Был у нас в курсе наук предмет, который назывался «приборы управления торпедной стрельбой».
Вёл этот предмет весёлый человек, капитан 2-го ранга Костя Бухтырев.
В те времена счётные приборы работали по принципу арифмометра. Так главный решающий прибор ТАС (торпедный автомат стрельбы) представлял собой сундук, около 2,5 метров длины, 1,5 метра ширины и около 1,8 метра высоты. Набит этот сундук был сельсинами, КП, механическими дифференциалами, интеграторами. Кроме ТАСа в систему входила масса приборов, расположенных в центральном посту, на мостике и на торпедных аппаратах. При сдаче государственного экзамена в нашу задачу входило объяснить государственной комиссии принцип работы на языке высшей математики и механики.
Перед самым экзаменом, на последней консультации, Костя Бухтырев обратился к нам с такой речью: «Я вижу, что вы все хорошо знаете предмет, но на экзамене могут быть не штатные ситуации. В этом случае смотрите на меня. Если я встал и прогуливаюсь по аудитории, значит, врёшь и дальше ври осторожно. Если я стал смотреть в окно – можно врать с вдохновением, так как для комиссии этот вопрос не по зубам и разоблачения не будет».
Преподавателей кафедры мореходной астрономии, у нас называли «Весёлыми ребятами». На этой кафедре преподаватели были все в званиях капитанов 1-го ранга. На вступительной лекции по устройству и использованию , преподаватель говорил, что курсанты, во время перерыва, снимают с глобуса шапочку с подвижными индексами и примеривают на свою голову. Шапочка эта действительно напоминала корону. Для избегания этого соблазна, преподаватель проходил с шапочкой по всей аудитории и каждому курсанту примеривал её на голову. После такой процедуры, желающих померить шапочку, во время перерыва, не было.
Дежурный по училищу послал своего рассыльного передать одному из офицеров кафедры астрономии какое-то сообщение. Курсантик постучал в дверь преподавательской, получил «войдите» и зашёл в кабинет. В кабинете за письменными столами сидели три капитана 1-го ранга. Курсант, как учили, доложил кто он такой, по какому поводу пришёл, и спросил разрешения, обратится к капитану 1-го ранга (фамилия). К его изумлению, три капраза переглянулись, и полезли под свои письменные столы. Секунд через десять, все трое, как чёртики из шкатулки, появились из -под столов, и в один голос сказали, «его здесь нет». Позабавились и смотрят с любопытством на курсанта, как ему их представление.
Среди преподавателей было несколько человек гражданских. Так практические занятия по высшей математике вел некто Каменский. Вёл хорошо, но не все этот предмет легко усваивали, а потому в начале курса было много двоек. А двойка для курсанта – прощай увольнение в город. У Каменского в домашнем хозяйстве были поросята, для которых он регулярно из курсантской столовой забирал два ведра объедков. Придя однажды за своими вёдрами, он обнаружил на вёдрах надписи «если будешь ставить двойки, не дадим тебе помойки».
Гидрометеорологию преподавал майор Молчанов. Фанатик своей специальности и глубоко интеллигентный человек. Говорил он простуженным голосом, и вид у него был всегда простуженный, очки носил с невероятно выпуклыми линзами. Если курсант засыпал на его лекции, он осторожно подходил к нему, клал руку на плечо и говорил: «вы, голубчик, видно устали, потерпите, осталось двадцать минут». Костя Бухтырев в таких случаях постепенно убавлял громкость, и не изменяя ритма, произносил «для тех, кто не заснул эту команду не исполнять», после чего хлопал линейкой по кафедре и громко командовал «Встать!!». Заснувшие курсанты вскакивали, и аудитория развлекалась.
Зима, лёгкий морозец. Часовой, у павильона оружия, прохаживаясь, видит, как офицеры кафедры навигации выполняют в училищном тире упражнения по стрельбе из пистолета. Подошла очередь стрелять майора Молчанова. Он пару раз выстрелил, а затем, держа пистолет в вытянутой руке, стал медленно поворачиваться от мишеней на 180 градусов, а в обойме пять патронов и шестой в стволе, говоря при этом простуженным и слегка гнусавым голосом «а у меня что-то очки запотели». Офицеры, стоявшие за Молчановым, стали осторожно приседать, а один из них аккуратно отнял у Молчанова оружие, другой взял майора под руку и увёл из тира.
Тактику морской авиации преподавал подполковник, морской лётчик. Пожалуй, ни у кого из офицеров нашего училища не было такого иконостаса из орденов. В те времена медали, за просто так, ещё не вешали. Между курсантами он имел кличку АСС Покрышкин. В училище он, видимо, попал дослуживать до пенсии или по болезни. На лекции приходил в лёгком подпитии и читал для отбытия номера.
На одной из лекций подполковник отбарабанил материал минут за двадцать и в оставшееся до звонка время решил соснуть прямо на кафедре. В классе нашёлся энтузиаст, который подошёл к кафедре, подёргал преподавателя за рукав тужурки, а когда он проснулся, попросил его рассказать, как он воевал. Подполковник посмотрел на нахала сонными глазами, потом четко произнёс «Я наступал, вперёд, на запад, на Челябинск». Положил голову на кафедру и продолжил прерванный сон.
В программе был предмет, который назывался «Теория торпедной стрельбы». Читал эту теорию капитан 3-го ранга Смараков. Он же был автором учебника по этому предмету.
В одном из классов лекция по ТТС была сразу после практического занятия по английскому языку. На этом занятии отрабатывались различные формы докладов, в том числе и преподавателю о состоянии класса и его готовности к занятиям.
Дежурный по классу решил проявить оригинальность и встретил Смаракова докладом на английском языке. В ответ получил «седдаун плиз», после чего Смараков подошел к доске и начал на ней чертить, делая по ходу построения разъяснения на английском языке. Так продолжалось весь первый час. Второй час лекции он начал на немецком языке, минут через 30 перешёл на язык вовсе нам не знакомый, а закончил лекцию словами: «Всё что вы не поняли, прочтёте в учебнике по торпедной стрельбе Смаракова».
