Важное
SIPRI: общемировые военные расходы установили новый рекорд
Как решить 
|
Непотопляемые крейсераТеплым и ясным августовским утром 1974 г. на набережной Невы собралась группа пожилых мужчин в штатской одежде и военно-морской форме. Они шумно приветствовали друг друга. Это были старые боевые друзья, военные моряки - ветераны Краснознаменного крейсера "Киров". Мне, знавшему этих людей молодыми в грозные годы войны и блокады, было приятно увидеть их сейчас, жизнерадостных и задорных, пронесших сквозь годы любовь к своему кораблю. Точно в 10 часов появился председатель совета ветеранов дважды Краснознаменного Балтийского флота адмирал Владимир Филиппович Трибуц. Во время советско-финляндской и Великой Отечественной войн он командовал КБФ. Высокого роста, в ладно подогнанной адмиральской форме, он быстро прошел на пристань, поздоровался и пригласил ветеранов крейсера на штабной катер. Спустя некоторое время катер доставил нас в Кронштадт. У причала стоял крейсер "Киров". На палубе был выстроен экипаж - он приветствовал ветеранов. Состоялись теплые встречи "стариков" с матросами, курсантами, офицерами. Утром следующего дня крейсер взял курс на Таллин - начался поход по местам боевой славы. Среди ветеранов, участвовавших в походе, были заслуженные военные моряки, вместе с которыми мне довелось разделить трудные дни блокады Ленинграда. С интересом слушали мы воспоминания контр-адмирала в отставке С. Д. Солоухина, командовавшего крейсером во время войны, бывших командиров батарей А. Ф. Александровского и И. Р. Любавина, политрука Н. С. Кочуры, командира дивизиона живучести И. Н. Терентьева, старшин и матросов-специалистов Ф. В. Алексеева, В. И. Татаринова, Б. Б. Шуляпина. Их рассказы переносили в далекое военное время, когда воины Красной Армии, моряки КБФ, все ленинградцы встали грудью на защиту родного города. Посещаем места боев, музеи боевой славы в Таллине, Лиепае, Балтийске, Калининграде - священные рубежи, связанные и с самоотверженной работой судостроителей-балтийцев. В предвоенные годы Балтийский судостроительный завод имел большую разработанную программу постройки судов различного назначения, определенную третьим пятилетним планом. Война изменила все наши наметки. Она потребовала величайшего напряжения сил, мужества. О том, в каких условиях приходилось трудиться балтийцам, видно на примере судоремонт. ных работ по трем крейсерам, в которых мне довелось участвовать. Имя великого русского писателя Максима Горького было присвоено современному легкому крейсеру, сооруженному накануне войны по проекту видного кораблестроителя Анатолия Иосафовича Маслова. В первые дни Великой Отечественной войны крейсер "Максим Горький" получил серьезные повреждения: его носовая часть длиной в 30 м по днищу была оторвана взрывом мины и затонула, а на длине, превышающей 20 м, был сильно деформирован корпус. Но даже сильнейший взрыв не смог разрушить броневую поперечную переборку, она устояла и не пропустила воду внутрь крейсера; водонепроницаемость корабля была отлично обеспечена. Поврежденный корабль под командованием капитана 1-го ранга Анатолия Николаевича Петрова своим ходом пришел в Кронштадт и 29 июня 1941 г. был введен в сухой док.   Крейсер был еще на подходе к Кронштадту, а находившийся в Ленинграде заместитель наркома А. В. Самарин сообщил, что срочные восстановительные работы на крейсере поручаются Балтийскому заводу. Немедленно в Кронштадт выехала группа специалистов во главе с главным инженером завода Владимиром Семеновичем Боженко. - Вы назначаетесь ответственным руководителем по ремонту крейсера, - сказал мне главный инженер. - Действуйте. Будем помогать. - Помогать будем! - повторил заместитель секретаря парткома завода, опытный судостроитель Михаил Яковлевич Тяпкин. Восстановление крейсера рассматривалось на заводе как фронтовое задание особой важности. По заключению технической комиссии