Сигнал SOS не раз выручал моряков в бурных морях
От 15–й до 18–й и от 45–й до 48–й минуты каждого часа в Мировом океане царит тишина. На частоте 500 кГц в радиорубках, затаив дыхание, вслушиваются в эфир: не подает ли терпящее поблизости бедствие судно сигнал SOS. Три точки, три тире и снова три точки — этот простой шифр азбуки Морзе не раз спасал попавшие в водную ловушку экипажи. «Save Our Souls» — «Спасите наши души» — расшифровывают моряки эти латинские буквы.
В Великую Отечественную Борис Анфимов 16-летним подростком попал юнгой на Северный флот. Матросом служил на эсминце «Громкий», конвоировал караваны американских, английских транспортных кораблей, переправлявших танки, самолеты, продовольствие и другие грузы для воюющего с немцами СССР.
— К концу 1944 года гитлеровцы собрали почти весь свой подводный флот на выходе из Кольского залива, — вспоминает ветеран. — 23 января 1945 года немецкая субмарина подбила эсминец «Разъяренный». Сразу погибли 36 человек. Но торпеда задела корму и повредила лишь один из винтов «Разъяренного», корабль, вовремя подавший сигнал бедствия, удалось отбуксировать к суше.
За неделю до этого немецкая подлодка торпедировала эсминец «Деятельный». Командир выслал SOS–радиограмму: «Обе машины залиты водой. Крен правого борта. Пытаюсь исправить цистерну». Но помощь запоздала: корабль затонул вместе с людьми. Спасли лишь семь человек, удержавшихся на поверхности воды.
Трагедии на море порой разыгрываются и завершаются за несколько минут. Иногда выручает простое везение. Николай Егоров из Пинска плавал в разное время в четырех океанах. Однажды атомная лодка, на которой служил Николай Иванович, внезапно начала терять скорость — с 25 узлов до 19. Командир принял решение не давать сигнал тревоги, приказав «всплыть под перископ». Оказалось, субмарина попала... в сеть американского рыболовецкого судна и тащила его за собой. Накренившийся американский корабль мог перевернуться, а подлодка потерять управление и пойти на дно. По приказу командира старший боцман Виктор Исаев топором разрубил металлический трос, крепивший сеть, — двум суднам удалось разминуться. На все ушло буквально 2 — 3 минуты!
Передать сигнал SOS удается не всегда. В 1958 году, когда командир торпедного катера Евгений Денисенко служил на Рижской военно–морской базе, его судно в Таллинском заливе застал жесточайший шторм силой 6 баллов. Корабли бросало, как щепки, полностью заливало волной.
— В это время я стоял за штурвалом. Вдруг на судно накатила волна и сломала прожекторы, антенны, — вспоминает капитан 1-го ранга в отставке Евгений Алексеевич. — Мы не могли радировать SOS. Я, считавший себя атеистом, стал молиться. У некоторых офицеров от сильнейшего стресса начались зрительные галлюцинации, им казалось, что они видят то берег, то маяк... Мы даже не помнили, как ветер утих, море успокоилось...
Аржанов Феликс Григорьевич
"В одном из боев Аржанов получил ранение. Это уже произошло на суше. Тогда наши войска (то была тюменская дивизия) двигались на Петсамо. Аржанову и еще трем связистам было приказано высадиться на пустынный берег и корректировать оттуда огонь батарей. Осколком разорвавшегося снаряда тюменец был ранен в ногу. Осколок засел не так глубоко и - смешно вспомнить - один из связистов извлек его...зубами!
О соловецкой судьбе Феликса Аржанова
"Оказавшись круглым сиротой, он угодил в школу юнг, которая в то время находилась на Соловецких островах. И учился юный тюменец как раз со Штоколовым и Пикулем. Конечно, он тогда не предполагал, что в одном строю с ним стоят будущий оперный певец и популярный писатель. Это уж через годы и годы Аржанов раскроет книгу Пикуля "Матросы с бантиками" и улыбнется: "Какое точное название!"
Немногие знают, что нехитрые головные уборы юнг украшали банты. То есть те же ленточки, только собранные сбоку бескозырок в элегантный бутон. И классы будущих "военморов" располагались в монастыре. Одним словом экзотики было немало. На Соловках Аржанов и приобрел специальность радиста, школу он закончил с отличием, что давало право выбрать флот. Феликс выбрал Северный, где уже вовсю шли активные боевые действия.
Корабль, на котором служил шестнадцатилетний Аржанов, занимался тралением мин, сопровождал "калоши" союзных стран. Не однажды ему приходилось участвовать в свободном поиске. Его обычно проводили ночью при потушенных огнях. В это время суток вражеские подлодки всплывали для подзарядки аккумуляторных батарей.
