Как говорится, нет худа без добра. И не только потому, что не попал на злополучный самолет командующего ТОФ. Крах карьеры подводника — еще не конец службы профессионального военного. Очередные 11 лет службы расширили профессионализм, расширили кругозор. Все-таки, образно говоря, в перископе подводной лодки поле зрения ограничено. И в этом смысле я и за это благодарен судьбе.
Два с половиной года службы в ОДАСС на должности капдва, буквально подняли из глубин на поверхность, а фактически спустили с «небес» на землю. Правда, при представлении в связи с переводом командованию Камчатской флотилии командующий КВФ вице-адмирал Капитанец заверял меня, что, учитывая мою оперативно-тактическую подготовку, командование флотилии будет привлекать меня к участию в военно-учебных мероприятиях флотилии и разработке соответствующих документов по ним (чтоб поддерживал и совершенствовал свой оперативно-тактический уровень — мол, скоро все образуется), однако по жизни все пошло не так. Капитанец вскоре ушел на повышение, у новых — другие заботы, да и я углубился в практику аварийно-спасательных забот. Суровый океан (хотя и Тихий!) брал свою дань с нерадивых. Свой ОТУ (оперативно-тактический уровень) поддерживать все равно пришлось, но нештатным порядком.
ОДАСС входил в состав ОВС (отдел вспомогательных судов) тыла флотилии, а начальник тыла флотилии капитан 1 ранга Александр Васильевич Алехин страдал чувством некомпетентности по линии вооружений атомных подводных лодок. Дело в том, что в состав тыла КВФ входило несколько ракетно-минно-торпедных баз и технических баз флота, которые непосредственно обеспечивали лодки флотилии атомных подводных лодок, в том числе и в условиях войны, т.е. с учетом перезарядок боезапасом повторного залпа. У Александра Васильевича с этим было слабовато; кроме того, он хотел постичь и некоторые вопросы оперативно-тактического использования лодок обслуживаемого объединения ПЛА. Слушатель он был дотошный и благодарный. И мне, между делом, вроде бы в жилу. Через пару лет из состава тыла выделился ВиС флотилии (меня назначили начальником ВиС — зам. ком. КВФ), и вопросы вооружения, технического снабжения и судоремонта выпали из забот Алехина, но его любознательность и деловитость не иссякли. К сожалению, так и сгорел вскоре на работе, помер.
ОДАСС, кроме всего прочего, оказался хорошей школой морской практики. Аварии в море, как правило, связаны со штормом и поэтому довольно часто с серьезным риском, с нестандартными ситуациями. Пришлось убедиться в несовершенстве и дряхлости аварийно-спасательного вооружения и оборудования (зачастую времен довоенного ЭПРОНа), изумиться врожденной изобретательности и героизму наших людей, матросов и офицеров; еще раз задуматься над оголтелой программой строительства боевых ударных единиц (океанского, ракетно-ядерного «сбалансированного») флота в ущерб необходимой инфраструктуре системы базирования и системы обеспечения, обслуживания более малочисленного, но достаточного по своему боевому потенциалу флота.
Заступив на должность начальника ВиС, с проблемой оголтелости, вернее, с ее последствиями, пришлось столкнуться вплотную. Первые же дни посвятил знакомству с подчиненными частями, рассредоточенными вокруг Авачинской губы как в черте города, так и вне его. Первый шок испытал при посещении артсклада, расположенного между сопок, но в непосредственной близости с кварталами жилых домов и госпиталем. В штабелях четырехметровой высоты под открытым небом в деревянных ящиках хранились артснаряды со времен ВОВ. Часть штабелей из-за гнилости ящиков обрушилась, снаряды валялись, как «китайские соломенные палочки». Ни сил, ни средств у личного состава склада приводить в надлежащий порядок это безобразие не было. Когда-то в состав склада входил арттехнический батальон численностью более двухсот человек, а теперь на техосмотре и освидетельствовании было занято полтора десятка женщин пенсионного возраста, столько же не годных к строевой службе «матросов». Понятное дело, сроки освидетельствования (подтверждения годности артбоеприпасов) более половины хранения были давно просрочены. Однако артбоеприпасы (конечно, с просроченными сроками освидетельствования) из Приморья продолжали прибывать целыми транспортами. Разгружали их на территории склада, куда придется, без заботы о надежности хранения. А куда деваться! В Приморье-то новые эшелоны идут! А новых-то складов нет! Ни сил, ни средств на их создание не выделяют. На охране склада ВОХР — в основном женщины пред- и пенсионного возраста. По периметру склада — несколько покосившихся сторожевых вышек, между ними в две «нитки» ограждение из колючей проволоки с покосившимися кое-где из-за снежных оползней с сопок столбами. Когда-то в состав охраны входило подразделение сторожевых собак — из-за недостатка средств сократили; на псарне на отходах прикамбузного хозяйства еще доживала свой век пара облезлых овчарок.
