Под гром оркестра полкового
Идут подводники вперёд,
Сии птенцы гнезда Цветкова
Собой украсят скоро флот.
Придут на флот «специалисты»
Подводным править кораблём,
Ни штурмана, ни торпедисты -
Придёт парадный батальон!
Седой комбриг от восхищенья
Слезой невольной изойдёт:
«Хоть знаний нету, к сожаленью,
Но посмотрите, как идет!»
1955, Ленинград.
Примечания:
а) Цветков Анатолий Иванович - капитан первого ранга, начальник строевого отдела училища. В дальнейшем начальник Рижского нахимовского училища.
б) В подготовительном училище все воспитанники СВМПУ старались учиться, и в общей массе учились хорошо (см. фото отличников учёбы), а в высшем училище довольно-таки значительный % курсантов по-настоящему не учился. Отвлекали: спорт, девушки, театр, дежурный взвод, ... (см. здесь, Mt 6 и Mt 7). Обучали нас в высшем училище «неравномерно». В частности, мегомметр кое-кто увидел впервые уже на лодке, и замерять сопротивление изоляции торпеды нас учили моряки из торпедной группы. Это не дело! Часто отвлекали на подготовку к парадам, на похороны старших офицеров... И вообще, полтора часа на самоподготовку в высшем училище - этого крайне недостаточно. В подготии и то давали на приготовление уроков побольше времени.
Два «произведения» ЮВС:
«Моей загадочной Н.Ф.И.»
Моя красавица, я так тебя люблю!
Вот нет тебя со мной - и стало неуютно,
И холодно, и страшно одному ...
Когда ты далеко, ты яркая прекрасная звезда,
Но греет свет звезды, когда она близка.
Скажи мне, отчего случилось так,
Что я, всегда уверенный в себе.
Почувствовал свою беспомощность и слабость?
С годами холодней на жизненном пути.
Утехи юности уже не согревают,
Смертельная борьба с судьбой бесследно не проходит:
Ожесточаюсь и черствею я.
Своим огромным нежным женским сердцем
Ты обняла мою израненную душу,
И понял я, что только ты способна
Вернуть мне смысл и радость бытия.
В своих исканьях жизненного смысла
Я оторвался от кормилицы - Земли
И даже мог разбить сосуд бесценный жизни -
Но есть ли надобность в таком «геройстве»?
Сыны Земли, мы родились на ней,
Здесь призваны трудиться и любить.
О, как прекрасна та даль, что вечно
Ласкает душу мечтой о счастье!
Но в небе синем хорошо лишь драться,
И даже Сокол умирает на земле!
И как тысячелетия назад венеды - предки наши
Я поклоняюсь идолам священным.
Но бог един и благостен, и Вера
Всегда была поддержкой и опорой Жизни.
Столетия понадобились людям, чтобы
Проникнуть в тайны мирозданья,
Воздвигнуть города, создать культуру,
И всё ж, как древний росс.
Венедом я останусь до могилы.
Прекрасная душа огромного числа людей,
О Музыка, тебе одной клянусь служит!!
Безмерно счастлив человек, в чьем сердце
Зажжен неугасимый пламень
Твореньями великих мастеров.
Чтоб ни было, вперёд! Победа или смерть!
Блаженная бездеятельность хуже смерти.
А ты, любимая, второе божество, мой друг, моя награда!
Одно хочу тебе сказать: «Я так тебя люблю!
Пойдем со мной. Во многом мы похожи.
Будь светлым гением моей нелёгкой жизни!».
Ленинград, май 1962.
Вот уж поистине гениальны слова, сказанные мудрым восточным философом [14]: «Влюблённость, если она сильна, всегда сопровождается лёгким помутнением ума, как бы помешательством, придавать значение которому, однако, не стоит, ибо оно не опасно и вреда не приносит. Поскольку любовь - это дар Аллаха, а может ли исходить от Аллаха что-нибудь вредное? Следует терпеливо выслушивать влюблённого юношу и не пытаться спорить с ним по поводу достоинств его избранницы».