флота, на восстановительные работы, если их проводить последовательно в доке, требовалось не менее трех месяцев. Однако военная обстановка диктовала иные сроки. Да и нельзя было так долго держать в доке корабль, который фактически являлся беззащитной мишенью для врага. Выполнить приказ надо быстро и хорошо- это понимал каждый из нас. Но как? Думали, спорили, обсуждали. И приняли необычное для мирного времени решение: взамен оторванного носа корабля, одновременно с работами в кронштадтском доке, изготовить на Балтийском заводе новую носовую оконечность, спустить ее на воду и отбуксировать в Кронштадт, затем ввести ее в док, вплотную к крейсеру, и, осушив док, собрать все в единое целое. Решение наше одобрили конструкторы крейсера и видный ученый-кораблестроитель член-корреспондент АН СССР Юлиан Александрович Шиманский. Теперь, когда "добро" было дано, можно было приступать к делу. За семь дней - с 29 июня по 5 июля 1941 г., - во время первой стоянки крейсера в доке, была произведена обрезка и зачистка рваных участков обшивки и набора корпуса, определены места пристыковки новой носовой оконечности, частично устранены деформированные детали и произведен ремонт отдельных поврежденных участков корпуса. 5 июля крейсер был выведен из дока в более безопасное место. Ремонтные работы в Кронштадте выполнялись рабочими Балтийского и кронштадтского Морского заводов при деятельном участии экипажа корабля. Оперативное руководство осуществлял опытный строитель судов Иван Иванович Нефедьез. Сооружавшаяся на стапеле Балтийского завода носовая оконечность крейсера составляла значительную часть корабля: она включала ряд отсеков и помещений различного назначения. В них - ответственные судовые механизмы, устройства, системы и электрооборудование, соединенные многочисленными трубопроводами и электрокабелями. Тут же кубрики, служебные помещения с соответствующим оборудованием, изоляцией и отделкой. Сколько дел предстояло. Чтобы сократить срок полного восстановления крейсера, решено было ряд монтажных работ провести непосредственно на стапеле одновременно с формированием носовой оконечности. Трудились по-фронтовому - этим все сказано! Жесткий график выдерживался с точностью. Внимание всего заводского коллектива было приковано к выполнению задания. Строители судов, конструкторы и технологи оперативно рассматривали поступающие от цехов предложения, - на месте принимали технические решения, оформляя эскизы или технологические указания тут же, на блокнотных листках. Благодаря этому быстро открылся фронт работ для монтажных цехов. Только на стапеле круглосуточно трудились около 400 рабочих и инженерно-технических работников. Еще не была завершена сборка наружной обшивки и верхней палубы, а в отсеках уже полным ходом устанавливалось оборудование. Начальники цехов: корпусного - Серафим Иванович Григорьев и электромонтажного - Владимир Петрович Лавинский (в дальнейшем ветераны труда, персональные пенсионеры, лауреаты Государственной премии СССР) - работали как старшие мастера и непосредственно руководили работой своих бригад. Отлично проявили себя на постройке носовой оконечности корабля мастера завода. Кавалер ордена Ленина Григорий Григорьевич Рожнов, прошедший путь от рядового рабочего до старшего мастера, еще до поступления чертежей и эскизов находил необходимые решения для сокращения срока работ. Блеснули организаторским талантом опытные мастера Александр Алексеевич Митавский и Александр Моисеевич Горчаников, под их руководством с максимальной четкостью и точностью действовали все бригады. А какое упорство и мужество в труде проявила молодежь (электросварщик Михаил Корочкин, по двенадцать часов не покидавший своего поста, судосборщики Иван Михайлов и Николай Щеплецов, монтажник Николай Подлипаев... Позднее они и другие судостроители-балтийцы продолжали восстановление крейсера "Максим Горький" уже в Кронштадте). День ото дня