В.К.Грабарь
Морская школа России
Посвящается 17-му выпуску Ленинградского нахимовского училища (1958–1965 гг.)
Санкт- Петербург 2015
Рецензенты: Герой Российской Федерации почетный полярник кандидат военных наук доцент контр-адмирал А.А.Берзин, доктор исторических наук профессор СПбГУ В.К.Зиборов
Автор благодарит Игоря Николаевича Задворнова за оказанную помощь в издании книги
В книге рассказывается об истории и формировании систем обучения военным и гражданским морским профессиям в России от XVIII века до наших дней. Книга может быть полезной историкам, краеведам и всем, кто интересуется морской историей Отечества.
Автор благодарит за предоставленный материал:
сотрудников Российского государственного архива Военно-морского флота, Центрального военно-морского архива, Государственного музея-заповедника «Гатчина», Центрального военно-морского музея, Центральной военно-морской библиотеки и библиотеки 280-го Центрального картографического производства ВМФ. Самая теплая благодарность одноклассникам и сослуживцам за всестороннюю помощь и ценные замечания.
На обложке:
Саврасов А.К. Сухарева башня. 1872. Государственный исторический музей.
© Грабарь В.К., 2015
РУССКАЯ МОРСКАЯ ШКОЛА ОТ ИСТОКОВ ДО КОНЦА XVIII ВЕКА
Начала
• Что такое морская школа?
Жизнь на нашей планете, как известно, зародилась в воде. Примерно 250-300 миллионов лет назад живые существа впервые вышли на отмели доисторических морей. Проблема же в том, что не каждое животное, да и не всякого человека теперь можно отправить обратно в море. И есть люди, прошедшие морскую школу, готовые не только войти в воду, но и уйти в неведомые дали, чтобы узнать – во что бы то ни стало – что там, за горизонтом?
Понятие «морская школа» зависит от того, какой смысл придается словам «морская» и «школа». Замыслу книги соответствует толкование термина «морская школа» как обучение морской профессии. В таком варианте термин включает в себя все виды обучения, подготовку специалистов всех возрастов и уровней, теоретическую и практическую подготовку на берегу и на корабле специалистов военных и гражданских плавательных и сопутствующих профессий в любых возможных местах, в том числе и за границей.
• Особенности российской морской школы
Одно из заблуждений, касающихся истоков отечественной морской школы, состоит в стремлении придать ей славянский акцент. Но древнейшие следы морской деятельности, обнаруженные на территории России, относятся к VI-V тысячелетиям до н.э.
После завершения эпохи неолита (V-IV тысячелетия до н.э.) по берегам озер между Белым и Балтийским морями: Онежским, Ладожским, Ильменским, Чудским, Псковским – сложился угро-финский народ – итог взаимодействия норманнской и угорской культур. Его присутствие на севере свидетельствуют следы посещения довольно удаленных от берега островов Белого моря, на юге сохранились остатки челна на реке Воронеж.
Особенности российской морской школы в границах государства обусловлены более поздним выходом к морям восточных славян, чем их западных сородичей, удаленностью русичей от берегов Черного и Балтийского морей, низкой заселенностью прибрежных районов Севера. Численность населения, связанного с морем, составляла малую часть всех обитателей страны, и в этой части лишь доля принадлежала славянам, искони сухопутным людям, пришедшим из центра Европы.
Выйдя к берегам моря, славяне перенимали навыки мореплавания у коренных морских народов, поэтому и школа их мореплавания почти всегда оказывалась смешанной. Наибольшее развитие морская школа получила в северном Поморье. Передача «теоретических» знаний о мореплавании там проходила не только в лоциях, но и в сказках и легендах. Обучение профессии передавалось от отца сыну или дочери или же от мастера подмастерьям и ученикам. Каких-то специальных учебных заведений, служивших обучению морской профессии, на территории России долгое время не было.
Центральная Россия, ее просвещенная часть, испытывая влияние западной культуры, к середине XVII в. весьма продвинулась в освоении космографии и астрономических инструментов. Русские мастеровые участвовали в строительстве голштинских фрегатов: «Фредерик» (1634-1636 гг.), названного в честь герцога, и «Орел» (1667-1669 гг.), поименованного в честь российского торгового флага. Но переноса на русскую почву таких отраслей западной морской науки, как кораблестроение, картография и навигация, еще не произошло.
Когда в 1678 г. в Москву пришел доклад астраханского воеводы о плачевном состоянии фрегата «Орел», который стоял на Кутум-реке: «Корабль – ветхой, дно и бока сгнили, в ход не годится», младшему сыну царя Алексея Михайловича царевичу Петру исполнилось шесть лет. Через десять лет царевич Петр найдет в одном из амбаров села Измайлова «английский бот», построенный голландцами в Дединове, на некогда существовавшей там заморской верфи.
Уроки Петра
• «В чину учимых и учащих мя требую»
На одной из печатей, которой Петр скреплял свои письма, выгравированы заветные слова: «Яз бо есмь в чину учимых и учащих мя требую». Первые уроки грамоты царевич Петр получил от Никиты Моисеевича Зотова. Знакомство с настоящей наукой у Петра началось, когда Яков Федорович Долгорукий (1659-1720) привез ему астролябию (Астролябия – угломерный инструмент, служивший до XVIII в. для определения широт и долгот в астрономии). Не первую из попавших в Россию, но этот инструмент весьма сильно воздействовал на сознание юного Петра. Инженер из Голландии Франц Тиммерман, призванный «для математики, фортификации, токарного мастерства и огней артифициальных», не токмо научил Петра обращаться с астролябией, но начал обучать его геометрии, астрономии, военному делу, строительству крепостей. Наконец состоялось их знакомство со знаменитым ныне ботиком.
Франц Тиммерман объясняет юному Петру Алексеевичу устройство ботика, найденного в одном из амбаров села Измайлова, худож. Мясоедов Г.Г.
