Важное
Hyundai Heavy Industries продвигается на оборонный рынок США
"Эникс" рассказал, 
|
В. Манилов "Новая Военная доктрина России - адекватный ответ на вызов времени""Красная звезда", 08.10.99 г.
В следующем номере "Красной звезды" будет опубликован проект новой Военной доктрины Российской Федерации. Почему он родился именно сейчас и чем отличается от прежнего? Учтен ли в нем опыт событий в Югославии, Дагестане, Чечне? На эти и другие вопросы отвечает руководитель межведомственной комиссии по разработке проекта Военной доктрины первый заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных Сил РФ генерал-полковник Валерий МАНИЛОВ.
- Валерий Леонидович, о Военной доктрине в России уже столько переговорено…... Нового уже, кажется, ничего не услышишь. Чем вызвано появление проекта, рассмотренного на недавнем заседании Коллегии Минобороны? - Существенными изменениями в военно-политической обстановке, характере современных войн и вооруженных конфликтов, задачах военной организации государства. События последнего времени, в том числе на Балканах, на Северном Кавказе, потребовали завершения работы над проектом, начатой по решению Президента России больше, чем два года назад. - Выводы из оценки этих событий нашли отражение в доктрине? Каковы они хотя бы в самом сжатом виде? - Во-первых, это вывод об основном противоречии современной эпохи, определяющем состояние и перспективы развития военно-политической обстановки. Оно состоит в противоборстве двух тенденций: стремлении к утверждению, с одной стороны, однополюсного, с другой - многополюсного мира. Первая модель базируется на доминировании одной сверхдержавы, военно-силовом решении проблем мировой политики. Наглядные примеры тому - события в Персидском заливе, агрессия НАТО против суверенной Югославии…... Вторая - на равноправии народов и наций, учете и обеспечении баланса национальных интересов государств, соблюдении и реализации основополагающих норм международного права. Ее созданию активно содействует Россия. Во-вторых, это вывод о ряде новых черт военно-политической обстановки и дестабилизирующих ее факторах. К их числу отнесены, например, такие черты, как усиление национально-этнического и религиозного экстремизма, активизация сепаратизма, усиление региональной гонки вооружений, обострение информационного противоборства. А в ряду дестабилизирующих факторов - снижение эффективности существующих механизмов обеспечения международной безопасности, прежде всего ООН и ОБСЕ, практика проведения военно-силовых акций в обход международного права, без санкции СБ ООН, использование информационных и других технологий для достижения деструктивных военно-политических целей. В-третьих, это вывод, касающийся классификации основных угроз военной безопасности России и ее союзников - как внешних, так и внутренних. - Можно ли суммарно выразить этот вывод? - Конечно. Сегодня угроза прямой военной агрессии против России и ее союзников в традиционных формах предотвращается проведением активного внешнеполитического курса, поддержанием на достаточном уровне российского военного потенциала, в том числе потенциала ядерного сдерживания. Вместе с тем ряд потенциальных внешних и внутренних угроз, в том числе крупномасштабных, сохраняется, а на ряде направлений усиливается. - Назовите, пожалуйста, хотя бы некоторые из них, о которых не говорилось в доктрине 1993 года. - Например, попытки игнорировать, тем более ущемлять интересы России в решении проблем международной безопасности, противодействовать ее укреплению как одного из влиятельных центров многополюсного мира. Так случилось, как вы знаете, при принятии США и НАТО решения о бомбардировках СРЮ. Или создание, оснащение, обеспечение и подготовка на территории других государств вооруженных формирований и групп с целью их переброски для действий на территории России и ее союзников. Так произошло, в частности, с комплектованием, оснащением, подготовкой и финансированием чеченских террористических формирований, совершивших агрессию против России на Северном Кавказе. - Это, как я понимаю, угрозы, относящиеся к разряду внешних. А внутренние? - К таким отнесены, например, противоправная деятельность экстремистских национально-этнических, религиозных, сепаратистских и террористических движений, организаций и структур, создание, оснащение, подготовка и функционирование незаконных вооруженных формирований и ряд других. - А как учтен в доктрине тот популярный в некоторых кругах тезис о том, что основная угроза безопасности России сейчас находится не вовне, а внутри ее самой, значит, и