Фрагмент из Рижской кинохроники, запечатлевшей участие нахимовцев РНВМУ в шлюпочной гонке на катерах в Рижском заливе. 1951 год.
МОРСКОЙ ИНДЮК.
Жаркий июльский день. На море лёгкий ветерок. По акватории Рижского залива, недалеко от устья Даугавы, рассеяны белоснежные паруса шлюпок. Издали они напоминаю крылья гигантских бабочек, порхающих над самой водой. Но вот над одной из шлюпок взвилась зелёная ракета, что по условному сигналу означало: «Собраться к флагману!»
Бабочки с разных сторон стали слетаться в одно место. Приблизившись друг к другу, бабочки сбрасывали свои крылья и превращались в неподвижно застывших куколок. Но вот через некоторое время у куколок появлялись ножки, и они становились гусеницами, которые оживали и выстраивались в длинный ряд.
Многодневный шлюпочный переход к острову Саарема, которым руководил сам Батя, продолжался. Убрав паруса, шлюпки разобрали вёсла и, выстроившись в длинную кильватерную колонну, на вёслах направились в устье реки, где у ближайшего острова находился наш летний лагерь.
Такую прекрасную метаморфозу можно было наблюдать с берега. Но те, кому нужно было наблюдать за проведением шлюпочных занятий в первую очередь в силу своих функциональных обязанностей, этого не делали.
Расскажу о том, что происходило в это время в море и на берегу.
На берегу.
Дежурный офицер по лагерному сбору, вдоволь накупавшись в тёплой речной воде, сытно и с аппетитом отобедав, расслабился и задремал в дежурной палатке. Дневальный по плавсредствам, пользуясь бесконтрольностью со стороны дежурного, бездельничал и за обстановкой не наблюдал. Тишина. Благодать.
В море.
Караван из шестивесельных ялов и десятивесельных катеров, растянувшись в длинную кильватерную колонну, на вёслах приближался к месту своего базирования в расположение летнего лагеря. На головном (флагманском) катере находился руководитель похода капитан 1-го ранга К.А.Безпальчев.
− Вперёдсмотрящий, почему не докладываете, какой поднят флаг на сигнальной мачте?
− Товарищ капитан 1-го ранга, флаг ветром закрутило. Не могу разобрать: «Како» или «Буки».
− Суши вёсла. Пусть подтянутся остальные шлюпки. Держать интервал в два корпуса. Передайте мне бинокль.
− Н-да, действительно сигнал невозможно разобрать. Что они там не видят, что творится на мачте? Продолжать движение. Вёсла на воду!
На берегу.
Когда колонна шлюпок почти вплотную подошла к базе, на пирс выбежал дежурный офицер с помятой и заспанной физиономией. Он что-то крикнул дневальному, который поспешно кинулся к мачте. Но было уже слишком поздно.
В первую очередь Батя, командиры шлюпок и многие нахимовцы увидели, что на сигнальной мачте вместо флага висели разноцветные плавки дежурного.
При вступлении начальника училища на пирс, дежурный офицер подошёл к нему с рапортом:
− Товарищ капитан 1-го ранга, за время моего дежурства в лагере никаких происшествий не произошло.
− Вы так полагаете?
При этом Батя кивнул в сторону сигнальной мачты.
− После дежурства, ко мне!
Затем в полголоса добавил (к всеобщему нашему удовольствию):
− Морской индюк!
Шлюпочная флотилия на Даугаве. Рига. 1950-е годы
Верюжский Н.А.: "... шлюпочные гонки на вёслах по Даугаве вдоль главной набережной. Это было грандиозно!"
Арнольд Думбре.
Зубной порошок задержался в СССР на три четверти века. Лишь в 1950 году появилась первая советская паста в тюбике, который сменил жестяные и пластмассовые баночки. Но вне зависимости от своей тары, зубная паста была редкой гостьей в магазинах. В этой области товаров народного потребления безраздельно господствовал зубной порошок, который освоил и далекие от своего прямого назначения сферы.
(Верюжский Н.А.: ... тем не менее, замечу, что в Риге у нас чуточку было не так, как у всех. Порошок был местного производства, а зубная паста появилась раньше, чем даже в Москве. Это я хорошо помню, когда приезжал в отпуск. Но это пустяки и не главное.)
