"Молчанов Владимир Александрович. Родился 25.03.1934 г. В ЛНВМУ с 1945 года. Окончил училище с серебряной медалью. Окончил Высшее военно-морское инженерное училище им. Ф.Э. Дзержинского, кораблестроительный факультет. После окончания в течение 7 лет служил на Камчатке в аварийно-спасательной службе. В 1964 г. был переведен на Балтику в Ломоносовскую АСС и через два года попал в НИИ АСС в Ломоносове. Проходил службу в НИИ 40 ВМФ, начальник отдела. Специалист по судоподьему. За 30 лет принимал участие в подъеме более 50 судов разных классов, в том числе ПЛ С-80 на Баренцевом море, ПЛ К-249 на Тихом океане. Участвовал в работах в Бангладеш (См. ). Капитан 1 ранга - инженер. Кандидат технических наук. Автор более 30 статей и книги "Возвращение с глубин", посвященной истории развития средств подъема подводных лодок. После увольнения в запас продолжает работать в НИИ 40. Принимает участие в работах по ПЛ "Комсомолец" и ПЛ "Курск".
Молчанов, Владимир Александрович. Возвращение из глубин. - Л.: Судостроение, 1982. - 183 с. Библиогр.: с. 174-175 (65 назв.).
Волгин Вячеслав Владимирович.
"Волгин Вячеслав Владимир. Родился 10.10.1931 г. В ЛНВМУ с 1945 г. Вице-старшина. Окончил училище с серебряной медалью. Окончил Высшее военно-морское инженерное училище имени Ф.Э. Дзержинского, кораблестроительный факультет. По своему желанию был назначен на Балтийский флот на крейсер "Жданов" командиром трюмной группы. В 1959-1960 гг. в Ереване участвовал в разработке электронно-вычислительной техники для решения задач непотопляемости корабля. С 1961 г. - командир дивизиона живучести КРЛ Свердлов". В 1964 - 1967 гг. учился в Военно-морской Академии, на кораблестроительном факультете. С 1967 г. проходил службу в 1 ЦНИИ Минобороны (ВМФ) от младшего научного сотрудника до начальника отдела. Участвовал в проведении исследований, руководил испытаниями моделей конструкций из стеклопластика. С 1972 г. выполнял работы по ЭВТ, с 1978 - начальник - отдела системного и прикладного программного обеспечения. Был заместителем главного наблюдающего за разработками систем автоматизированного проектирования кораблей, разработчиком которых был Институт кибернетики АН УССР. С 1988 - уволен в запас. Капитан 1 ранга - инженер."
В.В.Волгин. Как сложилась жизнь.
"Я уроженец д. Себла Брейтовского района Ярославской области в семье крестьян, впоследствии рабочих.
В 1935 г вместе с родителями переехал на постоянное место жительства в Ленинград.
В мае 1941 г после окончания 2- го класса уехал на летние каникулы в деревню, где меня и застала ВеликаЯ отечественная война. Я участник трудового фронта в период войны: работал в колхозе в осенне-зимний период по снабжению фронта, летом пас колхозный и личный скот, сначала подпаском, а затем самостоятельно – телят и овец. К «подчиненным» относился строго, но справедливо, за что получил прозвище – «полковник». Именно тогда у меня проснулся талант если не полководца, то , по крайней мере, большого начальника. Учился с перерывами в местной школе, закончив в 1944 году с непосредственными оценками по предметам (но при посредственном поведении) 4-й класс.
В 1944 году после снятия блокады Лениграда мать, участница блокады, увезла меня в Ленинград.
В 1944 г пытался самостоятельно (без ведома родителей) поступить в открывавшееся ЛНВМУ. Прошел все комиссии и был допущен к экзаменам. Но … с первого же экзамена (по математике) вместе еще с одним абитуриентом был отозван (членом комиссии - тогда капитаном 3 ранга Шинкаренко) с лаконичным резюме: «Нет мест» и с обещанием на будущий год обязательно принять.
В 1945 году – таки поступил в ЛНВМУ, где судьба и свела меня с ребятами будущего 4-ого выпуска на целых шесть лет. Эта же судьба подгадала мне училище с серебряной медалью. В результате оказался между молотом и наковальней. «Молот» - Г.М.Карпейченко («иди в Дзержинку – диплом получишь»). «Наковальня» – Коля Казаков, капитан, офицер-воспитатель: «Слафьхя! Иди во Фрунзе, адмиралом будешь». А я, зажатый между ними, кричу: «Не хочу вываливаться из стада, пойду в подплав».
