И еще несколько строк из другого стихотворения:
...Корабль для нас —
И дом, и колыбель,
И Родина,
И слава,
И бессмертье.
Многое отвлекало Владимира от учебы, поэтому, не защитив диплома, служил полгода в звании мичмана механиком сторожевого катера на Балтике. Затем вернулся в родное , успешно защитил диплом и стал инженером-механиком корабельной службы. Плавал на Балтике, испытывал новые корабли на Черном море. Как он сам говорил, семь раз горел, два раза взрывался; принял в состав флота более семи десятков кораблей и боевых катеров. Но муза не покидала его.
В Крымском книжном издательстве у Демьянова вышли две книги стихов: лирических — «Открытое море» и сатирических — «Герой в пижаме». Казалось, Демьянову предстоит пополнить собой дружный отряд флотских бардов. Но вышло по-другому. Редакции столичного военного журнала срочно потребовался сотрудник, обладающий не только дипломом инженера-механика, но и определенным литературным опытом. И В.П.Демьянов стал военным журналистом.
Не один десяток лет отдал Владимир Петрович новой профессии. Только в 1976 году, в звании капитана 1-го ранга он уволился в запас и ныне возглавляет редакцию научно-художественной литературы в издательстве «Знание».
Ему принадлежат, кроме двух упомянутых книжек стихов, две книги прозы. Одна из них, «Геометрия и Марсельеза», выдержала три издания: два на русском, одно на болгарском языках. Она рассказывает о создателе начертательной геометрии, якобинце, морском министре революционной Франции Гаспаре Монже и снискала автору заслуженную известность. Другая его книга «Плечо боевого друга» посвящена войсковой дружбе, боевому товариществу, морскому братству, столь дорогому всем нам, московским «спецам». Остается добавить, что Владимир Петрович —лауреат премии имени Емельяна Ярославского, присужденной ему как лучшему популяризатору научных знаний.
...С Михаилом Борисовичем Новиковым мы в один год пришли на флот, в один и тот же год уволились в запас.
В училища нас направили разные. Меня в инженерное, Мишу, никакого интереса к инженерным наукам не питавшего, в строевое. И флоты нам достались поначалу разные: мне Северный, ему Балтийский. Общим было разве то, что мы оба начинали службу на тральщиках.
Зная о любви Новикова к поэзии, я нисколько не удивился, прочитав однажды в «Советском моряке» (был когда-то такой журнал) его стихотворение:
Пройдя по четким граням распорядка,
Растаял день, и радостен и чист,
И вот опять с веселою трехрядкой
Идет на бак подвахтенный радист...
Началось же все с многотиражной газеты училища «За кадры», где Миша не только помещал свои стихи, но и целый год работал ответственным секретарем (газета делалась руками самих курсантов). После окончания училища уже с корабля его лейтенантские стихи и заметки вливались в поток военкоровской почты . В редакцию этой газеты и перевели Михаила Новикова после года корабельной службы.
Десять лет спустя Михаил Борисович стал заместителем, а потом и редактором «Красной звезды» по отделу боевой и физической подготовки Военно-Морского Флота. А попросту флагманским газетчиком ВМФ. «А ведь никаких академий не кончал!» — говорили мы, его товарищи по спецшколе.
Флот выходил в Мировой океан. Краснозвездные корабли обживали Великий, или Тихий, Саргассово море, Адриатику. Ими командовали адмиралы и офицеры — бывшие ученики Московской военно-морской спецшколы.
Одним из первых о дальних плаваниях советских военных кораблей рассказал широкому читателю М.Б.Новиков. За репортажи со Средиземного моря он был удостоен медали лауреата премии Союза журналистов СССР.
В гражданскую жизнь Новиков ушел из журнала ВМФ «Морской сборник» — одного из старейших в стране. До недавнего времени Михаил Борисович работал заместителем ответственного секретаря журнала «Проблемы мира и социализма».