СМЕРТЕЛЬНАЯ БОЛЕЗНЬ.
Короткий, но крепкий дневной сон у нахимовцев в «мёртвый» час. Ребята дружно посапывали. А иные даже похрапывали. Есть и те, кто в это время предпочитали почитать интересную книгу.
Вот один из таких читателей отвёл свои глаза от книги, видимо, проигрывая в своей голове происходящие события от прочитанного, и уже хотел, было снова вернуться к своим литературным героям. Но в этот момент его внимание привлекла не совсем обычная поза одного питона, беззаботно спавшего на кровати второго яруса. Одеяло с простыней, укрывавшее спящего, съехало, а короткая спальная рубашка постыдно обнажила его заднюю часть тела. «Надо «проучить» этого лежебоку», − мгновенно мелькнула неожиданная мысль. – «Но каким образом можно над ним пошутить?»
Он разбудил своего соседа, приложив палец к своим губам, чтобы он слишком громко не выражал своего недовольства, что его разбудили. Друзья заговорщицки пошептались и обговорили, на их взгляд, великолепный план действий. Они без лишнего шума взяли из прикроватной тумбочки тюбик зубной пасты, тихонько подкрались к питону с бессовестно выставленной на всеобщее, хотя и случайное обозрение, открытой спины и её нижней части. Один из шутников аккуратно и, по возможности, нежно раздвинул спящему питону ягодицы, а второй весьма ловко вставил тюбик в анальное отверстие и выдавил значительное количество зубной пасты. Получилась своего рода очистительная клизма. Послеобеденный сон продолжался не долго.
В установленное время прозвучала команда: «Подъём!». Питон, попавший под пристальное внимание «заговорщиков», поначалу спокойно оделся, заправил свою постель, но вскоре почувствовал некоторый дискомфорт и быстро направился в гальюн. Конечно, тут же за ним отправились и эти шутники. Не подозревавший никаких подвохов питон принял, как в таких случаях говорят, гордую позу «горного орла». (Напомню, что в гальюне подвального помещения казармы туалетные унитазы имели вид раковины с двумя площадками для ног. – А.Д.).
Один из «заговорщиков» притворно испуганным голосом воскликнул:
− Толя, что с тобой происходит?
− Как что? Ничего… − Уверенно отвечал Толя.
− Как ничего? Взгляни, из тебя вытекает спинной мозг! Это же смертельно опасно для жизни!
Бедняга заглянул под себя и сделался таким же белым, как истекающее из него вещество.
− Что это, что это… Что мне делать?.. − обеспокоено вскрикнул Толя.
− Немедленно – в санчасть! − закричали обманщики.− Необходимо, чтобы тебе остановили течение мозга. Ведь ты можешь умереть!
Они подхватили «умирающего» питона под мышки и потащили по длиннющему двору в санчасть не на шутку перепугавшегося Толю, который на ватных подламывающихся ногах еле-еле ими передвигал.
Между тем, они продолжали терзать свою невинную жертву запутанными рекомендациями.
− Что-то мы медленно плетёмся. Надо бы прибавить шагу.
− Зачем же торопиться. Надо наоборот идти, как можно медленнее и аккуратнее, так как всякая лишняя и случайная встряска усиливает утечку мозга.
Наконец эта троица питонов достигла намеченной цели и втолкнула Толю в кабинет дежурного врача, а сами остались в коридоре, оставив дверь не плотно закрытой, чтобы можно было наблюдать и слышать за происходящими там событиями.
Дежурный врач, увидев растерянного и побледневшего нахимовца, участливо спросила:
− Вы очень плохо выглядите. Что у Вас болит?
− Доктор, у меня вытекает спинной мозг, − дрожащим голосом пролепетал Толя.
При этом он повернулся спиной к врачу и приспустил брюки. Врач, увидев ягодицы, обмазанные веществом белого цвета, была крайне удивлена. Немая сцена, однако, длилась не слишком долго.
− Ничего не могу понять? Почему у вас всё здесь измазано зубной пастой?
В итоге врач профессионально провела спринцевание «пострадавшему» и на этом со «смертельной болезнью» было покончено.
Арнольд Думбре.
