"Первая "автономка" в Охотском море, где лодка обеспечивала противолодочное охранение РПКСН, окончилась неудачно и для НШ дивизии В.В.Колесникова, и командира подлодки Лукьянцева, и для его помощника Савенкова, и даже, как это ни странно, — для замполита.
Это были "андроповские" времена, и "особист" Сережа Дергунов, споткнувшись на моей истории с ядерной торпедой, решил отыграться на К-42.
Как-то после прочтения книги "Водители фрегатов" в кают-компании возник разговор о судьбе капитана Кука. Кто-то возьми да и скажи:
— Если бы вместо Кука было Политбюро ЦК, то аборигены остались бы без зубов: слишком жестковато мясо старцев.
"Особист" посчитал шутку крамольной, и рапорт-донос полетел в соответствующие инстанции. Результат: сломана судьба В.В.Колесникова — офицера штаба, который в свое время был самым молодым в ВМФ командиром АПЛ и делегатом какого-то партсъезда; ас швартовки, кавалер ордена Октябрьской революции капитан 2 ранга Лукьянцев лишился командирского мостика. А "руководящая и направляющая" вынуждена была снять с должности и своего представителя — лодочного замполита, но, в свойственной ей манере заботы о своей "номенклатуре", послала его в Совгавань — начПО бригады ПЛ консервации.
Получив отметину, «Ростовский комсомолец» с новым командиром — Евгением Ивановичем Травиным — ринулся навстречу 77-му авианосному ударному соединению ВМС США, чтобы искупить делом вину перед КПСС.
А спешить заставляла обстановка. "Вероятный противник" появился внезапно для командования ТОФ.
В заводе в б. Сельдевой (Камчатка) командир БЧ-2 решил проверить согласование космической системы целеуказания "Касатка" с ракетным комплексом "Базальт". И тут на экране высветилась быстроходная групповая цель, которая шла от Алеутских островов в направлении Камчатки. Доклад командира БЧ-2 пошел "по команде" и был поднят на смех: мол, этого не может быть! Но, на всякий случай, в заданный район полетел самолет-разведчик ТУ-95рц. Когда же с разведчика пришло подтверждение, что атомный авианосец «Enterprise» и авианосец «Midway» в охранении двух десятков боевых кораблей уже подходят к рубежу подъема штурмовой авиации, в штабе ТОФ испытали шок.
Через сорок лет американцы повторили маневр японского флота, скрытно направившего свои авианосцы к Пирл-Харбору. В войну это закончилось потерей боевого ядра американского флота на Тихом океане.
В Приморье непрошенных гостей, лихо прогарцевавших через операционные зоны Камчатской и Сахалинской военных флотилий, встречали уже подготовленными. Группировка носителей КР "Базальт" в составе ТАКР «Минск» и двух АПЛ 29-й ДиПЛ заняла свои позиции в Японском море. Авиадивизия морских ракетоносцев Ту-16 находилась в готовности к немедленному подъему в воздух. Непосредственное же слежение за противником поручили одному из надводных кораблей 10-й ОПЭСК ТОФ и нашей лодке.
На рубеже перехвата мы находились уже третьи сутки, когда на поисковой станции "Накат-М" появились сигналы американских корабельных РЛС. Пеленг менялся на N.
Доложив на КП, лодка начала преследование. Вскоре на тракте шумопеленгования ГАК МГК-400 появились характерные отметки трех целей, но командир группы гидроакустиков ст. лейтенант Яранцев авианосца среди них не обнаружил. По отсекам прозвучал сигнал "Боевая тревога! Торпедная атака!", и командир начал маневрирование на сближение.
После окончания условной торпедной атаки приступили к фотосъемке "супостата" через перископ. Ими оказались два ЭМ — типов «Spruance» и «Charles F.Adams», а также ФР типа «Knox».
Длительное "висение" под перископом не прошло даром — нас обнаружили. Противник поднял в воздух корабельные вертолеты системы LAMPS, и роли поменялись.
В фильме "Командир счастливой "Щуки" главный герой сказал верную фразу: "Главное для подводников — вовремя смыться". Так вот, "смывались" мы в течение 16 часов — до тех пор, когда наконец-то не прекратились поющие удары корабельных гидролокаторов о прочный корпус, а в эфире уже не наблюдалась работа ни корабельных, ни вертолетных станций.
В сумерках снова вышли на гидроакустический контакт. Казалось, море грохотало. Это уже был крупный "гусь". Им оказался «Midway». Донесение пошло на КП флота. Произвели учебную торпедную атаку, а фотографировать не позволили быстро сгущающиеся сумерки.
Но вот получено приказание: "Бросить «Midway», следовать на S с задачей поиска и перехвата атомного авианосца «Enterprise».