В результате Г.М. всех обхитрил – заставил меня написать рапорта и во Фрунзе, и в Дзержинку («на всякий случай»), а сам, спрятав рапорт во Фрунзе под сукно, дал ход рапорту в Дзержинку. Так что не удалось мне закончить сразу 2 училища (а ведь я просил!). О своем назначении в Дзержинку я узнал только из приказа ГК ВМФ 23 июня 1951 г при принятии присяги.
В 1951 г был направлен в ВВМИОЛУ имени Дзержинского и в 1957 г непосредственно окончил кораблестроительный факультет.
В 1957 году был назначен по собственному желанию командиром трюмной группы крейсера «Жданов» 32 дивизии крейсеров, ДКБФ, г.Таллин.
В 1959 г был откомандирован в НИИ математических машин, г.Ереван, где возглавил группу наблюдения за разработками электронно-вычислительной техники по расчету непотопляемости корабля.
В 1960 г возвратился на корабль, где продолжал службу в составе 76 бригады эсминцев, ДКБФ, г Балтийск.
В 1961 г был назначен командиром дивизиона живучести крейсера «Свердлов» 128 бригады ракетных кораблей, ДКБФ, г Балтийск.
В 1964 г поступил и в 1967 г «непосредственно» опять-таки окончил Военно-Морскую Академию, кораблестроительный факультет.
В 1967 г назначен на должность мнс (с 1969 – снс) 1 ЦНИИ МО (ВМФ) в подразделение проектирования и конструирования ПЛ и ГА из стеклопластика. Был руководителем - ответственным исполнителем комплексной НИР, проводил испытания на динамические нагрузки масштабных моделей в бассейнах, на полигонах и в натурных условиях.
Во время работ получил 12 авторских свидетельств на изобретения (в том числе в соавторстве) и даже несколько рацпредложений.
В 1972 г, истратив весь боезапас и показав всем, что никакой стеклопластик не заменит дедовскую сталь (как крупный специалист в области цифровых и аналоговых вычислительных машин), перешел на мирное поприще, будучи назначен на должность зам. начальника отдела ЭВТ и зам. главного наблюдающего за разработками систем автоматизации проектирования кораблей и судов ВМФ (САПР «Чертеж» и САПР «Чертеж-2», разработчик – Институт кибернетики АН УССР – герой соц труда академик АН СССР Глушков В.М.)
С 1978 г – начальник отдела системного и прикладного программного обеспечения.
За участие в разработках САПР награжден ценным подарком ГК ВМФ, неоднократно поощрялся в приказах и грамотами.
В 1988 г с почетом и правом ношения формы одежды (и к моему великому удовольствию) уволен из рядов ВМФ.
За время службы в ВМФ «прошел» все флотские военные звания (исключая звание «младший лейтенант») от одной лычки (правда не старший матрос а вице-старшина) до трех звезд «кап уже раз».
IV – IX 1988 – находился на пенсии в деревне, купив там дом.
В IX 88 г, решив доработать до 60 лет (чтобы не стыдно было мужикам в глаза смотреть), нанялся на работу математиком в подразделение АИС «Юпитер» (чтобы доказать, что из затеянного не выйдет ничего).
В 1991 г, вступив в зрелый возраст, подал заявление об увольнении по собственному желанию. Командир желаемое не удовлетворил и запер трудовую книжку в сейф.
PS. можно не читать
Я сначала расстроился и продолжил доказательства. А весной 1992 г, вновь настроился и, считая свой долг исполненным, вновь положил заявление на стол командиру, устно дополнив, что трудовую книжку оставляю ему на память, так как в частном семейном фермерстве она мне не потребуется. После чего стал общаться только по телефону. Вскоре раздался телефонный звонок и ласковый голос командира изрек: «Ладно, приезжай, заберешь трудовую книжку. А я бутылку приготовил!» Я лаконично и вежливо ответил «Годится». И приехал. Как возвращался , помню смутно.
… И вот я в деревне…
Хожу на охоту, ловлю также рыбку… Живется легко!
Что еще…
«О личной славе не тщусь. Слава выпуска превыше всего»
Так бы я сказал, следуя завету нашего наставника П.С.Нахимова."
ПАМЯТИ ТОВАРИЩА.
Погоны нахимовца он надел в победном 1945 году, а окончил училище в 1952-м (Ошибка, в 1951 году) с серебряной медалью. Был вице-старшиной, у товарищей и воспитателей пользовался глубоким уважением.
После окончания кораблестроительного факультета высшего военно-морского инженерного училища имени Ф.Э. Дзержинского служил на Балтийском флоте командиром трюмной группы крейсера «Жданов»
В 1959 - 1960 гг. участвовал в разработке электронно-вычислительной техники для решения задач непотопляемости корабля, с 1961 г. - командир дивизиона живучести КРЛ "Свердлов".
