"Самой яростной, самой опасной схваткой советского и американского флотов за все десятилетия «холодной» войны была та, что разыгралась поздней осенью 1962 года. В ответ на морскую блокаду США Кубы Хрущев приказал бросить в Карибское море подводные лодки. В случае перехвата советских судов они должны были нанести по американским кораблям удар из-под воды.
Генсек и министр обороны были уверены, что в зону конфликта ушли подводные атомные крейсера. Но единственный пока что на флоте ракетоносец К-19 находился после тяжелейшей аварии с реактором в ремонте, а все остальные атомарины только-только вводились в строй. Выбор главкома пал на 4-ю эскадру дизельных подводных лодок в Полярном. А там нашли, что лучше всего к реальным боевым действиям готова 69-я бригада, точнее ее ядро в составе больших торпедных субмарин Б-4, Б-36, Б-59 и Б-130 — «букашек», как называли их моряки по литере «Буки».
Это была самая настоящая авантюра, вызванная обстоятельствами почти военного времени: направить подводные лодки, приспособленные к условиям Арктики, в жаркие тропические моря. Все равно что перебросить пингвинов на выживание в Африку... Все равно что соваться в воду, не зная броду. А «брода» в тех неведомых водах не знал никто, даже родимая гидрографическая служба. Еще ни одна советская субмарина не взрезала своими винтами глубины клятого Бермудского треугольника, не бороздила полное мрачных легенд Саргассово море, не форсировала забитые рифами проливы между Багамскими островами. Но самое главное, что и военная наша разведка не знала толком, какие ловушки противолодочной обороны США приуготовлены на случай большой войны. Никто не знал, сколько противолодочных авианосцев и других кораблей бросит Пентагон на поиск советских лодок. Шли в неведомое...
Напрягало нервы и то, что впервые подводники брали с собой в дальний поход торпеды с ядерными зарядами — по одной на каждую лодку.
В самый последний момент новоиспеченный контр-адмирал, командир 69-й бригады, слег в госпиталь. Его военный опыт четко просчитывал: шансов на успех нет. И тогда флагманом почти обреченной четверки назначили капитана 1-го ранга
— Есть! — ответил Агафонов и командиру эскадры, и командующему Северным флотом на слова о «важном задании партии и правительства». Особо раздумывать было некогда. На сборы в родном Полярном и расчеты с береговой базой начальство отпустило два часа.
Виталий Наумович Агафонов только что отметил свое сорокалетие. Этот спокойный, рассудительный и хваткий мужичок из вятских крестьян доставил президенту Кеннеди, может быть, самую острую головную боль. Во всяком случае много дней кряду американский президент сообщал по телевидению своему народу о ходе большой охоты за «красными октябрями». Вместо четырех русских лодок Кеннеди и его адмиралы насчитали пять...
Итак, были сборы недолги. И по-особому секретны. Никто, включая и командиров подлодок, не знал конечной точки маршрута. Чтобы сохранить военную тайну похода, штурманам назначенных кораблей выдали комплект карт всего Мирового океана. Поди догадайся, какую из них придется расстилать на прокладочном столе?
Коммунистам приказали сдать партбилеты в политотдел. Лодки вывели из Полярного в глухую Сайду-губу, оцепленную тройной линией охраны.
— Четыре пакета с боевым распоряжением на поход были вложены в общий пакет с грифами «Совершенно секретно» и «Вручить лично командиру 69-й бригады ПЛ», — вспоминает Агафонов. — Вскрывать пакеты мы должны были только с выходом в море, а объявлять экипажам, куда и зачем идем, — уже в океане. В принципе задача у нас была не самая отчаянная: совершить скрытный переход через Атлантику и обосноваться в кубинском порту Мариель, это чуть западнее Гаваны. Но, как говорится, гладко было на бумаге...
Рассказ бывшего комбрига дополнили записки командира Б-4 капитана 2-го ранга
«Провожать нас прибыл ... Фокин спрашивает:
— Давайте, товарищи, говорите, что вам неясно?
Все мнутся. Тут начальник штаба Вася Архипов:
— Нам неясно, зачем мы взяли атомное оружие?
— Установка такая. Вы должны с ним освоиться, — ответил кто-то из начальства.
— Хорошо. Но когда и как его применять?
