Француз. Вторым в мире переплыл Ла Манш шириной около 40 км, выступал на ринге бокса в соревнованиях на звание чемпиона Европы. В дореволюционное время он был приглашен в Россию для работы в Морском кадетском корпусе.
«Когда на ринге, - говорил он, - положили мой руль (нос) право на борт (у него нос был чуть свернут направо), я обратился к педагогически-инструкторскому делу.
Перед выездом в Россию, рассказывал он, немного подучил русский язык, но в весьма малом объеме. «Вышел в Петербурге из Варшавского вокзала, обратился к извозчику: «Сколько стоит Васильевский остров?». Извозчик посмотрел на меня с улыбкой и ответил: «Не знаю, барин». Поняв, что не то спросил, я пальцем показал извозчику на карету, повторив: «Сколько Васильевский остров?». Извозчик догадался и ответил: «Пятиалтынный, барин». Я не знал тогда, - продолжал Лустало, - что это за сумма. Сказал извозчику: «Нет, дорого, полтинник дам». Извозчик ответил: «Премного благодарен, барин». Поднял в карету мой багаж и помог в ней занять место.
Слушая его подробные приключения, мы конечно смеялись, а порой, просто хохотали.
И вот однажды, слушая наш смех, Лустало с серьезным видом сказал: «Чего вы хохочите? Вы еще под стол пешком ходили, а я уже против русского самодержавия боролся!». Мы, приняв позу слушателей, насторожились, чтобы не создавать помех его рассказу. Он сообщил, что в дореволюционные годы в училищном бассейне обучал плаванию дочерей Николая Второго: Татьяну и Ольгу.
«Плывет, барахтается и все свой зад над водой показывает. Сперва я легонько придавливал зад-то ладонью. А он, смотрю, опять на верх вылезает. Надоела мне эта канитель. Как поднимет зад, я по нему ладонью раз... еще поднимет – я раз, раз ладонью. Вот и боролся с самодержавием. По тылам бил! И вновь взрыв смеха. Замечательный был и человек и инструктор.
По взаимоотношению с курсантами, по характеру к Лустало был близок преподаватель-инструктор «морской практики» Харин Никита Дементьевич. Боцман старого флота. Вместе со своими помощниками-лаборантами Воробьевым и Грицуком, тоже боцманы старого флота, обучали нас такелажному делу, организации и обеспечению общекорабельных работ, шлюпочному делу, управлению шлюпкой под веслами и парусом в любую погоду, познанию и исполнению международного документа «Правила предупреждения столкновений судов в море (ППСС).
У них обращение с нами строилось проще. Если другие педагоги называли нас только «на Вы», то эти, как правило «на Ты». «А ну-ка, батенька... А, ты как думаешь? Мы, конечно, не обижались, считали, что это сближает нас. Не злоупотребляли их простотой, не отступали от такта, не снижали уважения к ним.
Боцманы, которые не принадлежат к офицерскому корпусу, это мичманы, старшие мичманы, старшины, как правило обладают специфическими боцманскими качествами: обостренной наблюдательностью, нетерпением к беспорядку, небрежности, неусердному выполнению обязанностей и заданий. Боцман – хозяин верхней палубы корабля, первый помощник старшего помощника командира по поддержанию порядка, всей внешности корабля в чистоте и порядке, кроме оружия и специальной техники. Он же, боцман, заведует якорным, швартовым хозяйством и грузоподъемными устройствами, а также корабельными шлюпками и катерами.
В 1921 году Никита Дементьевич Харин исполнял обязанности учебного корабля «».
В характере Никиты Дементьевича имелась хитринка, которой он пользовался для компрометации тех из нас – курсантов, которых недолюбливал за их эгоизм, самовосхваление, за причисление себя к всезнающим. Он каждого из нас знал «насквозь». Вот один из примеров.
Все, наверное, видели в темное время красные и зеленые огоньки на бортах больших и малых, морских и речных судов. Кроме того, корабли несут огни на носу, на корме, на одной или на двух мачтах, а иногда и комбинацию из цветных и белых огней. Огни эти – не для украшения, и не только для того, чтобы «на меня не наскочил какой-нибудь корабль в темноте». Они несут ответственную службу, предупреждая столкновения судов, подсказывая их размеры, направление движения. Каждый огонь имеет свое назначение, свой сектор (угол) освещения, свое место.