На следующий день очередной стресс на торпедно-технической базе на полуострове Завойко. На открытых площадках, хорошо просматриваемых с моря и воздуха, в огромных штабелях металлические транспортные контейнеры торпед, а реактивные глубинные бомбы (РГБ) в деревянных обрешетках. По чьей-то глупости большинство РГБ головными частями направлено в сторону жилых домов поселка и города. И сосредоточено тут несколько боекомплектов боезапаса всей флотилии для ведения боевых действий в течение нескольких месяцев без дополнительного подвоза и без учета вероятных потерь корабельного состава. Спрашиваю начальника ТТБ:
— Как Вы думаете, что будет, если сюда на бреющем пара штурмовиков «А-6» с АВУ или хотя бы один «Томагавк» прорвется?
— ..?
— Ваша семья где живет?
— В Завойко.
— И Вы никогда не задумывались, что с ними будет, если все это жахнет?! Я уж не спрашиваю о том, чем вы будете снабжать корабли?
— ..? А что я могу сделать?! Везут и везут, только успевай в порту разгружать! Штрафы накручивают! Людей не хватает, вон штабеля просроченных поверками торпед, только успевай трафарет «липовый» наносить!
Напротив Завойко, на другом берегу Авачинской губы в поселке Богатыревка— другой склад минно-торпедного отдела ВиС, минный. Там такая же удручающая картина. На открытых площадках и в незащищенных хранилищах амбарного вида мины всех типов. Тут еще другая напасть, часть площадок и хранилищ расположена на низком берегу, в зоне опасного затопления при цунами. Строительство защищенных бетонных и обвалованных хранилищ для современных мин последних разработок только обозначено.
Руководство ВиС КВФ. 1986 год.
Знакомство с ракетно-техническими базами радости не прибавило. Одна вновь создаваемая РТБФ для обслуживания НК и катеров строилась хозспособом на основе подвижных технических позиций и то только благодаря своему деятельному начальнику. На второй, основной РТБФ, которая уже давно обслуживала атомоходы моей родной флотилии, дело было лучше. Кстати, эта РТБФ считалась лучшей на флоте, носила звание «отличной». Здесь все было фундаментально. Продолжалось строительство современных спецхранилищ под перспективные баллистические ракеты, но темпы отставали от потребности, и поэтому уже начали накапливаться проблемы. Загрузка защищенных бетонных обвалованных специализированных хранилищ уже превышала расчетную в 1,5—2 раза. Сроки хранения отдельных ракет уже продлевались, имелись предупреждения промышленности о снятии гарантии, а «телодвижения» по вывозу и утилизации их явно не соответствовали угрозе «затоваривания». Кто-то зловеще шутил: утилизация искусственным путем не предусматривалась, мол, рассчитывали, что все это «уйдет» естественным путем, а войны все нет и нет (!).
На складах технического отдела дела обстояли сносно, хотя условия хранения имущества, технических средств и ЗИПа никогда не соответствовали техусловиям производителя. Изумил и порадовал своим энтузиазмом и деловитостью начальник техсклада капитан 2 ранга Бабкин. Его прямо-таки грандиозные по местным масштабам планы развития техтерритории, складов, жилого комплекса нештатного подразделения обслуживания со спорткомплексом и т.д. просто поразили. И он их на моих глазах осуществил за 6 лет! Более того, добился преобразования захудалого техсклада в техническую базу 1-го разряда, получил звание капитана 1 ранга и с почетом по переводу уехал под Одессу!
По результатам объезда подчиненных частей, естественно, доложил руководству. Реакция логична: «Молодец! Тебе и карты в руки! Составь план, утвердим. Правильно, нужно строить новую базу хранения оружия в глубине, подальше от берега. Давай ищи место, выбивай, отчуждай, поможем». И т.д.
План составил, утвердили, а потом за срыв сроков по нему же и «драли»! Кое в чем помогли, помогли состыковаться с военными строителями, кое-что выделили из финсредств. Косвенно убедительную помощь оказали трагические события пожаров и взрывов складов вооружения на Севере, в Приморье и других военных округах. Год за годом улучшали условия хранения: построили новые обвалованные площадки хранения с учетом недопущения детонации и развития катастрофы, переуложили боезапас головками в безопасном направлении, построили новый объединенный склад вооружения сравнительно далеко от города, вывезли туда сверхнормативную часть вооружений с внутригородских складов. Надо сказать, что этот процесс после взрывов складов шел повсеместно под контролем Москвы.
Помнится, неоднократно прибывали различные комиссии то с флота, то из управлений вооружений ВМФ и МО СССР, а однажды был представитель военного отдела ЦК КПСС. Когда появились первые значимые результаты нашей деятельности, особенно это проявилось на новом объединенном складе, где построили арочные бетонные обвалованные хранилища, обвалованные открытые площадки и пожарные водоемы, высоких гостей вызвался сопровождать сам командующий КВФ. К этому времени им стал Б.М.Комаров. В итоге, как говорили, нас в каком-то приказе отметили, как особо отличившихся в вопросе обеспечения взрыво- и пожаробезопасности. Кого и как отметили, нам не сказали. Как метко заметили мои основные помощники, начальники минно-торпедного и ракетно-артиллерийского отделов ВиС капитаны 1 ранга Афонин и Щукин, не наказали и ладно, значит, поощрили. Понятно, и мне, и им памятны были почти еженедельные разносы Комарова, по-видимому, считавшего этот вид деятельности основным в порядке помощи по обеспечению взрыво- и пожаробезопасности.