армия нам как будто не очень нужна? - Военная доктрина, извините, не боевой листок, а документ, который системно излагает официальные взгляды и установки, определяющие деятельность по обеспечению военной безопасности России. Это, повторяю, система. А любой перекос в системе чреват ее разбалансированностью, неадекватностью, неэффективностью. Это очень серьезный вопрос, кстати. Нельзя дезориентировать общество. Действительно, сегодня чрезвычайно обострилась внутренняя угроза, связанная с терроризмом, прикрывающимся исламской фразеологией. Ничего общего ни с исламом, ни с национально-этническими проблемами эта угроза не имеет. Ее корни, первоисточники находятся вне России. Террористическая армия была создана в Чечне и паразитировала на теле чеченского народа именно и прежде всего за счет поддержки экстремистских организаций извне. Так, на проведение акции в Дагестане Хаттабу и Басаеву было выделено 25 миллионов долларов. В их формированиях - наемники из разных стран. Военная доктрина, анализируя весь спектр угроз, классифицирует их по иерархии и ориентирует военную организацию государства соответственно на их предупреждение, нейтрализацию, парирование и пресечение с привлечением адекватных сил, средств и ресурсов. Прагматический вывод таков: нельзя ослаблять внешнюю безопасность, делая акцент на внутренней. И наоборот. - Упомянутые вами положения доктрины являются принципиально новыми? - Да. Эти и многие другие доктринальные положения сформулированы впервые. Это касается совокупности внешних и внутренних угроз, которые сформировались и продолжают нарастать в последние годы. О некоторых из них я упомянул. Это касается и системы принципиальных позиций России в области обеспечения военной безопасности как общегосударственной задачи. Это касается также и системы единых целей, единых основных принципов, приоритетов и направлений строительства и подготовки военной организации государства как целостного государственного организма. - А политика России в отношении ядерного оружия? - В доктрине ядерное оружие по-прежнему рассматривается как действенный фактор сдерживания от агрессии, обеспечения военной безопасности России и ее союзников, поддержания международной стабильности и мира. Подчеркивается принципиальное положение о том, что нашей стране в современных условиях необходимо обладать потенциалом ядерного сдерживания, способным гарантированно обеспечить нанесение заданного ущерба любому агрессору в любых условиях обстановки. Оставляя за собой право на применение ядерного оружия в ответ на использование против нее и ее союзников ядерного и других видов оружия массового поражения, а также в ответ на широкомасштабную агрессию с применением обычного оружия и в критических ситуациях для национальной безопасности, Россия в то же время подтверждает условия неприменения ядерного оружия - так называемые "негативные гарантии". Их смысл в том, что Россия не применит ядерное оружие против государств - участников Договора о нераспространении ядерного оружия, не обладающих ядерным оружием, кроме как в случае вторжения или любого другого нападения на Российскую Федерацию, ее территорию, ее Вооруженные Силы или другие войска, ее союзников, или на государство, с которым она имеет обязательство в отношении безопасности, осуществляемых или поддерживаемых таким государством, не обладающим ядерным оружием, совместно или при наличии союзнических обязательств с государством, обладающим ядерным оружием. - То есть все очень просто: не будет агрессии - нечего опасаться и применения ядерного оружия... - Именно так. - Может ли возникнуть необходимость использования такого оружия в локальных конфликтах, подобных чеченскому? - Нет. Нет необходимости даже гипотетически рассматривать такой вопрос. Военная организация России обладает достаточным потенциалом для того, чтобы пресечь любую внутреннюю военную угрозу другими средствами. - Вы постоянно упоминаете о военной организации государства. Почему? Какое место в ней доктрина отводит Вооруженным Силам? - Действительно, все, что связано с военной организацией государства, составляет одну из стержневых идей доктрины. В доктрине подчеркивается, что Россия создает военную организацию для обеспечения своей военной безопасности. Военная организация включает Вооруженные Силы, другие войска, воинские формирования и органы, а также, простите за невольную тавтологию, органы управления ими, которые в соответствии с Конституцией, действующим законодательством предназначены для выполнения задач по обеспечению военной безопасности военными средствами