Красный огонь, к примеру, установлен на левом борту, зеленый – правом. Это и позволяет определять направление движения находящегося в темноте судна. Видишь красный огонь и понимаешь, что судно идет к тебе левым бортом, пересекая твой курс слева направо. Видите зеленый огонь, познаете, что судно пересекает ваш курс слева направо. Видите оба огня – красный и зеленый – значит корабль или судно идет встречным курсом на вас. Словом, по корабельным огням можно определить: стоит судно на якоре или находится в движении и в каком направлении, идет вам навстречу или вы догоняете его, тихоходное или быстроходное судно, свободно в своем маневре или чем-то стеснено, тащит на буксире баржу, плоты, рыболовный трал и т.п.
Предусмотрены , включаемые кораблями при бедствии, аварии. Некоторые сигналы подаются гудками: один короткий гудок – поворачиваю направо, два – налево, три – даю или имею задний ход. Суда, идущие в тумане, подают через короткие интервалы относительно продолжительные гудки, а в интервалах – удары в рынду – в корабельный колокол. Все это изложено в ППСС.
Однажды Никита Дементьевич вызвал к доске одного из «всезнающих» и спросил: «Кто несет два малых, горизонтально расположенных красных огня, а ниже их и между ними – один большой белый огонь»».
Все мы, сидевшие за столом учебного кабинета, ломали мозги в поисках ответа на вопрос. Перебирали все известные нам комбинации корабельных огней. Но ответа не находили. Стоявший у доски краснел и белел. И тоже, видимо, не находил ответа. Поскольку, однако, его всезнающая натура не позволяла признаться: «Не знаю» - он пустился, как говорится, наугад, авось попаду в точку! Не подумал, что тем самым он утверждал недостаточное свое знание ППСС.
Никита Дементьевич, видя, что в аудитории тишина, а отвечающий не желает признаться в незнании ответа, заговорил сам:
– Что же ты, батенька, ППСС - то нетвердо знаешь? Я же не спросил, какой корабль несет такую комбинацию огней, а спросил, кто несет. И, сделав небольшую паузу, ответил: «Пятерка!». Трамвай 5-го маршрута, кстати проходящего вблизи училища по Большому проспекту. Поди не раз, – продолжал Никита Дементьевич – боясь опоздать с неявкой в училище после увольнения в город, нервозно всматривался в ленинградскую темноту, ожидая на трамвайной остановке двух красненьких отличительных огней, что на углах трамвайной крыши, а внизу между ними – большой белый осветительный огонь.
Несколько секунд в аудитории стояла тишина. А затем – дружный громкий смех. Не смеялся лишь «всезнающий».
Вспоминаются и другие педагоги. Каждый из них имел какую-то «отметину. А обобщая, надо сказать, что все они были люди высочайшей квалификации в области своей специальности, высокой культуры, с доброжелательным, безотказным, заботливым отношением к курсантам, всегда готовые помочь нам овладеть учебными дисциплинами, дать консультацию, разъяснить непонятное в любое внеурочное время.
Когда мы собирались в училище, чтобы отметить очередную годовщину нашего выпуска, то всегда вспоминали наших учителей, инструкторов, лаборантов, и, в частности, таких лаборантов, как Воробьева и Грицука – кабинета морской практики. Дядю Яшу Осипова – кабинета минно-торпедного оружия, Фролова Сергея Ивановича - «магнитного бога» кабинета компасной девиации, отличавшегося большой округлой черной бородой. Они строили отношения с нами проще, на ты, как отцы с сыновьями. Наши различия в возрасте вполне позволяли таким отношениям. Они, так же как педагоги, были высоко квалифицированными людьми, с благосклонностью и вниманием к курсантам.
Дальние походы.
После мая месяца все курсы уходили для прохождения летней практики: первый общий курс – в береговой Петергофский лагерь, второй специальный курс – делился на группы и уходил для практики на боевые корабли, другие курсы – на учебные корабли, кроме выпускного курса. Выпуски из училища производились в июне месяце. Выпускной курс на практику не уходил.
В 1928 году мой первый специальный курс плавал на крейсере «Аврора». Большинству его состава набора 1927 года впервые предстояло знакомство с военным кораблем, с капризами и нравом моря.
Л.К.Бекренев - курсант ВМУ. 1927 год.