Астролябия
• Английский бот
Несколько малых судов находились в Преображенском в 1687 г.: струг, шняк, а также богато украшенная декоративной резьбой и художественной росписью шлюпка или бот (возможно, это был «Нарвский ботик», хранящийся ныне в Государственном морском историческом музее Швеции Statens Sjohistoriska Museum). В апреле 1688 г. Петр и Тиммерман, гуляя в Измайлове, заглянули в амбар двоюродного брата царя Михаила Федоровича, Никиты Ивановича Романова, и обнаружили в нем еще один бот – «Св. Николай». Молва связывала суденышко с фрегатом «Орел», и поэтому его ремонт поручили голландскому плотнику Карстену Брандту, строившему корабль в Дединове. О Брандте Петр написал в Уставе: «…на Яузе при мне лавировал, что мне паче удивительно и зело любо стало…».
Спуск Ботика на Яузу 1688 г.
Снимок с собственноручной записки Государя Петра Великого о находке ботика и первых плаваниях его Величества
Современное состояние реки не дает повода думать о каком-либо маневре на ней. Но в конце XVII в. на реке были сооружены запруды, чтобы приводить в движение водяные колеса для разных хозяйственных нужд, в результате чего образовались пруды: Льняной и более просторный Просяной. Там плотник Брандт и привил Петру начальные навыки в плавании под парусом. Царя поразила возможность ходить на парусном боте против ветра.
С ремонта ботика началось строительство «потешной флотилии», и с ботика началась морская наука России. Сам Петр считал, что «от начинания того, яко от доброго семени, произошло нынешнее дело морское». Следующее упоминание об опыте Петра относится к 27 апреля 1690 г., когда он приплыл на лодке по Москве-реке в Коломенское. Там уже начали строить потешные суда.
В 1692 г. строительство «потешной» флотилии развернулось в 4 км от Переславля-Залесского, на берегу озера Плещеева у горы Гремяч. В озеро впадает река Трубеж, берущая начало в Берендеевском болоте, а вытекает из него река Векса. Это древние угро-финские земли. Дальше к северу лежало вдвое большее Кубенское озеро, но оно было мелковато. Зимним путем в Переславль везли уже построенные суда из Преображенского и Коломенского. Из тех кораблей сохранился построенный в 1688-1689 гг. ботик «Фортуна», ныне выставленный в музее-усадьбе «Ботик» близ Переславля-Залесского. Летом 1692 г. в Переславль Петр пригласил царский двор, 18 августа состоялось показательное плавание флотилии, но, приехав сюда в начале мая 1693 г., Петр увидел, что озеро маловато даже для потешной флотилии. В мыслях он уже бродил по Архангельску.
Ботик "Фортуна"
• Архангельские выходы в море
4 июля 1693 г. Петр выехал из Москвы и 8-го был в Вологде. На Кубенское озеро он даже не заглянул. Царский караван из семи стругов (струг – парусно-гребное плоскодонное судно с отвесными бортами и заостренными оконечностями, длиной до 45 м. Применялся на Руси для плавания по рекам в XI-XVIII вв.) со свитой отчалил от Вологды и по Сухоне и Двине прибыл в Архангельск 30 июля. 5 августа на 12-пушечной яхте «Св. Петр» русский царь впервые вышел в море. Вернулся в город на пятый день, а 19 августа архангельский воевода окольничий Андрей Артамонович Матвеев давал государю с боярами обед по случаю окончания срока своего воеводства. На его место был назначен стольник Федор Матвеевич Апраксин, в Устюге же воеводой сидел Петр Андреевич Толстой. Их имена упомянуты неслучайно: все они – герои будущих рассказов.
В июле при туманной погоде эскадра из трех русских и четырех голландских кораблей вышла из Архангельска. Во главе ее стоял адмирал Ф.Лефорт, кораблями командовали вице-адмирал И.И.Бутурлин, адмирал князь Ф.Ю.Ромодановский, контр-адмирал Гордон и Петр I. Никто из этих адмиралов не имел представления о морской профессии, что характерно и для европейских военных флотов той поры, где капитаны даже не были моряками. Капитан это всегда – голова, лейтенант – его заместитель, а ответственный за корабль и команду – шкипер.
Князь Ф.Ю.Ромодановский
В Архангельске Петр и его приближенные сполна получили крещение морем. Бесспорен вывод, сделанный биографом Петра I историком М.Богословским: в Архангельске Петр познакомился с морским кораблем, с его устройством, снаряжением и оснасткой, приобрел познания в корабельном деле и мореплавании. Прожив несколько месяцев на море, он привык к морю и полюбил его. С той поры шум морских волн, морской воздух, морская стихия тянут его к себе и с годами сделаются для него необходимою потребностью (Богословский М.М. Петр Великий: Материалы для биографии. Т. 1. М., 2005. С. 184).
Азовские походы
Настоящим уроком, а одновременно и экзаменом обернулось для Петра его стремление пробиться к Черному морю. Неудачным оказался в 1695 г. поход в Крым. В следующем году в полной мере проявил себя нарождавшийся флот. С января 1696 г. в Воронеже строились галеасы (галеас – усовершенствованная крупная галера) и брандеры (брандер – судно, нагруженное горючими взрывчатыми веществами, которые поджигали и пускали по ветру или течением на вражеские корабли). Первый удар по врагу 19 мая нанесли прирожденные моряки, донские казаки под начальством Фрола Миняева. При первой полной воде, 27 мая, Петр впервые вывел флот через бар (бар – гряда в прибрежной полосе морского дна, образованная наносами. Различают подводный, островной, приустьевой и береговой) в устье и занял позиции для блокады всех рукавов Дона.
Взятие Азова не решало основной задачи – освоения морских торговых путей. Петр увидел полную неготовность страны к строительству и содержанию регулярного флота. Для дальнейших побед понадобились корабли, способные выйти в открытое море, требовались моряки с глубокими знаниями, владеющие передовым, европейским опытом.