...А вот что писатель Игорь Подколзин тоже учился когда-то в нашей спецшколе, этого я, признаться, не знал. Правда, флотское прошлое я в нем предполагал. Еще когда прочел его первую книжку «Всю жизнь с морем». Я прочел ее, как говорится, взахлеб. До того увлеченно, а главное, со знанием дела рассказывал автор о геройском полярном капитане Бочеке. «Так мог написать только моряк»,— подумалось тогда.
Я не ошибся. Игорь Васильевич был действительно военным моряком, он поступил в нашу спецшколу в 1941 году. Затем Подколзин стал курсантом училища имени М.В.Фрунзе. На выпускном курсе он — старшина роты; заслужив право выбора флота, уезжает служить на далекую Камчатку.
Через три года уже на Балтике получил в командование тральщик. Но вскоре, в звании капитан-лейтенанта, Подколзин увольняется в запас. Почему? И на морских дорогах случаются крутые повороты...
Далее судьба Подколзина становится схожа с судьбою Владимира Николаева: заочное отделение факультета журналистики Московского университета, работа в редакциях журналов самого различного профиля... Был Игорь Васильевич и заведующим отделом, и членом редколлегии, возглавлял одно из подразделений Госкомиздата СССР.
Его произведения, как правило, остросюжетны, занимательны. Они пришлись по душе юным читателям. Повесть «Тайна острова Варудзима», изданная Детгизом, разошлась мгновенно. На венгерский, чешский, немецкий языки переведены романы Игоря Подколзина и . Море шумит, переливается всеми цветами радуги в каждом из его произведений.
В 1989 году И. В. Подколзин скончался, не дописав очередную книгу, так и не став членом Союза писателей...
Теперь о себе самом.
Сергей Сергеевич Наровчатов как-то сказал: «Поэт начинается в детстве». Подобный критерий можно применить к автору. Правда, от спецшкольных лет сохранилось в памяти только одно четверостишие: оно увековечило выступление нашего прославленного боцмана на комсомольском собрании.
Мудро замечено, что «большое видится на расстоянии». Спецшкола по-настоящему вошла в мои стихи только по прошествии многих лет. В поэмах «Юность», «Однажды летом» я, как мог, рассказал о незабываемой поре нашего флотского мужания.
довелось служить на трех флотах из четырех возможных: Северном, Балтийском, Черноморском. И везде я «сочетал службу инженер-механика с литературным творчеством». Это не мои слова. Так говорится в аттестациях, подписанных начальниками и скрепленных гербовой печатью. Понятно, что «сочетать» было непросто. Никакого отношения моя служебная деятельность ни к ямбу, ни к хорею не имела.
Тем не менее к концу службы было издано четыре книги моих стихов. Спасибо спецшколе: научила преодолевать трудности... Был принят в члены Союза писателей и очень гордился, что являюсь единственным в стране действующим флотским инженер-механиком членом Союза. Впрочем, гордился я недолго. В 1974 году меня уволили в запас, и сразу встала проблема: что делать дальше?
Как раз в это время первый отряд московских литераторов собирался в командировку на БАМ. По моей просьбе я был зачислен в него. Возглавлял отряд комсорг ЦК ВЛКСМ при творческих союзах Москвы Иван Иванников. Он-то и уговорил меня лететь на магистраль в форме. Был август, на трассе стояла невообразимая жара. Я обливался потом, нещадно жрала мошкара.
БАМ вошел тогда в мое сердце. В августе 1974 года «Красная звезда» опубликовала мой очерк «Световой день БАМа». Это была моя первая проба в этом жанре. Учитывая, что автору стукнуло тогда пятьдесят, старт был не слишком ранним...