После окончания в 1967 году кораблестроительного факультета Военно-морской академии служил в 1-м ЦНИИ Минобороны (ВМФ), где прошел путь от младшего научного сотрудника до начальника отдела. Участвовал в проведении исследований, руководил испытаниями моделей и конструкций из стеклопластика.
С 1972 г. руководил разработками электронно-вычислительной техники, а в 1978 году возглавил отдел системного и прикладного программного обеспечения. Последние годы службы, до увольнения в запас в 1988 году, был заместителем главного наблюдающего за разработками систем автоматизированного проектирования кораблей.
Награжден многими орденами и медалями.
Всю свою жизнь Вячеслав Владимирович Волгин оставался верным законам дружбы «питонов», был жизнерадостен и гостеприимен.
Светлая память о Вячеславе Владимировиче навсегда останется в наших сердцах.
Совет Московского суворовско-нахимовского содружества."
Терентьев Василий Иванович.
"Терентьев Василий Иванович. Родился в 1933 г. В ЛНВМУ с 1948 г. Родители погибли во время войны в 1942 г. Учился старательно и хорошо. "Обстоятельный". Увлекался спортом, лыжами, греблей. Окончил училище с серебряной медалью. Окончил Высшее военно-морское училище подводного плавания, штурманский факультет. Служил на Тихоокеанском флоте на дизельных и атомных ПЛ. Являлся флагманским штурманом бригады ПЛ. 1955-1958 гг. - на ПЛ "Б-18" XIII серии. 1958-1959 гг. - ВСКОС при ТОВМУ. 1959-1961 гг. - служба на дизельных ПЛ. 1961-1965 гг. -служба на АПЛ. 1963 г. - на АПЛ "К-151" 659 проекта на боевом дежурстве в середине Тихого океана произошла авария с первым контуром. С 1965 по 1979 гг. - Преподаватель Тихоокеанского ВМУ им. адмирала С.О. Макарова, на штурманском факультете, (кафедра технических средств кораблевождения). В 1979 г. уволен из Вооруженных сил по возрасту. Капитан 1 ранга. После увольнения с 1979 по 1984 гг. работал в Дальневосточном морском пароходстве. Каботажные и загранплавания. В 1984—1985 гг. - помощник начальника мореходного училища, готовившего специалистов для рыбного хозяйства. В 1985-1999 гг. - работал в АО "Владивостокский морской торговый порт" инженером по охране труда. В течение многих лет, с начала 1970-х увлечен бегом, принимает участие в соревнованиях и юбилейных забегах, в том числе в память о "Дороге жизни"."
А.В.Конев. Первые шаги 26-й дивизии подводных лодок ТОФ. - Тайфун: Военно-технический альманах «Тайфун». Выпуск № 50. Страницы истории 26 дивизии подводных лодок ТОФ. Вице-адмирал А.В. Конев.
"Следующий поход состоялся через год. 1 сентября 1963 г. К-151 под командованием капитана 2 ранга Ивана Васильевича Василенко вышла из бухты Павловского. Задача стояла проверить работу реактора в условиях повышенной температуры в тропических водах. Следовало выяснить, как будут вести себя холодильная машина и системы охлаждения забортной водой. Выход осуществлялся на одном борту. Второй реактор не вводился в действие, экономили ресурс ГЭУ.
Развёртывание ПЛ проводилось через пролив Лаперуза, Охотское море, пролив Буссоль в Тихий океан. Форсировав пролив Буссоль, лодка легла на курс 180° и устремилась к экватору. Командиром БЧ-1 лодки был капитан 3 ранга Василий Иванович Терентьев.
23 октября 1963 г. в районе острова Маркус произошла загазованность реакторного отсека из-за течи двух секций парогенераторов. Их отсекли и ввели в действие ГЭУ другого борта.
Фактически повторялась ситуация, сложившаяся на К-59 в предыдущем походе. Всплывать вблизи баз ВМС (с. 27) США командир не решился, тем более что на слуху у всех был Карибский кризис, а холодная война набирала обороты.
Воздух реакторного отсека прогнали по всем отсекам (тем самым загазовав и остальные). Облучение получил практически весь личный состав. Обратный курс был уже не в Приморье, а к новому месту базирования, на Камчатку. Обойдя Гавайские острова, удалившись на достаточное расстояние от баз американцев, АПЛ всплыла, провентилировала отсеки и пошла дальше в Берингово море для проверки работы механизмов ПЛ теперь уже в условиях низких температур. Обстановка на АПЛ была нормализована, газовая активность снизилась до фоновых значений.
На завершающем этапе похода из района Берингова моря произвели практическую ракетную стрельбу по береговой цели ракетой П-5. Причём, как вспоминал штурман В.И.Терентьев, обеспечивающий корабль максимально точными координатами местонахождения в море, стрельба была успешной, отклонение ракеты от точки прицеливания было в пределах допуска.
