Важное
Hyundai Heavy Industries продвигается на оборонный рынок США
Новый палубный 
|
Игорь Смирнов. Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке РоссииОсвоение Приамурья и Приморья
Так, длинновато, но очень точно, назвал свои записки адмирал Г.И.Невельской, начальник Амурской экспедиции. В книге “Морские памятные даты” (Г.А.Аммон, М., Воениздат, 1987) на стр. 126 вместо даты начала этой экспедиции указан день выхода транспорта “Байкал” из Авачинской губы в сторону Сахалина, а цели экспедиции сильно преуменьшены. Ведь главной её задачей было установление границы между Россией и Китаем, сохранение огромной территории Амурского бассейна за Россией и освоение этой территории, а также отыскание удобных портов на побережье Охотского моря и Татарского пролива. Думается, что сегодня особенно важно знать, как обстояло дело с организацией и работой Амурской экспедиции.
В первой половине ХУІІ века различные российские землепроходцы распространили владения России до прибережьев Охотского моря. Достаточно вспомнить имена И.Ю.Москвитина, В.Д.Пояркова, Е.П.Хабарова, С.И.Дежнёва, С.А.Шелковникова и многих других. В январе 1650 года Хабаров достиг реки Амур, а в следующем году при устье речки Албазин основал острог того же названия. В 1684 году весь Приамурский край был назван Албазинским воеводством; городу Албазину даны были особый герб и печать. Первым воеводой стал Алексей Толбузин. Однако китайцы и манчжуры, несогласные с поселением русских на берегах Амура, по повелению китайского императора Кахан-Си начали военные действия. В Москве поняли, что без утверждения границ с Китаем нельзя прочно владеть краем, и в итоге сложных переговоров, состоявшихся в Нерчинске 27 августа (6 сентября) 1689 года, был подписан Нерчинский трактат - первый и самый важный дипломатический документ, регламентирующий отношения (и, в частности, границу) России с Китаем (точнее - с Хинским государством). С российской стороны уполномоченным, подписавшим этот трактат, был окольничий Ф.А.Головин. При регламентации границы, ввиду незнания обеими сторонами местности, подлежащей разграничению, он настоял на таком её словесном выражении, при котором эта граница оказалась точно установленной только на западе. Здесь она была проведена по реке Горбице, небольшому притоку реки Шилки. На остальном пространстве всё признавалось ничьим “понеже на оны земли... великие и полномочные послы, не имеющие указу царского величества, отлагают неограничены до иного благополучного времени, в котором... царское величество изволит и бугдоханово высочество похочет... тые неозначенные неограниченные земли покойными и пристойными случаи успокоити и разграничити могут”. Такая формулировка давала юридическое право при благоприятных обстоятельствах поставить вопрос о границе заново. В 1728 году условия Нерчинского трактата были подтверждены так называемым Буреинским трактатом. По Нерчинскому трактату Китаю удалось прервать сообщение Забайкалья с морем, и Восточная Сибирь оказалась от него отрезанной: такие реки как Лена, Индигирка, Колыма и другие текли в почти недоступный тогда Ледовитый океан через такие же недоступные для жизни человека пространства. Единственным водным путём являлась река Амур, но доступно ли её устье для морских судов в те годы было неизвестно. Пётр І, сознавая важность овладения Приамурским краем, переселил в Забайкалье стрельцов, а его последовательница, Екатерина ІІ, говорила, что “если бы Амур мог нам только служить как удобный путь для продовольствия Камчатки и вообще наших владений на Охотском море, то и тогда обладание оным было бы для нас важным”. Однако в инструкциях полковнику Кропотову, ездившему чрезвычайным послом в Пекин в 1768 году, нет и намёка на попытку исправить границу. Между тем, после 1710 года русские поселяются на Камчатке и отсюда постепенно занимают Курильские