Молчание. Потом Фокин выдавил, что не имеет полномочий сообщать об этом. Начальник Главного штаба флота адмирал Россохо крепко выругался и произнес:
— Так вот, ребята, записывайте в журналы: «Применять спецоружие в следующих случаях. Первое, когда вас будут бомбить и вы получите дырку в прочном корпусе. Второе, когда вы всплывете и вас обстреляют, и опять же получите дырку. И третье — по приказу из Москвы!».
Не могу представить, что творилось в те дни на душе Агафонова. Полярнинская эскадра вступила в свою самую черную полосу..."
Представить, действительно, трудно, но можно спросить у самого Виталия Наумовича.
Много поступков, и доблестных, и справедливых, и толковых, совершил за долгую служебную "карьеру" совершил вице-адмирал Рассохо Анатолий Иванович, а в памяти при упоминании его имени неизменно всплывает это "крепко выругался и произнес..." Кстати, его сын, Рассохо Александр Анатольевич после окончания в 1971 году ЛНВМУ поступил в ВВМУ им. М.В. Фрунзе. К сожалению, данными о его дальнейшей судьбе не располагаем.
Еще несколько слов об отце. Еще один поступок адмирала, уверены, не бояться, брать разумную ответственность на себя для него было нормой. Рассказывает Борис Александрович Караваев, Счастливая, по словам автора, АПЛ готовится к выполнению к выполнению ответственного задания. Словесный штамп, конечно. Можно подумать, что бывают "безответственный или неответственные". Однако это выход не рядовой. "Когда все мероприятия были выполнены, доложили командованию флота. Приехал наш шеф — НШ флота вице-адмирал Рассохо. Ему начальник Технического управления флота доложил, что всё исправно, но после возвращения надо будет менять аккумуляторную батарею. Было принято решение батарею сменить до, а не после похода. Это нас задержало ещё почти на три недели. Мы потом не раз вспоминали добрым словом командование, когда даже новая батарея при высоких температурах “газовала”, т.е. обильно выделяла водород при активных разрядках и зарядке. Батарея была заменена, а экипаж уже с нетерпением ждал выхода. Все уже устали от приготовлений и проверок.
Вице-адмирал А.И.Рассохо проводит последний инструктаж и советует в период плавания за всем наблюдать, записывать, как делали купцы, бывая в дальних странах: где, что, почём можно купить или продать. Мы использовали этот совет, только направленность наших наблюдений была другая. Жаль, что кроме вахтенного журнала и журнала боевых действий эти наблюдения нигде не записывались, но кое-что осталось в памяти... Памятуя о наказах адмирала Рассохо — проводить за всем наблюдения и записывать их — погружались до глубины 200 м. Интересно то, что до 100 м температура воды не отличалась от поверхностной. О каком кондиционировании воздуха может быть речь, если расход энергии большой, а отдача минимальная!"
И, наконец, "официальная, юбилейная", не всем доступная биография Рассохо А.И., "Адмирал и гидрограф". Капитан 1 ранга С. Грибушкин. - Морской сборник № 12, 1994 г.
"6 декабря 1994 г. исполнилось 80 лет со дня рождения адмирала Анатолия Ивановича Рассохо - крупного военачальника, известного специалиста в области гидрографии и активного участника развития океанографического флота Отечества, более двадцати лет (с 1963 по 1985 гг.) возглавлявшего Главное управление навигации и океанографии Министерства обороны СССР и являющегося одновременно начальником Гидрографической службы Военно-Морского Флота.
Анатолий Иванович Рассохо родился в старинном русском городе Пензе. Он с детства увлекся морем, стремясь прочитать о моряках все, что мог найти в своем городе, и потому его естественным стремлением стало заняться этим родом деятельности. Как и для многих юношей того времени, комсомольский набор на флот дал ему путевку в 1932 г. в военно-морское училище. По окончании в 1936 г. училища в Севастополе Анатолий Рассохо начал службу на крейсерах Черноморского, а с 1937 по 1956 гг. проходил ее на кораблях Тихоокеанского флота. Здесь он стал сначала командиром эсминца, затем - крейсера, а в дальнейшем командовал эскадрой кораблей ТОФ. В 1945 г. Анатолий Иванович принимал активное участие в боевых действиях против милитаристской Японии.
После окончания академии Генерального штаба в 1958 г. А.И. Рассохо был назначен начальником штаба Северного флота, а с 1963 г. возглавил Главное управление навигации и океанографии Министерства обороны, являясь одновременно и начальником Гидрографической службы ВМФ. Именно на этом посту наиболее полно раскрылись его талант и выдающиеся организаторские способности. В те годы под руководством Анатолия Ивановича решался широкий круг задач, связанных с организацией и выполнением комплексных исследований Мирового океана, сбором информации о непрерывно меняющихся условиях плавания, исследованиями динамики и прогнозированием гидрометеорологических процессов в океане и атмосфере, созданием и внедрением новых средств навигации и океанографии, строительством и развитием системы навигационного оборудования морей.