ТЕРРОРИСТЫ. Нахимовские истории от Арнольда Думбре. Вновь об "Адмирале", точнее, об истории Отечества.
Пацаны, пережившие войну в чудовищных её проявлениях: оккупацию, блокаду, эвакуацию, бомбёжки, в послевоенные 1940-1950-е годы вовсе не подозревали, что они сами оккупанты, коими нас тогда втайне считали некоторые представители местного населения.
И теперь, когда с той поры прошло более 60-ти лет, я вдруг подумал, что со стороны нас, мальчишек военного времени, к местному населению иногда проявлялись озорные поступки, которые в полном смысле не назовёшь уважительными, но ни в коем случае они не были, как в нынешнее время называют, террористическими актами, то был совсем другой уровень, скорее шуточный, юморной.
В современном обществе сейчас мы часто слышим о случаях терактов. Самыми безобидными могут показаться проделки телефонных террористов. Провокационные звонки наносят большой материальный ущерб; нервируют и расстраивают людей своими угрозами; срывают графики вылетов самолётов; изгоняют сотни людей из магазинов, вокзалов, учреждений; нарушают учебный процесс в школах и институтах. О взрывах домов и железнодорожных путей, угоне самолётов, захвате заложников и интернировании морских судов и говорить не приходится. В те годы тоже были случаи терроризма, но о них говорили редко, а чаще вообще не упоминали.
Что же касается наших мальчишеских проделок, которые мы учиняли в дни нашего детства, то, может быть, действительно, кому-то доставляли определённые неудобства, за которые нам теперь стыдно и за которые нам иногда приходилось расплачиваться дисциплинарными наказаниями. В наших действиях, однако, не было преднамеренного зла, но больше детского озорства, бесшабашного баловства и беспечной шалости.
Свой рассказ «ТЕРРОРИСТЫ» я назвал так сурово лишь для того, чтобы предостеречь молодых людей от совершения необдуманных действий, которые могут случайно повлечь, непредсказуемые тяжелые последствия.
Случай первый.
Юный «террорист» сидел на подоконнике открытого окна в одном из казарменных помещений и «терроризировал» обитателей дома на противоположной стороне улицы. Улочка Торню очень узенькая, всего 10-15 метров. Занятие его было не хитрое, даже мало увлекательное. В руках зеркальце и «солнечный зайчик», подолгу не задерживаясь, прыгал с одного окна на другое.
Детская забава закончилась печально. За одним из окон находилась женщина, которая работала на швейной машинке. Яркий солнечный луч, попав на лицо швеи, на мгновение ослепил, и этого было достаточно, чтобы её палец случайно попал под острую иглу. Хорошо, что травма была не слишком серьёзная, кость пальца оказалась цела.
Конечно, данный факт от пострадавшей стороны, заявившей свои законные претензии на безобразия воспитанников, мгновенно стал известен дежурному офицеру. Последовал доклад командованию, начались поиски виновника. Но «террориста» найти не удалось, питона не выдали. После проведённой воспитательной работы с нахимовцами, мы твёрдо решили впредь подобных «терактов» не совершать.
Случай второй.
Многолюдный центр города. Вход в Центральный Универмаг. Вблизи от входа находился автомат, который всего за две копейки (1957 г. - в Ленинграде, в «Пассаже» это стоило 15 копеек) извергал из своего чрева сильную струю дешевого («вонючего») одеколона.
Два или три находчивых и сообразительных воспитанника предусмотрительно крутились около этого автоматического устройства. Заметив, как правило, модно одетую, по их мнению, пижонистую молодую женщину, приближающуюся к данной установке, один из экспериментаторов опускал монету и в момент, когда привлекательная особа проходила мимо злосчастного аппарата, группа ребят мгновенно расступалась. В этот момент вся обильная струя низкокачественного, но стойкого по запаху одеколона неожиданно обрушивалась на кокетливую даму.
И тут же молодые люди, изобразив самые, что ни есть, невинные выражения лиц, лепетали искренние извинения на двух языках:
− Pidodiet, ludzu, es to negribeju! (по-латышски)
− Извините, пожалуйста, я не хотел!