острова. В это же время начинаются систематические плавания между Камчаткой и Охотском, осваивается прибережье Охотского моря, открываются Шантарские острова, осуществляются камчатские экспедиции командора Беринга и лейтенантов Чирикова и Шпанберга, открываются Алеутские острова, описывается северо-западный материковый берег Америки. Русским промышленникам открывается путь на Аляску и Алеутские острова... С увеличением количества правительственных приморских пунктов по побережью Охотского моря и на Камчатке - Охотска, Удского острога, Гижиги, Большерецка, Тигиля, Петропавловска и Нижнекамчатска - и с развитием промыслов, постоянно возрастала потребность в различных материалах и, особенно, в продовольствии. Попытки заниматься земледелием и, в частности, хлебопашеством, ни к чему не приводили: хлеб не родился. Именно важность такого предмета, как снабжение продовольствием обширного края, включающего Камчатку и американские владения, заставляла правительство вникать в дело и искать пути доставки продуктов питания. Одним из таких путей было море, другим - река Амур, лиман которой оставался тёмным пятном. Русское правительство не раз пыталось начать переговоры с Китаем об установлении точных границ, но в ответ на это китайцы либо отмалчивались, либо угрожали прекратить (а иногда и прекращали) прибыльную для России кяхтинскую торговлю, дававшую ежегодно от 500 тысяч до миллиона рублей дохода. Перед этой угрозой русское правительство всегда отступало, и поэтому в правительственных кругах неодобрительно встречали всякое новое предложение о границе с Китаем и Амуре, хотя, по мысли того же правительства, Амур был единственным удобным путём, ведущим из внутренних областей Сибири к побережью Восточного океана. Но сразу возникал второй вопрос: судоходны ли низовья Амура? Тем временем Татарским заливом (назовём его пока так) и лиманом реки Амур начинают интересоваться иностранцы. Французское правительство послало экспедицию под начальством Лаперуза. В 1787 году он попал в тогда ещё почти неизвестное европейцам Японское море и в северной суженной части его - Татарском заливе - обнаружил бухту, которую назвал - по имени тогдашнего французского морского министра - заливом Де-Кастри. После неудачной попытки пройти дальше на север, обогнул Сахалин с юга и, через пролив, ныне носящий его имя, направился к Петропавловску-Камчатскому. В 1793 году в Татарский залив (который впоследствии оказался проливом) пришёл англичанин Браутон. Он непременно хотел проникнуть из залива Де-Кастри в Амур и Охотское море, однако, даже с помощью шлюпки, его помощнику Чапману это не удалось. В 1805 году И.Ф.Крузенштерн, исследовав Амурский лиман, заключил, что: Сахалин - полуостров, а потому и плавание из Татарского залива в Амурский лиман невозможно; на берегах Сахалина и Татарского залива нет гавани. В начале 1840-х годов в Охотском и Беринговом морях появились целые флотилии дерзких китобоев, которые вывозили из этих российских мест продуктов китового промысла, как теперь сказали бы, на десятки миллионов долларов. Они грабили не только наши прибережья, но заходили и в самый Петропавловск, били там караул и разбирали на дрова батареи; по прибережьям жгли леса и грабили жителей. В 1839 году англичане объявили Китаю войну в истории часто называемую “опиумной. В итоге этой войны они заставили Китай открыть для европейской (английской, американской и французской) торговли пять своих портов: Кантон, Амой, Фучжоу, Нинбо и Шанхай. Последний, весьма близкий к Приамурскму краю, делается главным пунктом европейской торговли с Китаем. Такое внезапное оживление торгового и промышленного движения на Восточном (Тихом) океане и в то же время продажа Российско-Американской компанией (РАК) форта Росс вызвали в российском обществе много толков. Слабость России в этом регионе, потеря Приамурского края и продажа российских владений в Калифорнии были любимыми темами разговоров и статей в периодической печати того времени. Это вынудило императора Николая І принимать конкретные решения по амурскому вопросу. Результатом решений было указание министра иностранных дел графа К.