Великое обучение русских людей
• Обучение Петра в Европе
Предпринятое Петром Великое посольство в европейские страны решало ряд задач, в том числе и просветительскую. И первым учеником, несомненно, был сам Петр I. В Либаве он впервые увидел Балтийское море; в Пилау, Кенигсберге и Кольберге (Колобжег) при любой возможности перемещался только на кораблях. Обогнав основной караван, Петр устремился в Заандам (Саардам), на родину голландского кораблестроения, где жили его друзья-голландцы.
Петр сошел на берег в русском кафтане, а следующий его портрет сделан в костюме голландского матроса. В Саардаме он купил два небольших судна, а в лавке вдовы Якова Оомеса приобрел плотницкий инструмент и под именем Петра Михайлова устроился работником на корабельную верфь Липста Рогге на Бейтензаане. «Инкогнито» царя быстро сменилось излишней популярностью среди голландского окружения. Поэтому, пробыв в Заандаме всего неделю (с 8 по 15 августа), он уехал в Амстердам. С собой Петр взял 10 волонтеров.
Четыре месяца работали они на верфи Ост-Индской кампании на строительстве корабля «Петр и Павел». Наконец, 15 января 1698 г., корабельный мастер Герит Класс Поль выдал царю патент, в котором засвидетельствовал, что его благородие Петр Михайлов корабельную архитектуру и черчение планов изучил основательно «и уразумел эти предметы в такой степени, сколько мы сами их разумеем» (Богословский М.М. Петр Великий. Т. 1. С. 253). Подобный диплом Петр уже получил ранее за освоение артиллерийской науки. Далее Петра знакомили не только с верфями, но и с военными, коммерческими, промысловыми флотами. Когда 22 августа 1697 г. у Амстердама на реке Эй состоялся показательный бой, Петр командовал одной из яхт.
Петр Михайлов работает на верфи в Амстердаме. Художник Д.А.Шмаринов
Воспользовавшись приглашением короля Вильгельма III Оранского, Петр отправился в Англию, сначала в Лондон, а через неделю перебрался в Дептфорт, где находились крупнейшие в Англии верфи. Наставником Петра по «строению кораблей по английскому обрасцу» стал контр-адмирал Перегрин-Осборн маркиз Камартен, человек, переживший немало морских приключений, храбрец, дуэлянт, веселый и занимательный собеседник.
Петр поселился в доме Джона Эвелина, одного из основателей Королевского научного общества. Дом находился рядом с Королевскими верфями, что было очень удобно. Так как Петр не знал английского языка, то его повсюду сопровождал вице-адмирал Митчел, знавший голландский язык, возможно, он и составил ему англо-голландский глоссарий из 42 слов корабельной лексики.
Пребывая в Гринвиче, 6 февраля 1698 г. «Светлейший Петр, царь Московии», впервые посетил астрономическую обсерваторию. Запись от 8 марта свидетельствует о наблюдении царем Петром Венеры в момент ее верхней кульминации на меридиане Гринвича. В Гринвиче Петр встретился с другом Ньютона Эдмундом Галлеем и настойчиво звал его работать в Россию – организовать там школу для моряков и обучать их астрономии. Галлей отклонил предложение.
В Лондоне 18 апреля 1698 г. царь приобрел малую яхту у англичанина Джона Колсона («Ивана Колсуна»), у этого друга Ньютона в течение полугода учился математике полковник Яков Вилимович Брюс. При загадочных обстоятельствах, возможно, через Галлея, Петр познакомился с неким математиком Генри Фарварсоном (Андрей Данилов Фарварсон (1675(74)-1739), варианты в латинице: Henry Fargwarson, Fergharson или искаженное Farkeson, Farquharson; варианты в кириллице: Генри Фергансон, Фархварсон, Фергюсон, Фелкерсон, Феркелсон). Петр заключил с ним контракт на работу в России в присутствии Якова Брюса и Андрея Стейльсома.
Теоретическую часть судостроительной науки Петр проходил под руководством инспектора флота сэра Энтони Дина (1638-1721), который впервые применил известные законы гидростатики и математического интегрирования при проектировании кораблей. Петр I изучал чертежи и модели, сам построил модели фрегата и мельницы и даже уговорил Дина послать своего сына Джона на службу в Россию (тот умер в Москве в 1699 г.).
На английских верфях Петр уже не работал с топором. Он перешел «в следующий класс». В Портсмуте 22 марта царь со спутниками осматривали 106-пушечный линейный корабль «Royal-William» с командой в 708 человек и др. А на следующий день на рейде Спитхед в проливе, отделяющем остров Уайт, для Петра устроили показательные военно-морские маневры из 12 кораблей королевского флота. Последнее впечатление от Англии оставил Чатам – первоклассная морская крепость в устье Темзы.
После посещения Англии обучение Петра морскому делу можно считать завершенным.
• Ученики Великого посольства
В состав посольства, помимо трех послов (каждый со своей свитой), входили стольники (о них подробнее будет сказано далее), волонтеры, солдаты Преображенского полка, всего 244-250 человек. Еще 200 человек поехали в рамках большой акции посольства, более половины из них – с целью обучения и для усвоения европейской школы мореплавания.
В число учеников входили три десятка волонтеров под общим командованием комендора «Андрея Михайлова» (кн. Черкасский) и часть солдат Преображенского полка.
В январе 1697 г. Петр составил «Инструкцию волонтерам». В программу входило:
– изучение чертежей, карт, компасов;
– управление кораблем в бою и «в простом шествии» и знание оснастки – парусов, канатов, весел;
– изучение судостроения, что позволит получить «милость болшую»;
– участие в боевых действиях;
– получение свидетельств: от «началников морских взять на тое свидетельствованные листы за руками их и печатями, что они в том деле достойны службы своей»;
– обучение одного солдата и/или одного из своих людей морскому делу;
– найм двух мастеров морского дела.
Первый отряд солдат Преображенского полка из 12 человек оставили в Пиллау обучаться морскому делу. Наибольшие надежды молодой государь возлагал на волонтеров, в их число входило 20 бомбардиров, людей расторопных, бывших рядом с Петром еще со времен потешных полков. Сам он под именем «Петр Михайлов» возглавил 2-й десяток волонтеров, первым десятником был Гавриил Кобылин, главой 3-го десятка – Федор Плещеев.
