- Манумазан бугван инкубу!
Торгпред ему:
- Говори по-русски, ты же московский университет окончил, вон значок у тебя.
Тут джентльмен в ответ:
– Ты чё, рязанская морда, плохую машину привёз? Совсем сломалась. Вон бегемот свидетель, он видел. Не едет она, клянусь баобабом.
Пошёл торгпред с этим водилой разбираться, что там с машиной случилось. Видит, стоит самосвал, гружённый десятком копчёных летучих мышей, и бак у него пустой, бензин то есть кончился…
Наша держава побольше Анголы, да и баек подобных придумывать вовсе не требуется, они сами родятся на каждом шагу. Сам своими глазами одну такую наблюдал. Во Владивостоке, на Дальзаводе, в начале шестидесятых. Крейсер там на металлолом резали. Не старый, вполне современный, боеспособный. Ещё полсотни лет прослужил бы.
Но не это главное. Когда уже были сняты и орудийные башни и весь рангоут, прибыла из Ленинграда бригада монтажников и наладчиков с каким-то новейшим оборудованием, которое раньше не успели на этот крейсер поставить. И вот, наконец, поставили. Как говорится, лучше поздно, чем никогда.
Разделку корпуса крейсера приостановили, и те монтажники и наладчики развернули соцсоревнование по наибыстрейшему монтажу, испытанию и сдаче того оборудования.
Уложились в срок, всё аккуратно сделали, обе стороны расписались в актах, и ленинградцы умчались восвояси.
И после этого резка и разделка крейсера началась ещё большими темпами, чтобы упущенное из-за монтажа оборудования время наверстать.
Между прочим, американцы, которых мы почем попало обогнать норовили, боевые корабли постройки даже времён первой мировой войны так не резали. Они просто устаревшее оборудование меняли.
Думаю, всего сказанного вполне достаточно, чтобы сделать очевидный вывод. Если бы не заполошная кадриль, вызванная головокружением от свалившихся на наши головы невиданных возможностей, если бы не спешка безоглядная в создании условий для мировой революции, мы не только по мощи своего флота американцев обогнали бы, но и лет ещё через полсотни осуществили бы не спеша и в джунглях, и в тундрах и индустриализацию, и коллективизацию и плюс электрификацию, и не на бумагах и в отчётных докладах, а в действительности.
14.
А теперь пора сделать нечто, похожее на рекламную паузу. Но не так, как это принято сейчас, когда в разгар кинофильма, или концерта, или другой какой интересной передачи вдруг по всем телеканалам начинают мыть унитазы, вычёсывать перхоть, брить и мыть все легкодоступные места. А так, как было много раньше. Когда на эстраде или в концертном зале после череды вокально-танцевальных номеров, утомивших зрителей, выходил и своими шутками-прибаутками взбадривал публику, добавляя ей порцию бодрости и желание смотреть и слушать программу дальше.
Вот и я спохватился, не слишком ли огорчил читателя своими воспоминаниями о тяжком и неприглядном. И поэтому решил напомнить, что на нашем флоте при любых жизненных ненастьях происходили вовсе не страшные и не грустные, а наоборот, смешные и весёлые события, даже тогда, когда вроде бы и не до веселья было.
Ну, вот хотя бы, что может быть весёлого в выполнении плана по сдаче металлолома?
Ан нет. Бывает.
Планы по сдаче металлолома в те нескучные времена спускались не только в трудовые коллективы и пионерские дружины. И воинские части тоже такие ответственные задачи имели, и не иметь - не могли.
И вот командование четвёртой бригады подводных лодок, размещавшейся во Владивостоке по соседству с судоремонтным Дальзаводом, вспомнило, что у них такой план есть, и срок его выполнения истекает. И забеспокоилось, так как ещё в прошлом году имело нарекания за нерадивость в этом ответственном деле. Всё то командование в это время состояло из двух человек - заместителя командира бригады капитана 1 ранга Никитина Василия Ивановича и замначпо (фамилия не запомнилась). А комбриг, начальник штаба и начпо по каким-то причинам отсутствовали в данный момент.
Василий Иванович решил дело не затягивать, а наоборот отличиться, обрадовав старшего начальника избавлением от надвигавшегося конфуза. Будучи решительным и находчивым, он смотался на Дальзавод и договорился с его администрацией о том, что личный состав бригады в ближайшее воскресение до обеда соберёт на территории завода и для себя и для завода.
Обе стороны, уверенные в благополучном исходе, ударили по рукам.
Сказано – сделано.
Вот и воскресение наступило, и матросы – вот они. Прошли КПП и весёлыми толпами, ведомые тоже весёлыми лейтенантами и мичманами, разбрелись по большой территории завода. Поскольку матросы торопились – кто в увольнение, кто просто позагорать, офицеры и мичмана торопились – кто в свои семьи, а кто без семьи – просто в город, а заводской персонал ещё до этого – в субботу так поторопился, что не спрятал надёжно то, что вовсе не является металлоломом, то план по сбору этого «металлолома» был выполнен не только в рекордное время, но и в рекордном количестве.