Но лиха беда начало. Я вошел во вкус, и мои очерки стали появляться на страницах «Правды», «Советской России», «Литературной газеты», «Красной звезды». Я много ездил по стране, много летал, а уж наплавал ничуть не меньше, чем за десятилетия флотской службы. Достаточно вспомнить три месяца, проведенные с рыбаками в Атлантическом океане, или переход на судах Северного и Дальневосточного пароходства из Архангельска в Петропавловск-Камчатский. Результатом перемещений в пространстве и времени явились книга очерков «Свидетели доблести высокой» и документальная повесть «Битый лед». А стихи продолжают писаться своим чередом.
Рассказ будет неполным, если не назовем еще четырех товарищей по спецшколе. Я расскажу о троих — Юрии Лазаревиче Рыссе, Льве Александровиче Быстрозорове и Евгении Ефремовиче Рейхцауме.
Юрий Рысс написал и издал книгу «Командир корабля». В ней много автобиографического: капитан 1-го ранга не один год провел на ходовом мостике корабля.
Лев Быстрозоров жил, работал и скончался в 1988 году в Риге. Будучи инженером-механиком флота, закончил Литературный институт и успешно занимался литературной деятельностью. В памяти всех нас хранится его бескорыстная преданность флоту, готовность прийти на помощь товарищам. Уже тяжело больным он вел активную переписку с друзьями юности; глубокие по содержанию, умные письма его невозможно читать без волнения.
А на станции московского метрополитена обратите, пожалуйста, внимание на барельеф основоположника научного коммунизма Карла Маркса. Это одна из работ члена Союза художников СССР Евгения Рейхцаума, автора ряда произведений монументальной живописи.
О четвертом нашем товарище расскажет редактор и комментатор Центрального телевидения Герман Петрович Седов.
Г.Седов. «ИГЛА», «МАЯК», «ВРЕМЯ»
Свои воспоминания я бы хотел предварить небольшим отрывком из книги Ю. Летунова: «Время. Люди. Микрофон»:
«Зуд писания, зуд литературного творчества давно преследовал меня и выражался порой неожиданно. В спецшколе как-то я стал инициатором выпуска стенгазеты. Назвали мы ее «Игла», по первым буквам фамилий помкомвзвода и отделенных: Ильинский, Гуторов и автор этих строк.
Об этой литературной слабости уже не смогут вспомнить покойный капитан 1-го ранга Юрий Ильинский и погибший в водах Балтики друг моей юности капитан-лейтенант Володя Гуторов.
Я помню, что стенгазета наша привлекла внимание всей роты. К нам в «кубрик», а если проще сказать, в помещение, набитое деревянными нарами, все приходили читать наши опусы. Слава литераторов долго преследовала нас, обернувшись придирчивыми вопросами преподавателей на уроках литературы...»
Ю.А.Летунов
Ничего этого я, разумеется, не знал, когда познакомился с Летуновым. Только потом мне поведали о его военном прошлом. После военно-морской спецшколы он короткое время служил в авиации ВМФ, был уволен в запас, закончил экстерном юридический институт. Как бы то ни было, в 1957 году, о котором пойдет речь, имя Юрия Летунова уже было неотделимо от радио. В этом году я приехал в Москву оформляться на должность собкора Всесоюзного радио. Фестивальная Москва необычно шумная, праздничная. Мое настроение под стать тому: я, ярославский радиожурналист (уже с семилетним стажем), замечен, приглашен для работы в «большом эфире»! И теперь мое имя будет звучать рядом с именами таких корифеев, как Вадим Синявский, Валентин Зорин, Константин Ретинский, Юрий Летунов... Можно представить, какой радостью для меня были личные знакомства с этими людьми. Всесоюзный радиокомитет помещался тогда в двух старых зданиях на «Путинках». К одному из домов комитета позднее был пристроен кинотеатр «Россия». Деловая суета в коридорах «Последних известий». Мой приятель кивает головой в сторону молодого кудлатого парня: Юра Летунов. Бесспорно: наш будущий начальник. Подошел Летунов. Крепкая сухая рука, пронзительный взгляд, голос со звоном: «Ну что ж, старик, значит, поработаем вместе».
Окончание следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