В.Нессельроде председателю Главного правления РАК контр-адмиралу барону Ф.П.Врангелю озаботиться отправлением из колонии за счёт казны благонадёжного судна в лиман реки Амур с целью “положительного дознания”, в какой степени и для какого рода судов возможен вход в Амурский лиман и в реку с моря. При этом конфиденциально сообщалось, что всё следует осуществить без огласки, в том числе и для акционеров РАК. Согласно распоряжению барона Врангеля правитель колонии Тебеньков отправил к устью реки Амур маленький бриг “Константин” под командой подпоручика корпуса штурманов П.Ф.Гаврилова. Экипаж брига состоял из трёх вольных штурманов и 22 человек команды, большей частью финнов, при двух байдарках и двух шлюпках. В период с 20 июля по 12 августа 1846 года П.Ф.Гаврилов выполнял задание. В своём письме барону Врангелю он написал, что поручение, на него возложенное, исполнить не смог и поэтому из его описи нельзя делать каких-либо заключений об устье реки Амур и её лимане, до какой степени они доступны с моря. Однако карта, приложенная к журналу Гаврилова, подтверждала мнения Лаперуза, Браутона и Крузенштерна о том, что устье Амура и его лиман недоступны и что Сахалин - полуостров. В своём докладе Николаю І по этому вопросу граф Нессельроде 15 декабря 1846 года сообщил: “...устье реки Амура оказалось недоступным для мореходных судов..., и Сахалин - полуостров; почему река Амур не имеет для России никакого значения”. На этом докладе Николай І написал: “Весьма сожалею. Вопрос об Амуре, как о реке бесполезной, оставить; лиц, посылавшихся к Амуру, наградить”. Всё сказанное выше определило решение Особого комитета, заседание которого проходило в 1848 году под председательством графа Нессельроде с участием военного министра графа Чернышева и прочих высокопоставленных лиц. Оно гласило: “... положить границу нашу с Китаем по южному склону Хинганского Станового хребта до Охотского моря, к Тугурской губе и отдать, таким образом, навсегда Китаю весь Амурский бассейн, как бесполезный для России по недоступности для мореходных судов устья реки Амура и по неимению на его побережье гавани; всё же внимание обратить на Аян, как на самый удобный порт в Охотском море, и на Петропавловск, который должен был стать главным и укреплённым портом нашим в Восточном океане”. Казалось бы, окончательно и бесповоротно закрывался амурский вопрос. Однако, как это иногда бывает, на российской исторической сцене появился человек, которому с некоторых пор суждено было сыграть главную роль в освоении Приамурья и Приморья и в сохранении их для России. Этим человеком оказался Геннадий Иванович Невельской, 34-летний капитан-лейтенант, окончивший Морской корпус 21 декабря 1832 года. После выпуска он ежегодно плавал на разных кораблях, главным образом в Балтийском и Северном морях, а также в Средиземном и Белом. Ещё во время пребывания в Корпусе Невельской заинтересовался амурской проблемой. Он знал о плаваниях и соображениях Лаперуза, Браутона и Крузенштерна, утверждавших, что Сахалин - полуостров и что Амурский лиман несудоходен, но считал их неубедительными: ведь никто из них не пересекал лиман ни с юга на север, ни с востока на запад. Он полагал также, что такая большая река, как Амур, не может растекаться по пескам и теряться в них, не имея судоходного выхода к морю. Эти вопросы не давали ему покоя. Ответы надо было искать самостоятельно. Он стал проситься на Дальний Восток. Можно сказать, что ему повезло. В конце декабря 1847 года он был назначен командиром военного транспорта “Байкал”, который строился в Гельсингфорсе и предназначался на службу в Охотск. На нём предполагалось отправить из Петербурга и Кронштадта различные запасы и материалы для Охотского и Петропавловского портов. За него ходатайствовал генерал-адмирал, великий князь Константин Николаевич (второй сын Николая І, родившийся в 1827 году, с шести лет определённый во флот, в 1844 году получивший чин капитана 2 ранга и с 1852 года занимавший должность товарища начальника Главного морского штаба, а с 1855 года - управляющего Морским министерством, И.