В конце августа 1697 г. Петр расписал, кого и куда определить «по охоте по тем делам». К «корабельному делу», самому сложному, Петр поставил: двух Головиных – Ивана Михайловича и Ивана Алексеевича (брат посла), двух однофамильцев Меншиковых – Гавриила и Александра, Федора Плещеева, Гавриила Кобылина, Лукьяна Верещагина, Федосея Скляева, Петра Гутмана и Ивана Кропоткина. Пятеро из тех, кто в Амстердаме строили корабль «Петр и Павел» (оба Меншиковых, Г.Кобылин, Л.Верещагин, Ф.Скляев), и Иван Кочет (заменен поваром Оска), были взяты в Англию.
Верещагин и Скляев из Англии поехали в Венецию, где уже находились Анисим Моляр и Фаддей Попов. Парусному делу учились будущие зейльмакеры (зейльмакер – мастер, изготавливающий паруса) Иван Кочет и Фаддей Попов (оба – в Венеции), осваивали специальности: блоковое мастерство – Тихон Лукин и Петр Кобылин, изготовление мачт – Степан Васильев и Александр Кикин. «Алексей Борисов» (князь А.Б.Голицын) и Савва Уваров изучали ботовое дело.
Практически все перечисленные позже будут участвовать в строительстве Российского флота и проявят себя как настоящие мастера.
На верфях Саардама, Роттердама и Амстердама работал 22-летний сын азовского воеводы, стольник Федор Степанович Салтыков, с ним из первого десятка волонтеров трудились 17-летний сын астраханского воеводы Алексей Голицын, стольник Федор Никитович Урусов, а также из второго десятка волонтеров – стольник Василий Корчмин, ставший корабельным артиллеристом.
Семеро человек волонтеров: Гаврило Кошин, Иван Володимеров (Владимиров), Ермолай Скворцов, Алексей Петелин, Ипат Муханов, Андрей Тишенинов (?), Иван Синявин (был с Петром в Англии) – поступили матросами на корабли и отъехали 8 и 13 сентября «на море учиться».
Отдельно от них в ноябре 1697 г. «был послан за море для науки морских художеств и воинских дел» капитан Давид Юрьев сын Инглис, уже командовавший под Азовом галерой и попавший в посольстве в свиту Лефорта.
Еще в 1696 г. в Голландию «своею охотою учитца морскому делу и признаватца карабельным снастям» (Группа выявлена в 1990-е гг. П. Кротовым) была послана группа из 40 учеников из Холмогор, Архангельска и окрестных поморских деревень, состоявшая из парусного мастера, штурмана, 4 боцманов и 32 матросов. Но в Голландии их зачислили в сухопутные войска. Они участвовали в осаде Намюра, а после завершения войны с Францией были отпущены. Из 40 «колмогорцев» к послам явились 22 человека, из них 12 направили в Нарву, а еще 10 – в Архангельск. Еще о каких-то ребятках, «которые учены морскому делу», хлопотал из Лондона Я.Брюс, чтобы посол Ф.Головин распорядился снабдить их платьем и деньгами на проезд.
• Обучение стольников
Кто относился к категории стольников? В русском государстве XIII-XVIII вв. это дворцовый (придворный) чин или должность. Первоначально стольники прислуживали князьям (царям) во время торжественных трапез, сопровождали их в поездках, позднее назначались на воеводские, посольские, приказные и другие ответственные должности. Соответственно, группу стольников составляли люди из знатных фамилий, приближенных к царской особе.
Посольские стольники выехали в самом начале 1697 г., еще до выезда самого царя: одна группа в Англию и Голландию – 22 человека, и две группы в Италию – 39 человек (по бумагам Кабинета Петра Великого – 43 человека). В Италию отправлялись для изучения строительства галер, в Голландию – военных кораблей.
Часть стольников, назначенных в Англию и Голландию, оставалась в Амстердаме. К августу они научились работе с компасом и решили возвращаться домой, не побывав на море. Но Лефорт направил их вместо Москвы в город Стад (Штаде) в устье Эльбы познакомиться с морской болезнью – оморячиться через тошноту.
Четырех стольников Петр приговорил к казни за критику собственной персоны, но заменил казнь ссылкой. Из них троих – А.А.Нестерова, Ф.П.Леонтьева и князя И.С.Шаховского – отправили в Ост-Индию, они побывали в Батавии (Джакарта, Индонезия), а князя Т.С.Шаховского, сосланного в Вест-Индию, судьба забросила в Суринам (Южная Америка) (Богословский М.М. Петр I: Материалы для биографии. Т. 2. М., 1940. С. 134, 172–173, 181, 198, 394, 645–646, 724).
На юг, в теплую Италию, ехали особо важные персоны, сочетавшие учебу с путешествием, а также ближние или комнатные стольники – сверстники Петра и родственники. Стольников послали двумя группами, каждую группу снабдили грамотами к венецианскому дожу Сильвестро Валерио. Для обучения русских в Венеции даже издали книгу М.В.Коронелли «Корабли и другие виды судов…», правда, на итальянском языке. Одна группа стольников училась в Италии, другая до осени – в Венеции, в конце сентября 1697 г. все они отправились на кораблях в Далмацию.
Обучение русских стольников в Венеции мореходным наукам у М. Мартиновича, 1698 г.
• Навигационная школа «Наутика»
В Далмации стольников определили в навигационную школу «Наутика» в Перасте, недалеко от Дубровника. В небольшом городке (1643 жителя) на берегу Боки Которской – Которского залива Адриатического моря в XVIII в. действовали 4 корабельные верфи и насчитывалось около сотни кораблей. Хозяин школы Марко Мартинович не отличался высокой грамотностью, имел общее начальное и профессиональное морское образование, однако был известен своими заслугами. Школа «Наутика» относилась ко множеству подобных частных школ и открылась в 1697 г., накануне приезда 17 русских бояр. Те, надо сказать, принесли ей европейскую известность. Русских учеников даже изобразили на памятной гравюре.