А вот стихотворение, в котором нет рифмы, но есть поэзия:
Любил, люблю и буду век любить
ту, что не любит, не любила, нет,
и не полюбит. Кто она - секрет,
который я не смею вам открыть.
Скажу одно: любя, любовь отдам
Нелюбящей меня прекраснейшей из дам.
Стихи галисийских поэтов («Поэзия трубадуров», см. журнал «СпбГУ» №4.1995).
Странствующие певцы и музыканты путешествовали по разным странам. От Кипра до Шотландии и от Португалии до Восточной Европы — везде, где бы они ни странствовали, во всех королевских дворах Европы они собирали новости и обменивались рассказами, мелодиями и песнями.
А что нам надо: гладкие причёсанные рифмы или поэзию? Вспоминается эпизод в Одессе, на Вокзальной площади, в 1950-х гг. К а/м «Победа», за рулём которой сидит полноватый пожилой мужчина, подходит дама средних лет, вероятно, только что с поезда и спрашивает: «У вас такси или что?» - «А что надо: ехать или шашечки?». Вот и нам что надо? Причёсанные рифмы или поэзию? Офицер-торпедист подводного плавания на взлёте своей флотской карьеры был вынужден, как и некоторые другие достойные моряки (см. [1, с.109] уйти со службы («за други своя»), усомнился в справедливости окружающего мира (враждебность «гражданской действительности» достигла апогея, когда его не приняли на работу в торпедное НИИ), а славная молодая девушка, оставив Москву, переехала в Ленинград, сумела создать многодетную семью и принести счастье всем пятерым. Вероятность подобного события исчезающе мала, но тут этому человеку повезло.
Кроме того, взрыв страстей и переменный ритм стихотворения о загадочной Н.Ф.И., как оказалось, полностью совпал с тремя произведениями великих композиторов: Шопен, этюд с - moll (до-минор) № 12 («Революционный», «Пушки в цветах», как сказал о нём Шуман), его же этюд ре-минор (соч. 28) и Скрябин, этюд ре-диез минор, соч. 8, № 12.
Можно отыскать бесчисленное количество поэтических произведений, в которых рифмы нет, но зато присутствует поэзия. В [6, с. 13] приведено стихотворение Максимилиана Волошина, в котором имеется образ:
Великий Петр был первый большевик,
Замысливший Россию перебросить
Склонениям и нравам вопреки,
За сотни лет, к ее грядущим далям.
Он, как и мы, не знал иных путей,
Опричь указа, казни и застенка,
К осуществленью правды на земле ...
У Лермонтова, первого поэта мира, есть стихотворение «Монолог» [6, с. 192], в нём нет рифмы, но есть поэзия! Точно так же, в поэтическом послании Лермонтова [7, с. 166] нет рифмы, но слышна поэзия:
«Слышу ли голос твой
Звонкий и ласковый,
Как птичка в клетке
Сердце запрыгает».
Лермонтов на смертном одре. Портрет работы Р.К. Шведе. -
И у Плещеева в стихотворении «На похоронах Всеволода Гаршина» [7, с.284] - рифмы нет, но сколько же в нём скорби, какая бездна настоящего чувства! У него есть ещё одно чудесное стихотворение без названия о воспитателях [7, с.214]:
«Блаженны вы, кому дано
Посеять в юные сердца
Любви и истины зерно.
Свершайте ж честно, до конца
Свой подвиг трудный и благой
И нет награды выше той,
Что вас за этот подвиг ждёт:
Роскошный цвет, обильный плод
При жизни вашей принесет
Добро, посеянное вами.
Когда ж пробьет прощальный час,
С благоговеньем и слезами
Опустит в землю юность вас»...
Продолжение следует.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ и оказать посильную помощь в увековечивании памяти ВМПУ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Фото:
.jpg)