С.), с которым он плавал с 1836 по 1846 год на фрегатах “Беллона” и “Аврора” и на корабле “Ингерманланд”. При вооружении последнего в Архангельске великий князь состоял на нём старшим офицером, а Г.И.Невельской был у него помощником. Кроме того ему дали рекомендации Ф.П.Литке, под флагом которого они плавали, и Ф.С.Лутковский, находившийся при великом князе. Все они знали Невельского с самой лучшей стороны. Выход транспорта предполагался не ранее осени 1848 года. Поэтому Г.И.Невельской использовал все возможности, чтобы заручиться разрешением в период своего плавания исследовать лиман: он получил аудиенцию у прибывшего в Петербург генерал-майора Н.Н.Муравьёва, незадолго перед этим назначенного генерал-губернатором Восточной Сибири, изложил ему свои взгляды на амурскую проблему и просил содействия. Н.Н.Муравьёв, выслушав доводы Невельского, сказал, что “постарается употребить все средства к осуществлению” его замысла. Суть разговора с Н.Н.Муравьёвым Г.И.Невельской передал начальнику Главного морского штаба князю А.С.Меньшикову (который, кстати, хоть и был адмирал и генерал-адъютант, никакого специального морского образования не имел и в плаваниях никогда не был, И.С.), спросив его “не признается ли возможным употребить вверенный... транспорт для исследования устья Амура и его лимана...”. Ответ А.С.Меньшикова был уклончивым. Из него Г.И.Невельской понял, что если он уложится в отведённые для плавания сроки и суммы денег, своевременно доставит груз и произведёт исследование Амурского лимана как бы случайно, при описи юго-западного берега Охотского моря, соседствующего с Амурским лиманом, то никто особенно возражать не будет. Однако разрешение на опись юго-западного берега Охотского моря можно было получить только при раннем выходе из Кронштадта и при ходатайстве генерал-губернатора Н.Н.Муравьёва, о чём Г.И.Невельской поставил последнего в известность своим письмом в Иркутск. 21 августа 1848 года транспорт “Байкал” (водоизмещение 250 тонн, размеры 28,5 х 7,5 х 3,8 метра) вышел из Кронштадта. Экипаж транспорта состоял из следующих лиц: командир капитан-лейтенант Г.И.Невельской; лейтенанты П.В.Козакевич (старший офицер) и А.П.Гревенс; мичманы Гейсмар и Э.В.Гроте; корпуса штурманов поручик Халезов и подпоручик Попов; юнкер князь Ухтомский и лекарь Берг. Нижние чины: унтер-офицеров 3, матросов 22, баталер 1, артиллерийский унтер-офицер 1 и фельдшер 1, всего 28 человек. Кроме того для доставки в Петропавловск имелось 14 мастеровых. 2 января 1849 года перешли меридиан мыса Горн. На Сандвичевых островах встретились с кораблём РАК под командой капитан-лейтенанта А.О.Рудакова. 12 мая 1849 года бросили якорь в Петропавловской гавани. Начальник Камчатки, капитан 1 ранга Р.Г.Машин, донёс князю А.С.Меньшикову о приходе транспорта “Байкал” в совершенной исправности, с бодрой и здоровой командой и в заключение писал, что никогда ещё не доставлялось на Камчатку такого хорошего качества и прочности материалов и запасов, а равно и в такой полноте, без всякой порчи, какие доставлены ныне на транспорте “Байкал”, и что вследствие этого сибирские порты обеспечены по крайней мере на четыре года. В Петропавловске Г.И.Невельской получил от Н.Н.Муравьёва секретное письмо, доставленное туда с курьером, в котором находилась копия с инструкции, представленной Муравьёвым через князя Меньшикова на утверждение Николаю І, В инструкции, помимо всего прочего, Невельскому предписывалось “обследовать устье Амура и далее самую реку”. 