В 60-70-е годы в нашей стране был создан современный океанографический флот, суда которого проектировались и строились с учетом достижений мирового кораблестроения и оснащались самой современной исследовательской техникой. Естественно, в этой работе непосредственное и активное участие принимал и А.И. Рассохо, так как вопросы расширения и совершенствования океанографических исследований Мирового океана как в интересах обороны государства, так и в интересах развития фундаментальной науки и народного хозяйства страны находились постоянно в центре его внимания. Благодаря настойчивости Анатолия Ивановича широкое развитие получили исследования геофизических полей, закономерностей общей циркуляции Мирового океана, его взаимодействия с атмосферой. Океанографические и гидрографические суда ВМФ СССР в те годы принимали активное участие в выполнении крупномасштабных международных проектов исследований северных частей Атлантического, Тихого и Индийского океанов, а также Средиземного, Карибского и других морей.
Значительное влияние оказывал А.И. Рассохо и на развитие отечественной морской картографии: именно под его руководством были усовершенствованы методы и технологии издания карт и руководств для плавания, автоматизировано картографическое производство и начался переход к созданию морских цифровых карт. Его всегда отличало стремление использовать новейшие результаты научно-технического прогресса в создании навигационной аппаратуры, геофизических и океанографических приборов. Для этого он добился существенного укрепления творческих связей ГУНиО и подразделений ГС с научными учреждениями Академии наук СССР, многими отраслевыми научно-исследовательскими институтами, вузами, налаживал и расширял связи с международными мореведческими организациями. На протяжении многих лет он возглавлял делегации Советского Союза на ассамблеях, конференциях и заседаниях Межправительственной океанографической комиссии ЮНЕСКО, Международной гидрографической организации и Международной ассоциации маячных служб. А.И. Рассохо являлся членом бюро научного совета Океанографического комитета СССР, членом бюро научного совета по проблеме "Изучение океанов и морей и исследование их ресурсов" при Государственном комитете по науке и технике СССР, членом научного совета президиума Академии наук СССР по комплексной программе "Гидрофизика", членом ученого совета Географического общества СССР. За активное участие в создании Атласа океанов, разработку и внедрение новых методов исследования Мирового океана он дважды удостаивался звания лауреата Государственной премии СССР.
Многогранная деятельность Анатолия Ивановича была высоко оценена правительством. Он награжден двумя орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, двумя орденами Красного Знамени, орденом Трудового Красного Знамени, орденом Отечественной войны I степени, орденом Красной Звезды и многими медалями Советского Союза, а также иностранными орденами и медалями.
После ухода в отставку в 1985 г. адмирал А.И. Рассохо по-прежнему в строю: он продолжает отдавать свой огромный опыт и знания делу развития Гидрографической службы Военно-Морского флота Российской Федерации."
Вернемся к событиям более чем 45-летней давности, ныне именуемым "Карибским кризисом". Сначала ссылка на обязательные, на наш взгляд сведения, немного о "Железе".
Героя данного очерка, выпускника Ленинградского Нахимовского училища 1953 года, представляет однокашник, Роберт Борисович Семевский.
