Важное
Состав Тихоокеанского флота пополнила шестая "Варшавянка"
Как устроено 
|
Главная / Издания / Литература / Книжная полка / В.В. Дугинец. Корабельная Фанагория / Глава 5. Штабной
Глава 5. Штабной
Текст: В.В. Дугинец. "Корабельная фанагория"
Первые буквы ф.и.о. Чурикова сами собой складывались в нежно
звучащие инициалы своего хозяина и на манер детской сказки про трех
поросят произносились вслух, как ЧАФ. Эта краткая характеристика крепко
зацепилась за минером, но произносить такое в присутствии его, никто так
и не решился. Все-таки флагмин бригады и не слабый в физическом плане
человек.Толя за своим вкрадчивым подобострастным голосом явно скрывал свои огромные амбиции на повелевание своим миром подчиненных ему минеров и всегда обычно, что-то не договаривал вслух. Он как будто прислушивался к себе и своему внутреннему голосу, который порой останавливал его на полуслове. Несмотря на свою фамилию, Толя на первых порах своей службы никогда не чурался нагруженных на него, помимо штатных обязанностей, дополнительных нагрузок и исправно тащил на себе даже неблагодарную обязанность председателя суда офицерской чести младшего офицерского состава Этот суд ведь в действительности был рудиментом самой офицерской чести и выносил постановления на своих заседаниях, которые были уже давно заготовлены политотделом и командованием бригады, но никак не самим офицерским собранием. Но, Толя с умным невозмутимым и даже похожим на судью видом выносил приговоры провинившимся молодым и не очень офицерам, которые обычно единогласно голосовались залом, заполненным коллегами и сослуживцами осуждаемых офицеров. Только попробуй не проголосуй... Когда в первом ряду сидят и своими орлиными взорами оглядывают зал притихших офицеров с поднятыми вверх руками сам комбриг со своим начальником политотдела. Была у Толи и жена, которую звали моим любимым женским именем - Алла, и Алла была ему под стать и ростом, и фигурой. В общем, пара была вполне гармонирующая своими внешними данными - глаз не оторвать, особенно на пляже. ЧАФ моментально ловил на себе одобряющие взгляды женской половины пляжников, и как-то уж больно жеманно и на людях воркующе называл свою стройную подругу сказочным именем 'Аленький'. Такое прилагательное к имени безумно нравилось самой Алле, и она под звучания этих обращений моментально выгибала свой статный стан и становилась ужасно похожей на Эдиту Брониславовну. Чуриков меня особо не драл за состояние минерских дел на кораблях, видимо еще шлея под хвост не попадала. Но все-таки однажды сподобился вставить мне мощный фитиль в приказе комбрига Иванова от 10 мая 1975 года 'За несвоевременное составление отчетов по боевым упражнения и низкий контроль за их исполнением'. Сразу после майских праздников он самолично прибыл на дивизион кораблей с целью проверки хода проворачивания оружия и технических средств. - Ну, что обрадовали тебя взысканием? - дипломатично поинтересовался инициатор этого поклепа на меня. - Так точно! Выговор получил от комбрига, - подтвердил я Чурикову о том, что даже такие праздничные приказы у нас в штабе доводятся до фигурантов своевременно. - Посади ты своих бычков в тактический кабинет и не выпускай их до тех пор, пока не сделают отчеты по всем стрельбам, - дал свой дельный совет флагмин по своевременному давлению на нерадивых подчиненных. - Уже не надо никого сажать. Вчера уже все отчеты отправлены секретной почтой вам на проверку, - доложил я, чтобы показать свою правильную реакцию и исполнительность, а заодно и полное понимание воспитательной роли вынесенного мне взыскания. - Тут вот нужно срочно решить один шкурный вопрос, - вкрадчиво вглядываясь мне в глаза начал ЧАФ свою новую мысль. - У зама начальника МТО флота на днях будет день рождения. Нужно собрать деньги на подарок со своих командиров боевых частей. 'Вон чего... Я то грешным делом думал, что он проворачивание прибыл проверять', - пронеслась в голове антикоррупционная мысль. - Как это? - сделал я морду ящиком и вид идиота, который не понимает своего собеседника. - Как ... Взять и собрать по пятерке с офицеров, - ничуть не покривив душой, выдал Чуриков. - Анатолий Федорович... Мне моя совесть не позволяет обирать нищих лейтенантов. Вот вам 10 рублей от меня, а лейтенантов я трогать не буду. Они и в глаза ни разу не видели этого зама. С какой рожей я им буду объяснять, кому это на подарок я деньги собираю, - обиженно выдал я своему шефу. - Ты, что хочешь сказать, что я бессовестный..., - теперь уже настала очередь обижаться Чурикову. - Я так не говорил, - на всякий случай вставил я в заканчивающийся разговор.