Первый в списке изображенных – Борис Иванович Куракин – «пасынок царя», свояк Петра Великого (Петр и Куракин женились на родных сестрах – Лопухиных). Там же Абрам Федорович Лопухин – родной брат Евдокии, «царицы Московской». Кроме них, в группу входили три брата Голицыных – Петр, Дмитрий, Федор; братья Хилковы (на гравюре – IGLIKOV), Юрий, Михайло и Андрей Яковлевичи; Михайло Федорович Ртищев (VRTISEV), Иван Алексеевич Ржевский (REXEVSKI). Легко угадываются Иван Данилович Великогагин, Андрей Иванович Репнин, Никита Иванович Бутурлин (брат «князь-папы» Петра Ивановича Бутурлина), Михайло Афанасьевич Матюшкин, Владимир Петрович Шереметев (младший брат генерала), Яков Иванович Лобанов-Ростовский (1660-1732), капитан Преображенского полка.
Попавший в компанию учеников князь Борис Иванович Куракин, именуемый «дворянином Борисом Ивановым», достиг успеха в науках и, будучи весьма образованным человеком, оставил путевые записки и автобиографию. Из его сочинений стало известно, что он с товарищами «выучился аретьметики, гиометрии теорики – 5 книг Евклидеса, гиометрии практики, тригонометрии, пляны, острономии часть до навтики, механики, фортификации офеньсивы и дифенсивы (offensivo – нападение, difensivo – оборона. – В.Г.). И во свидетельство всех тех моих наук, от мастера и за венецкаго князя рукою и печатью, свидетельствованной лист. И также некоторую часть в разговоре, и читать и писать италинскаго языку» (Куракин Б.И. 1) Жизнь князя Бориса Ивановича Куракина, им самим описанная, 1676 – июля 20-го – 1709 // Архив князя Ф.А. Куракина. Кн. I. СПб., 1890; 2) Гистория о царе Петре Алексеевиче: 1682-1694 // Там же. С. 39–78.). Учился он у некоего Франциско Дамиани, графа ди Вергада. Морскую часть этой программы он, как видно, проходил в Перасте.
Еще одна гравюра, помещенная в книге М.В.Коронелли «Корабли и другие виды судов…», изображает русских учеников на телеге под парусом. В Европе ее понимали как карикатуру, но русским ученикам было не до смеха, правда, только первое время. В Архиве Института российской истории в Санкт-Петербурге хранится очень толковый рисунок галеры, сделанный кем-то из учеников школы. А по завершении теоретического курса стольники отправились в плавание из ближайшей Рагузы (Дубровник), пересекли Адриатическое море, на переходе едва не утонули, попав в жестокую бурю, съездили в Неаполь, в Рим и вернулись в Венецию. Отсюда следующим летом они вновь ходили в морское плавание.
• «Индивидуальные туры»
Князь Борис Иванович Куракин, в отличие от прочих стольников, путешествовал по особому плану. Он приехал в Венецию в июне 1697 г. и, прежде чем начать обучение, восстановил здоровье.
Кроме Бориса Куракина, «индивидуальные туры» совершили еще три персоны. Первая – автор «Записной книжки любопытных замечаний великой особы, странствующей под именем дворянина Российского в 1697 и 1698 году» (Записная книжка любопытных замечаний великой особы, странствующей под именем дворянина Российского в 1697 и 1698 году. СПб., 1788. См.: Из «Журнала путешествия по Германии, Голландии и Италии в 1697-1699 гг.» // Сивков В.К. Путешествия русских людей за границу в XVIII в. СПб., 1914; См. также: Гузевич Д., Гузевич И. Великое посольство. СПб., 2003. С. 289; Богословский М. Быт и нравы русского дворянства в первой половине XVIII в. М., 1906. С. 12–15.). Предполагают, что это был Андрей Апраксин, а по последним исследованиям – Алексей Измайлов, человек малоизвестный, поскольку погиб во время Северной войны. Он покинул Москву 11 мая 1697 г., а 1 апреля 1698 г. выехал из Амстердама
В Италию, по пути посетил иезуитский монастырь в Дюссельдорфе и капуцинский – в Кельне, учебную академию и библиотеку в Павии; в Венеции он видел арсеналы, в Генуе – флот.
Другая и самая важная персона – боярин Борис Петрович Шереметев (1652-1719). Он отправился в заграничное путешествие в Италию «ради видения мореходных противу неприятелей Креста Святого военных поведений, которые обретаются во Италии, даже до Рима и до Малтийского Острова, где пребывают славные в воинстве кавалеры» (Шереметев, граф Борис Петрович // Русский биографический словарь. Т.Шебанов – Шютс. СПб., 1911. С. 111.). Ехал инкогнито, под именем «ротмистра Романа». В его свите были: крепостной Алексей Курбатов, будущий директор Навигацкой школы, дьякон Петр Артемьев и католический священник из Малороссии И.П.Пашковский, возможный автор «Похождения в Мальтийский остров боярина Бориса Петровича Шереметева». Борис Петрович посетил Венецию, где находились в обучении его братья, стольники Василий и Владимир, в других городах Италии по маршруту: Падуя – Феррара – Рим – Неаполь – Сицилия – Мальта – Неаполь – Рим – Флоренция - Венеция. И в Вене, и в Венеции, и на Мальте его принимали почти как коронованную особу. Церемонию встречи на Мальте запечатлел неизвестный гравер.