"Андреев Анатолий Петрович (прозвище в годы учёбы в ЛНУ: бегемот). р. 1.05.1935 г. Окончил штурманский факультет I ВВМУПП по специальности штурман подводного плавания. Получил назначение на Северный Флот (СФ) на дизельную пл пр.613, на которой служил до 1960 г. в должности командира рулевой группы, а потом штурмана (БЧ-1/4). В 1960-1973 гг. штурман (командир БЧ-1), а потом последовательно - помощник, старпом и командир пл пр.641. В 1962 г. участвовал в походе четырёх дизельных пл к берегам Кубы и США в период Карибского кризиса. В США в то время был известен, как советский подводник, поднимавший и державший флаг ВМФ над рубкой корабля после её всплытия в окружении 3-х эсминцев и самолёта ПЛО ВМФ США. По возвращению через три месяца в Полярный за всё сделанное в походе вместе со всей командой отведал выражение неудовольствия командования, придержавшего всех офицеров в дальнейшем росте по службе. На боевой службе подводной лодки был в 13 автономных походах длительностью от месяца до года в Атлантике, Средиземном море, у берегов Африки, где сполна хлебнул холода, изнуряющей жары и всего прочего. Под его командованием пл неоднократно посещала зарубежные страны (порты Норвегии, Швеции, Сирии, Кубы и др.). В 1966-1967 гг. учился на ВСОЛК. Принимал активное участие в подготовке экипажей и сдачи пл на экспорт в зарубежные страны (Индия), за что в 1969 г. посол Индии в СССР вручил ему нагрудный знак «Почетный подводник Индии». В 1973-1976 гг. и.о. оперативного дежурного СФ, потом до 1978 г. – начальник командного пункта/оперативный дежурный ЛенВМБ. В 1978-1992 гг. – начальник отдела подготовки матросского и старшинского состава ЛенВМБ. Капитан I ранга с 1974 г. Награждён грамотой Верховного Совета СССР, как воин-интернационалист; грамота вручена ему от имени М.С.Горбачева в 1992 г. Награжден орденом «За службу Родине» III cт. и медалями, включая медаль республики, полученной от правительства Кубы в 1998 г. После ухода в отставку в 1992 г. продолжал работать в промышленности города (з-д «Красный треугольник») по 2002 г. Женат единожды, имеет 2-х детей (девочки). Хобби: здоровый образ жизни (физкультура) и занятия историей подводных флотов Мира."
Воспоминание воспитанника 6-го выпуска. (А.П.Андреев).
"Восемь лет нас готовили к тому, чтобы стать моряками. И неудивительно, что по окончании ЛНУ большинство из нас было направлено (с учётом желания каждого или без него) во ВВМУ Подводного плавания. Окончившие его в своем большинстве стали участниками событий рождения нового Великого подводного флота и выхода его в океан, начав службу на дизельных подводных лодках.
Участвуя в 1962 г. в походе к берегам Кубы в период Карибского кризиса, многое пришлось пережить и испытать, что документально отразилось в моём письме к жене. Думаю, что оно напомнит многим нашим ребятам собственные переживания в первые годы службы и нашу такую еще молодую тогда любовь к нашим родным женам.
Самой яростной, самой опасной схваткой советского и американского флотов за все десятилетия «холодной войны» была та, что разыгралась поздней осенью 1962 года. В ответ на морскую блокаду США Кубы Хрущев приказал бросить в Карибское море подводные лодки. В случае перехвата советских судов, они должны были нанести по американским кораблям удар из-под воды. Генсек и министр обороны были уверены, что в зону конфликта ушли подводные АТОМНЫЕ крейсера. Но единственный пока что на флоте ракетоносец К-19 находился после тяжелейшей аварии с реактором в ремонте, а все остальные атомарины только-только вводились в строй. Выбор главкома пал на 4-ю эскадру дизельных подводных лодок в Полярном. А там нашли, что лучше всего к реальным боевым действиям готова 69-я бригада, точнее ее ядро в составе больших торпедных субмарин Б-4, Б-36, Б-59 и Б-130 – «букашек», как называли их моряки по литере «Буки».
Это была самая настоящая авантюра, вызванная обстоятельствами почти что военного времени: направить подводные лодки, приспособленные к условиям Арктики, в жаркие тропические моря. Все равно что перебросить пингвинов на выживание в Африку. Все равно, что соваться в воду, не зная броду. А «брода» в тех неведомых водах не знал никто, даже родимая гидрографическая служба. Еще не одна советская субмарина не взрезала своими винтами глубины клятого бермудского треугольника, не бороздила полное мрачных легенд Саргассово море, не форсировала забитые рифами проливы между Багамскими островами. Но самое главное, что и военная наша разведка не знала толком, какие ловушки противолодочной обороны США приготовлены на случай большой войны. Никто не знал, сколько противолодочных авианосцев и других кораблей бросит Пентагон на поиск советских лодок. Шли в неведомое…
Напрягало нервы и то, что впервые подводники брали с собой в дальний поход торпеды с ядерными зарядами – по одной на каждую лодку.
Они ушли. И вернулись со щитом. Жаль что об этом уникальном историческом походе приказано было забыть на тридцать три года.