и методами. Что касается Вооруженных Сил, то они в соответствии с доктриной составляют ядро военной организации государства, основу обеспечения военной безопасности России. - Если я правильно понял вас, Валерий Леонидович, именно Вооруженным Силам новой доктриной отводятся ведущая роль, приоритет в обеспечении военной безопасности страны? - Безусловно. И это вполне естественно. Именно на боевой мощи, боевой и мобилизационной готовности Вооруженных Сил зиждется главное: сдерживание и при необходимости пресечение вооруженной агрессии против России и ее союзников, предотвращение и нейтрализация военных угроз. Вообще же сверхзадачу новой Военной доктрины я вижу в обеспечении действительного единства взглядов на строительство, развитие и применение военной организации государства. В трудных условиях кризиса, ограниченного финансирования, нарастания целого ряда угроз это принципиально, жизненно важно. Мы обязаны консолидировать все силы и средства государства, добиться их рационального, комплексного, эффективного использования, чтобы при оптимальных затратах обеспечить военную безопасность России. - Но как ко всему этому отнесутся другие силовые ведомства? Определенные противоречия между ними уже возникали на этой почве? - По большинству принципиальных вопросов удалось достичь единства мнений. Причем связанная с этим работа не ограничивалась рамками только военной доктрины. Центростремительные установки заложены, в частности, и в Основах государственной политики России по военному строительству на период до 2005 года, которые утверждены Президентом Российской Федерации в июле прошлого года. Конечно, остались проблемы, которые еще предстоит решить. Главное же, на мой взгляд, в другом: ответственном понимании насущной необходимости устранения дублирования, параллелизма, ведомственности, в создании сбалансированной, эффективной военной организации государства. Отражением этого являются доктринальные установки о создании и совершенствовании единой системы управления, приведении объема и содержания задач, структуры, состава и численности компонентов военной организации государства в соответствие с реальными потребностями обеспечения военной безопасности и ряд других. - Валерий Леонидович, вы упомянули Основы государственной политики по военному строительству. Как Военная доктрина согласуется с ними? - Эти документы полностью коррелируются. Да иначе и быть не может. Ведь доктрина является составной частью комплекса нормативных правовых, концептуальных и программных политических документов, регламентирующих и организующих деятельность в области обеспечения военной безопасности. Больше того, проект новой Военной доктрины, в сущности, венчает огромную работу, которая велась на протяжении всех последних лет начиная с конституирования Вооруженных Сил России. Вспомним, сначала в 1993 году были созданы Основные положения Военной доктрины. В 1995-м - Основные направления военного строительства в Российской Федерации. В 1997-м - Замысел реформирования Вооруженных Сил и Концепция строительства Вооруженных Сил. В 1998-м - Основы (концепция) государственной политики Российской Федерации по военному строительству. Повторюсь, проект новой Военной доктрины - венец всей этой многотрудной работы, проверенной и подтвержденной практикой военного строительства, развития и применения Вооруженных Сил и других войск. Сейчас мы находимся на завершающем этапе. Комиссия под руководством министра обороны с участием руководителей всех министерств и ведомств, на которые возложена ответственность за обеспечение военной безопасности России, завершит его доработку. Этот этап рассчитан примерно на месяц. Он включает в себя и опубликование проекта, его обсуждение общественностью, учет результатов этого обсуждения. Окончательный же текст доктрины планируется представить на рассмотрение Совета безопасности, утверждение президенту в ноябре. - Не возникнет ли соблазн после одобрения президентом больше стимулировать одни виды или рода войск (силовые структуры) в ущерб другим? Сейчас, например, некоторые СМИ упрекают Минобороны в том, что больший приоритет в последние годы был отдан почему-то РВСН. - Никакого нивелирования в военном строительстве быть не должно. Нужен адекватный учет масштаба, уровня, долгосрочности угроз, задач по их парированию и соответствующих приоритетов в военном строительстве. Причем какие-либо догмы, шаблон, местничество недопустимы. Существует объективная необходимость качественного совершенствования потенциала ядерного сдерживания - этот приоритет должен быть обеспечен при