Вот тут-то здорово помогла флотская смекалка командира БЧ-4 Сергея Кривомазова. Перед выходом в море он "совершенно случайно" узнал у корабельных летчиков «Минска», на каких частотах они будут работать. Подвсплыв на перископную глубину и ведя радиоразведку, мы таким образом перехватывали донесения Як-38 и, не ожидая целеуказания с КП ТОФ, корректировали свой курс перехвата.
В 1979 г. К-122, находясь на БС в Южно-Китайском море, упустила авианосец «Constallation» только потому, что интервал целеуказаний достигал шести часов.
«Enterprise» в сопровождении пяти кораблей ближнего охранения мы встретили на рассвете следующих суток. Произведя учебную торпедную атаку, заняли позицию слежения. Оно осложнялось тем, что каждые два часа подлодка должна была всплывать под перископ на сеанс радиосвязи (программу связи КП изменил уже на двухчасовую). А это, в свою очередь, означало, что экипаж практически все время находился на боевых постах по боевой тревоге. Долго так продолжаться не могло, и, чтобы как-то сохранить работоспособность, разрешили посменно отдыхать, не отходя от боевых постов.
У командира капитана 2 ранга Е.И.Травина смены не было. Стараясь сберечь командира, на своей вахте я и вахтенный механик Николай Трушков готовили лодку к всплытию самостоятельно, приглашая командира только к моменту всплытия под перископ. Также на своей вахте поступал и Сергей Кривомазов вместе с КД-3 Дмитрием Лифинским.
Вскоре подошли к границе района, который был отведен нам штабом флота, и вынуждены были прекратить преследование АУГ. Для непосвященных поясняю, что пересечение границы назначенного района моментально ставило подлодку как бы вне закона. Другие наши лодки, которые могли находиться здесь, имели соответствующее оповещение об операционных районах взаимодействующих ПЛ и появление подводной цели в своем районе рассматривали как вероятного противника.
Однако расставание с «Enterprise» оказалось недолгим. "Восстановить контакт, продолжить слежение в готовности к немедленному уничтожению с получением боевого приказа", — такая радиограмма пришла на «Ростовский комсомолец». Соответственно была изменена и "нарезка" нашего района действий. Возобновили преследование и поиск.
К тому времени уже порядочно удалились на S-E, изменилась гидрология моря. Станция МГ-23 "Береста" показывала гидрологический разрез четвертого типа, где первый слой скачка залегал на глубине 25 м. И снова помог радиоперехват донесений наших корабельных штурмовиков Як-38 — ведь противник соблюдал режим полной радио- и радиотехнической маскировки.
Восстановив контакт, мы быстро убедились, что слежение с помощью ГАК в создавшихся условиях невозможно. Нужно было придумать что-то другое, и мы придумали: идти внаглую.
Подводная лодка поднырнула под корабли охранения и всплыла под перископ внутри ордера, ближе к авианосцу. Мы предполагали, что все внимание противолодочных кораблей сосредоточено на внешней стороне кольца охранения. К тому же, шумы авианосца и размещение перископа в непосредственной близости от него маскировало нас.
Это было рискованно, и выполнить такой маневр мог только сплаванный, сплоченный экипаж, который понимал друг друга с полуслова и безошибочно производил необходимые действия. Именно такими были подчиненные командира БЧ-5 капитана 2 ранга Анатолия Марченко, командира турбинной группы капитан-лейтенанта Петра Исайченко, акустики, метристы, радисты и планшетисты БИП Сергея Кривомазова, обеспечившие этот маневр.
К слову, когда Е.И.Травин, будучи уже заместителем командира 26-й ДиПЛ, попытался повторить этот маневр на К-314 пр.671, это закончилось столкновением с авианосцем «Kitty Hawk» и стало концом его карьеры.
Теперь мы находились внутри ордера. Уже давно было сфотографировано все представляющее хоть какой-нибудь интерес. Гидролокаторы противника работали в обычном поисковом режиме. Авианосец готовился к подъему самолетов и пока маневрировал на малых скоростях, поэтому бурун от нашего перископа был малозаметен, да и ночь на нашей стороне.
На ГКП уже привыкли к этому необычному состоянию, и командир электронавигационной группы лейтенант Кустов через перископ "Орион" начал брать звезды для определения места, так как навигационный комплекс "Сигма" нуждался в коррекции счисления. Самоуспокоение сменилось тревогой, когда я, заступив на вахту, решил прервать штурманские наблюдения и осмотрел горизонт: слева 150°, не уменьшаясь в окуляре перископа, угрожающе надвигался темный силуэт громадины.
