Среди большого числа педагогов английского языка была семейная, весьма колоритная пара: он капитан береговой службы (погоны стандартной ширины, но с красным просветом и окантовкой) Зотов Владимир Иванович, высокий, крупного телосложения, голубоглазый, светловолосый настоящий былинный русский богатырь; она старший лейтенант а/с, стройная, изящная, черноволосая красавица, которую звали Роза Владимировна Курская.
Преподаватель английского языка старший лейтенант Роза Владимировна Курская.
На занятия английского языка класс из 25 человек обычно делился на две учебные подгруппы. Среди преподавателей иностранного языка по каким-то причинам в учебных классах ежегодно происходили замены. Был однажды такой период, когда я оказался в подгруппе, которую вела Роза Владимировна. На мой взгляд, ничего особенного в ней не было (а что я тогда понимал в женской красоте?), но некоторые ребята, в первую очередь старшеклассники, восхищались изящной красотой этой молодой женщины. На уроках английского языка обстановка, как правило, существовала более раскованная, поскольку предусматривала обмен мнениями и разговор на свободные темы. Однажды, когда мы только-только возвратились из Москвы после участия в очередном военном параде, на занятиях по английскому языку Роза Владимировна задала вопрос:
Какая самая красивая?
Нашёлся в группе один смельчак, который ответил с нескрываемым и явным намёком:
Курская самая красивая!
Роза Владимировна, безусловно, заметила стремление юноши сделать комплимент, но не придала никакого значения и даже сделала замечание за ошибку в использовании артикля этому малоопытному льстецу с наклонностями молодого ловеласа.
Одним из учителей английского языка был автомобилист-любитель владелец собственной трофейной легковушки «Опель-капитан», что было большой редкостью того времени. Ему разрешили машину держать на территории училища, и мы частенько его видели, то с головой ушедшего под крышку радиатора, то с торчащими ногами из-под колёс своего автомобиля. Мотор его машины чаще всего ревел, рычал, оглушал выстрелами выхлопов и нарушал мирную тишину всей близлежащей округи. Но хуже всего оказалось то, что он не нашел доброго контакта с нами: часто был язвителен, какой-то неадекватный в общении и оценках знаний. Для него в поведении было обычным, когда в вечерние часы консультаций во время самоподготовки он приходил в изрядном подпитии, и были случаи, когда мы обнаруживали его в гальюне спящим на толчке со спущенными брюками в позе «орла, сидящего на горной вершине». Среди «питонов» созрело мнение, что такому монстру надо «насолить». Вернее сказать, «насахарить»: решили насыпать сахару в бензобак его любимого «Опеля». Вскоре его машина вообще перестала заводиться, затем исчезла с территории училища. Да и сам он не долго задержался в учительском коллективе.
Учительский коллектив Нахимовского училища. В средине первого ряда – начальник учебного отдела капитан 3-го ранга Гасюк Станислав Викентьевич. Рига. 1948 год. (Снимок из архива Виктора Степановича Штепы).
Уроки бальных танцев у нас вела профессиональная балерина-хореограф Рижского театра оперы и балета. Она была сугубо гражданский человек, военную форму и воинских званий не имела. Мне кажется, что её всегда немного шокировало то, когда дежурный по классу, командуя нами, докладывал о готовности к занятиям, которые проводились в зале училищного клуба. Помещение для одного класса было велико и нашей балерине крайне трудно было удержать наше внимание в процессе обучения.