6 ноября 1963 г. Камчатка встречала лодку, вошедшую в состав 45-й ДиПЛ ТОО."
"33 года участвует в забегах капитан 1 ранга в отставке, участник ликвидационных работ на Чернобыльской АЭС 73–летний Василий Терентьев. По его мнению, то, что представители власти не только уделяют внимание спорту, но и сами принимают участие в забеге вселяет уверенность, что привлечение жителей города к физической культуре и спорту будет решаться не только на словах."
Далее о выпускниках 1951 года в последовательности, имевшей место в приказе о выпуске.
Богданович Виктор Абрамович.
"Богданович Виктор Абрамович. Родился 10.12.1933 г. В ЛНВМУ с 1944 г. Окончил училище с серебряной медалью. Окончил Высшее военно-морское училище инженеров оружия, минно-торпедный факультет. Был капитаном баскетбольной команды роты. Проходил службу на флоте. Работал в научно- исследовательских и испытательных подразделениях в области разработок новой техники флота. Капитан 2 ранга запаса. Кандидат технических наук. После увольнения работал в Москве в области разработки и эксплуатации автоматизированных систем управления и вычислительной техники. Начальник отдела Администрации Москвы."
"В нашем выпуске было немало ребят, защищавших спортивную честь училища. Баскетбольная команда во главе с Витей Богдановичем и Юрой Кауровым была неизменным лидером."
В.А.Богданович. Записки для сборника.
"Я, Богданович Виктор Абрамович, родился в Ленинграде 10 декабря 1933 года. В конце тридцатых, начале сороковых жили мы в коммунальной квартире на улице Восстания. На углу улицы Восстания и Невского проспекта стояла церковь. Одним из прихожан ее был академик И.П. Павлов. На месте церкви должна была строиться станция ленинградского метро. Поэтому церковь должны были сносить. По преданию, И.П. Павлов в завещании просил не разрушать храм при жизни своей жены. По-видимому, жена его умерла в сороковом или начале сорок первого года. Всех жителей улицы Восстания предупредили о возможных последствиях взрыва. Поэтому перед тем, как уехать летом сорок первого года на дачу в Шувалово, все стекла в окнах нашей квартиры были заклеены крест на крест бумажными полосками. Тогда мы еще не предполагали, что эти кресты на окнах продержатся еще три года.
Отец, военнослужащий, в 1941 году учился в академии имени Ворошилова. В начале войны, по первоначальному плану, он должен был эвакуироваться вместе с академией для продолжения учебы в Астрахань. Мы все собрались, но перед самой отправкой эшелона отец получил назначение на должность и остался в Ленинграде. Мы – мать, моя младшая сестра двух лет и я, поехали в эвакуацию одни, без отца.
В августе, сентябре 1943 года отец, занимавший к тому времени видную военную должность в Ленинградской военно-морской базе, полулегально перевез нас из эвакуации в Ленинград.
Первоначально поселились мы на береговой базе морского соединения, которым он командовал. Прежде это было здание яхт-клуба. Расположено оно было на Крестовском острове. Сейчас там красные корпуса привилегированной больницы имени Свердлова. В семидесятых годах я проходил мимо тех мест. Здание береговой базы, постаревшее, еще существовало. Там на береговой базе меня впервые одели в морскую форму. У меня было все форменное, кроме обуви. Одеть женские форменные туфли соответствующего маленького размера, я наотрез отказался. Поэтому впоследствии в первое свое увольнение я пошел в форменной шинели, но в желтых (какие нашлись) ботинках.
В Ленинграде меня определили в 52 школу. Она находилась в здании Полиграфического института, что на Геслеровском проспекте. В школу ходил из береговой базы через Крестовский мост. Учительница Ядвига Матвеевна собирала нас человек сорок, сорок пять и умудрялась чему-то учить по двум учебникам, за которыми устанавливалась регулируемая ею очередь. Она научила меня учиться не от чтения, но от слушания. Не знаю, хорошо это или плохо, но потом я и в Нахимовском и в высшем училище учился, практически не пользуясь учебниками. Со слуха, памяти и рассказа учителей.
Ядвига Матвеевна добывала для нас завтраки. Это были пирожки, иногда бутерброды, иногда по половине французской булки. С Ядвигой Матвеевной связана моя первая общественная обязанность. В классе был организован тимуровский отряд. Мне достался дом 5 по улице Красных курсантов. Еженедельно, по воскресеньям я колол несколько поленьев и топил печь в одной из квартир на первом этаже этого дома. Дрова выдавали в школе. Транспорт – сани. С одним из одноклассников я потом встретился. Его фамилия Осипов. Он учился в Дзержинке, по-моему на кораблестроительном факультете. А вот с Ядвигой Матвеевной мне не удалось больше встретиться. В юбилейные дни блокады я написал куда-то письмо. Получил ответ, что найти учительницу с таким именем не удалось.
