Хочу заметить следующее: за всё время с 1948 по 1952 год моего приезда в Москву в составе училища на парады и в последующий период вплоть до 1954 года, когда я оказывался проездом через Москву, мне так и не пришлось повидаться с дядей Витей. Мои неоднократные звонки к нему с желанием встретиться натыкались на какую-то глухую защиту, как со стороны его жены – Clo, так и его самого по причине занятости или плохого самочувствия. Значительно позже через несколько лет, мама не раз в разговорах со своим братом сетовала, что, дескать, почему не захотел увидеться с племянником, когда он приезжал в Москву на парад. Дядя Витя в своё оправдание говорил, что якобы пытался искать, где мы находимся, но это ему не удалось. Всё это были жалкие потуги объяснить своё безразличие к племяннику.
Но мы с дядей Колей неоднократно приходили в гости на Бахметьевскую улицу в семью Железняковых, где всегда нас встречали с большой радостью, откровенно, чистосердечно, во всяком случае, я это ощущал своим детским сердцем и душой. Увидев меня изменившегося и преобразившегося в лучшую сторону буквально за несколько месяцев пребывания в училище, особенно радовалась Александра Григорьевна Железнякова, да и моя кузина Алла Железнякова считала, что нахимовская жизнь повлияла на меня положительно.
«Я НА ПРЕКРАСНУЮ ДОРОГУ ТОГДА СВОЙ УМ ПОВОРОТИЛ...»
1.
В 1949 году в издательстве «Молодая гвардия» в двух томах вышла повесть Бориса Изюмского «Алые погоны», рассказывающая о повседневной жизни, учёбе и складывающихся взаимоотношениях среди воспитанников Суворовского училища.
Моя мама, как только представилась ей такая возможность, тут же приобрела эти книги и с нескрываемым интересом их прочитывала, мысленно перенося происходящие там события, на моё нахимовское существование. Те моменты, которые, по её мнению, носили негативный или проблематичный в воспитательном плане характер, обязательно, по её мнению, должны были касаться и меня. В связи с этим мне в своих письмах приходилось убеждать маму, что всё это писательские выдумки, касающиеся не только каких-либо отрицательных фактов, но и особенно безудержного приукрашивания повседневности. Да к тому же, эта книга о суворовцах, убеждал я маму, а у нас, нахимовцев, хотя и есть много общего, но всё равно по-своему.
Приблизительно в этот же период в кинотеатрах по всей стране с большим успехом проходила демонстрация фильма «Счастливого плавания!» о Нахимовском Военно-Морском училище, где в главной роли командира 5-ой роты Левашова удачно, на мой взгляд, сыграл замечательный русский актёр, Народный артист СССР Н.К.Черкасов (19031966), лауреат Ленинской премии, пятикратный лауреат Сталинской премии.
Хотя эта кинокартина произвела положительное впечатление на измученное войной гражданское население, но больше всего, пожалуй, действующие лица из кинофильма стали популярны не только среди мальчиков, как пример для подражания, но и среди девочек, как объекты повышенного интереса и внимания. Это я сужу по тому количеству писем, которые, можно сказать, хлынули огромным потоком, в том числе и в наше Рижское Нахимовское училище, хотя в фильме не указывается ни одно из них.
Например, мой одноклассник Алёша Зайцев, принятый за реального однофамильца участника событий по фильму, в течение нескольких лет вплоть до десятого класса получал письма от девочек с предложением завести дружбу и установить постоянную переписку. Помнится, что корреспонденция в его адрес от своих заочно знакомых девочек приходила ещё более интенсивно после обмена фотографиями «на память». Хотя Алёша был избирателен, однако круг его знакомых был достаточно широк.
Нахимовец Алёша Зайцев. Рига. 1953 год.
Маме, как я помню, этот фильм был познавательно интересен, но не во всём понятен, поэтому мне, по мере возможности, приходилось давать некоторые разъяснения: какие события могли бы иметь место, а где сущая выдумка и слащавая показуха, наподобие «Кубанских казаков».
