельно воде,
под силой своего веса описала плавную кривую и на скорости 310 м/сек
врезалась в воду с еще работающими двигателями. Никакой баллистической
траектории не получилось вопреки всем моим желаниям.
- Да... Не удалось мне прогнуться перед этим удавом. Опять мои классные
специалисты подставили меня, - пронеслась моя единственная возможная
версия на данный момент. - Неужели забыли включить следящую систему
'Дистанции' на приборе 1РБ?
Я тут же по горячим следам неудачной атаки влетел в свой центральный
пост и сразу заметил опущенный вниз рычажок переключателя 'Дистанция'
на передней панели прибора. Рядом стоял Омельчук и виновато хлопал
своими красивыми глазами.
- Мать вашу... Как же вы мне доложили об определении курса и скорости,
когда у вас дистанция в систему не вводилась?
- Гедзюн! Омельчук! Вы тут все классные специалисты, а таких
элементарных понятий даже не имеете.
- Позорище! Обложали меня перед Любимовым... Да и комбриг-подводник,
наверное, насмотрелся на наше противолодочное убожество. Бомбы не
летают..., - откровенно возмущался я по поводу своей первой неудачи на
поприще управляющего огнем.
На ходовом мостике доклад об ошибке подчиненных был моментально
обращен в мою сторону, что мне показалось не совсем справедливо:
- Твои бойцы виноваты - твоя и вина! Владимир Викторович! Мотай на ус
и тренируй их, чтобы они в полнейшей темноте теперь знали, как включить
привод следящей системы.