Третья персона – 52-летний Петр Андреевич Толстой, «умнейшая голова России», как его оценил Д.Бантыш-Каменский. Он путешествовал с 26 февраля 1697 г. по 27 января 1699 г., побывал в Варшаве, Вене, Риме, Флоренции, Венеции и на Мальте. Мореходной науке его обучали капитаны Иван Лазоревич и Иван Карстели. Под их руководством Толстой совершил два плавания. Первое, самое продолжительное, длилось около полутора месяцев, с 10 сентября 1697 г.; 31 октября он вернулся в Венецию. Обряд обручения Венеции с морем, в котором принимал участие дож, особенно поразил Толстого. В июне он встретился в пригороде Венеции Каштел Нова с группой стольников из Пераста. Петр Андреевич записал: «Приплыли мы к местечку, которое называется Пераста… Те сербы люди военные, подобятся во всем донским казакам, говорят все словенским языком. Имеют достаток, домы имеют строения каменного, к московскому народу зело приветны и почитательны... Никому не служат, временем войну точат с турками, а временем воюются с венетами». Венетами Петр Андреевич называл граждан Венеции. Оттуда Толстой и стольники перешли в город Бари, или по-славянски «Борград», на юго-востоке Италии, где припали к мощам Николая Чудотворца в базилике Сан Никола.
Подобно Б.П.Шереметеву, П.А.Толстой побывал на острове Мальта, тоже предварительно договорившись с великим магистром ордена Раймундом Переллосом Рокафулем. Однако он пребывал на Мальте в качестве посла. Мальтийская эскадра встретила Толстого у сицилийских берегов спустя два месяца после убытия
Шереметева. «Он возгорел желанием участвовать в морском сражении, и чрез то кавалеры убеждены были предоставить ему начальство над всем их флотом». До сражения дело не дошло, и караван вошел под начальством боярина в порт Мальты.
Как и Шереметева, его принял великий магистр, которому П.А.Толстой вручил «Любительскую грамоту» Петра I. В ответ на любезность он стал первым русским кавалером Мальтийского ордена Большого Креста с брильянтами, его также ознакомили с фортификационными сооружениями, а еще, видимо, по личной просьбе, Толстому позволили ознакомиться с оснасткой мальтийских кораблей.
15 июля 1698 года, находясь в Вене, Петр I получил тревожные вести из Москвы о бунте стрельцов и вместо путешествия в Венецию спешно выехал в Россию с Лефортом и Головиным. Вдогонку ему 10 августа 1698 г. Скляев, Верещагин и Попов сообщали письмом, что Венецианская республика позволила им работать в Арсенале «у галиацов и у каторг» (галиотов и галер). Стольники-студенты учились до октября 1698 г. и, получив приказ Ф. Головина, двинулись в обратный путь через Вену, Краков, Киев. Вернулись в Москву в феврале, они уже не застали здесь царя, который еще 23 октября уехал в Воронеж для организации судостроения.
• Итоги обучения во время Великого посольства
О значении Великого посольства в области морского просвещения обычно судят по деятельности ближних стольников: мол, ни один из них не стал достойным моряком. А в качестве дополнительного примера приводят судьбу волонтера 3-го десятка Ивана Михайловича Головина (1672–1737), который не был стольником и в хрониках изображается как объект насмешек, причиной чему стало данное ему прозвание – «Бас». Не принималось во внимание, что И.М.Головин – денщик государя, а Петр дураков при себе не держал; вместе с Петром он изучал морское дело в Амстердаме, а затем и в Венеции; с 1712 г. – генерал-майор, в войне со шведами командовал отдельным морским отрядом (в 1714, 1715, 1719, 1720 гг.),
В 1717 г. назначен обер-сарваером (главным кораблестроителем), а по смерти Петра – адмиралом и начальником галерного флота (1732 г.). А слово «бас» – корабельный мастер – означало в Голландии высшую степень мастерства.
Из тех стольников, кто учился в Голландии, Федор Степанович Салтыков (?-1715) руководил постройкой русского флота. В начале 1703 г. получил должность корабельного мастера, работал на верфях Олонецкой, Петербургской и Новоладожской, затем осуществлял закупку судов для российского флота за границей. Предложил проект организации поиска северного морского пути в Китай и Индию.
Федор Никитович Урусов занимался постройкой кораблей в Воронеже. Алексей Борисович Голицын, ботовый мастер, до 1703 г. заведовал кораблестроительством в Астрахани, затем служил в армии. Иван Степанович Потемкин, бывший стольник царицы Прасковьи Феодоровны, известен нам в звании «Невский адмирал» или, официально, интендант партикулярной верфи (1722-1740 гг.), статский советник.
Из стольников-«итальянцев» нельзя не назвать генерал-майора Федора Алексеевича Голицына (1668-1736), он был одно время адмиралтейств инспектором, и Юрия Алексеевича Ржевского (1674-1729) – участника многих сражений.
Наибольших успехов в профессии достигли волонтеры-бомбардиры. Из них преуспели почти все кораблестроители, на верфях в России они работали вровень с иностранными мастерами. Широкую известность получат корабельные мастера: Федосей Скляев, Лука Верещагин, Филипп Пальчиков, Гаврила Меншиков, Ани-сим Моляров, Иван Немцов, их руками создавался военно-морской флот России.
Из семи человек, служивших на кораблях, командирами кораблей стали бомбардиры из 3-го десятка – Ипат Калинович Муханов, Ермолай Анисимович Скворцов, Иван Акимович Сенявин. Муханов завершил службу начальником Навигацкой школы, Иван Сенявин в 1707 г. – командиром Астраханского порта.
Особо надо выделить Григория Григорьевича Скорнякова-Писарева. Во время Посольства он состоял при князе Иване Урусове и проявил не только желание учиться, но и немалые способности. После учебы в Италии был отправлен в Берлин, где изучал математику, механику и инженерное искусство. По возвращении в 1699 г. Произведен в сержанты бомбардирской роты Преображенского полка (наравне с Меншиковым), преподавал теоретический курс для бомбардиров роты; он – автор первого русского курса статики (1722 г.), в 1719-1722 гг. – директор Морской академии.
Михаил Ртищев в своем завещании велел отправить на учение за границу своего сына и даже оставил для этого деньги.
Заключительной положительной оценкой метода обучения за рубежом служит тот непреложный факт, что посылка за границу возобновилась через пять лет и укоренилась. За это время в области обучения в России будет сделан большой шаг, в чем решающую роль сыграли нанятые иностранцы.