Чуриков посмотрел на меня, как на последнее ничтожество, выползшее из-под земли погреться на солнышке, и многозначительно задумался, подсчитывая образовавшийся убыток в ожидаемой прибыли, а потом все- таки выдавил: - Ладно... Как знаешь... Глядя вслед удаляющемуся в сторону штаба Чурикову, я ликовал в душе от маленькой победы против коррупционных поборов своих лейтенантов и еще и подумал: 'Сколько ж там, в штабе флота таких начальников... и у каждого раз в году бывает день рождения'. Как только я влился в когорту штабных специалистов, моментально прекратились мои бесчисленные наряды дежурств по дивизиону и гарнизонной службы. Теперь я стоял 3 - 4 раза в месяц помощником оперативного дежурного 118 бригады ОВРа и никаких тебе караулов и прочих бдений. Здесь, на этих сумашедших дежурствах невольно приходилось нос к носу сталкиваться с нашим бригадным начальством в лице комбрига Иванова и начальник штаба бригады Любимова. Да, что там бригадное начальство. Теперь мне иногда доводилось слышать по телефону даже грозный голос командира вмб контр-адмирала Шадрича О.П. Я ведь совсем не зря сказал про эти дежурства - 'сумашедшие'. В будние дни так оно и было. Все корабли, подводные лодки, суда обеспечения и плавсредства, включая даже рыбацкие сейнера и землечерпалки, именно в это время, как мне казалось, все срывались со своих швартовов и якорей и начинали свои бесконечные передвижения по гаваням и вдоль причалов. Кто-то запрашивал 'добро' на выход в море, кто на перешвартовку от одного причала к другому, а возвращающиеся с моря, наоборот, просили разрешение на вход в аванпорт и швартовку к своим причалам. И вот такая круговерть творилась целыми сутками. Вся обстановка в морских полигонах в зоне ответственности нашей базы, в гаванях и у причалов отражалась у оперативного дежурного на огромном стеклянном планшете, который занимал всю левую стену от потолка до пола дежурной рубки. Правее планшета располагался длинный двухместный рабочий стол с телефонами и коммутаторами переговорных устройств, за которым сидел оперативный дежурный и его помощник. За всеми передвижениями по акватории аванпорта следил мичман- дежурный по рейду, которому исправно докладывали обстановку посты наблюдения и связи (НиС) 38-го Поста рейдовой службы. Дежурными по рейду стояли пожилые деды-мичмана, которые уже съели свои зубы на службе и были либо командирами катеров, либо исполняли должности на 38 ПРСе. За полупрозрачным планшетом обстановки матрос-планшетист и морячки, дежурившие по ПВО, трудились день и ночь и наносили тушью на стекле наши корабли, суда и самолеты противника, которые ежеминутно меняли свои координаты. Короче говоря, Оперативная служба бригады ОВРа отвечала за своевременное выполнение суточного плана боевой и политической подготовки кораблями бригады и за безопасность плавания на акватории военно-морской базы. Всего, за что отвечал дежурный, не перечтешь, да это и не особо интересно. На этот раз с утра, в воскресение я заступил на дежурство в помощниках своего непосредственного начальника по специальности флагманского минера бригады капитана-лейтенанта Чурикова. До обеда дежурство прошло спокойно, в воскресение все отдыхали, за исключением дежурных кораблей, а начальники находились при исполнении свои семейных обязанностей по домам и поэтому на КП бригады не создавали лишней суеты и нервозности. Пришло время отобедать, и я пошел в бербазовскую столовую. За входными дверями дежурной рубки, в коридоре 3-го этажа на своем дежурном посту восседал за столом дежурный по штабу со своим рассыльным матросом. Перед дежурным мичманом стоял высокий гражданский мужик в гофрированных от помятости брюках и пиджаке, измятом лежкой в соломенном стогу и с торчащими в разные стороны вихрами непослушной прически, припудренных сверху сенной трухой. - Вы, кто такой? - удивленный бомжеватому виду этого помятого чудика, спросил я, вопрошающе поглядывая на дежурного мичмана. - Да, вот... Тут кадровиков спрашивает товарищ..., - явно смущаясь нелепости своих слов, промямлил мичман. - Где у вас тут в мичмана