Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
КМЗ как многопрофильное предприятие

КМЗ:
от ремонта двигателей
к серийному производству

Поиск на сайте

Карибский кризис. Противостояние. Сборник воспоминаний участников событий 1962 года. Составитель контр-адмирал В.В.Наумов. Часть 12.

Карибский кризис. Противостояние. Сборник воспоминаний участников событий 1962 года. Составитель контр-адмирал В.В.Наумов. Часть 12.

«Не промочите ноги»

И вот, наконец, 1 октября 1962 г., вечером:



Адмирал ФОКИН, провожая нас с командиром эскадры контр-адмиралом РЫБАЛКО, напутствовал: «Не промочите ноги!» Командир капитан 2 ранга Рюрик КЕТОВ бодро ответил: «Есть!» и зверски-угрожающим голосом (такая уж была у него манера!) скомандовал: «Бортовые, малый назад!». И бортовые моторы тихо, почти бесшумно начали накручивать первые метры многотысячемильного похода.
Швартовые команды - носовая во главе с командиром минно-торпедной боевой части капитан-лейтенантом ГЕРАСИМОВЫМ Владимиром Ивановичем и моя кормовая - замерли по стойке «Смирно». Когда лодка отошла от адмиралов на расстояние, равное длине корпуса, мы рассыпались по надстройке и стали готовить её к погружению. Тщательно сматывались на барабаны-вьюшки швартовы, проверялись другие закрытия на легком корпусе, утапливались (опускались) швартовые кнехты, проверялось крепление аварийно-сигнальных буев, после чего докладывали на мостик:—«Кормовая надстройка к погружению приготовлена. Проверен буй на отрыв усилием пяти человек!»,- «Носовая приготовлена!». Старпом капитан 3 ранга СМИРНОВ Юрий Федорович в тон командиру строгим голосом: «Швартовой команде вниз!».



Герасимов Владимир Иванович. В 1952 году был переведен из Саратовского Военно-морского подготовительного училища в Ленинградское нахимовское, которое закончил в 1953 году, затем - 1-е Балтийское ВВМУ. Командовал АПЛ К-462. П.А.БОРОДУЛЬКИН, капитан 2 ранга запаса, кандидат военных наук: Мне очень повезло, что я оказался на АПЛ «К-462» с самого начала формирования экипажа. Первый командир капитан 1 ранга В.И.Герасимов сделал из нас экипаж, а второй – капитан 1 ранга В.В.Никитин научил нас верить в свои силы и принёс элемент везучести. Я служил на корабле с думающими офицерами, которые старались выжать из техники всё, на что она способна и даже гораздо больше. - Подводный флот, №7 (2001).

Тем временем мы вышли их бухты Ягельная, и сразу загрохотали дизеля. Потом через Сайда-губу вышли в Кольский залив. Проходя остров Торос, передали свои позывные на пост наблюдения и связи. Выйдя из Кольского залива и обогнув остров Кильдин, повернули не на запад, а в противоположную сторону. У мыса Териберского командир объявил боевую тревогу. Тревога на подводных лодках объявляется перед каждым ответственным маневром, выполняемым всем экипажем, а не одной сменой, которая сейчас на вахте. Затем последовала команда: «По местам стоять к погружению!». После доклада о готовности к погружению прозвучал сигнал «Срочное погружение», и лодка погрузилась на заданную глубину (где-то 80-100 м) и легла на заданный курс 0 градусов на север. Начался скрытный этап перехода.



Надолго и куда, о том никто не знает -
С заданием пакет лишь в море будет вскрыт.
Родные берега в рассветной дымке тают,
Простор необозримый впереди открыт...

Впрочем, не думаю, что это не было известно командиру, старпому, заместителю командира по политчасти капитану 3 ранга ВАЖЕНИНУ Валентину Васильевичу, командиру штурманской боевой части капитан-лейтенанту БАТАСОВУ Николаю Васильевичу, делавшему предварительную проработку маршрута. Думаю, что знал и механик инженер-капитан 3 ранга СКРЫЛЕВ Николай Андреевич.
И помощник командира «каплей» КОКОРЕВ Юрий Александрович должен был знать хотя бы потому, что он всегда все знал одним из первых.
Мы же, «группмены» (командиры групп), рулевой - старший лейтенант АЛЕКСЕЕНКО Петр Сидорович, торпедной - я, моторист - старший инженер-лейтенант МИНЧЕНКО Геннадий Дорофеевич, а так же связист «старлей» ВИНОКУРОВ Лимир Павлович и доктор капитан медслужбы ТЕРЕК Владимир Эмильевич - мы только гадали, куда же?. «Деза» была организована блестяще.