Морская школа Азовского моря
• Наем иностранных специалистов-моряков и корабелов
Готовясь к Великому посольству, Петр планировал приобрести 10 кораблей, нанять капитанов, желательно из тех, кто сам прошел службу от матросов, и чтобы каждый из них уже сам набирал себе команду. Наилучшего из иностранцев, Корнелия Крюйса, наняли в качестве вице-адмирала, а шаутбенахтом (голл. schaut bij nacht – ночной наблюдатель, контр-адмирал) пригласили Яна фан Реза. В Голландии наняли четырех капитанов: Питера фон Памбурга, Симона Рокоскина, Франца Диберта, Симона Голт-Гейзена.
Кроме капитанов, нанимались корабельные специалисты: штурманы, подштурманы, боцманы, боцманматы (голл. bootsmansmaat – помощник боцмана), констапели (голл. constaapel – младший офицер морской артиллерии) и 407 матросов. Всего около 750 человек, чуть ли не вдвое больше, чем составляло все Великое посольство. Во время пребывания в Англии по совету адмирала Крамартена Петр познакомился с лучшими кораблестроителями. Трое из них – Джон Ден, Осип Най и Ричард Козенц – согласились поехать в Россию. Вместе с другими англичанами в Архангельск прибыли нанятые учителя: профессор Генри Фарварсон и преподаватели навигации Стефан Гвын и Ричард Грэйс, воспитанники колледжа Церкви Христовой в Оксфорде. В Москве они поселились у своего соотечествен-ника Андрея Кревета, все трое жили в одной тесной комнатке (Степан Гвын (Stephen Gwyn, Guin), в русской интерпретации встречаются варианты Стефан Гвин, Гуин. Рыцарь Грыз (Richard Gries) – Ричард Грис, Грейс, Гренс, Гренсон. См. также: Веселаго Ф.Ф. Очерк истории Морского кадетского корпуса. СПб., 1852. С. 8.).
• Азовская навигацкая школа
(Основа текста и сноски по статье: Сукновалов А.Е. Первая в России военно-морская школа (Азовская) // Исторические записки. Т. 42. М., 1953. С. 301–306.)
3 января 1698 г., когда царь и все посольство еще находились за рубежом, в Посольский приказ в Москве с проезжим листом от венецианского резидента в Польше прибыли венецианцы Матвей Меланкович и Иван Кучица, не отмеченные в списке нанятых капитанов, но с ними их число составило намеченный десяток. О себе Меланкович рассказал, что ранее он служил 20 лет капитаном в венецианском флоте, что принимал неоднократно участие в боях с турками, что он «морской воинский ход совершенно знает и может де он и иных научить» (На материалах Архива Ленинградского отделения Института истории Академии наук СССР (ЛОИИ; ныне СПбИИ РАН). Ф. Военно-морского флота. Д. 51.).
Схожесть ответов Меланковича со статейным списком, данным волонтерам, говорили о том, что именно они и направили его в Россию. По указу главы Преображенского приказа князя Ф.Ю.Ромодановского венецианских капитанов направили в распоряжение Владимирского Судного приказа.
Меланкович заявил, что согласен обучать десять учеников «корабельному морскому ходу и карте и кумпасу и что на корабле воинскова всякова строения и как корабль на море править и оснастить и какие к нему надобны быть струменты» (Цит. по: Исторические записки. Т. 42. С. 302.). В заключение он добавил, что все обучение будет проводить на своих картах и компасах и возьмет за все это дело 500 руб. Первую группу учеников решили набрать из детей иноземцев-новокрещенов, находившихся в русской службе, «грамоте умеющих», о чем 21 января послан указ в Иноземный приказ боярину Шеину (1 февраля Шеин сообщил в Володимерский Судный приказ, что он послал уже восемь недорослей: «подполковника Ларионов сын Лоренца Карп, маеорские – Иванов сын Борондского (?) Михайлов, Гаврилов сын Бидора Иван, ротмистра Яковлев сын Гадорского Никита, капитана Иванов сын Гранбова Иван, порутчиковы – Иван сын Кипа Андрей, Кашпиров сын Филаткина Карлус, Кондратьев сын Ленерма Иван» (Архив ЛОИИ – СПбИИ РАН. Д. 51)), а оттуда, соответственно, начальнику Владимирского судного приказа Протасьеву.
Александр Петрович Протасьев (?-1699) выстраивал обучение по-своему, так как царь Петр I по возвращении в Москву в феврале повелел обучать не новокрещенов, а русских людей. Первую десятку морских учеников можно назвать поименно: стольники Дмитрий Иванов Дивин, Богдан Замятин Оладин, Михайло Замятин Оладин, Иван Михайлов Москотиньев, Федор Артемьев Козлов, стряпчий Федор Федоров Хрущев, жильцы Иван Михайлов Огарев, Иван Иванов Макшеев, Василий Иванов Прошин, Иван Иванов Хотяинцев. Далее в истории они не упоминаются.
Обучение началось во второй половине апреля 1698 г. в самой Москве. Но трое учеников (Иван Москотиньев, Федор Хрущев, Иван Хотяинцев) уже сбежали, вероятно, убоявшись сложности обучения и суровости будущей профессии, и на них объявили розыск. Не сработал расчет на то, что итальянский язык учителей-славян будет понятен русским. Поэтому в конце апреля провели дополнительный набор из «школьных учеников, которые навычны итальянскому языку», при этом имелись в виду ученики школы греков Иоанникия и Сафрония Лихудов, первых преподавателей Славяно-греко-латинской академии. Из учеников известны Готовцев, Степанов, Ичалов и Верещагин.
По указу от 31 марта 1698 г. Шеин должен был направить Меланковича «для строения на реке Миусе карабелной пристани морского каравана, а учеников морского воинского ходу и карте и компасом учить под Азовом». В Миусе с начала 1698 г. строилась гавань, а с 12 сентября начали строить пристань в Таганроге. В 20-х числах мая ученики и их учитель Меланкович отбыли под Азов. Где-то там, возможно, в Таганроге, начала работу первая навигацкая школа, именуемая в истории Азовской. Это – частная школа с практическим обучением, готовившая навигаторов-практиков.