30 мая 1849 года “Байкал” уже вышел из Авачинской губы и через 4-й Курильский пролив направился в сторону северной оконечности Сахалина. 12 июня он встал на якорь в 2,5 милях от его берега. С 10 июля на транспорте и на шлюпках начали обследование сахалинского берега и лимана. К вечеру 1 августа, после 22-дневного плавания на трёх шлюпках (шестёрка, вельбот и четвёрка; офицеры: Невельской, Попов, Гейсмар и Гроте; нижних чинов - 14 человек; провизии на 3 недели) возвратились на транспорт. Стало ясно: Сахалин не полуостров, а остров, и вход в Амурский лиман и в устье Амура доступен для морских судов. 30 августа “Байкал” вышел в Аян и 3 сентября прибыл туда. Здесь, неожиданно для Невельского, находился Н.Н.Муравьёв и здесь же Невельской получил утверждённую Николаем І инструкцию, разрешавшую идти в Амурский лиман с целью проверки описи Гаврилова, и с удовольствием доложил генерал-губернатору результаты своего плавания в Амурском лимане. Доклад был такой: “Сахалин - остров, вход в лиман и реку Амур возможны для мореходных судов с севера и с юга! Вековое заблуждение положительно рассеяно. Истина обнаружилась; доношу об этом князю Меньшикову для представления государю, а ныне Вашему превосходительству”. На другой день рапорт Невельского с курьером был отправлен в Петербург. 10 сентября “Байкал” пришёл в Охотск. Невельской сдал транспорт и 20 сентября с офицерами, входящими в его команду, отправился в Якутск, а затем - в Иркутск. В Якутске и Иркутске они приводили в порядок журналы и карты. 6 декабря 1849 года за все совершённые действия Г.И.Невельской был произведён в капитаны 2 ранга, а его офицеры награждены чинами и крестами. Невельскому за опись также полагался орден Св.Владимира 4-й степени, но он его не получил. Большинство членов Особого комитета, председателем которого являлся граф Нессельроде, требовали разжалования Невельского в матросы за проявленную им дерзость, состоящую в исследовании устья Амура до получения высочайше утверждённого повеления, и вследствие неверия в результаты его исследований, противоречащие выводам заслуженных авторитетов. Однако на этот раз всё обошлось. 3 февраля 1850 года Г.И.Невельской был назначен офицером для особых поручений к Н.Н.Муравьёву и, на основании положения о Сибири, произведён в чин капитана 1 ранга. Указом на имя генерал-губернатора ему поручалось основать зимовье на юго-западном берегу Охотского моря, “но отнюдь не в лимане, а тем более на реке Амур”. С соответствующей инструкцией 27 марта 1850 года он явился в Иркутске к генерал-губернатору. 29 июня 1850 года, вместе со штабс-капитаном корпуса штурманов Д.И.Орловым, на берегу залива Счастья он основывает зимовье, названное Петровским. Но поскольку из этого места нельзя было просматривать устье Амура, Невельской принимает решение войти в реку Амур. Взяв с собой гиляка Позвейна, знавшего по-тунгусски, и тунгуса Афанасия, говорившего по-русски, с шестью вооружёнными матросами он на шлюпке, вооружённой однофунтовым фальконетом, отправляется по северному каналу лимана в реку Амур. При встрече с гиляками и манчжурами он объявляет им о том, что “прибережье этого залива (т.е. Татарского, И.С.) и весь Приамурский край, до корейской границы, с островом Сахалином составляют Российские владения”. 1(13) августа 1850 года он достигает мыса Куегда и здесь, в присутствии собравшихся из окрестных деревень гиляков и при салюте из фальконета и ружей, поднимает русский военный флаг, основывая пост, названный Николаевским и состоящий по началу из шести человек матросов при фальконете и шлюпке, а сам на оленях отправляется через горы в Петровское. В середине декабря 1850 года Г.И.Невельской по указанию Н.Н.