Надо честно признаться, что среди «питонов» этот фильм не вызвал большого одобрения и не стал образцом в нашей повседневной жизни. Демонстрация этого фильма в училище проходила не очень часто и повышенного желания его смотреть не наблюдалось. Действительно, художественное произведение допускает возможность выдумки, но не приукрашивания. Пожалуй, у нас было поразнообразней, поживей, а что касается конфликтных ситуаций, то и они тоже бывали всякие разные, но, наверное, более житейские, о некоторых я уже упоминал ранее, а о других ещё упомяну ниже, в первую очередь, что приключалось со мной.
Сейчас этот фильм совсем не известен современной молодёжи. В нас, ветеранах-нахимовцах, он может в какой-то степени вызвать ностальгические воспоминания о тех далёких годах учёбы и даже изменить впечатление о нём в лучшую сторону, поскольку главная идея фильма всё-таки имела воспитательное значение. Многие несуразные детали и отдельные малоубедительные факты, которые тогда бросались в глаза и вызывали общее его непринятие, теперь, пожалуй, не имеют существенного значения.
В действительности, воспитательная работа с нами по формированию основных качеств, присущих военным морякам, проходила терпеливо и постепенно день за днём, из года в год, в течение всего периода обучения. Ещё раз хочется сказать большое спасибо всем командирам и начальникам, офицерам и старшинам, нашим наставникам-воспитателям, педагогам и другим работникам, вложившим в наши головы первоначальные, но уверенные знания общеобразовательных наук и навыки их применения, а в сердца и души - доброе отношение к жизни, дружбы и товарищества.
Николай Глейзаров.
Теперь, думаю, уместно привести появившейся в те же годы текст песни на слова «Марш нахимовцев», музыку к которой написал В.П.Соловьёв-Седой (1907-1979). Эта песня тогда для нас тоже не стала нашим гимном и не часто, как я помню, нами исполнялась, но сейчас пусть послужит воспоминанием о том времени.
Солнышко светит ясное,
Здравствуй, страна прекрасная,
Юные нахимовцы тебе шлют привет.
В мире нет другой
Родины такой
Пусть нам озаряет, точно утренний свет,
Знамя твоих побед.
Припев:
Простор голубой,
Земля за кормой,
Гордо реет над нами
Флаг Отчизны родной.
Вперёд мы идём
И с пути не свернём,
Потому что мы Сталина имя
В сердцах своих несём...
Слова этой песни я привёл в первозданном виде, хотя в последующие годы при известных исторических событиях слово «Сталин» в тексте было заменено словом «Родина», что, конечно же, более соответствовало бы смысловому содержанию, но тогда об этом особо не задумывались.
Сейчас я хочу вспомнить всех своих ребят из четвёртого взвода, с которыми проучился с 1947 года в течение пяти лет, переходя ежегодно из класса в класс с шестого до девятого, что соответствовало нашей нумерации от 64 до 24 класса. Перед самым началом 1952/1953 учебного года, когда мы перешли в выпускной десятый класс, наш четвёртый взвод расформировали и равномерно распределили между первым и третьим взводами. Поскольку мы проучились вместе пять лет и всех в роте знали достаточно хорошо, то такая реорганизация для нас прошла совершенно безболезненно. А четвёртым взводом в нашей роте стали ребята, прибывшие из города Энгельса, где было расформировано Саратовское Военно-Морское подготовительное училище. «Подготы», проучившиеся там вместе только два года, быстро освоились в новых для себя условиях и, не выделяясь, не обособляясь и не конфликтуя с нами «старожилами» быстро вжились в новые условия и стали также как и мы «питонами».