Не могу не вспомнить трудностей с организацией и обеспечением судоремонта кораблей флотилии и атомных лодок флотилии ПЛ, размещаемых в ремонт на СРЗ в зоне КВФ. В основном этим занимался начальник техотдела ВиС, сначала капитан 1 ранга Савченко, а затем долгие годы капитан 1 ранга Ю.М. Халиуллин — дока во всех вопросах своей специальности и мой заместитель по должности. Так вот, занимаясь этими вопросами даже вскользь, еще раз убедился в том, сколь велик разрыв между численностью корабельных единиц, потребностью в судоремонте и возможностью его обеспечения. Опять же усугублялось это состояние отсутствием развитой инфраструктуры базирования на современном уровне. Отсюда преждевременный износ вспомогательного оборудования, отсутствие агрегатной замены в нужном объеме, а далее вывод в отстой и, в конце концов, преждевременное списание не выслуживших положенный срок кораблей. Отсюда низкий коэффициент оперативного использования. А чтобы удержать нужное количество кораблей в заданном районе океана, надо увеличить общее количество в действующем составе флота — значит очередь в ремонт еще больше возрастет. Замкнутый круг! «Беличье колесо»! Итак, строй, строй и строй — пока не обанкротишься. И так в каждом виде вооруженных сил! В конце концов обанкротили всю страну и проиграли «холодную войну»! Надо полагать, что с такой «эффективностью» работала не только военная промышленность. Вспоминаются слова генерального директора судостроительного завода в Комсомольске-на-Амуре Деева, сказанные им еще в 1971 году. Как-то стоим у эллинга, где строилась моя лодка, он в продолжение какого-то разговора говорит:
— Завтра лечу в Москву выбивать очередные заказы (так на заводском сленге называют лодки).
— Что так срочно? У вас же вон сколько еще закладок, — показываю я на соседние эллинги.
— Да, но собирать их не из чего. Нет комплектующих, большая отбраковка. Последнюю собрать не из чего. А вот выбью очередной проект и будет из чего. И так без конца! — Помолчал. — Скоро всю страну в металл вгоним, — еще помолчал. — Да, нет... Скоро вообще все рухнет! Не по возможностям пыжимся!
, основанное в 1936 году, всего за историю завода было построено 56 АПЛ.
Да-а, скоро не скоро, но только в 1985 году за перестройку взялись, да и ту по-порядочному провести не смогли. Вообще все развалили!
Вспоминается еще один эпизод. Во Владивостоке на военном совете флота выступаю с докладом об итогах за какой-то год, по пути докладываю о проблемах, при этом обращаю внимание на расстыковку вмененного плана судоремонта и мизерность выделенных средств, предлагаю привести в соответствие и тут слышу реплику от руководства, что, мол, «не по теме и садись на место». В перерыве какой-то доброхот в глаза посмеялся: «Ты, что с... сорвался, все об этом знают и четко докладывают, что приложим все силы и т. п., а потом все спишут». Очковтирательство стало нормой.
И все-таки объективная реальность заставила заниматься перестройкой, в стране кое-что зашевелилось. Потом стало известно, что страна в долгах и накануне банкротства. Стали и мы ждать изменений. Начали поговаривать об очередной реорганизации. Дошли слухи об объединении тыла и ВиС. Это значит, что мою должность сократят, будет опять начальник ВиС заместителем у начальника тыла, а значит и штатную категорию понизят до «капитана 1 ранга». Значит, пора опять ставить вопрос о переводе на запад. Не за «горами» и увольнение в запас по возрасту, пора подумать о пенсионной жизни, поиметь квартиру в Питере. Переговоры с кадровиками затянулись. В Москве — пожалуйста, адмиральскую должность найдем, а в Питере сложно... Наконец, перед самой реорганизацией поступило предложение — согласен ли на каперанговскую должность начальником отдела ЦНИИ ВМФ в Петродворце? «Боковик» для увольнения в запас с адмиральской должности гарантируется! Минута на раздумье... Согласен.
На рейде базы Камрань. Вьетнам. 1987 год.
До приказа успел сходить старшим перехода плавбазы ПЛ во Вьетнам, в нашу маневренную базу Камрань. Возвращаться пришлось самолетом по диппаспорту, оформление которого пришлось ждать недели три. Томительно, но не без пользы. Проверил техобеспечение наших кораблей, которые там несли боевую службу (ПЛ, ракетные катера и ПЖК из состава КВФ), ознакомился с условиями БС в тропиках, а в свободное время в обществе командира военно-морской базы контр-адмирала Девятайкина однажды посетили наше консульство, вьетнамский рынок, несколько раз выезжали на океанский пляж купаться и один раз посетили парную баню с эвкалиптовыми вениками у наших летчиков на аэродроме (они тоже там на БС). Девятайкин (светлая ему память) разбился вскоре на перелете во Владивосток.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