Повзрослев, я подумал, каково же было той женщине, «густо благоухающей» мужским одеколоном, по возвращению домой объясняться с мужем или близкими родственниками. Кто же поверит, что её случайно облили одеколоном?
Случай третий.
Снайперское «бомбометание» из окон учебного корпуса. Помните презервативы советского производства. Да, те самые – бумажный трёхкопеечный пакетик с двумя резиновыми изделиями повышенной прочности. О надёжности можно не спорить. Было известно, что некоторые женщины в своих сумочках носили такие пакетики именно с позиции надёжной устойчивости в эксплуатации. Так, например, во время ненастной дождливой погоды оба резиновых изделия одевались на туфли, и счастливая женщина спокойно могла шагать по лужам до самого дома, не рискуя промочить свои ножки. Удобно, выгодно, надёжно! Значительно позже цивилизованный запад перехватил эту идею, выпустив в производство с этой целью специальную резиновую обувь.
Питонские «снайперы» предложили использовать эти сверхпрочные и надёжные изделия для другой цели – для очередного «теракта» под названием «бомбометание». Идея понравилась. Технология изготовления «водяной (чуть не сказал «водородной») бомбы» оказалась до примитивности проста. Для этих нужд использовалось изделие в одном экземпляре. В снаряжении «бомбы» участвовало как минимум четыре человека. Один отвечал за наполнение изделия водой, второй придерживал верхний край изделия, третий четко фиксировал его цилиндрическую часть, четвёртый должен был аккуратно и плотно завязать горловину изделия. В итоге готовое изделие, наполненное огромным количеством воды, растягиваясь до невероятных размеров, превращалось в настоящую «водяную бомбу». Затем наступал ответственный момент – перенести «бомбу» из умывальной комнаты до открытого окна в классе. Её, как живое существо, которое как бы слегка пошевеливалось от перемещавшейся воды, аккуратно придерживая в трёх плоскостях, бережно несли к окну. Оставалось только выбрать жертву, на чью голову должна разлиться чистая водопроводная вода.
Водяные снайперы не могли предполагать, каков будет результат этих испытаний. Лето, жара, весело. Подоконник облепили: боевой расчёт бомбометателей, многочисленные наблюдатели и болельщики. Улица безлюдна, но вот появилась «цель». Подкорректировали угол падения с упреждением скорости полёта и скорости движения пешехода. Главный бомбометатель отдал команду на сброс бомбы, которая несколько мгновений находилась в свободном падении, красиво паря в воздухе. И вот, какая удача: на небольшой высоте от земли «бомба» неожиданно разорвалась. «Цель» была накрыта точно, и водяные брызги разлетелись вокруг на большую площадь. Под водяной феерией оказалось несколько случайных прохожих, среди которых были какие-то высокопоставленные особы. Разразился жуткий скандал. Бати с нами уже не было. Он к тому времени командовал новым создаваемым Рижским Высшим Военно-морским училищем подводного плавания. Вновь назначенный к нам начальником училища "бездушный и грубый" Цветков приказал найти виновных и непременно строго наказать. Но питоны стойко держались, не выдавая ни инициаторов, ни исполнителей этого дурацкого «теракта».
Всю ответственность взвалили на старшину класса, которого, несмотря на высокое общественное положение родителей, отчислили из Нахимовского училища. Под необоснованное обвинение попал ещё один питон, который был распределён в среднее интендантское училище. Мы после таких событий больше не занимались «бомбометанием».
PS. Судьба безвинно наказанных питонов такова. Один стал отличным технарём, кандидатом наук. Другой продолжил военную службу и в звании подполковника интендантской службы уволился в запас.
Арнольд Думбре
Изделие №2.
(Дело не в количестве, а в качестве. И неприступности.)
Наряду с изделием №1 - противогазом, Баковская фабрика выпускала еще одно не менее важное изделие.
Они были обильно посыпаны тальком и являлись излюбленным объектом для всяческих проказ и проделок . Их наполняли водой их развешивали гирляндами, чего только с ними не делали. Под катом несколько историй разных лет и авторов.