Летом сорок четвертого вместе с отцом я был в Усть-Луге. Это была очередная береговая база. Вот здесь впервые я узнал, что в Ленинграде будет создано Нахимовское училище. Само собой подразумевалось, что я сын моряка, должен стать моряком – будущим офицером. Кстати, путь до офицера оказался очень не близким. И, по моему опыту, слова «ты будущий офицер» в Нахимовском училище звучали несоизмеримо чаще, чем тогда, когда я был значительно ближе к этому званию в высшем училище.
Этим же летом для детей из семей военных моряков был организован пионерский лагерь в Луге. Мы там были вместе с Юрой Ивановым. Он потом учился в третьей роте. Отец его почему-то ИвАнов (с ударением на первом слоге) был одним из руководителей ВМУЗов. Это был примерно такой же пионерский лагерь, как и впоследствии организованный пионерский лагерь для детей моряков Северного флота на другом берегу Суло-Ярви. Все помнят о той трагедии.
Начало нового учебного года в сорок четвертом году для меня было знаменательным. Мне помнится, в августе меня вызвали в Нахимовское училище для вступительных экзаменов. Отец был в море. Мать жила на береговой базе. Меня сопровождал или привел на экзамен адъютант отца. Это был мичман из матросов призыва тридцать восьмого года. Тогда уже друг семьи. Именно он перевозил нас в Ленинград из эвакуации. Его зовут Перекин Василий (?) Павлович. Жив ли он? По инструкции он должен был определить меня в третий класс. На приемных экзаменах вместо вопроса, в какой класс я пойду учиться, ему задали вопрос, за какой класс я буду отвечать на испытаниях, он, помня инструкцию, ответил третий. Таким образом, я оказался в четвертой роте, вместо пятой. Помню, что диктовку я написал с более, чем двадцатью ошибками. При написании своей фамилии я умудрился сделать две ошибки. Безграмотными мы были тогда ужасно.
Продолжать учиться в школе, когда скоро в Нахимовское, не было смысла. Поэтому, пользуясь отсутствием родителей, я утром брал портфель и все школьное время проводил в разрушенной фабрике на Геслеровском. Там с ватагой таких же, как я мы осваивали настоящие детские игры. Ведь еды стало больше.
Двадцать первого октября – день рождения моей сестры. По этому случаю в Ленинград с матерью приехал на один день отец. Двадцать третьего октября мы сидели за праздничным столом. Часов в десять вечера стук в дверь. В дверях один из наших будущих старшин. Собираться. Вещевой мешок у меня был наготове. Переночевали в училище. На утро в лагерь.
Нас в группе было человек восемь, десять. Помню только тех, с кем связаны дальнейшие события. Володя Карасев, Сирота (не помню имени). Построили по ранжиру. Старшина объявил, где будем спать, и ушел. Разойтись сразу не удалось. Вступил, находившийся все время здесь же, Грикис. «Кто жиды, выходи!»: - это были его первые слова. И он пошел, начиная со шкентеля. Остановился у Сироты. «Жид ?» «Нет, грузин.»: - ответил Сирота. Это стоило ему потом очень дорого. Дошла очередь и до меня. Вопрос тот же. Я ответил: «Я не жид, я еврей». Он начал объяснять, что это одно и то же. И замахнулся на меня для убедительности своих доказательств. Но совершенно неожиданно вступился за меня здоровый Володя Карасев. Почему? Не знаю. Но благодарен ему несказанно. Я и дальше буду благодарить тех людей, которые оказали на меня существенное влияние. Но следует заметить, что именно эти записки абсолютно субъективны. И я не собираюсь и не буду ни с кем оспаривать ни одной из своих оценок. В том числе, и отрицательных, которые тоже будут.
Итак, лагерь, но не пионерский, а Нахимовский. Раздолье. Лес. Озеро. Неплохое питание. Живем в отдельных домиках. Удобства на дворе. Никаких обязанностей и никаких занятий. И абсолютно нечем заняться. И первое спасибо лейтенанту Пятлину. Он воспитатель не моего, а второго взвода. Но он умеет петь. И поет с шапкой. В шапку складываются трофеи, как правило, взрывоопасные. Правда, тол идет на растопку печей. Думаю, что ни одну жизнь нашу он спас, по крайней мере, от травм и увечий. Многие из этих песен я сейчас узнаю по телепрограмме «В нашу гавань заходили корабли».