Мы со своей стороны не всегда были внимательны, отвлекались, разговаривали, смеялись и комментировали необходимые для повторения и закрепления позиции и движения. Для нас уроки танцев, на мой взгляд, была благодатная расслабуха, вольница, разрядка. Для педагога-балерины занятия с нами при всём старании с её стороны превращались в кромешный ад: её тихий голос с объяснениями, как держать ногу или руку, куда повернуть голову в том или ином движении, тонул в нашем общем шуме. Бедненькая, она не могла с нами справиться, держать под своим строгим контролем ход занятий, хотя мы абсолютно не желали ей ничего плохого и никоим образом не хотели срыва уроков, нам просто было забавно, весело, славно и удобно. И, тем не менее, сравнительно за короткий срок она добилась того, что мы, неловкие, угловатые и мало старательные, научились-таки выделывать сложные движения вычурного полонеза, подпрыгивать на весёлой мазурке, медленно и важно перемещаться, непременно снисходительно раскланиваясь, на непонятных «па-дэ-катре» или «па-дэ-па-тэнэре». На самом же деле, даже такие наши победы в освоении танцевального искусства не приносили радости нашей кроткой и терпеливой учительнице. Вскоре на смену балерине пришел бывший солист ансамбля песни и пляски Прибалтийского Военного округа, который не только приучил нас к порядку на уроках танцев, но также заинтересовал заниматься в свободное время в танцевальных кружках.
В ритме танца.
Приведу другой пример, который, как мне кажется, оставил чувство стыда за наш мальчишеский чрезмерный эгоцентризм. Обучаясь уже в старших классах, мне помнится, что у нас появилась молоденькая учительница по истории, недавняя выпускница университета, которую звали Лариса Алексеевна. Для наших некоторых возрастных «питонов» она казалась ровесницей, поэтому многие на неё смотрели как на подругу. Однако своим поведением она зарекомендовала себя как строгий, твёрдый и знающий педагог, на уроках поддерживала дисциплину, со всеми была корректна и уважительна, не допуская каких-либо шуточек, намёков и прочих вольностей.
По мнению некоторых «питонов», это как-то не вязалось с юной, стройной, изящной внешностью нашей «исторички» и такое положение, видимо, не на шутку волновало и беспокоило юношеские души. Дополнительно ко всему этому наше внимание всегда привлекали необыкновенно высокие каблучки её туфелек, безукоризненно дополняющих всегда модный, но строгий туалет. Надо заметить, что в класс она входила не со звонком, как было положено, а через две-три минуты после него, когда коридоры были пусты, и наступала полная тишина. Находясь в приятном ожидании появления в классе нашей очаровательной Дюймовочки, когда в момент полнейшей тишины в коридоре был слышен размеренный перестук, издаваемый её каблучками. Все с замиранием прислушивались, а звук от каблучков, приближаясь, усиливался. И как всегда, неожиданно дверь в класс открывалась. Мы видели её радостное, счастливое и улыбающееся лицо, стройную фигурку, точёные ножки с туфельками на высоких каблучках и урок начинался. Успеваемость по истории, надо отметить, заметно улучшилась.
Но вскоре эта идиллия исчезла, пропала, растворилась по нашей дурацкой вине. Появился шутник, злодей, разрушитель. Но, мне кажется, даже не в единственном лице. Я уверен, что никто не хотел обидеть, оскорбить, унизить нашу учительницу истории. Но случившаяся дурацкая, идиотская шутка, а я только так думаю, имела печальные последствия «историчка» не захотела у нас больше работать. Так мы потеряли хорошего человека.
А случилось следующее. Однажды кто-то из «питонов», посчитавший себя «великим» химиком, после проведения лабораторной работы захватил с собой несколько кристалликов хлорноватокислого калия (KClO3), которые тут же разбросал в коридоре. От неожиданного эффекта все были рады, поскольку под ногами бегающих ребят стали возникать небольшие огненные вспышки, сопровождаемые не сильным взрывным звуковым эффектом. Шалость понравилась. Если в коридоре забавлялась большая шумная толпа, то можно даже не заметить или не придать особого значения, однако в пустом и тихом месте возникал не опасный, но неожиданный эффект.
Вот так наша «историчка» стала случайной «жертвой» любителей экспериментов с бертолетовой солью. Обидней всего, наверное, было тогда, когда она, ничего не подозревая, радостная и весёлая на высоких каблучках шла по коридору и вдруг оказалась, как на минном поле, а из класса с каждым «взрывом» раздавался гомерический смех её дорогих и любимых учеников.