В ту памятную Аржанову ночь он находился на вахте и принял с соседнего эсминца по внутренней связи сообщение: "Вижу подлодку. Выхожу на таран". Как оказалось, лодка всплыла перед самым носом эсминца. И ему ничего не оставалось делать, как ее таранить. А через некоторое время и второму эсминцу повезло. Запеленговали с его борта вражеский подводный корабль. Правда, он успел погрузиться. Но и эсминец успел сбросить несколько глубинных бомб. Вскоре убедились, что они достигли цели. Через некоторое время и разведка подтвердила потопление судна. А позже газета "Правда" сообщила, что "корабли Северного флота уничтожили две подводные лодки противника".
Спустя тридцать лет Феликс Аржанов вновь побывал на Соловках. Вот тогда ему снова довелось встретиться с Валентином Пикулем и Борисом Штоколовым. Не описать, сколько было чудных воспоминаний. Аржанов тогда услышал от Штоколова, что после войны он, бывший юнга, решил стать... летчиком. Но однажды маршал Г.К.Жуков услышал, как поет недавний матрос и сказал: "Молодой человек, таких летчиков, каким можете стать вы, у нас много. Вам надо петь!" И выбор был сделан.
А Феликс Аржанов стал инженером-нефтяником -
Авторитет Ф. Г. Аржанова в отрасли был очень высок, и он тут же был назначен на должность главного инженера НПО Союзтерм нефть, откуда вскоре уехал генеральным директором СП «Вьетсовпетро». Развернул на новом месте кипучую деятельность (а до него дела здесь шли из рук вон плохо и вьетнамские товарищи уже начинали предъявлять нам обоснованные претензии). Сам лично устанавливал (не имея опыта!) первые морские платформы на месторождении «Белый Тигр». По его инициативе были углублены эксплуатационные скважины и в результате увеличены запасы этого месторождения. При его непосредственном участии были приняты основные технические решения, которые себя полностью оправдали.
Когда среди наших работников в торгпредстве во Вьетнаме нашелся один «стукач» и на основании его измышлений Президиум Совета Министров СССР, который проводил Н. И. Рыжков, принял решение освободить Ф. Г. Аржанова от должности генерального директора СП «Вьетсовпетро» (а это вызвало возмущение даже в правительстве Вьетнама), Феликс Григорьевич, наверное впервые в жизни, встал на путь своей защиты (правда, время уже было другое— 1988 год).
Добился приема у Е.К. Лигачева, тот мгновенно разобрался в этих «дворцовых» интригах и Н. И. Рыжков вынужден был через две недели отменить свое решение, восстановив доброе имя Ф.Г. Аржанова.
Он был активным бойцом, где бы ни трудился: мастером капитального ремонта, директором конторы капитального ремонта главным инженером НГДУ, главным инженером, а потом начальником главка, генеральным директором СП «Вьетсовпетро», главным инженером, а потом генеральным директором НПО Союзтерм нефть—везде он вел себя активно, своим примером, идеями увлекал подчиненных, сам работал самозабвенно, этого же требовал и от остальных.
Таким он и сохранится в нашей памяти.
Собственно, провожая в последний путь Ф. Г. Аржанова, мы с товарищами и решили издать эту книгу, посвятив наши воспоминания людям, очень много сделавшим для развития нефтяной промышленности бывшего СССР, и в том числе России, так как многие из них отдали этому непростому делу всю свою жизнь и современное поколение вправе знать, плодами чьих трудов оно пользуется.
ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ ГОДЫ МОЕЙ ЖИЗНИ. Феликс Григорьевич АРЖАНОВ (бывший главный инженер, бывший начальник Главтюменнефтегаза)
В один из жарких июльских дней 1972 г. на имя начальника Главного управления по добыче нефти и газа Западной Сибири Виктора Ивановича Муравленко было получено письмо: «Начальнику Главтюменнефтегаза т. Муравленко В.И., секретарю парткома т. Бирюкову В.П.
30 июля 1972 г. на Соловецких островах в Белом море в день Военно-Морского Флота СССР в соответствии с планом политуправления ВМФ и ЦК ВЛКСМ состоится юбилейная встреча выпускников школы юнгов Военно-Морского Флота — участников Великой Отечественной войны.
В суровом для нашей Родины 1942 г. по приказу парткома Военно-Морского Флота на Соловецких островах была создана первая в нашей стране школа юнгов флота. За годы Великой Отечественной войны по путевкам комсомола школа юнгов подготовила и выпустила более 4000 специалистов — отважных защитников нашей Родины. Юнги ВМФ, которым в то время было по 14—16 лет, сражались на всех флотах и флотилиях, защищая наши морские рубежи, вписав еще одну славную страницу в историю Военно-Морского Флота. За подвиги и героизм, проявленные в боях с фашистской Германией и милитаристской Японией, многие выпускники школы отмечены правительственными наградами, а несколько из них удостоены высокого звания — Героя Советского Союза. С тех пор прошло три десятка лет. Сегодня бывшие выпускники школы юнгов активно участвуют в мирном труде, продолжают службу в рядах Военно-Морского Флота, ведут большую военно-политическую работу среди молодежи.