Не помню, с последней или предпоследней партией я покидал лагерь. Это было тогда, когда Ленинград находился в режиме прифронтового города. Из лагеря нас повезли к санпропускнику, который был расположен в Большом доме на Литейном. Зима, мороз. Громадный сугроб перед воротами. Нас предупредили, что санобработка предусматривает высокотемпературную обработку одежды. А все карманы одежды заполнены пороховыми пластинами, толовыми шашками, зажигательными патронами от пулемета, который был найден на остатках сбитого самолета. Все эти боеприпасы пошли в этот сугроб. Теперь о своем воспитателе лейтенанте Николае Смирнове. Прозвище – кнопка. У него по-видимому из-за травмы был поврежден нос. В апреле, когда сугроб растаял, были обнаружены все спрятанные туда боеприпасы. Источник был обнаружен быстро. Училище запестрело нечерной, а защитной формой. Искали злоумышленников. Точно знаю, что Н.Смирнов встал на нашу защиту. И доказал, что это была не диверсия. Он свел все к простому стечению обстоятельств, в которые попали мальчишки, что и было на самом деле. Я еще несколько раз попадал в «политические» обстоятельства. И каждый раз Н.Смирнов выручал меня."
Смирнов Николай Максимович, капитан лейтенант.
Н.В. Макарычев. Записки памяти.
"Прошло с тех пор более 50 лет, а в памяти навсегда, наверное, остались многие командиры и преподаватели. Наши первые: командир роты Смирнов, офицеры воспитатели Смирнов, Генрих; их помощник старшина Лесничий, другие офицеры и старшины. Наверное они были не очень подкованы педагогикой, но за их плечами была служба на флоте, война. Они окружали нас отеческой заботой, прививали нам любовь к флоту, службе, дисциплине, порядку, пунктуальности во всем. Это они привили нам чувство коллективизма, чувство экипажа, чувство морского братства и братства нашего, нахимовского, которому мы верны и по сей день и будем верны, надеюсь, до «деревянного бушлата». Низкий им поклон за это, хотя тогда иногда было обидно и за наказание, и за требовательность, казавшиеся излишними. Наши остряки даже придумывали им обидные прозвища, которыми называли их за глаза..."
В.А.Богданович. "Для излечения от детской болезни, которой страдали из нашей спальни пятеро, семеро была выстроена пятиярусная кровать. Верхний – для самого физически сильного, самый слабый – внизу. Все очень скоро вылечились. Правда, тот, самый верхний вылечился последним. Эта чудо-кровать случайно оказалась под портретом дедушки Калинина. Я однажды лихо вскарабкался на нее и, постучав пальцем по рамке портрета, показал, что у Бобрищева-Пушкина в голове также, как и в дереве рамки. Реакция последовала немедленно. Меня вместе со Н.Смирновым вызвали для выяснения, не является ли этот факт политическим. Н.Смирнов отстоял меня. Он отстоял меня и тогда, когда я притащил прекрасно изданную с иллюстрациями библию. Эта библия мне досталось от женщины однофамилицы, которая жила в Ленинграде ниже этажом моих родителей. Потом эта библия была экспонатом соответствующего стенда. Я до сих пор жалею, что она не возвратилась ко мне. Там были и другие реликвии, принадлежащие мне. Но главное в том, что опять я был защищен от политического криминала.
Началась учеба. Вначале у нас было два класса по сорок человек. Я был предпоследним по росту. Последним Силеверстов. Мы с ним сидели на одной первой парте. Как правило, на самоподготовке он или я говорили: «Пойдем стыкнемся ?!». Шли на второй этаж, он был закрыт фанерной дверью, потом там был кабинет биологии. Но в первое время это крыло здания не было освоено. Победителя не было. У меня был один, но большой синяк, у него – много, но маленьких. Возвращались и продолжали делать уроки.
Учился я из рук вон плохо. У меня сохранились ведомости. Одни тройки. Даже по танцам у меня была тройка. Вспоминаю время учебы в четвертом, пятом, шестом классах и понимаю, что учился совершенно не сознавая, чем занимаюсь. И если бы меня сейчас спросили, как реформировать школу, я бы ответил, что начинать регулярное школьное организованное обучение детей нужно не раньше, чем с двенадцати лет. До двенадцати лет обучение должно быть в виде игр. Естественно, что полная программа школы не должна быть меньше. Отец в конце сороковых годов воевал, он занимался боевым тралением на Балтике. Однажды проездом он посетил меня. Как сейчас помню, что меня вызвали с урока в вестибюль и какой-то моралист учитель объяснял моему отцу, что упасть в овраг легко, а выкарабкаться из него трудно. Отец, сложившийся военный с положением, сказал, что до тех пор, пока я не стану хорошо учиться, в училище он больше не придет. Он сдержал свое слово с избытком: он больше не был в училище и тогда, когда дела у меня пошли лучше.