Муравьёва прибыл в Петербург, где на заседании Особого комитета под председательством графа Нессельроде рассматривалось его сообщение. В числе лиц, назначенных в Комитет были князь А.С.Меньшиков, Л.А.Перовский (министр внутренних дел, И.С.) и Н.Н.Муравьёв, которые полностью поддержали действия Невельского. Однако большинство членов Комитета считало эти действия неслыханно дерзкими, осуществлёнными наперекор инструкции, требующими строжайшего наказания, поскольку они могут нарушить дружеские отношения с Китаем и выгодную кяхтинскую торговлю. Комитет постановил: Николаевский пост снять, Невельского разжаловать в матросы. Надо отметить, что это разжалование, хотя и на короткий срок, но было осуществлено. Николай І в личной беседе с Н.Н.Муравьёвым, поняв причины, побудившие Г.И.Невельского к решительным действиям на Амуре, принял решение пожаловать ему орден Св.Владимира 4-й степени, а на журнале Особого комитета написал: “Комитету собраться вновь под председательством великого князя Александра Николаевича”, сказав: где раз поднят русский флаг, он уже спускаться не должен. В результате вторичного заседания Особый комитет постановил: Николаевский пост оставить в виде лавки РАК; никакого дальнейшего продвижения в этой стране не предпринимать и никаких мест отнюдь не занимать; экспедицию назвать Амурской и начальником её во всех отношениях назначить капитана 1 ранга Невельского; все действия экспедиции осуществляются под главным начальством генерал-губернатора Восточной Сибири. Это постановление 12 февраля 1851 года было утверждено императором. На его основании 15 февраля 1851 года правительствующий Сенат через трибунал внешних сношений уведомил китайское правительство о намерении России иметь наблюдение за устьем реки Амур. Таким образом с 1850 года начала действовать Амурская экспедиция и её работа продолжалась до конца 1855 года. В 1850 и 1851 годах в её состав входили: капитан 1 ранга Г.И.Невельской (начальник), лейтенант Н.К.Бошняк, мичман Н.М.Чихачёв, прапорщики корпуса штурманов Д.И.Орлов и А.И.Воронин, командир транспорта “Охотск” лейтенант П.Ф.Гаврилов, прапорщик Семёнов, топограф Попов, доктор Орлов и приказчик РАК Березин. Нижних чинов собственно в экспедиции было 26 человек и на транспорте - 20 человек. В 1852 году кроме П.Ф.Гаврилова все остальные; дополнительно мичманы Г.Д.Разградский и А.И.Петров; нижних чинов 56 человек. В 1853 году кроме Чихачёва и Семёнова все остальные. Дополнительно: капитан-лейтенант А.В.Бачманов (зам. начальника), священник Гавриил Вениаминов, прапорщик Боуров; нижних чинов 70 человек. В Сахалинской экспедиции (вошедшей в состав Амурской): адъютант генерал-губернатора Восточной Сибири майор Н.В.Буссе (начальник), лейтенант Н.В.Рудановский, нижних чинов 86 человек и приказчик РАК Самарин. Помимо этого в Императорской (ныне Советской) Гавани зимовал транспорт “Иртыш” под командой лейтенанта П.Ф.Гаврилова и корабль РАК “Николай” под командой шкипера Клинковстрема, всего 76 человек. В Петровском находился бот “Кадьяк” под командой Шарыпова и с ним 15 человек. В 1854 и 1855 годах все остальные кроме упомянутых судов и приказчика Самарина. Поступили: лейтенанты Я.И.Купреянов и Н.В.Рудановский. Собственно в Амурской экспедиции состояло 86 человек и к ней были прикомандированы команда фрегата “Паллада” с офицерами, подразделение конной лёгкой артиллерии и сотня казаков. На протяжении всего времени существования экспедиции её начальник, Г.И.Невельской, с присущей ему исключительной энергией, желая самым мирным путём осуществить полное присоединение всего Приамурского края к России вопреки указаниям “никакого дальнейшего продвижения... не предпринимать и никаких мест отнюдь не занимать“, ставит перед собой две задачи: разрешить вопрос пограничный и вопрос морской. Для решения первого вопроса - установления, где же по Нерчинскому трактату должна проходить (или проходит) граница с Китаем - он посылает Н.