вырастала на стапеле - громада носовой оконечности крейсера, а вскоре началась и энергичная подготовка к спуску ее на воду. Спусковое устройство разработал ведущий конструктор завода Павел Николаевич Кочеров. Он предложил на тех же спусковых салазках, на которых носовая оконечность будет спущена на воду, установить ее в доке, подтянув к корпусу крейсера для сопряжения. Расчет спуска, однако, показал, что носовая часть в воде может оказаться не остойчивой и перевернуться. Чтобы этого не случилось, для понижения центра тяжести внутрь носовой части залили 120 т воды. Кроме того, при спуске ее поддерживали 200-тонным плавучим краном. И спуск прошел благополучно. Теперь - буксировка носовой части с завода в Кронштадт. Было это архитрудно: осадка носовой оконечности корабля с закрепленным на ней спусковым устройством в точности равнялась глубине фарватера. Как одолеть это препятствие? В ночь на 20 июля заводской буксир "Балтиец" отошел от стенки и медленно повел носовую оконечность крейсера. Стоя на ней, я подавал сигналы капитану буксира, когда днищем задевали за грунт. Буксир останавливался, затем снова давал ход. Трое натягивался словно струна, создавался рывок, и мы двигались дальше. Вот так и тащили многотонную махину, рискуя в любую минуту застрять на мели. К утру прибыли в Кронштадт. 21 июля началось второе докование крейсера и соединение его с новой носовой оконечностью. Обе части корабля выровняли при помощи натянутых струн по центру дока и закрепили боковыми растяжками. После откачки воды из дока носовую часть совместили с корпусом крейсера с минимальными зазорами. С помощью талей, домкратов и специальных клиньев ее вплотную подтянули к корпусу корабля и выровняли по всему контуру разъема. Все сошлось. Затем началась сложная работа по прочному соединению носа с корпусом корабля.  Каждую минуту нам угрожали налеты фашистской авиации. Было строжайше приказано: тщательно замаскировать крейсер, обеспечить полную светомаскировку при проведении электросварочных и газорезательных работ. Пришлось построить из брезента, фанеры и других материалов громадный светонепроницаемый шатер, полностью закрывший носовую часть крейсера. Замаскировать замаскировали, но условия труда при этом сильно ухудшились. Внутри громадного непроницаемого маскировочного колпака стало невыносимо жарко и душно, воздух насыщен газами. Но и тут нашли выход из положения: оборудовали вытяжную вентиляцию, подвели питьевую воду, охлаждали водой маскировочное покрытие, увеличили перерывы в работе. И восстановление корабля продолжалось безостановочно, круглые сутки. Одновременно с подготовкой к соединению обеих частей крейсера в носовой части корабля производились монтажные работы. Рабочие завода вместе с командой корабля трудились, не жалея сил и времени. После десяти дней напряженного труда в доке удалось соединить обе части корабля, а затем провести испытания на водонепроницаемость. 1 августа крейсер вышел из дока, а еще десять дней спустя закончились его испытания в море. Таким образом, на восстановление корабля потребовалось лишь 45 дней вместо отпущенных 90. Крейсер "Максим Горький" вступил в строй и во время боев на ближайших подступах к Ленинграду вел по врагу сокрушительный огонь. Крейсер "Киров" занимает особое место в истории советского кораблестроения и Военно-Морского Флота. 