Досуг состоял из отдыха и баскетбола. Отдых – это барженя, понтон. Петропавловская крепость это лазание в казематы за пленками кинокартин, взятых у побежденной Германии. Мы их просматривали по частям в нашем зале. Потом мы увидели их полностью в официальном кинопрокате. С понтоном у меня связано событие, которое, если бы не Сева Калинин, не знаю, как бы закончилось. Мы два голых пацана загорали на понтоне. Не помню, но не менее двух великовозрастных ребят забрались к нам и просто вышвырнули меня в воду. Сева прыгнул за мной. Мы уже были опытны в драках. Оба поняли, что нам здесь не светит. Вдвоем выплыли. Я долго помнил об этом случае для себя. Но никак не мог вспомнить, с кем я был. Уже много лет спустя, встретившись с Севой, он первый напомнил мне об этом случае. Это подтверждение, что это было. Баскетбол принес в училище Юра Кауров. Мы с ним подружились. Часто нас в карикатурах вдвоем изображали с баскетбольными мячами вместо голов, мы сидели на одной первой парте. Первой потому, что уже тогда у Юры неважно было со зрением. А я рядом. Мы потом оказались вместе в высшем училище. И до сих пор мы с ним видимся постоянно. На одном из юбилеев, на котором мы были вместе, мы договорились, что тот, кто останется, поможет другой семье. Я надеюсь на это...
В восьмом классе меня уже ставили в пример для подражания в учебе. Я уже писал, что читать учебники не любил. Зато после хулиганств во время уроков в классе, которые были раньше, я научился очень внимательно слушать учителей на уроках. Отвечал всегда не то, что в учебниках, а то, что слышал на уроке. Особенно по литературе читал только то, что получило название «первоисточник». К сожалению, тогда было очень мало биографической литературы. А биографии публиковались только в учебниках. Это потом сыграло со мною злую шутку. Среди офицеров воспитателей вспоминаю Туманова за его педантичность и справедливость. А вот Афанасьев, который был у нас не очень долго, запомнился по-другому. У Афанасьева по-видимому не было подтверждения о среднем образовании, хотя он был боевым офицером. Будучи у нас воспитателем, он заочно упорно и настойчиво учился. Неоднократно он просил меня помочь ему и в математике и в русском. Я это делал с удовольствием. Мы с ним не обсуждали никаких моральных и нравственных вопросов. Но от него я понял и взял две заповеди: первая, учиться можно у любого; и второе, говорить, «не знаю» нужно всегда, когда не знаешь чего-либо.
Последний год в училище я практически был все время в баскетболе. Мне по указанию тогдашнего начальника учебного отдела Плискина была устроена комплексная проверка. В один из дней из шести уроков меня вызвали по пяти предметам. В расписании были пять предметов с одним парным уроком. Я благополучно получил пять пятерок. Это была индульгенция для занятий спортом во время уроков."
Плискин Лев Яковлевич. Заместитель начальника Рижского Нахимовского училища по учебно-строевой части, капитан 1 ранга, в дальнейшем заместитель начальника Ленинградского Нахимовского училища по учебной работе.
Контр-адмирал К.А. Безпальчев. В море и на суше. Сборник воспоминаний его воспитанников и сослуживцев. - СПб.: НПО «Система», 2008.
Сочихин Аполлос Сергеевич, 1931 г. рождения. Окончил Рижское Нахимовское училище (1949) и Высшее военно-морское училище подводного плавания (1953). Проходил службу на подводных лодках Черноморского и Балтийского флотов. После увольнения в запас (1957) по состоянию здоровья более 30 лет (до 1997 г.) работал конструктором в НПО «Импульс».
"В конце сентября 1945 г. я получил вызов в Ригу, куда и прибыл в середине октября. На вступительных экзаменах по одному из предметов получил «двойку», по остальным две «тройки» и одну «четверку». По баллам не проходил. На мандатной комиссии капитан 1 ранга Лев Яковлевич Плискин после тёплой, по-человечески душевной беседы, сказал мне, что несмотря на то, что количество кандидатов значительно превышает штатную численность старшей роты (7 классы) и мой низкий общий балл, но учитывая, что я сирота (отец репрессирован и расстрелян в 1938, мать умерла от голода в блокаду) из блокадного Ленинграда, начальник училища капитан 1 ранга Безпальчев, в порядке исключения, разрешил принять меня с двухмесячным испытательным сроком. Надо ли говорить, как я был рад и благодарен этим руководителям за чуткость и человечность!..