записывают? - произнесло это чудо в пиджаке, одетом на майку не первой свежести, повернувшись в мою сторону. Да-а... Это ведь мог быть потенциальный мичман. Серо-зеленое с перепою лицо, покрытое недельной щетиной беспробудного пьянства и мешки под глазами, в которые он неделю подряд набивал алкогольную отраву, а его внешний вид явно свидетельствовал о том, что этот товарищ ночевал на сеновале грязного сарая или в подвале. - Какие кадровики? Сегодня вообще-то воскресение. Приходите завтра, - стараясь не срываться на кандидата в мичмана, предложил я. - А как вы вообще сюда в штаб прошли? - А чего тут проходить... Через гражданское КПП на Райня, - безразлично отвечал гражданин, не понимая сути моего вопроса. - К вам тут любой может пройти вдоль пляжа с северной стороны, там в заборе есть дырки. Запишите меня в мичмана, - перешел мужик на просительный тон. - Приходи завтра и только рожу помой и побрей, а то с тобой никто и разговаривать не станет. Мичман, проводите его на выход, - закончил я неожиданную для меня беседу с человеком, рвущимся в военморы. После обеда в непривычной тишине глаза сами собой начинали слипаться, требуя привычного 'адмиральского часа', но тут вдруг резко зазвонил оперативный телефон. - Помощник оперативного ОВРа, - представился я в молчащую пока трубку. - Где оперативный дежурный? - раздался требовательный в своем повелительном тоне грубый голос. - А кто спрашивает? - Какое вам дело, кто спрашивает! Дайте трубку оперативному, - звучали из трубки телефона надменные нотки командного жаргона. - Анатолий Федорович, вас тут какой-то грубиян требует к аппарату, - сообщил я Чурикову новость, прикрывая микрофон ладонью. Он, позевывая в сытной истоме, потянул руки вверх, взял протянутую мной трубку и вдруг вскочил со стула в подобострастной позе по стойке 'смирно' и начал сыпать в нее стандартными фразами из Строевого устава: - Так точно! Никак нет! Есть! Есть! Пока шел этот разговор, мне оставалось только догадываться по его поведению, что грубияном я обозвал какого-то высокого начальника. - Ты, что, бляха муха, командира базы по голосу не узнаешь!? Это же Шадрич! - возмущенный таким чинонепочитанием с моей стороны, выговаривал взволнованный до крайности ЧАФ, бросая трубку телефона на аппарат. - А что я его обязан по голосу узнавать? Я этот голос по телефону впервые слышу... Я и в живую-то его только один раз видел, - оправдывался я, уже сообразив, что это добром не кончится. - Он мне приказал немедленно снять тебя с дежурства и заменить другим помощником. 'Что это у вас там за малохольный лейтенант такой в помощниках, что позволяет себе обзывать меня грубияном', - повторил он мне слова и приказание старшего морского начальника. - Ты бы хоть трубку рукой прикрывал, чтоб тебя не было слышно. - Да я вроде прикрыл микрофон, но видимо у Шадрича такой тонкий слух... А где мы сегодня найдем другого помощника... Сегодня же воскресение, - задумчиво произнес я, вполне осознавая безвыходность сложившейся ситуации. - Ну вот за что он меня снял? Чего я такого сделал? - возмущался я непонятным поведением адмирала. - Он, что действительно ненормальный? - У адмиралов у всех бывают непонятные нам заскоки. Иначе он бы не был адмиралом, - рассуждал с умным видом Чуриков об адмиральских странностях. - Ладно. Сиди тихо, как мышь, и не высовывайся понапрасну. Теперь по телефонам представляйся фамилией Стецурин. Кого сейчас в летнее воскресение дома застанешь, все, небось, по пляжам разбежались, - согласился со мной и успокоился мой оперативный дежурный. - Я надеюсь, у Шадрича не хватит ума приехать и проверить выполнение своего приказания. Теперь, как только раздавался звонок оперативного телефона, я невольно вздрагивал и передавал трубку Чурикову, а в моменты его отсутствия за столом, сам вежливым, но бодрым голосом представлялся: - Помощник оперативного ОВРа старший лейтенант Стецурин. Дежурным планшетистом по ПВО сегодня за стеклом стояла морячка Лиля. Рыжая и веснушчатая дева лет 20-ти, надев наушники, вслушивалась в диктовку координат летающего агрессора-разведчика и усердно наносила точки тушью на планшет обстановки. Высота ее роста не позволяла работать стоя на полу, и потому она взбиралась на ступеньки стремянки и, с высоты демонстрировала напоказ свои стройные ножки. Она так ловко и быстро пластмассовым лекалом объединяла свои