28 сентября 1938 г. корабли, стоявшие на рейде Кронштадта, подняли на мачтах сигнал: "Приветствуем нового боевого товарища", - в этот день вступил в строй первый крейсер, спроектированный советскими конструкторами и построенный советскими рабочими и инженерами. В его создании принимали участие виднейшие советские кораблестроители - академик Алексей Николаевич Крылов, члены-корреспонденты АН СССР Юлиан Александрович Шиманский и Петр Федорович Папкович, многие рабочие, инженеры, мастера. Задание правительства было выполнено, как мы сказали бы сейчас, со Знаком качества. Это доказала проверка в боевых условиях. В первый же день Великой Отечественной войны орудия крейсера "Киров" открыли огонь по фашистским самолетам, налетевшим на Ригу. Потом его главный калибр расстреливал танковые колонны и пехотные части гитлеровцев, рвавшиеся к столице Советской Латвии. В течение месяца крейсер участвовал в ожесточенных боях за Таллин. А 29 августа 1941 г. "Киров" прибыл в Кронштадт во главе кораблей, составлявших боевое ядро Балтийского флота, и уже на следующий день своими орудиями громил рвавшихся к Ленинграду гитлеровцев. 24 сентября 1941 г. крейсер вошел в Неву и ошвартовался у набережной в районе Горного института. В суровую зиму 1941/42 г. он вел прицельный огонь из орудий главного калибра по вражеским войскам, Часто вступал в контрбатарейную дуэль с немецкой артиллерией, отбивал атаки врага с воздуха. После тяжелых боев в Балтийском море и Финском заливе, после многочисленных обстрелов и бомбежек вражеской артиллерией и авиацией механизмы крейсера требовали ремонта. Стали выходить из строя главные котлы, нуждались в замене котельные трубки пароперегревателей. Обстановка осложнялась сильными морозами, истощенностью людей. Командование крейсера обратилось за помощью к Балтийскому судостроительному заводу. Нашей группе балтийцев предстояло в сложнейших условиях осуществить в первую очередь ремонт главных котлов - от этого зависела боеспособность и живучесть корабля. У нас имелся опыт совместной работы с военными моряками при восстановлении крейсера "Максим Горький". Но силы людей, страдавших от холода и голода, были на пределе. Казалось, сделать ничего нельзя, судостроители часто погибали на своих рабочих местах и на стапелях от истощения. И тут на помощь пришло испытанное боевое товарищество: моряки Краснознаменной Балтики не оставили в тяжкую минуту своих друзей - судостроителей. Моя семья жила на Большой Охте. Два старших брата были на фронте, дома остались жена, мать и отец. Голодали, мерзли. Я старался поддерживать их, как мог. Но однажды, придя домой, свалился с высокой температурой и потерял сознание: оказалось воспаление легких. Положение мое и родных стало критическим. И в такой день вдруг появились у нас гости с завода и с крейсера. Они принесли с собой самодельную коптилку, немного еды и лекарства. Назавтра приехал судовой врач И. Н. Полянский, сделал необходимые уколы, дал несколько таблеток. В общем, "откачали", начал понемногу поправляться, бодрее стали и мои родные. И я вернулся на корабль для продолжения работы. Внимание моряков согревало многих из нас, заводских специалистов. Одного из лучших слесарей-монтажников завода Николая Подлипаева разыскали дома в тяжелом состоянии. На саночках привезли его на корабль. Там он поправился и потом деятельно участвовал в судоремонте. Для ремонта главных котлов директор завода назначил ответственными руководителями начальника котельного цеха Петра Алексеевича Манько (впоследствии доктор технических наук, лауреат Государственной премии СССР) и меня. Из моряков крейсера и специалистов завода мы создали производственные группы. Прежде всего требовалось разыскать котельные трубки, что являлось нелегким делом, - цехи и вся территория завода были сплошь покрыты толстым слоем льда и снега. Когда же трубки нашли, их пришлось с огромным трудом выкалывать изо льда. Затем возникла новая проблема: как согнуть трубки? В цехе темно, мороз двадцать градусов, станки обледенели, электроэнергии нет. По предложению начальника цеха П. А. Манько и его заместителя П. А. Дорошенко в котельном цехе развели костры, отъединили Д электромотор от станка и, вращая станок вручную, приступили к гибке трубок. А потом согнутые по шаблонам трубки грузили на санки и везли по снежным сугробам на крейсер. В это время на корабле наши специалисты-котельщики Петр Ефимович Зуев и Валентин Николаевич Миронов обучали группу краснофлотцев