М.Чихачёва и Д.И.Орлова исследовать направление Хинганского хребта, чтобы доказать, что граница не должна идти к Охотскому морю (как её показывали на современных ему картах), а должна следовать на юг к Японскому морю и Корейской границе. В процессе этих исследований выяснились более существенные обстоятельства: к востоку от Амура и Уссури китайское правительство не осуществляло своего суверенитета над территориями; оно фактически не считало Приамурье и Приморье китайскими. Это было самое важное для решения пограничного вопроса. Для решения морского вопроса необходимо было отыскать защищённые гавани на побережье Татарского пролива, которые были бы связаны удобными внутренними путями с Амуром и Уссури. Такие гавани и пути были найдены, описаны и нанесены на карту. Амурской экспедиции Г.И.Невельского Россия фактически обязана присоединением Приамурья и Приморья. Кто знает, каковы бы были для неё результаты Восточной войны, если бы не эта экспедиция. Конечно, зарево войны, которая могла привести к захвату превосходящими силами англо-французского флота гавани в Петропавловске, а, возможно, и к утверждению противника в других пунктах побережья, заставила российское правительство действовать энергичнее. В частности, генерал-губернатору было отдано распоряжение готовиться к сплаву войск по Амуру, Но ведь уже к этому времени действовали посты, развёрнутые и обслуживаемые членами экспедиции. Вспомним, как они назывались. Николаевский, на Амуре, на месте нынешнего города (основан 1(13) августа 1850 года; первый начальник - лейтенант Н.К.Бошняк); Мариинский, на Амуре, у озера Кизи (основан в августе 1853 года; первый начальник - мичман А.И.Петров); Александровский, в заливе Чихачёва (бывш. Де-Кастри) (основан в августе 1853 года; первый начальник - мичман Г.Д.Разградский); Константиновский, в заливе Советская ( бывш.Императорская) Гавань (основан 6 августа 1853 года; первый начальник - урядник, а с 3 октября 1853 года - лейтенант Н.К.Бошняк); Ильинский, на западном берегу острова Сахалин (основан в августе 1853 года; первый начальник - прапорщик корпуса штурманов Д.И.Орлов); Муравьёвский, в заливе Анива на юге Сахалина, недалеко от нынешнего порта Корсаков (основан 23 сентября 1853 года; первый начальник поста и острова Сахалин - майор Н,В.Буссе). Членами Амурской экспедиции были осуществлены: исследование направления Хинганского хребта от истоков реки Уды, а также предгорьев Буреинского и Станового хребтов; исследование долины реки Амур и её притоков Амгунь, Горин, Хунгари и многих других, вплоть до Уссури; астрономическое определение истоков рек Уда, Тугур, Немилен, Амгунь и Горин (мичман Н.М.Чихачёв, прапорщик корпуса штурманов Д.И.Орлов, лейтенант Н.К.Бошняк, топограф Попов, приказчик РАК Березин); опись западного берега острова Сахалин, открытие залежей каменного угля на этом острове и географическое изучение внутренних районов его северной части (лейтенант Н.К.Бошняк); опись материкового берега Татарского пролива от залива Чихачёва (Де-Кастри) до Советской (Императорской) Гавани, открытие и описание последней (лейтенант Н.К.Бошняк); опись северо-восточного и восточного берега залива Анива на Южном Сахалине (лейтенант Н.В.Рудановский). И всё это, не считая того, что уже было достигнуто ранее, при плавании транспорта “Байкал” под командованием Г.И.Невельского. Ведь именно тому плаванию Россия обязана убедительным доказательством того, что между материком и Сахалином существует пролив и, таким образом, Сахалин является островом, а Амурский лиман и сама река Амур в своём нижнем течении доступны для морских судов. Помимо этого тогда же были исследованы и нанесены на карту берега юго-западного побережья Охотского моря, имевшие до этого неправдоподобные очертания, открыты залив Счастья и залив Николая. Совершенно очевидно, что не будь плавания транспорта “Байкал”, не было бы и Амурской экспедиции. Поэтому, наверное, нередко их отождествляют. Но исторически это неправильно. В своих посмертных записках, изданных его женой, Е.