Много достойного в воспитание и обучение вносили и другие. Ведущую роль среди них играл Лев Яковлевич Плискин (помните, что все это лишь из архивных документов, а не личные воспоминания). Плискин особое внимание уделял гуманитарным дисциплинам, особенно русскому языку и культуре речи. Вот несколько его высказываний на заседаниях учебного совета:
«... хорошее знание русского языка развивает логическое мышление, а это в свою очередь - необходимая база и фундамент для овладения всеми науками, в том числе и военными;
... на всех занятиях, независимо от дисциплины, обращать внимание на знание русского языка, а через него воспитывать речевую культуру и общую культуру в целом;
... учитель должен постоянно проявлять теплое и заботливое отношение к личности воспитанника;
... необходимо воспитывать уверенность в своих силах у одних и делать невозможным лень и нерадивость у других (как выразился В. Пикуль, «помочь раскрыть самого себя и свои качества, пока что дремлющие втуне».
Однако вокруг нас не все было окрашено в розовые цвета. Нас обучали и воспитывали разные по уровню знаний и умений воспитатели. Многие из них прошли огонь и кровь только что закончившейся войны. Не все из них прошли школу Макаренко. И все же отдельные негативы в нашей жизни - это лишь эпизоды, которые не были определяющими во всей атмосфере этих прошлых лет. (Все серьезные проступки воспитанников и неправильные действия воспитателей получали отражение в приказах начальника училища, который и определял меру наказания)...
С уважением вспоминаем заместителя начальника училища капитана 1 ранга Льва Яковлевича Плискина. Это был интеллигентный, тихий и скромный руководитель, который громогласно никогда и никого не распекал, не отчитывал, но именно он был организатором и куратором всего прекрасно функционирующего учебно-воспитательного процесса, ответственным за учебные программы и их реализацию; за профессионализм преподавателей и качество преподавания; за воспитательную работу с нами командиров рот, офицеров-воспитателей и старшин. Своими деловыми и человеческими качествами он снискал известность среди специалистов и руководителей образовательных учреждений столицы Латвии.
Начальника училища капитана 1 ранга К.А. Безпальчева сопровождают его заместитель по учебной части капитан 1 ранга Л.Я. Плискин (слева) и начальник политотдела капитан 2 ранга Г.В. Розанов. Рига. 1949 г.
«В МОРЯХ МОИ ДОРОГИ...». Верюжский Николай Александрович (Воспоминания нахимовца Рижского Нахимовского Военно-Морского училища в период с 1947 по 1953 годы).
Мне хотелось бы назвать ближайших заместителей и помощников К.А. Безпальчева, которые вместе с ним создавали, организовывали, налаживали и совершенствовали жизнь нашего училища. Прежде всего, это капитан 1 ранга Лев Яковлевич Плискин - первый заместитель начальника училища, капитан 1 ранга Григорий Васильевич Розанов - заместитель начальника училища по политической части.
"Думаю, что нашей исторической памяти будет нелишним, если мы вспомним поимённо всех-всех, кто трудился на нас, на наше будущее.
11 марта покидает стены училища 1-й заместитель капитан 1 ранга Плискин Лев Давыдович. Как стало нам известно много позднее – это был результат интриг и «особой» бдительности политорганов. На его место пришел капитан 1 ранга Поляков."
«ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ДЕНЬ». Вручение погон новым воспитанникам Рижского Нахимовского военно-морского училища. С. Банк. - «Советская молодежь» 7 сентября 1946 г.
"... Вчера, 6 сентября в клубе училища, в торжественной обстановке, новым воспитанникам командование вручило погоны и ленточки к бескозыркам, тем самым включив ребят в семью военных моряков.
Начальник военных учебных заведений Прибалтийского военного округа в сопровождении начальника училища капитана 1 ранга Безпальчева и его заместителя - капитана 1 ранга Плискина принял рапорт.
Ровными шеренгами выстроились воспитанники. На украшенных флагами столах аккуратно разложены погоны и ленточки. Начальник учебных заведений и начальник училища капитан 1 ранга Безпальчев поочередно вручают каждому новому нахимовцу погоны для бушлата, погончики для фланелевки, ленточки с золотой надписью «Нахимовское училище» для бескозырок и 2 плитки шоколада.
Щеголяя отличной строевой выправкой, один за другим из строя выходят воспитанники.
- Товарищ капитан 1 ранга! Воспитанник Чижевский явился для получения погон!
Получив знаки воинского достоинства и принадлежности к Военно-Морскому Флоту и ответив на поздравления командования четким: «Служу Советскому Союзу!», взволнованные и радостные ребята возвращались в строй...
После торжественной части воспитанники разошлись по своим ротам, кубрикам, где под руководством старшин пришивали погоны, надевали на бескозырки ленточки.
Отныне они стали полноправными воспитанниками, юными моряками. А послезавтра начнется учебный год, начнутся увлекательные и интересные занятия будущих офицеров флота."
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. К 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
нвму
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