обращению с пневматическим инструментом, вырубке из котла старых трубок и замене их новыми. Весь коллектив краснофлотцев-ремонтников и рабочих-котельщиков завода трудился не жалея сил. Особенно отличились при этом краснофлотцы электромеханической боевой части Воронков, Нежмаков, Ефимов, мичман Прилуцкий, старшина котельной группы Бурдинов. Когда заменили, трубки, произвели гидравлические испытания и паровую пробу котлов, командир крейсера капитан первого ранга Максим Георгиевич Сухоруков горячо поблагодарил нас и сказал: "Вижу, что энергетика корабля стала надежной. Крейсер уже готов к выполнению боевых заданий". И это было для нас самой высокой наградой. На крейсер "Киров", как и на все корабли эскадры, была направлена постоянная группа специалистов завода. Руководить ею поручили мне. Дел на корабле хватало. Так, например, старший мастер деревообделочного цеха Павел Ластовенко вместе с главным боцманом, его большим другом Дмитрием Очеретенко изготавливали детали аварийного запаса. Судосборщики Иван Михайлов и Николай Щеплецов, электросварщик Михаил Корочкин из ремонтной группы Ивана Терентьева выполняли корпусные и сварочные работы. Слесарь-монтажник Николай Подлипаев вместе с моряками машинной группы ремонтировал судовые механизмы. Мастер котельного цеха П. Е. Зуев и группа краснофлотцев котельной группы восстанавливали вспомогательные котлы и дымоходы. От электромонтажного цеха В. П. Лавинский руководил работой заводских и корабельных электриков, которые вместе с командиром дивизиона Л. М. Аврутисом и его краснофлотцами проверяли и налаживали сложное электротехническое оборудование корабля. И вскоре "Киров" снова занял свою огневую позицию на Неве. Весной 1942 г. противник предпринял попытку уничтожить артиллерийскими обстрелами и бомбардировками корабли эскадры, недвижно стоявшие на Неве, скованной крепким льдом. 4 апреля 1942 г. - этот день запомнился всем ленинградцам особенно жестокими артиллерийскими обстрелами и бомбардировками с воздуха - возле крейсера "Киров" стали рваться тяжелые снаряды. Была объявлена боевая готовность. Появились вражеские бомбардировщики. Послышался нарастающий свист и оглушительные взрывы бомб, к ним прибавились удары немецких снарядов. Зенитки крейсера, других кораблей и батарей ПВО открыли яростный огонь по самолетам противника. Крейсер вздрагивал от близких разрывов бомб и снарядов. Разлетались порванные крепежные болты механизмов и трубопроводов. Однако в этот раз ни крейсер, ни другие корабли серьезных повреждений не получили. Беда пришла 24 апреля 1942 г. К вечеру начался ожесточенный артиллерийский обстрел. Крейсер стоял у правого берега Невы возле Горного института. Снаряды разрывались совсем рядом. Из-за облаков появились самолеты противника. На крейсере открыли огонь из всех зенитных орудий и пулеметов. Раздались сильные взрывы, крейсер вздрогнул от мощного удара. Через распахнутую дверь на верхнюю палубу вырвалось сильное пламя и клубы дыма. Началась самоотверженная борьба с пожаром. В этот день на боевом посту погибло много военных моряков-кировцев, с которыми мы вместе работали и жили дружной семьей. Сраженный осколком снаряда, погиб и старший мастер завода Павел Ластовенко. Крейсер получил крупные повреждения: была разрушена кормовая надстройка с ее многочисленными помещениями, разбиты кормовая дымовая труба и грот-мачта, зенитные орудия взрывом бомбы снесло за борт. Командующий эскадрой КБФ вице-адмирал В. П. Дрозд, находившийся на крейсере, в ту же ночь перевел корабль на новое место стоянки. Крейсер "Киров" встал у набережной Невы между памятником Петру 1 и мостом Лейтенанта Шмидта.  