В соответствии с временным ритмом воскресенье сменилось понедельником, и теперь уже рабочий класс, влившись бодрым потоком через КПП, рассыпался по своим объектам, чтобы приступить к работе.
Только как работать-то?
Где инструменты?
Где заготовки?
Всё в качестве металлолома оказалось вывезено. Хорошо хоть морские суда у стенки остались, видно сил не хватило и их вывезти.
Сперва возникла тихая паника, но, поскольку наш народ и не такое переживал, из положения вышли. Что у себя все-таки отыскали, что у соседнего 178-го завода добыли, а для изготовления утраченных заготовок сверхурочные часы накинули. Но чтобы рабочих не обидеть, раскошелиться пришлось и бригаде подводных лодок: откуда-то, то ли из сэкономленного, то ли из притыренного, на завод доставили солидную которую заблаговременно разлили по ёмкостям, чтобы всем хватило и ещё на непредвиденное осталось.
Так что, это пока ещё не трагедия, а всего лишь прелюдия к ней.
Сама трагедия произошла, когда появился её главный герой. А герой этот – Лёха Клевцов – бывший старшина 1 статьи и бывший боцман одной лодки, кажется Конюшковской бригады. Три года назад он отслужил срочную службу, демобилизовался, сначала осел в своём селе, расположенном справа за третьей сопкой, если от залива Стрелок идти на северо-запад, никуда не сворачивая. Но, прикипев душой к флоту, он вскорости устроился на работу опять боцманом на небольшой реликтовый сухогруз, размерами чуть побольше буксира. Тот сухогруз носил имя «Иман» и выполнял роль доставщика всяких грузов для нужд судоремонтных заводов в бухтах «Золотой Рог», «Диомид», «Улисс» и «Большой камень».
Судьба распорядилась так, что на той злополучной неделе «Иман» стоял на швартовых у мыса Голдобин, что почти напротив Дальзавода на противоположной стороне бухты Золотой Рог. Лёха то ли просто решил навестить своих друзей на Дальзаводе, которых у него там было немерено, то ли почуял чего невнятное, но настойчиво манящее, только оказался он под вечер на Дальзаводе как раз к раздаче спирта. Поскольку этот Леха Клевцов был форменный парень-хват, то вернулся он оттуда на свое судно с хорошей добычей.
Так что ужин оставшейся на судне смены прошел по высшему классу. И поплясали, и песен попели, и отправились почивать. Старший смены – механик – сразу упал в своей каюте на койку и уснул глубоким сном. Младший самый – матрос-швартовщик – будучи не очень пьющим, занялся своим любимым делом, ловлей рыбы на блесну, для чего расположился на левом борту бака.
Повариха со своей подругой, живущей там же на мысе Голдобина и пришедшей в гости, ушли мыться в судовую баню, тоже на левом борту, а Лёха прикрепил гамак к капроновому швартовому тросу, закреплённому на береговом кнехте, улёгся на свежем воздухе и тоже быстро отключился. День был жаркий августовский, и ночь душная наступила, как в тропиках.
Над Золотым Рогом опустилась ласковая убаюкивающая тишина. Всё, способное шелохнуться, замерло. Но в этом мире от самого его сотворения всё устроено так, что самое ужасное и необычное случается как раз вот в такие благостные, располагающие к полному спокойствию часы. И беда, запланированная какими-то недобрыми силами, была уже совсем близко и только выбирала момент, приглядываясь почему-то к судовой бане, где осоловелые от выпитого и разомлевшие под струями тёплого душа блаженствовали и без умолку трещали две подруги.
Время шло, мытьё кончать не хотелось. Но тут они заметили, что вода, почему-то не уходит в и они стоят в ней больше, чем по щиколотки. Тогда одна из них сняла с пожарного щита в тамбуре железный лом, засунула его в шпигат и начала пробивать затор.
Ну, до чего бабы дуры, разве можно так?
Не случайно, видно, испокон веку молва бытует, что женщина на корабле – к несчастью. Даже если этот корабль всего лишь каботажного плавания. Судно старое, трубы все проржавели, прочность их снизилась. Так что случилось то, что и должно было случиться, и что было, видимо, в плане той беды. Лом пробил колено трубы, и вода пошла в нижнее помещение под палубой по левому борту. А судно и так стояло с небольшим креном как раз на левый борт.
Итак, механик в своей каюте листает чередующиеся сны, матрос поймавший уже десяток рыбёшек, тоже сморился и задремал, притулившись к кнехту, Лёха в своем гамаке спит сном праведника, подруги продолжают блаженствовать под душем, вода больше не скапливается под ногами, она, крутясь и похрюкивая в водовороте, быстро уходит в шпигат, трюм заполняется, крен нарастает, пеньковые швартовы, будучи старыми и подгнившими, без треска распустились и порвались.
Так что судно держится на одном толстом капроновом тросе, который растягивается как тетива древней катапульты и копит ударную энергию. Наконец пришли в движение стоящие на палубе ящики с тяжёлыми деталями, поползли к борту. Вот левый борт опустился в воду уже почти на метр, и забортная вода тихо начала вливаться в открытый иллюминатор каюты, где безмятежно спит механик.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
.jpg)