Я тронул командира за плечо, предоставляя ему место у перископа, а Николаю Трушкову сделал соответствующий знак. Еще не закончила звучать команда "Срочное погружение", когда на БП-3 в цистерну быстрого погружения уже ворвалась вода, загоняя лодку на безопасную глубину.
Произведя превентивный отрыв от возможного слежения, заняли позицию с другого борта «Enterprise» — ведь корабли эскорта тоже были связаны в маневре.
Расстались мы с американцами утром, когда они подняли свои противолодочные вертолеты.
Экипаж реабилитировал себя после первой отметины, и "руководящая и направляющая" решила, что «Ростовский комсомолец» можно посылать в дальний поход в зону ответственности 17-й ОПЭСК, штаб которой находился во Вьетнаме, в б. Камрань. Наступал 1983 г.
На одном из пирсов б. Павловского (Приморье) выстроился экипаж К-42. Командир 26-й ДиПЛ контр-адмирал А.А.Белоусов (кстати, за период его командования дивизия восстановила боеготовность, обновила корабельный состав, вновь став мощным соединением, с которым вынужден был считаться вероятный противник) представлял подводников 1-му зам. командующего 4-й флотилией ПЛ ТОФ контр-адмиралу Э.Н.Парамонову.
1. Прим, авт. Тихоокеанцы помнят, как цвет командования флота погиб в авиакатастрофе под Ленинградом (самолет, едва поднявшись, рухнул на взлетной полосе). На смену тем, кем гордился флот и чьими именами (Спиридонов, Белашев, Постников) назвали улицы, где жили военные моряки, пришли другие: частично это были "северяне", одновременно шла ускоренная "выпечка" своих кадров.
К последним относился "свежеиспеченный" контр-адмирал Парамонов. Я уделяю ему так много внимания лишь потому, что уже в 1990-х гг. в Севастополе, он посмел поднять голос на вице-адмирала (Герой Советского Союза, - ред.), в годы Великой Отечественной войны вступившего на Черном море в бой с пятью кораблями врага и вышедшего победителем (фактически он повторил подвиг черноморского брига «Меркурий» под командованием капитан-лейтенанта Казарского).
2. Прим. ред. Парамонов Эдуард Николаевич - выпускник Рижского Нахимовского училища 1954 года. Приведем ссылку на интереснейшие воспоминания сослуживца Парамонова Э.Н. В главе он высказывают иную, более глубокую, взвешенную и аргументированную оценку.
Опрошен экипаж: все готовы — как говорилось в боевом распоряжении, "выступить на защиту морских рубежей нашей Родины". Очевидно, КПСС считала, что морские рубежи находятся в Южно-Китайском море и Индийском океане.
С целью соблюдения скрытности развертывания и введения американцев в заблуждение в море по тревоге вышли почти все боеготовые лодки 4-й флотилии — ведь в непосредственной близости от наших мест базирования в Приморье постоянно несли службу две американские АПЛ типа «Los-Angeles», при выходе из залива Петра Великого крейсировал фрегат типа «Knox», а чуть южнее патрулировал крейсер УРО «Sterret». В создавшейся кутерьме силам ПЛО ВМС США было трудно разобраться, которая из лодок занимает стартовую позицию в Охотском море, а какая следует на БС в южном направлении.
Маскировка удалась, но подкачала техника. Забортная вода, вырвав пальчиковый протектор в 4-м контуре РЭУ, затопила помещение преобразователей частоты, с помощью которых изменялись обороты главных циркуляционных насосов 1-го контура обоих реакторов.
Нужно было возвращаться на базу, но экипаж знал, какими будут последствия, так как уже имел место прецедент с К-259. Новый командир К-259 капитан 2 ранга Хоперский из-за сложной неисправности прекратил выполнение поставленной задачи, вернулся для заводского ремонта, затем снова вышел в море и удачно завершил "автономку". Но боевая лодка после этого случая занимала самое последнее место в таблице, пропустив вперед даже стоявших на вечном приколе.
«Ростовский комсомолец», уже имевший одну отметину от КПСС, не мог прервать боевой поход. Выручили моряки электротехнического дивизиона Николая Трушкова, которые поочередно разобрали преобразователи, восстановили сопротивление изоляции и ввели в строй главные циркуляционные насосы. Лодка снова получила свободу маневра.
Но беда не приходит одна. Снова в реакторном отсеке — на этот раз разбита 20-литровая стеклянная бутыль с аммиаком (он используется для удаления кислорода из воды 1-го контура). Ядовитые испарения мгновенно сделали необитаемыми 4-й, 5-й и 6-й отсеки. Всплытие для вентиляции грозило потерей скрытности, что свело бы на нет все усилия 4-й флотилии по маскировке нашего выхода на БС. Весьма кстати оказался опыт К-122. Компрессоры начали забирать отравленный воздух в баллоны ВВД, а через РКП с перископного положения в отсеки врывался свежий атмосферный воздух. И эта напасть была преодолена.