И вновь Балтийский завод совместно с экипажем крейсера получил боевое задание восстановить корабль. И в кратчайший срок! Для начала требовалось отыскать на заводе и на других предприятиях и складах КБФ материалы, судовое оборудование, артиллерийское вооружение, приборы управления огнем. На заводе сколотили большой квалифицированный коллектив судостроителей, вооруженцев, прибористов и других специалистов, которому вместе с командой корабля надлежало приступить к восстановительным работам. Однако люди были обессилены голодной и холодной зимой. Надо было подкрепить их. С немалым трудом Военный совет фронта изыскал возможность выделить некоторое количество дополнительных обедов для участников судоремонта. Мы обедали по талонам в столовой, расположенной на площади Труда. Обед был по тем временам богатый: тарелка нежирного супа и порция каши, каким это явилось для нас подспорьем! Восстановительные работы развернулись широким фронтом. На корабле устанавливались вновь изготовленная надстройка, дымовая труба и мачта. Обрабатывались фундаменты под новые артиллерийские установки, монтировалось поступавшее судовое оборудование. И в то же время крейсер был готов в любой момент открыть огонь. Умело координировали общие усилия командующий эскадрой КБФ вице-адмирал В. П. Дрозд, новый командир крейсера капитан первого ранга С. Д. Солоухин. Краснофлотцы, старшины и офицеры подразделений корабля зачислялись в бригады судосборщиков, слесарей, электромонтажников, орудийных мастеров. Краснофлотцы ремонтной группы ремонтировали корпус, специалисты электротехнического дивизиона восстанавливали электрический кабель и приборы управления, краснофлотцы и старшины котельной группы приводили в порядок главные и вспомогательные котлы. Артиллеристы из подразделений офицеров А. М. Бренайзена, А. Ф. Александровского, Н. Р. Любавина вместе с заводскими специалистами занимались восстановлением зенитной артиллерии и систем управления огнем. Из инженерно-технических работников и рабочих завода большой вклад в восстановительные работы внесли строители Н. П. Пегов, М. Ш. Шифрин, начальники цехов и мастера М. М. Михайловский, Н. А. Лежнин, С. М. Егерев, С. 3. Макаров, Н. В. Суслов, И. И. Федоров, И. И. Лаврентьев, И. В. Лебедев, И. В. Чернышев, рабочие Егор Исаев, Михаил Лазарев, Владимир Кравченко, Константин Галкин, Владимир Агафонов, Наталья Богданова, Константин Бахтиаров... Всех не перечислишь. Трудно поверить, но крейсер "Киров" за два месяца был полностью восстановлен. Задание Военного совета фронта и командования КБФ и на этот раз удалось выполнить досрочно! Еще одной крупной работой, в которой мне довелось участвовать, являлся бездоковый ремонт крейсера "Петропавловск" после подъема его в Угольной гавани Ленинградского порта и буксировки к стенке Масляного буяна. В 1940 году в Германии был куплен недостроенный тяжелый крейсер "Лютцов" из класса новых германских крейсеров типа "Хиппер" стандартным водоизмещением 16 тыс. т. Мне пришлось в 1940 г. быть в Германии на приемке этого крейсера и участвовать в буксировке его в Ленинград. Корабль по прибытии был переименован в "Петропавловск". Артиллерийское вооружение крейсера состояло из четырех двухорудийных башен главного калибра 203 мм, шести спаренных 105-мм универсальных установок и восьми 20-мм зенитных пушек. Энергетическая установка суммарной мощностью около 135000 л. с. обеспечивала крейсеру скорость хода в 32,8 узла. Хотя крейсер и не был достроен, но участвовал в боях в качестве плавучей батареи, открыв огонь 7 сентября 1941 г. Управляли стрельбой старший лейтенант В. А. Сычев и лейтенант В. С. Елагин. Только за десять дней сентября орудия крейсера выпустили по противнику более 650 снарядов (немецких). Гитлеровцы, конечно, знали, какой корабль бьет, и решили разделаться с ним. 17 сентября 1941 г. более пятидесяти тяжелых 210-мм снарядов обрушились на крейсер. Были сильно повреждены корпус корабля и надстройки. Самое крупное разрушение оказалось в районе 2-й электростанции, где площадь пробоины составляла около 30 кв. м. Затопленная электростанция вышла из строя. Вода через незаделанные отверстия в переборках распространилась