* * *
У этих желтых ломких тетрадных листков вид древнего папируса. Бумага так иссохла в пекле лодочного отсека, что состарилась раньше времени на несколько веков. Я разворачиваю листки с осторожностью археолога. Передо мной редчайший документ ХХ века – письмо с того света. Оно было бы таким, если бы кануло в океанскую бездну, но, по великому счастью, этого не произошло, и многостраничное послание попало к своему адресату. Помощник командира подводной лодки Б-36 капитан-лейтенант Анатолий Андреев писал его любимой женщине как некий мужской походный дневник без особых надежд, что она его прочтет. Женщину звали Софья. И она была его молодой женой. Опасный поход впервые разлучил их так надолго.
«Софочка, родная моя! Пишу тебе это письмо, хотя не представляю, когда и как я тебе его отправлю, но так хочется побыть с тобою вместе, хотя вот так – мысленно… нелегко сейчас, еще труднее будет потом, но я знаю, что если я все это пройду, я снова буду с тобой…
Тревога! Нас зовет тревога
И сны срывает с якорей…
…Трап загудел под каблуками.
Люк громыхнул над головой…
А что в пути случится с нами,
Еще не знает шар земной.
Вот уже пятый день, как мы в море. Погода чем дальше, тем хуже. Штормит нещадно. Но очень красиво на ночных всплытиях, когда стоишь на мостике. Сейчас время свечения воды, особенно в Норвежском море, и когда эта вода обрушивается на тебя, она стекает сверкающим каскадом. Зрелище завораживающее! Мне бы так хотелось, чтобы в этот момент под ногами была палуба белого лайнера, а рядом – не рулевой-сигнальщик в резиновом костюме, а стояла бы ты в легком платьице. И слегка бы продрогла и я бы обнимал тебя, спасая от холода и этого мокрого фейерверка…
У нас выбыл из строя Алик Мухтаров (офицер-минер ). Он проворонил большую волну и его крепко приложило о планширь. Перелом двух ребер. Только не говори его жене. А в остальном жизнь вполне сносная…
Идут десятые сутки, а мы еще не знаем куда держим путь. Правда, сегодня командир официально сообщил экипажу, что идем к месту нового базирования – на Кубу. Думаю, ты узнала это раньше меня по «сарафанному радио».
Перевели стрелки сразу на четыре часа и все стало с ног на голову. Теперь завтракаем в полдень, обедаем в ужин…
Ночью было чистое небо и я прежде всего отыскал твои звезды в созвездии Ориона (помнишь эти три звезды!) ты находи их тоже, и будем передавать через них друг другу приветы. Хорошо?… Вижу тебя во сне постоянно и, просыпаясь, говорю тебе «доброе утро!», хотя у вас в Полярном еще глухая ночь.
В моей каюте разместилось сразу три семейства: под настольным стеклом фото жены и дочери флагмеха, на переборке – жена и двое детей Толи Потапова, и, конечно же, в рамочке ты с Лялей. Как видишь, на трех квадратных метрах разместились десять человек и все живут довольно мирно и дружно… прости, любимая, пора на вахту! Надо еще облачиться в резиновые доспехи. А это довольно хлопотное дело…
Уже полмесяца как беспрестанно качает. Все впали в некое странное состояние: мы уже не укачиваемся, мы просто устали от качки. Даже ночью как следует не отдохнешь – лежишь и держишься, чтобы не бросило из койки.
Немного болят глаза – они полны соли, ведь не от каждой волны отвернешься.
Целый час возле лодки шли тунцы. Откуда в них такая сила? Ведь они только на секунду погружаются в воду и мощным толчком выныривают вновь. Залюбуешься…
Моей вахте «везет» на встречи с самолетами и кораблями. Иной раз приходится погружаться два-три раза за вахту. Правда, нынешней ночью испугался, как говорится собственной тени. Только зашло солнце и вдруг с востока – быстро движется мигающий в небе огонек. Реактивный самолет?
Срочное погружение!
Потом всплыли, а сигнальщик снова кричит: «Самолет!»
Я посмотрел повнимательнее и увидел, что он показывает на звезду Сириус.
А мы все идем и идем, давно пересекли широтные параллели Ленинграда (60 град.), Москвы (56 град.), Волгограда (48 град.), Крыма (45 град.). Справа – восточное побережье США, где-то слева проплывают невидимые нам берега Франции, Испании, Португалии…
Почему люди не умеют ценить счастье близости? Почему это счастье осознается, когда между ними пролегают тысячи миль?
ВНА: Знакомые нам по Северу созвездия также непривычно наблюдаются в перевернутом положении, а Полярная звезда просматривается почти у самого горизонта – красота неописуемая.