Первые сутки проходили в суете обустройства. Решались на первый взгляд невыполнимые задачи. Разместить людей, разместить имущество. Старпом с замом уступили свою каюту комбригу, который пошел с нами. Сами заняли места своих подчиненных рангом ниже, а те других, кто еще ниже и т.д.
Мне, чьим девизом было «Меньше группы не дадут, дальше ТОФа не пошлют» (Тихоокеанского флота), не грозил командирский диктат. Мой диван был в шумном электромоторном отсеке и лежал он на высокооборотном агрегате питания гирокомпаса. А прислонялся я во сне к бортовому разъединителю главного тока напряжением 220 вольт, зато силой тока до десяти тысяч ампер.
Постепенно спальные места были восстановлены, продукты и имущество распиханы и запиханы по многочисленным «шхерам» - закуткам. Наладился порядок с приемом пищи в кают-компании - младшие офицеры питались в третью очередь.



Второй отсек. Умывальник.

Наладили жесткий режим экономии питьевой воды. Автономность лодки - 90 суток, а запас пресной воды такой, что норма на одного человека в сутки не превышает 5 литров, включая приготовление пищи, причем первое блюдо дважды, чай на завтрак и на вечерний чай (вроде ленча), компот на обед. Овощи, посуда мылись морской водой.
Если оказывалось, что на энные сутки перерасходован n (эн) килограммов пресной воды, прекращалось приготовление первого на ужин, а чаепитие ограничивалось одним и то не полным стаканом.
На санитарно-гигиенические цели пресная вода не предусматривалась. Умывались мы, чистили зубы (брр!), мылись только морской водой. И не такой, как в Черном, Белом и даже Баренцевом морях (о пресной Балтике и говорить нечего!), а крепким рассолом в 32 промилле мирового Океана (промилле: 0,001 целого, 0,1 процента).
Специальное, морское мыло в этой воде не пенится, как сметана мажется по коже и, не смывая грязи, с трудом смывается с неё. А волосы на голове забиваются этой массой и вовсе не смываются. Освободиться от этой дряни можно было только в сухом виде, энергично ероша волосы или вычесывая её.
Нам рекомендовали взять с собой стиральный порошок "Новость". Мы так и сделали. Мы мыли порошком руки, умывались, мылись. О шампуне тогда еще не было и речи. И не прогадали. В походе. А в дальнейшей жизни – сомневаюсь. Я не знаю подводника, у которого не было бы какого-либо, мягко говоря, кожного недостатка – перхоть ли, грибок, псориаз...
А поскольку такая вода со временем начинает раздражать кожу, для гигиены был предусмотрен медицинский спирт в количестве 15 г на человека в сутки.



Вот как это выглядело. Доктор получал у старпома пол-литра спирта, разводил его примерно до 40-45 градусов, нарезал салфеток (одна стандартная марлевая салфетка на 4 части), клал их в ванночку, заливал этой "сибирской водкой" и шел по отсекам в сопровождении химика-санитара-инструктора. Химик брал пинцетом из ванночки салфетку и подавал страждущему. Последний, подставлял ладошку, чтобы не капало, начинал гигиенические процедуры. Каждый по-разному. Я сначала протирал вокруг рта, потом за ушами, где нежная кожа, шею под подбородком, под мышками, между пальцами рук, в паху, между пальцами ног... Салфетка сухая и черная. Процедура закончена.
Очень непросто на лодке с туалетом, по-морскому — гальюном. Во-первых, их всего два —в 3-м отсеке (в Центральном посту) и на "периферии" в 6-м отсеке. И нагрузка на них разная — в 3-м 20-30 человек, в 6-м 50-60.



Третий отсек. Гальюн.

Всегда остро стоял вопрос о дисциплине выхода наверх, на мостик. Покурить, полюбоваться на море, сходить в надводный гальюн или просто подышать свежим воздухом. Чтобы этот народ не задерживал лодку в надводном положении, когда надо срочно нырнуть, уйти от обнаружения, разрешалось выпускать наверх ограниченное число человек - самое большое - семь, по одному из отсека.
Выходящий наверх, как только его голова окажется у верхнего рубочного люка, громко запрашивает: «Мостик! Прошу «добро» наверх. Матрос Свистунов!» Получив «добро», он поднимается полностью. Перед уходом он докладывает: «Матрос Свистунов спустился вниз». Если это начальник, то и он ставит в известность, что он поднялся или что пошел вниз.
Такой порядок был установлен на лодках еще, или прежде всего, для того, чтобы не оставить человека наедине с морем. А такие случаи были...