Известна судьба двух бывших учеников Азовской школы – Степана Неронова и Ивана Тельнова. Службу они начали матросами, после обучения в Англии (1707-1711 гг.) личным указом Петра I произведены в «шхиперы» и направлены на службу на Балтийский флот, в качестве подштурманов (РГА ВМФ. Ф. Адмиралтейств-канцелярий, 1709 г. Д. 33. Л. 211 об.; Ф. графа Апраксина. Д. 246. Л. 174& об.; РГА ВМФ. Ф. сборный № 315. Д. 692. Л. 213; Берх В. Жизнеописания первых российских адмиралов. Ч. 1. СПб., 1831. С. 17.). Дальнейшая служба Тельнова неизвестна, Неронов же при Анне Ивановне состоял экипажмейстером архангельского порта в звании лейтенанта. Он занимался подготовкой экипажей к плаванию.
• «Гото Предестинация» – «Божье предвидение»
В ноябре 1698 г. в Воронеже заложен 58-пушечный парусный корабль «Гото Предестинация» (нем. Gott и лат. praedestinatio – «Божье предвидение»). Петр до-верил постройку мастерам Федосею Скляеву и Лукьяну Верещагину. Корабль их работы иностранные специалисты оценили как превосходный.
В марте 1699 г., когда на верфях спустили десятки кораблей и судов, в Воронеж вызвали стольников, прибывших после обучения за границей морскому делу. Петр устроил им проверку. Экзамен Петра выдержали лишь четверо: Иван Михайлович Головин, Михайло Федоров сын Ртищев и Василий Семенов сын Толочанов (Михаил Федорович Ртищев (1662-1720-е). С 1701 г. Михаил Ртищев Большой – воевода в Севске. Стольник Василий Семенович Толочанов, видимо, погиб до смерти отца, Семена Федоровича, в 1708 г.) и еще один (имя неизвестно); названных после экзамена послали под Азов.
В конце мая 1699 г. государь вновь прибыл под Азов с чрезвычайными послами Емельяном Украинцевым и Иваном Чередеевым. Начался исторический Керченский поход. Постояв несколько дней в Керчи, Петр вернулся в Воронеж и убыл в Москву для рекрутского набора новой армии и подготовки Северной кампании.
46-пушечный корабль «Крепость» пошел в Константинополь. Его появление на рейде напротив дворца султана способствовало успешному завершению многомесячных переговоров. Командовали «Крепостью» иностранцы. Русскую часть команды составляли: 96 солдат охраны из Преображенского и Семеновского полков, два сержанта, каптенармус, пять матросов (исполнявшие флотскую службу во время Азовского похода 1696 г.), ротный писарь, четыре капрала, два барабанщика.
• Тавровская школа
В 1699 г. Приказ адмиралтейских (воронежских) дел, или Адмиралтейский приказ, возглавил бывший двинский воевода Ф.М.Апраксин, с местопребыванием приказа в Москве. Ему был подчинен весь Воронежский край, вплоть до Азовского моря. Строительство кораблей в Воронеже продолжалось. Ф.М.Апраксин писал в Москву: «Великую нужду имею в офицерах», и в 1703 г. по инициативе Апраксина в Воронеже создана первая адмиралтейская школа.
Ф.М.Апраксин, худ. П.Жуковский
Школа являлась государственным учебным заведением, ее учителя и ученики получали жалование. Располагалась она на территории канатного двора, который, по сведениям историка Е.А.Болховитинова, находился близ старых московских ворот. Весной 1703 г. в Воронеж прибыли учителя из выпускников Навигацкой школы – Афанасий Побегайлов и Петр Фролов. В школе также преподавал переплетчик Адмиралтейского приказа (и певчий архиерейского хора) подьяк Семен Минин. Он был учителем «словесного учения».
В Воронеж отправили значительное количество печатных книг, купленных для учения мастеровым людям, стоявшим у корабельного дела: букварей на славянском и латинском языках – 49, азбук – 300, псалтирей – 130, часословов – 100, арифметик (Магницкого) – 48. Школа готовила специалистов-кораблестроителей, младших офицеров флота, инструкторов военного дела. Срок обучения в подобных школах обычно не превышал одного-двух лет, в зависимости от опытности учителей, способности учеников, а чаще – от потребности страны в элементарно грамотных людях.
Воронежскую школу называют по-разному. Русской, потому что, по классификации Яна Амоса Коменского, русская школа – это начальный этап обучения (Ян Амос Коменский (1592-1670), чешский педагог-гуманист, выделял четыре уровня обучения: 1) материнская школа (под руководством матери) до 6-летнего возраста; 2) школа родного языка (в России – русская) – 6-12 лет; 3) латинская школа – для юношей, должна быть в каждом городе; 4) академия – для возмужалых молодых людей (от 18 до 24 лет), в каждом государстве.). Адмиралтейской ее называли потому, что находилась при адмиралтействе. Иногда именуют Апраксинской, поскольку ее организовал Ф.М.Апраксин. После того как в 1705 г. на левом берегу реки Воронеж заложили Тавровскую крепость, то верфь с учениками перевели туда, где река Тавровка впадала в реку Воронеж и школу стали называть Тавровской.
После поражения в Прутском походе в 1711 г. и последовавшим уничтожением Азовского флота, роли Воронежа и Тавровской верфи снизились, но существование верфи не прекратилось. В 1723-1724 гг. здесь строил прамы (прам – плоскодонное речное судно) и галеры вице-адмирал М.Х.Змаевич, в октябре 1736 г. строительством судов ведал контр-адмирал Дмитриев-Мамонов. Обучение в Тавровской школе с перерывами продолжались до 1740 г., когда началась ликвидация местного адмиралтейства. До 1755 г. упоминается гарнизонная школа в Павловске, на месте впадения Осереды в Дон, где заведена верфь.