Виталий: Отец употребляет жаргон моряков, которые практически не используют слово «ходили» по отношению к себе на корабле. Настоящий моряк редко скажет о себе, что он ходил по морям. Он скажет: «Да, я плавал». Но, про сами корабли употребляют слово «ходят».
В тот 1928 год крейсер «Аврора» ходил в и обратно с заходом в норвежские порты Осло и Берген.
Организация и программа практики на крейсере оставались такими же, как и при плавании в 1925 году. Прогулки по городу проходили тоже тем же порядком. Приятным событием оказался визит Александры Михайловны Коллонтай на крейсер, пребывавшей в Осло в качестве посла Советского союза. Кстати сказать, первая в мире женщина-посол.
Александра Михайловна вышла из буржуазной семьи. Но с 1915 года связала себя с ленинской партией большевиков, участвовала в революции в Петрограде. В годы Гражданской войны – комиссар в ряде действующих частей. С 1920 года – заведующая женским отделом ЦК КПСС. С 1923 года – на дипломатической работе – посол в Мексике, Норвегии, Швеции.
Выступление посла СССР в Норвегии А.М.Коллонтай.
Коллонтай выступила на митинге личного состава крейсера. Александра Михайловна говорила о том, что визиты советских кораблей в иностранные порты – это свидетельство возрастания международного авторитета СССР. С каждым годом увеличивается число государств, заключивших мирные договоры и установившие дипломатические и торговые отношения с Советским Союзом. Говорила о положительных отзывах Норвежской и Шведской прессы о поведении советских матросов и курсантов крейсера «Аврора» и учебного корабля «Комсомолец» дважды побывавших в норвежском Бергене (1924 и 1925 гг.) и шведском Гетеборге (1925 г.). А это, - говорила она, - показывает рост количества граждан иностранных государств, лояльно и даже дружески настроенных к нашему народу, включая ученых, бизнесменов, интеллигенцию, не говоря уже о рабочем классе. Она рассказывала о своей работе с В.И.Лениным, дала характеристику международному положению и закончила фразой: «Будьте начеку, товарищи!». Пожелала экипажу успехов в боевой и политической подготовке и счастливого плавания.
Александра Михайловна была второй раз на крейсере. В тот первый раз она выполняла государственное поручение и вручала ордена Красного Знамени ряду слушателей Военно-морского училища, совершившим подвиг летом 1924 года, предотвратив взрыв огромной мощности большого количества морских мин, хранившихся на форту «» вблизи большого кронштадского рейда, на котором стояли на якорях крупные корабли.
(оставшиеся в живых), совершившие на форту "Император Павел" 19-20 июля 1923 года. Слева направо: К.Сокольский, В.Полещук, Ф.Седельников, Н.Морылев, А.Евсеев.
Коллонтай посетила кубрики крейсера (жилые помещения), беседовала с краснофлотцами и курсантами. Командование отряда кораблей угостило ее флотским обедом.
Помнится простой, но вылившийся в забавный эпизод случай.
Проходя по верхней палубе крейсера, приблизились к хлеборезке. Увидев буханки только что выпеченного черного хлеба, Александра Михайловна, глубоко вдохнув приятного запаха и сложив перед собой ладони рук, умиленно и растягивая слова, спросила с явным стеснением: «Боже! Черный хлеб! Не позволите ли мне взять буханочку с собой в посольство?! Мы давно не видели нашего российского черного хлеба. Скандинавы не выпекают его».
Авроровцы отнесли в ее автомобиль мешок, наверное, с десяток буханок.
В 1930 году наш курс проходил практику на форту Красная горка, знакомясь с артиллерией береговой обороны и организацией службы, затем – в отряде морской авиации с теми же задачами, плюс «рулежки» (управление самолетом по водной поверхности при взлете), затем – двухнедельная практика на эскадренных миноносцах и, наконец, вновь на крейсере «Аврора» совершили поход до Архангельска и обратно. Заходили в норвежский порт Кристиансанн (в проливе Скагеррак) и в столицу Дании Копенгаген.
Кристиансанн – небольшой, довольно уютный городок, расположенный в горной зеленой местности. Какими-либо особенностями, уникальными объектами, насколько мне помнится, не отмечен. Однако об одном эпизоде не могу не сказать.
Николай Египко, Михаил Иванов и Леонид Бекренев с королевским гвардейцем. Осло, 1930 год