Однокашник Арнольда Ивановича Думбре, Верюжский Николай Александрович:
"О ссылке на публикацию в «Литературке». ...опять же НЕ о самом фильме, а об исторических событиях того времени и личности самого адмирала. Своё мнение по этому поводу я ранее высказывал. Но вот прочитал в Российской газете статью , надеюсь, что она будет также интересна читателям нашего Блога. Можно продолжать «обсасывать» со всех сторон этого мрачного и нелюдимого Колчака. Но главное, думаю, просто надо не забывать чудовищных исторических уроков, выпавших на нашу многострадальную Россию, любить её и крепить обороноспособность и экономическую независимость. Эти мысли я увидел в рассуждениях писателя Аннинского:
− Зачем такой фильм нужен сейчас? Мне кажется, те, кто отвечает за идеологическую ситуацию в стране, озабочены, как бы в очередной раз не пришлось руль поворачивать. Ведь с каким трудом свернули с красного. Ещё раз поворачивать куда-то – просто опасно.
И вот если раньше выхваливали Фрунзе и Котовского, теперь также выхваливают Каппеля и Врангеля. Я к этому на восьмом десятке лет отношусь с пониманием. Тем более, что адмирал Колчак – интересная историческая личность, великолепный морской офицер, лучший гидрограф России, внесший уникальный вклад в исследование Севера. Он свободно читал по латыни, был очень хорошим лектором.
Но Россию, которую он любил, угораздило влезть в гражданскую войну, а в такой войне, на какой бы стороне ни оказался человек, история его начинает выкручивать. К моему великому сожалению, Александр Васильевич тоже вкрутился в эту политику: стал правителем России, стрелял красных и не только, но и колеблющихся.
Мне кажется, что и белые, и красные были обречены. «Белые» тогда проиграли, а «красные» в конце концов, оказались обречены в сознании народа.
Относиться к тем событиям надо так, как относился великий русский писатель ХХ века Михаил Шолохов. Вот так – черное солнце над всем этим. Обелять одних или других можно только по недомыслию. И те и другие были покрыты братской кровью.
Февральская революция – расцвет свободы или разгул бешеной вольницы? А Октябрь – развитие этой дикой вольницы до полного социализма или контрреволюционный переворот? Я до сих пор не знаю благостного ответа на эти вопросы. Знаю, что это трагедия великого народа, а судить, кто и когда был прав и виноват, можно до бесконечности. Все были по горло в родной крови. Вот мои семейные хроники: отец и дядя были коммунистами, другой дядя – командир белого бронепоезда, − с меня хватит.
Смогли ли мы извлечь уроки из ХХ века? Ну, если в 1991 году драка не переросла в войну, и слава Богу, коммунисты и демократы, либералы и консерваторы стерпели друг друга – значит, смогли. Придётся и дальше терпеть без ожидания рая на земле. Всегда будут страдания, Лучше, если не кровавые. Потому что из кровавых страданий рождаются только ненависть и новые кровавые страдания, А из страданий, которые сдерживаются в пределах человеческой души, рождается великая литература, культура. Я бы хотел моей стране второго варианта.
Не буду утверждать также, что в истории русского ХХ века не было ничего ценного. Мои родители приехали из глубинки, смогли при советской власти выучиться, встать на ноги. Всякая эпоха даёт великие возможности. Но и выставляет большую цену. Государство не может поселить человека в раю, зато оно может спасти его от ада. Но для этого надо в поте лица работать, терпеть страдания. И от этого быть счастливыми».
КСВ.: "сам по себе Колчак для меня существует своим, вполне допускаю, грустным высказыванием-признанием Тимеревой, приведенным в книге Кожинова: "стал кондотьером". Касаться таких тем, конечно, следует очень осторожно, не втягиваясь в "дискуссии", как правило "пустопорожние". Просто желающим "понять" предлагаем пищу для ума. Не навязывая, "попутно". А думающая молодежь не сможет обойтись без того, чтобы понять и признать своей всю предшествующую историю, "по Шолохову" и по Кожинову, в том числе и историю гражданской войны."
ОАГ.: "Как сказал Олег Бурцев (мой однокашник, адмирал, герой одной из будущих публикаций): "А Колчака я вообще не люблю" - это есть во второй части нашего фильма - в Нахимовском лагере
(КСВ.: фильм выпускников ЛНВМУ 1970 года, удивительного выпуска, о чем речь еще впереди). 