На седьмые сутки похода

7 октября. Наша лодка форсирует Фареро-Исландский противолодочный рубеж...
На оперативный простор Атлантики с востока можно проникнуть только двумя путями - Датским проливом или между Исландией и Фарерами. На случай войны командование НАТО предусматривает развертывание здесь противолодочного рубежа глубиной миль триста, слоеный пирог из противолодочной авиации, минных заграждений, противолодочных подводных лодок и надводных кораблей, стационарных гидроакустических станций. Но, слава богу, пока еще не военное время, и рубеж обслуживается одним патрульным самолетом «WV-2», который базируется на авиабазу Кефлавик (Исландия). Маршрут самолета - ломаная линия, проходящая через контрольные точки.
Пролетая точку, он докладывает об этом на берег СВОИМ, а заодно и нам. Потому что наша разведка добыла сведения о номерах точек, их координатах и радиочастотах, на которых осуществляется связь. Наши радиоразведчики из группы ОСНАЗ, используя радиоперехват, сразу же докладывают в Центральный пост, где находится самолет, а вахтенный командир со штурманом оценивают, как далеко самолет от нас и куда может направить свой полет.



Центральный командный пост. Штурманская рубка.

Переход наш скрытный, а средняя скорость перехода - 10 узлов – очень высокая для "дизелюх". Приходится идти под дизелями, значит, в надводном положении, рискуя быть обнаруженным любым свидетелем - будь то судно или самолет. Хотя этот район мирового Океана и пустынный, но за неделю плавания каждая из трех боевых смен уже приобрела опыт двух-трех срочных погружений. А на рубеже обстановка усложнилась. С одной стороны, возросла опасность быть обнаруженными (самолет). С другой стороны – это Северная Атлантика, осенняя пора, пора ветров. Штормы и чаще, и более жестоки, и устойчивого западного направления - "мордотык", как говорят моряки. Встречная волна сбивает скорость хода, и никак не получается забежать под дизелями несколько вперед, потом погрузиться и идти под водой до тех пор, пока этот запас не будет исчерпан. Приходится круглосуточно идти в надводном положении.
Итак. 7 октября. Московское время 19.45 (в целях удобства управлением подводными лодками мы не пользовались поясным временем ни тогда, ни позднее). Прозвучала команда: "Боевая готовность № 2 надводная, 3-й смене приготовиться на вахту". Смена собралась в 4-м отсеке на развод. Командир БЧ-5 инструктировал вахтенных отсеков, я напутствовал посты наблюдения и управления машинными телеграфами и рулями (на лодке кроме традиционного руля - вертикального - по направлению, есть ещё горизонтальные рули - рули глубины, да ещё по 2 пары - носовых и кормовых). Мы с сигнальщиком выделяемся среди других тем, что на нас напялены прорезиненные химкостюмы. В 19.55 раздалась команда - 3-й смене заступить". В свою очередь я скомандовал: "По местам", - потом прошел в Центральный пост в 3-м отсеке, зашел в штурманскую рубку, где Петя Алексеенко, штурманенок, показал мне место ПЛ, её опережение или отставание от подвижной точки, курс, скорость, а в напутствие спел частушку: "Ты куда меня ведешь, молоденьку девчоночку? Я веду тебя в сарай, не разговаривай, давай". Поднявшись на мостик, я тут же "умылся" - волна ударила в лобовую часть ограждения рубки, вода поднялась снизу (лодка зарылась под подошву волны) и рухнула сверху через ограждение рубки. Стало темно. Только голубел подсвеченный снизу из Центрального поста водоворот в верхнем рубочном люке. Две секунды и волна схлынула в корму, еще 2-3 секунды и вода ушла вниз, внутрь лодки и туда, откуда и пришла – в Океан.



На вахте старший лейтенант Е.Н.Шеховец и главный старшина А.С.Щетинин.

"Мостик! - запросили из Центрального - как вы там?" - "Нормально!" - отвечает тезка Гагарина, только Александрович, а не Алексеевич, помощник командира лодки капитан-лейтенант Кокорев, вахтенный офицер, командир второй боевой смены. И тут же спустился вниз ко мне, под "козырек" - самое защищенное от стихии место на мостике, с иллюминаторами для обзора носового сектора. Но обзор ограниченный. Поэтому мы правим вахту "на заборе" - на площадке 1,5 м выше, возвышаясь над всей лодкой выше пояса, с секторами обзора горизонта и воздуха 360 градусов.

Продолжение следует.


Главное за неделю