разрозненные точки в плавную кривую траектории полета самолета над морем, что можно было только удивляться такой сноровистости. Цифры и надписи получались аккуратными и красивыми, несмотря на то, что их ей приходилось отображать на своей стороне планшета зеркально. Я невольно сравнивал каракули, наносимые матросом-планшетистом и эти ровные цифирки и линии, нарисованные легкой девичьей рукой. - Лиля, ты где так натренировалась рисовать? Ведь тут приходится рисовать все буквы и цифры зеркально... А у тебя все так лихо и красиво получается, - похвалил я прекрасное исполнение, рассматривая, как она аккуратно работает. - Учили нас на курсах связисток, - успевала она, мгновенно порозовев на мой комплимент, слушать наушники и отвечать на вопросы. Когда там этот разведчик прекратит свои провокационные полеты у границ наших территориальных вод? Сегодня воскресение, а он знай себе накручивает готовность нашим средствам ПВО. В 02.00. Чуриков пошел спать в свой кабинет, оставив на моей совести всю боеготовность бригадных сил. Тишина и покой на лиепайском рейде и в воздушном пространстве царила полнейшая, и я отпустил мичмана дежурного по рейду тоже на покой до 06.00. За полупрозрачным стеклом планшета обстановки сидела на обычной табуретке молодая планшетистка и, одолеваемое здоровой дремой, тело ее склонялось то на правый, то на левый борт. Казалось еще немного, еще чуть- чуть и она сползет и грохнется со своего подстамента прямо на пол. - Лиля, а чего тебя никто не меняет? - вывел я своим вопросом морячку из полуобморочного состояния. - Я сегодня стою две смены - за себя и за свою подругу, - с грустью в голосе сообщила свою трагедию Лиля. - Иди спать, чего тут маешься... На тебя страшно смотреть, не дай бог упадешь со своей табуретки и поломаешься. Все агрессоры уже давно спят и летать, если и начнут, то только утром, - озадачил я своим участием уставшую морячку. - А куда мне идти спать? - уточнила она свое место отдыха. - А вот, как выйдешь из дверей, так прямо дверь кабинета Чурикова и Кипниса. Войдешь и ложись на правую койку у стены, - направил я ее на ночлег, совершенно не подумав, что на левой кровати уже почивает ЧАФ. Первыми свой рабочий понедельник начали рыбаки и уже в пятом часу утра диспетчер рыбколхоза 'Большевик' вывел меня из чуткого забытья своим первым звонком: - Прошу добро на выход на лов шести СРТ. - Добро! - затвердил я решение диспетчера. - На посту! Шесть рыбаков на выход в море, предупредил я вахтенного матроса на посту НиС Зимней гавани. А утром я опять по своей душевной простоте попал в начальственную немилость, только теперь уже самого Чурикова. - Это ты, что ли додумался уложить Лилю спать в моем кабинете? - возмущенно упрекал меня нахмуренный от недосыпания начальник. - Да. Мне просто жалко стало ночью девчонку... Я и отправил ее спать..., - не понял я возмущения своего шефа. - Представляешь себе картинку... Я выхожу из своего кабинета, а следом за мной, поправляя на ходу юбку, появляется взлохмаченная и заспанная морячка- Лиля. У дежурного по штабу глаза из орбит повылазили, - обрисовывал мне компромат на свою безгрешную биографию раздосадованный ЧАФ. - Я и не думал никого подставлять. Просто жалко стало девицу... Я и..., - что я мог еще придумать в свое оправдание. - Ты, башкой своей думай, хоть иногда, - уколол на последок своего возмущения начальник. За стеклом планшета появилась Лиля, и мы прекратили перепалку по поводу моего безнравственного поступка. - Спасибо, товарищ старший лейтенант, - скромно произнесла Лиля, благодаря меня за незапланированный ночной отдых, когда примолкший ЧАФ пошел умывать свое скомпрометированное лицо. До Дня ВМФ оставалась ровно неделя, на кораблях засуетились с покраской бортов и с тренировками шлюпочных команд, мечтающих взять приз на гонках. Приближающийся праздник в Лиепае любили особо и не только жители Военного городка, но и всего города и окрестностей. Обычно центром торжества на этом празднике была акватория Военного канала и посмотреть на морскую мощь нашего флота на северной стороне собирались все жители Каряосты, а все остальные - на южном склоне канала. Страницы 8 - 8 из 10
Оглавление Читать далее Предисловие Глава 1. Корабельная Фанагория Глава 2. Дом уже не корабль Глава 3. Три адмирала и Цусима Глава 4. Железяка Глава 5. Штабной Глава 6. Тут уж не до шуток!
|