сбалансированном развитии других компонентов. И он был обеспечен в последние годы, что гарантировало условия для решения других задач, и не только военного строительства, военной реформы. Реальная обстановка диктует необходимость повышения динамики в развитии сил общего назначения - значит, должен быть обеспечен этот приоритет. В доктрине закреплены в качестве главных приоритетов строительства и подготовки военной организации, в частности, развитие и совершенствование войск и сил, обеспечивающих стратегическое сдерживание, в том числе ядерное, а также комплектование, оснащение, всестороннее обеспечение и подготовка соединений и частей постоянной боевой готовности сил общего назначения для решения задач сдерживания и ведения боевых действий в локальных войнах и вооруженных конфликтах. Так что, как видите, налицо баланс. - Не сказалось ли отсутствие национальной идеи на разработке Военной доктрины? - Разговоры о том, что у нас якобы нет национальной идеи, мне кажутся либо досужими, либо лукавыми. Она всегда была, есть и будет у нас, у нашего народа. Служить России, крепить ее суверенитет, работать ради ее прогресса, благоденствия народа - вот наша общенациональная идея. Для военного человека она кристаллизуется в верности присяге, воинскому долгу, готовности профессионально и с честью выполнить приказ. Именно поэтому в доктрину заложены как материальные, так и духовные составляющие обеспечения военной безопасности. В частности, в ней изложены задачи организации и осуществления поддержки обществом мероприятий по обеспечению военной безопасности, проведения активной государственной политики по укреплению престижа военной службы, подготовке к ней граждан. - Это, конечно, красивые слова, Валерий Леонидович. Но мы с вами давно уже живем в другой общественно-экономической формации, где на первом плане, увы, не моральные ценности и стимулы, а частная собственность, нажива и прибыль. Как совместить все это людям в погонах и армии, которая, как известно, осталась вне приватизации? - Убежден, что для человека, который призван защищать Родину и посвятил себя этому, общественное признание, уважение, если хотите, почет и любовь куда более важны, чем материальные блага. Вспомним историю России. На ее защиту поднимались и те, кто был состоятелен, родовит, и те, кто не имел никакой собственности. Они защищали Отечество. А сегодня наши ребята в Дагестане, Чечне? Они разве за какую-то собственность, материальные блага идут в бой против бандитов и террористов? Я вам скажу: наш солдат на передовой в смысле национальной идеи, служения Отечеству на голову выше иных политиков! Вместе с тем имеющийся сейчас дисбаланс между моральными и материальными стимулами военной службы недопустим. Нужна адекватная оплата ратного труда, соответствующая его значимости. Эта принципиально важная установка закреплена в доктрине. - Выходит, вы согласны с тем, что даже самая хорошая доктрина не обеспечит безопасности государства, если в обществе не будет возвышен статус человека в погонах? - Конечно. Когда подавляющее большинство офицеров и их семей находится за уровнем прожиточного минимума - это противоестественно. В этом году, как вы знаете, президент, правительство приняли меры по исправлению сложившегося положения. Повышены оклады по должности и воинскому званию. Решается весь комплекс социальных вопросов. Руководство Минобороны добивается дальнейшего улучшения материально-бытового положения, повышения социального статуса военнослужащих, реализации предусмотренных законодательством гарантий. - Сегодня можно подвести как бы предварительные итоги работы над проектом доктрины. Много людей было задействовано? - Достаточно. В составе межведомственной комиссии при Генеральном штабе - представители 14 министерств и ведомств, государственных и общественных, научно-исследовательских организаций, аналитических центров, видные ученые и практики. В работе над проектом участвовали штабы видов Вооруженных Сил и других войск. Были проведены научно-практические конференции и семинары. Исследован целый ряд новых проблем, отработаны современные методики. Все принципиальные выводы, установки, положения базируются на системных оперативно-стратегических и технико-экономических расчетах. - Ваши пожелания? - Первое: здоровья, бодрости, воли к преодолению трудностей, к победе всем читателям "Красной звезды" и ее сотрудникам. Второе: активной, действенной информационной поддержки воинов России, дела преобразования и укрепления Вооруженных Сил, военной организации государства, реализации Военной доктрины.
|
.jpg)