Кстати, на одной из камчатских лодок пытались загрузить аммиак со штатной стеклянной в металлическую емкость. На береговой базе перепутали жидкость, и когда в Индийском океане на лодке стали проводить соответствующие регламентные работы с 1-м контуром, случилась беда: лодка потеряла ход, экипаж получил смертельные дозы радиации.
Тем временем мы формировали противолодочный рубеж в Корейском проливе, провели разведку пролива Баши, и вскоре К-42 заняла назначенный район на подходах к американской ВМБ Субик Бей.
По окончании первой БС взяли курс на Вьетнам. И вот уже эскортный МТЩ, лидируя впереди по курсу, осуществляет нашу проводку в б. Камрань, которая помнила и вымпелы эскадры адмирала З.П.Рожественского, погибшей в Цусимском бою.
Приветливо нас встречали вьетнамцы, да и моряки других кораблей оперативной эскадры, но совсем иную встречу организовал командир 17-й ОПЭСК Рональд Анохин. Первым его вопросом к командиру ПЛ было:
— Захватили с собой ломы и лопаты?
Оказалось, что воспитанник СФ Р.А.Анохин оригинально понимал защиту морских рубежей Родины. Поэтому вскоре, в ущерб послепоходовому отдыху и планово-предупредительному ремонту, экипаж, разбившись на офицерскую, мичманскую и матросскую бригады, в 35-градусную жару начал строить забор советской ВМБ — видимо, обозначая таким образом рубежи Родины на вьетнамской земле.
Поэтому вторую БС под Субик Бей мы восприняли, как отдых. Подтверждались слова адмирала С.О.Макарова: "В море — дома, на берегу — в гостях". Да и один из американских адмиралов, побывав в Заполярье в период Второй мировой войны, в своих мемуарах написал: "Служба подводников тяжела и трудна, но советские делают ее невыносимой".
Возвратясь со второй БС в уже знакомую нам Камрань, мы пришвартовались к плавбазе, носящей имя героя-подводника Ивана Кучеренко.
Экипаж разместился в кубриках и каютах. Относительная прохлада коснулась разгоряченных тел. Постели были мокрыми от высокой влажности. И это называлось послепоходовым отдыхом, который перемежался со строительством уже знакомого нам забора "имени советско-вьетнамской дружбы". Купание на американском пляже, что было редкостью, скрашивало наши впечатления, а концерт, когда вьетнамская девушка в морской форме спела знакомую нам "Малиновку" и "Катюшу", вернул нас мыслями к родным.
В моей каюте на плавбазе висела фотография одной из беломраморных скульптур О.Родена: юноша бережно обнимает обнаженную девушку, изогнувшуюся в порыве страсти. "Весна" — так называется эта композиция. В 1984 г. мне довелось побывать в Эрмитаже, и я долго глядел на запечатленную в мраморе Ее величество Любовь.
К нам подошло подкрепление — к нашему борту пришвартовалась ракетная АПЛ из состава 10-й ДиПЛ 2-й ФлПЛ, с Рыбачьего. Были встречи и за столом, и в спортивном городке на футбольных, волейбольных и баскетбольных площадках. К состязаниям подключились и надводники, и морские летчики с Ту-142 и Ту-95, дислоцировавшихся неподалеку. Соревновались мы и с вьетнамскими моряками 4-го военно-морского района.
Наконец-то закончилось боевое дежурство. Наша лодка находилась в отрыве от своей базы шесть месяцев, и мы ожидали приказа на возвращение домой. Приказ не заставил себя долго ждать, но вместо курса на север, к дому, нам предписывалось следовать в Индийский океан, в распоряжение 8-й ОПЭСК. Камчатская подлодка, планировавшаяся туда, "скисла", а К-42 оказалась палочкой-выручалочкой.
В сопровождении МТЩ в надводном положении мы начали следование к проливной зоне. За кормой осталась Камрань, а впереди открывались красоты Сингапура, чей народ, не обладая ни громадной военной мощью, ни природными ресурсами, достиг экономического расцвета, хотя также пережил вражескую оккупацию в 1941 г.
Проходя Сингапурским проливом, встретили авианесущий крейсер «Invincible» и ФР «Aurora» королевских ВМС Великобритании. Весьма пригодилось мое рацпредложение, когда флотские умельцы плавмастерской изготовили съемный тент и сиденье — теперь на мостике в тени свободно расположились командир, вахтенный офицер и группа визуальной разведки. Зато австралийским противолодочным "орионам" и разведывательным катерам очень трудно было определить, что происходит у нас на мостике.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
nvmu.ru.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