И.Невельской, разделявшей с ним все тяготы Амурской экспедиции, Г.И.Невельской пишет: “... разрешение Амурского вопроса, обусловливавшего политическое и экономическое значение России на отдалённом её Востоке было совершено в главных основаниях единственно нашими морскими офицерами...”. И дальше: “они, утвердившись в главных пунктах Амурского бассейна, приобрели в нём господствующее влияние и приготовили надёжный безопасный приют для наших судов и их экипажей в самую критическую для них минуту и, понудив неприятеля блокировать прибережья края, заставили его этим заявить перед Европой, что Приамурский и Приуссурийский бассейны принадлежат не Китаю, а России”. А также, “что только в Приамурском и Приуссурийском бассейнах с омывающим их морем и возможно создать надлежащее политическое значение России на отдалённом её Востоке и школу для образования экипажей нашего флота”. Итогом работы Амурской экспедиции было заключение Айгунского трактата (от 16 мая 1858 года),регламентировавшего границу России с Китаем. В результате генерал-губернатор Н.Н.Муравьёв, подписавший трактат со стороны России, получил титул графа с присоединением к его имени Амурского. Г.И.Невельской, ставший к тому времени контр-адмиралом, получил следующий орден и пенсион в 2000 рублей. Такой же награды удостоился и его бывший подчинённый, старший офицер с транспорта “Байкал”, ставший также контр-адмиралом и сделавшийся военным губернатором Приморской области Восточной Сибири Н.В.Козакевич. Но такой же награды удостоился и генерал-лейтенант Политковский, председатель Главного правления РАК, вечно вставлявшей “палки в колёса” работе Амурской экспедиции. Главные работники экспедиции лейтенант Н.К.Бошняк и штабс-капитан корпуса штурманов Д.И.Орлов получили орден и пенсион в 350 рублей каждый. Лейтенанты А.И.Петров и Г.Д.Разградский, поручик корпуса штурманов А.И.Воронин, лейтенант Я.И.Купреянов и доктор Орлов удостоились только орденов. Заслуги участников Амурской экспедиции, увы, не были оценены по достоинству их современниками. Одной из причин того являются происки тайных недоброжелателей её деятельного начальника. Он не давал покоя ни министрам, ни руководителям РАК своими жалобами на непонимание ими действительности и ущемление интересов России и сотрудников экспедиции, существование которых было более, чем скудным. Он многим доказал их ошибки в амурском вопросе, а это мало кто был способен простить. Кроме того, и это, наверное, главное, он не был дипломатом, ставя на первое место интересы дела и науки. Вероятно, с точки зрения правительства, он был слишком прямолинеен и поэтому опасен. Назначение его в 1857 году членом Учёного отдела Морского технического комитета (в 46 лет) было фактически почётной ссылкой, хоть он и умер в чине полного адмирала в возрасте 63 лет. Н.Н.Муравьёв-Амурский вскоре после смерти своего старого сотрудника, отмечая сделанное Невельским, с полной объективностью писал: “ряд предшествовавших Невельскому экспедиций, посетивших берега Приамурья, достигли славы, но ни одна из них не принесла Отечеству той пользы, какую принёс Невельской”. Несмотря на то, что сегодня многие имена членов Амурской экспедиции мы можем встретить на картах, думается, что истинное значение этой экспедиции мы ещё не осознали, это ещё предстоит сделать и нам, и нашим потомкам. Осознание такого значения будет состоять в действительном освоении Приамурья и Приморья, в создании на этой обширной и богатейшей территории таких условий жизни для её обитателей, которые способствовали бы её благоденствию и процветанию вместе со всей Россией на общее российское благо. Вперед Содержание Назад
|
.jpg)