Оргкомитет просит Вас командировать сроком на пять дней с 28 июля 1972 г. участника Великой Отечественной войны — выпускника школы юнгов ВМФ Аржанова Феликса Григорьевича для участия в юбилейной встрече, посвященной 30-летню организации школы юнгов ВМФ и торжественной закладке памятника юнгам, погибшим в боях с немецко-фашистскими оккупантами.
Председатель оргкомитета капитан 2 ранга В. Гузанов»
В то время я уже более трех лет работал главным инженером Главтюменнефтегаза — первым заместителем В. И. Муравленко и в эти дни находился на нефтяных промыслах в Нижневартовском районе. Стояла сухая жаркая погода, горела тайга и огонь часто угрожал нефтепромысловым объектам. Находясь там, я занимался организацией работ по тушению лесных пожаров.
Каждый день, утром и вечером, я звонил в Тюмень и докладывал В. И. Муравленко состояние дел по борьбе с лесными пожарами, советовался по целому ряду возникающих проблем. И вот однажды, после очередного доклада, он мне говорит:
— Сегодня передай руководство работами своему заместителю и вылетай в Тюмень.
Не понимая, что произошло и чем вызвана такая срочность, я встревожено спросил:
— Что случилось, Виктор Иванович, ведь еще два-три дня и мы стабилизируем здесь обстановку, разрешите мне остаться до окончания намеченных работ.
Раньше в аналогичных ситуациях он обычно соглашался, а тут неожиданно для меня возразил:
— Зачем же тебе оставаться, если положение улучшается. Вылетай сегодня же. Здесь есть вопрос, касающийся тебя лично, так что давай менять ничего не будем. Я тебя жду...
В тот же день я вылетел в Тюмень и к концу дня был в его кабинете. Виктор Иванович показал мне письмо председателя оргкомитета и сказал:
—Тебе надо ехать.
— Но,— возразил я, —положение на севере пока остается сложным. Как же я поеду?
Он помолчал, как бы взвешивая мои доводы, потом тихо сказал:
— Ничего, справимся без тебя. Я же помню, с какой любовью ты рассказывал мне об этой школе и теперь, когда появилась реальная возможность вновь окунуться в тот мир, отказаться. Нет, это же судьба. Ты потом никогда ни себе, ни мне не простишь эту упущенную возможность встретиться с юностью. Поэтому никаких возражений. Решение принято и не будем больше возвращаться к этому вопросу.
Так просто был решен вопрос, ехать или не ехать. И я снова поразился тому, как умел этот мудрый человек вникать в жизнь, в судьбы людей, и люди платили ему своей любовью и уважением, делились с ним самым сокровенным, с большим вниманием прислушивались к его житейским советам. Мне никогда не забыть его слова:
— Личные вопросы — это те же производственные вопросы. Судьба человека! Что может быть важнее...
В. И. Муравленко я знал еще с незапамятных лет, когда был студентом нефтяного факультета Куйбышевского индустриального института, а он — начальником объединения Куйбышевнефть. Так сложилась жизнь, что он, будучи председателем государственной комиссии, вручал мне диплом инженера-нефтяника, затем я почти десять лет работал в системе объединения Куйбышевнефть, начальником которого все эти годы был В. И. Муравленко. Затем он был назначен начальником Главтюменнефтегаза и пригласил меня работать в Тюменскую область, где в то время началось освоение нефтяных богатств Западной Сибири. В течение четырех лет я работал главным инженером нефтегазодобывающего управления Юганскнефть, а затем был назначен главным инженером Главтюменнефтегаза — первым заместителем Виктора Ивановича, и проработал с ним девять лет до его смерти, а потом, уже после него, проработал еще три года начальником Главтюменнефтегаза, воплощая в жизнь задуманные нами планы развития этого крупнейшего нефтегазового региона. Но об этом позже. На следующий день после нашего разговора я улетел в Ленинград, оттуда поездом добрался до станции Кемь, и вот я уже на палубе буксира в ожидании отхода на Соловки. На рейде тихо, море как стеклышко. Здесь белые ночи, поэтому светло как днем. Солнце не уходит с небес. Этот день, как и два последующих, запомнятся на всю жизнь. 29 июля 1972 г. мы идем на Соловки, идем в нашу юность. И хотя прошло много лет, я ничего не забыл, да и как все это можно забыть. И вот все мы, стоя у фальшборта буксира, с волнением всматриваемся в даль, туда, где вот-вот должна показаться узкая полоска земли самого большого из Соловецких островов. Уже виден мигающий маяк на Секир-горе.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Это не всё,а остальное как читать?Плохо,что отвечает робот.