"Океан штормит, но он чертовски красив при этом. Весь в крупных барашках, он действительно – седой. Помнишь – «над седой равниной моря»? все так и есть… Только местами проглядывает голубая-голубая вода, как в озерах по дороге на Рицу. Помнишь? А какие волны! Они не только высоки, но длинны. Так и кажется, что перед тобой встает горный хребет. Наша лодка, как букашка у подножья. Но ночью вся красота исчезает. Остается только мрачная чернота, полная всевозможных каверз…
Ты знаешь, какой запах я теперь ненавижу? Запах резины. Все время наверху в мокром резиновом гидрокостюме. Даже воздуха по-настоящему не чувствуешь…
Мы снова в походе. Мы сбились со счета
Тревог, погружений и вахт ходовых.
Подводная лодка. Мужская работа.
А штурман, в отсеке всхрапнувший уютно,
И двое матросов – ночных рулевых
Опять не увидят, как новое утро
Погасит созвездье огней ходовых.
Океан все же успокоился. Наверху – просто чудо. В лодке – ужас. Волны вокруг ярко-синие с фиолетовым отливом. Вода теплющая – 27 градусов! То и дело выскакивают летучие рыбы. Они совсем небольшие, темно-зеленые в крапинку…
В эту ночь мне удалось засечь сразу два искусственных спутника Земли. Один – наш, другой – американский.
А лодке страшная жара. В самом прохладном – носовом отсеке – 35 градусов. Изнываем… Ты же знаешь, я «люблю» жару так же , как ты – холод… Сегодня наш милый доктор продемонстрировал свое искусство хирурга. Одного из прикомандированных офицеров прихватил аппендицит. Витя мастерски вырезал воспаленный отросток. Это в таком-то пекле, когда пот льет ручьями.
Завтра тяжелый день – до захода солнца будем идти под водой, в лютый лодочный зной. Но что поделаешь – на то мы и п о д в о д н и к и.
Милая моя, иду на вахту. Четыре часа буду крутить перископ. Это единственное, что связывает нас с поверхностью, с тем миром, в котором живете вы с Лялей. Но без меня.
Да, крепко прихватили нас наши «друзья»-американцы: носа не дают высунуть даже ночью. В такой обстановке у командира начинают сдавать нервы. Хожу у него во «врагах народа». Дело в том, что жара начинает сказываться на работе холодильной установки. Температура в провизионке, где хранится мясо, уже под 8 градусов выше нуля. Мясо портится и я приказал выдавать его большими порциями, пока все не протухло. Командир решил, что я нарочно порчу продукты. «слишком часто ходите туда, холод выпускаете!» Приказал закрыть камеру на ключ.
Двое суток никто в камеру не лазил. Потом открыли замок. В нос ударила вонь тухлятины. А ведь могли бы хоть часть мясных запасов спасти…
И я еще – « вредитель»!
От жары, пота, грязи у всех пошли по коже гнойнички. Доктор смазывает их «зеленкой». Ходим раскрашенные, как индейцы. Я перешел на «тропический рацион»: в обед – только стакан компота. На ужин какую-нибудь молочную кашу и компот. Вечерний чай – только стакан долгожданной влаги. Никакая еда в рот не лезет.
Вот сейчас подвсплыли под РДП (работа дизеля под водой – через поднятую воздухозаборную трубу). Чуть-чуть повеяло свежим воздухом Люди хватают его как рыбы в зимний мор – широко открытыми ртами.
Вижу в перископ американские корабли. Они остановили для досмотра два наших транспорта. Не стесняются. А нас самолеты снова загоняют на глубину.
Мир втиснут в сумрак боевых постов.
Мы тыщу лет на солнце не глядели…
Центральный! Слева… Справа… шум винтов! -
Акустик побледнел, считая цели.
Припали операторы к планшетам.
Меняем скорость, курс и глубину, -
Не может быть, чтоб наша песня спета!
Когда поймем – нет никаких надежд,
И все-таки надежды не утратим, -
Прорвем противолодочный рубеж
И будем в срок в назначенном квадрате!
Окончание следует.
Война.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
Просьба к тем, кто хочет, чтобы не были пропущены хотя бы упоминания о них, например, в "Морских сборниках", в книгах воспоминаний, в онлайновых публикациях на сайтах, в иных источниках, сообщайте дополнительные сведения о себе: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. А мечтаем мы о том, чтобы собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Примерно четверть пути уже пройдена, а, возможно, уже и треть. И поэтому - еще и о том, что на указанные нами адреса Вы будете присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
.jpg)