по всему кораблю. Командир электротехнического дивизиона инженер-капитан третьего ранга П. И. Кудряев приказал всем покинуть боевые посты. Он занял место у трапа, обеспечивая спасение своих подчиненных, но сам погиб. Пали смертью храбрых старшина первой статьи А. Г. Балашов, краснофлотец П. Г. Кузьменко и другие. В момент прекращения подачи электроэнергии в первой башне находился снаряд. Моряки вручную доставили заряд из погреба, вручную же придали орудию нужный угол возвышения и последний снаряд послали в цель. Лишившись средств борьбы за живучесть, накренившийся на левый борт корабль спустя 6 часов сел на грунт, погрузившись в воду до броневой палубы. Это произошло неподалеку от переднего края противника. Специальная группа гитлеровцев внимательно наблюдала за кораблем, готовая в любой момент помешать спасательным операциям. Однако необходимость подъема крейсера и восстановления его огневой мощи была очевидной. Было решено поднять его, осушив отсеки корабельными водоотливными средствами. Работа трудная и опасная. Ведь предстояло закрыть пробоины пластырями, обеспечить энергоснабжение, заделать отверстия в переборках. И все это на виду у врага, под его прицельным огнем. Летом 1942 г. моряки крейсера, флотские водолазы и заводские специалисты с большой осторожностью, передвигаясь лишь по борту, скрытому от противника, в основном в ночное время делали свое дело. Руководили работами командиры электромеханической боевой части Л. А. Симаков и дивизионов - А. Ф. Свиридов и Д. В. Литвинов. Сначала при помощи четырех переносных водоотливных насосов осушили кормовой отсек, что позволило запустить дизель-генератор мощностью 350 киловатт (на 1-й электростанции) и обеспечить током корабельные водоотливные средства. По мере откачки насосами воды и понижения ее уровня в отсеках отверстия в переборках тут же герметично заделывали пластырями, клиньями и паклей, трубы разъединяли и забивали пробками. Однако, когда уровень воды в отсеке понизился до 6,5 м, помпы перестали забирать воду. Чтобы запустить находившийся в воде корабельный водоотливной электронасос, надо было до него добраться. Однако водолазы не смогли работать в загроможденном обломками отсеке. Тогда трюмные машинисты, набрав полные легкие воздуха, самоотверженно ныряли в воду, добирались до клинкетов, пытаясь открыть их, и ныряли до тех пор, пока не добились своего. Так был введен в действие осушительный насос, который, несмотря на длительное пребывание под водой, работал исправно. Вскоре отсек осушили. Быстро перебрали ди- зель-генератор на 350 кВт, высушили его и запустили. Теперь крейсер получил собственную электрическую энергию, позволившую развернуть осушение других отсеков. Для осушения МКО в дополнение к судовым водоотливным средствам на палубе установили переносную мотопомпу. Суммарная мощность откачивающих средств была значительно увеличена, что позволило за одну ночь осушить весь район МКО. В результате корабль слегка всплыл. Но, чтобы противник этого не заметил, мы к утру притопили крейсер. Следующей ночью снова осушили и ввели в строй еще один штатный (корабельный) водоотливной насос. Подготовка к пуску в действие каждого водоотливного насоса требовала его разборки и приведения в порядок, проверки арматуры, электродвигателя, кабеля. Наконец, подготовка к всплытию корабля была закончена. В ночь на 17 сентября 1942 г. крейсер всплыл, буксиры "Айсберг" и К-1 увели его буквально из-под носа врага и доставили на завод. Как стало известно уже после войны, по личному приказу Гитлера командир специальной части, следивший с берега за "Петропавловском", был расстрелян за то, что "проворонил" крейсер. Наиболее сложной явилась заделка рваной бортовой пробоины размером около 30 кв. м. Исковерканные куски набора торчали во все стороны. Для заделки пробоины крейсер следовало поставить в док, но возможности не было, и заделку пробоины решили