Вспоминаю, что вместе со мной в четвёртом взводе (64 класс) шестой роты тогда были ребята, с многими из которых подружился, с другими поддерживал хорошие отношения, с третьими, бывало, приходилось вступать в какие-то споры, не только словесные перепалки, а иногда и «попетушиться», почесать кулаки где-нибудь в укромных шхерах дровяного склада, но не могу теперь припомнить, что с кем-то складывались абсолютно непримиримые, антагонистические отношения.
Вот, например, вспоминаю Витю Бабурина москвича, доброго и весёлого, открытого паренька из тогдашнего ближнего пригорода Лихоборы. Уже в то время он прилично играл на баяне, а записавшись в музыкальный кружок, он с большим интересом отдавался любимому занятию. Ему даже во временное пользование был выдан баян, который он обычно держал в классе, и когда после учебных занятий наступало свободное время, он садился на парту, ставил его себе на колени, казавшийся для него большим по габаритам и тяжёлым по весу, и самозабвенно, терпеливо, настойчиво и бесконечно разучивал сначала по нотам, а потом исполнял на память все задания руководителя кружка. Главным коньком его исполнительской деятельности были «Амурские волны» и «На сопках Маньчжурии», которые за пять лет глубоко мне запомнились и, как говорится, проникли в моё существо. Прошло много лет. Я проходил службу на Дальнем Востоке, но эти мелодии, скажу искренне, все семнадцать лет моей дальневосточной жизни звучали во мне постоянно и непрерывно, напоминая о Вите Бабурине и нахимовском училище.
Витя Бабурин, помнится, не попал учиться на подводника, а был направлен в Соломбалу, пригород Архангельска, в Североморское ВВМУ. Так наши пути разошлись, но память о нашем совместном времени жива.
Мне, наверное, никогда не забыть волнительные, а по сути трагические рассказы Эдика Гетмана, коренного ленинградца, пережившего блокаду, живого свидетеля того, как горели Бадаевские склады после страшнейших нацеленных бомбёжек фашистских самолётов. Он рассказывал, что ему приходилось наблюдать невероятно жуткие и страшные картины, трудно передаваемые описанию, как после таких губительных налётов, среди горящих и разрушенных зданий прямо по улице сплошным потоком текла река жидкого шоколада, расплавленного сахара, других продуктов. Вся эта густая питательная масса, смешиваясь с уличным мусором, превращалась в сплошной грязевой поток. А потом начался
Каким-то образом вместе со знакомыми соседскими ребятами он приноровился забираться в товарные вагоны, выезжавшие со складов, в которых привозили мешки с мукой. Пустые вагоны тоже охраняли часовые, но не так строго, и некоторые охранники делали вид, что не замечали пацанов, которые торопливо успевали подмести мучную пыль в вагоне, собирая её в свои мешочки-торбочки, чтобы далеко не уехать и выпрыгнуть из вагона на одном из крутых поворотов, где товарняк слегка притормаживал. Вот такая была борьба за своё существование.
Эдик имел ровный и спокойный характер, учился прилежно, был твёрдым хорошистом, имел на редкость ровный красивый почерк. В училище успешно занимался гимнастикой и даже имел высокий спортивный разряд. Он продолжил учёбу в Первом Балтийском Высшем Военно-Морском училище подводного плавания в Ленинграде. У меня с Эдиком в августе 1957 года совершенно неожиданно произошла мимолётная встреча на Приморском бульваре в Севастополе. Мы, группа выпускников, в период стажировки, прибывшие в Севастополь из дальнего похода, в этот вечер должны были возвратиться на Балтику, поэтому долгого разговора у нас не получилось. Этому также способствовала не совсем удачная для откровенного разговора на тот момент сложившаяся ситуация, поскольку он, такой же мичман-выпускник, находился в компании с моей бывшей севастопольской подружкой Светой Фалько, с которой я вынужден был расстаться год назад, когда наше училище перевели в Калининград. В таких условиях кроме удивлённо-радостных объятий и дежурных приветственных фраз, естественно, никаких задушевных разговоров не могло состояться.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