Обескураженная, оскорблённая с глазами полными слез, она вошла в класс и увидела наши нахальные, наглые, усмехающиеся лица. Где же мужское благородство? Уважение? Какая низость и подлость! За что? Почему нет извинения или хотя бы объяснения? Наступившая неловкая, унизительная для нас минута позора тянулась, как вечность. Не вымолвив ни слова, она неожиданно развернулась и выбежала из класса. Больше мы её никогда не видели.
У меня до сегодняшнего дня противно на душе от этой бездумной, гадкой, мальчишеской проделки.
А что касается преподавания истории, то всё «возвратилось на круги своя». Историю снова стал вести капитан В.И.Ицкевич, придирчивый, недоверчивый, въедливый, занудливый и дотошный, со своими дурацкими шуточками и грубыми замечаниями двойного смысла, например, такого типа: «Воспитанник N, выньте руки из карманов, что вы там так усиленно муссируете?..». Иногда в свои монотонные, утомительные и продолжительные объяснения нового материала, наверное, чтобы оживить наш интерес, например, к жестокому тирану Оливеру Кромвелю или национальному герою Яну Жижке и повысить внимание на уроке, он неожиданно вкрапливал какой-нибудь застарелый, но обязательно скабрёзный анекдотик, который, как правило, заранее записывал в конспект.
Но вот другой случай, не вызвавший у меня эмоций разочарования, наши «питоны» подстроили поучительный «образцово-показательный урок» с учительницей, преподававшей психологию и логику.
Эта «дама приятная во всех отношениях» была не первой свежести, держалась, как могло показаться даже непредвзятому человеку, несколько развязно и даже вульгарно. От наблюдательных глаз «питонов» не ускользнуло её странное поведение, когда она, теряя контроль над собой, как бы непроизвольно упиралась, тёрлась и елозила нижней частью живота об угол классного стола. Для того, чтобы отучить её от неприличных движений во время урока, мы заблаговременно обильно намазали мелом все углы и кромку классного стола. Буквально через несколько минут, как только начался урок, её чёрная юбка тут же оказалась вся в мелу на самом не походящем месте. К нашему удивлению, внешняя реакция с её стороны была более, чем спокойная. Могло показаться, что явного подвоха она не заметила, однако в последующем стала более осмотрительна в своих намерениях приближаться к выступающим частям мебели.
Помимо общеобразовательных дисциплин в школьной программе были предусмотрены общевойсковая и военно-морская подготовка, проводившиеся в период всего обучения, и по отдельным программам: уже указанное изучение бальных танцев, а также обучение столярному и токарному делу.
Смена караула у Знамени РНВМУ.
Основные положения военных уставов Внутренней службы и Строевого устава мы изучали на занятиях по общевойсковой подготовке, но их требования выполняли не в полном объёме, а в части касающейся особенностей нашей жизни, которая определялась отдельными инструкциями. Дисциплинарный устав мы также изучали, но только основные его положения и формулировки. Однако система взыскания и поощрения на нас не распространялась, поскольку мы не были военнослужащими, и период учёбы в нахимовском училище в срок воинской службы не засчитывался.
Индивидуальная строевая подготовка каждого воспитанника, строевые занятия в составе отделения, взвода и роты, которым уделялось большое внимание, проводились в соответствии с требованиями Строевого устава. Все построения по любому поводу, всевозможные переходы из казармы в учебный корпус, на приём пищи и обратно, перемещения во время перемен к месту занятий осуществлялись только строем по строевым командам. Однако при движении в казарме из-за её ветхости разрешалось идти «не в ногу».
Общая хорошая строевая выправка и высокий уровень индивидуальной подготовленности каждого нахимовца оценивалась положительно во время почти ежегодных участий нашего училища на военных парадах на Красной площади в Москве 7-го ноября и 1 мая, которые чередовались главным образом с Ленинградским Нахимовским Военно-Морским училищем и крайне редко с Тбилисским Нахимовским Военно-Морским училищем. Если мы не ехали в Москву, то мы обязательно принимали участие в параде войск Прибалтийского военного округа в Риге.
Прохождение торжественным маршем.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
.jpg)