осуществить на плаву при помощи специального кессона, хотя в практике завода такой работы никогда ранее не проводилось. Впрочем, в годы войны многое приходилось делать впервые. Расчет, рабочие чертежи и схему установки кессона выполнил начальник отдела КБ П. Н. Кочеров, изготовление кессона поручалось начальнику корпусного цеха С. И. Григорьеву и деревообделочного цеха - В. П. Костылеву, а транспортировку и установку - начальнику такелажного цеха Р. П. Рубцову. Общее руководство работами и ответственность за их выполнение возложили на меня. Металлический кессон-уникальное сооружение размером 12х10 м, сварной конструкции, с бортовыми цистернами, регулирующими плавучесть, - был изготовлен на заводе под наблюдением опытного мастера-корпусника Г. Г. Рожнова. Готовый кессон подняли плавучим 200-тонным краном и отбуксировали к кораблю. Устанавливали его на место с помощью больших и малых гиней 200-тонного плавучего крана под руководством старшего кранмейстера завода Климова при участии боцманской команды крейсера и специалистов судоподъемной службы флота. Постановку, уплотнение по обводам корпуса и осушение кессона (водоотливными средствами спасательного судна "Нептун") произвели в течение двух дней. Дальнейшее поддержание кессона в сухом состоянии осуществлялось периодическим включением водяных эжекторов. В кессон, установленный с борта, обращенного к Неве, устремились десятки рабочих-судосборщиков, сварщиков, рубщиков, чеканщиков. Работать пришлось в холодном и сыром кессоне, но люди стойко переносили трудности. Судосборщики Иван Михайлов, Никандр Блохин, Николай Щеплецов, сварщик Михаил Корочкин, мастера Векшин, Митавский и другие работали круглые сутки, покидая кессон лишь на короткое время для отдыха. Нужно было торопиться, ведь приближались морозы, от которых могли пострадать цистерны и механизмы корабля. И все время над рабочими висел дамоклов меч опасности: вражеские снаряды или бомбы могли попасть в кессон, а ведь там одновременно находилось до сорока человек! Одновременно с заделкой пробоины и обеспечением непроницаемости корпуса корабля личный состав корабля с помощью специалистов завода строителей М. Ш. Шифрина, Б. И. Рабштейна, мастеров А. Ф. Вещялова, И. В. Лебедева, бригадиров Н. В. Бирюкова, В. Агафонова, К. Галкина, других рабочих и инженерно-технических работников ремонтировал механизмы, судовое оборудование и вооружение. Разыскали и пригласили на корабль специалистов с других предприятий Ленинграда для ремонта орудий и приборов. Были приведены в порядок две башни главного калибра и приборы к ним, введены в действие водоотливная, осушительная и пожарная системы. Вошли в строй все дизельные электростанции и вспомогательные котлы, появились собственная электроэнергия и пар. Заработали отопление, камбуз, баня. Быстрое восстановление "Петропавловска" явилось результатом замечательной слаженности действий военных моряков, рабочих и инженерно-технических работников Балтийского завода и других предприятий города. Еще раз наглядно проявились несокрушимая воля советского человека, неразрывная связь фронта и тыла, хотя ленинградский тыл мало чем отличался от фронта. В январе 1944 г., при выполнении операции по разгрому фашистов под Ленинградом, "Петропавловск" в составе групп морской дальнобойной артиллерии уничтожал долговременные укрепления, коммуникации, боевую технику и скопления пехоты противника. На головы врага крейсер обрушил более тысячи тяжелых снарядов, к слову сказать, немецкого производства. И снова я возвращаюсь к августовскому утру 1974 г., когда начался поход Краснознаменного крейсера "Киров" по местам боевой славы. Ветераны вспоминали, с каким бешеным упорством фашисты пытались уничтожить Балтийский флот. Но мужественно и самоотверженно выполнили свой долг военные моряки, ленинградские судостроители. И крейсеры оставались на боевом посту - стойкие, грозные, несокрушимые!
|
