Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Системы обогрева для флота

ВМФ предложили
системы для подогрева
палубы

Поиск на сайте

Н.Бачков «Дорогие мои питомцы». "Воин России" № 3, 2014 г. Часть 1.

Н.Бачков «Дорогие мои питомцы». "Воин России" № 3, 2014 г. Часть 1.

К 70-летию НАХИМОВСКОГО ВОЕННО-МОРСКОГО УЧИЛИЩА

ЗАМЕТЫ СЕРДЦА И УМА КОНТР-АДМИРАЛА БАЧКОВА

НЕСЛУЧАЙНОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ


Я теперь гость редкий в городе на Неве, вновь покрытом священной мантией Санкт-Петербурга. Всякий раз, сойдя утром с поезда, ноги наперегонки несут меня от вокзала к Петроградской набережной. И о чудо! С Сампсониевского моста, перекинутого через приток Большой Невки, где стоит на приколе крейсер «Аврора», с правой стороны моему взору открывается шестипалубный дом-корабль по прозванию «нахимовка». Строгой красоты здание с высокой кровлей переломом, увенчанной корабликом-галерой на шпиле-мачте, с бело-голубым фасадом, украшенным бронзовым бюстом Петра Великого, часами знаменитой фирмы «Фридрих Винтер», которые неукротимо отмеряли деньки нашей весны.
У возводящих мраморных ступеней парадного подъезда преклоняю колено, кладу земной поклон. Здесь с друзьями-товарищами, в чьей природе 50-60-х годов XX века было нечто особенное, им только свойственное, я постигал кодекс чести и достоинства марсофлотцев, правила одиночного и совместного плавания, науку побеждать на воде и на суше. Здесь кипучая учебная жизнь и морская практика на боевых кораблях казались мне подарком и особостью судьбы. Потому и поныне обуревает чувство неоплатного долга перед военно-морским флотом державы.
Однако речь пойдет о контр-адмирале Николае Мефодиевиче Бачкове, главе казённокоштного семейства, достопочтенном начальнике училища. Потому небольшая оговорка уточняющего порядка.




Борис Шереметьев в годы учебы.

Когда у меня, уже пятикурсника ВВМИУ имени Ф.Э.Дзержинского, в центральной печати в газете «Красная звезда» вышел очерк «Мичманам снится море», Николай Мефодиевич, в ту пору находившийся в отставке, первым прислал из Ялты сердечный отзыв. А чуть погодя, всё ещё чувствуя в себе жар руководителя и задор наставника - мы сами с усами! - прикатил к брегам Невы на производство в офицеры своих питомцев. В адмиральской форме с иголочки, подтянутый, нафабренный, он с радостью фотографировался с нами на фоне Главного адмиралтейства. За столом в Колонном зале, в пылу восторгов скоротечных, поднимал бокал, напутствовал, наставлял. И мы, лейтенанты с кортиками на поясе, опять видели в нём черты простодушия, умилительной кротости, младенческой и вместе мудрой.
А дружество моё с адмиралом завязалось в 1961 году, когда он, с благословения жены Нины Дмитриевны, хлебосольной, добрейшей души хозяйки, обрёл в стенах НВМУ большую семью с пятьюстами «головастиками». Николай Мефодиевич боготворил своих воспитанников, делил с ними хлеб и кров, печаль и радость. Многих нахимовцев знал поименно, отличал избранных, но не баловал, не сюсюкал. Ему нравился пионерский девиз: «Всегда готов!» - и потому, как бы в шутку, называл себя пионервожатым флотской дружины. И этим умилял, обезоруживал стоические сердца.
На протяжении четверти века мы с ним не выпускали друг друга из виду, были на короткой ноге. Почти ежегодно встречались: то в Севастополе, то в Ялте, то в Москве, в редакции журнала «Морской сборник», где в эпоху перестройки я обрёл себя как редактор отдела истории, критики и библиографии. Николай Мефодиевич, будто наяву видя дней прошлой жизни гордые следы, охотно и неутомимо рассказывал мне о своей флотской и боевой службе, а я, подобно курсографу, черкал «заметы сердца и ума».
Да вот незадача! В середине 90-х смятенная душа его не вынесла событий, связанных с кораблекрушением ВМФ СССР. Испытав нравственные потрясения, почил непробудным сном на Ливадийском холме Ялты. Вечная ему память в потомстве...
В моём архиве - папка с изустными рассказами Бачкова, дедушки советского флота. Надеюсь, что в скором времени они увидят свет божий. В нынешней публикации представляю на суд однокашников и читателей лишь выборочные места о питонах ковчега Нахимова, которых Николай Мефодиевич не только оперял, холил, лелеял, но и драил с морским песочком.


Борис ШЕРЕМЕТЬЕВ, нахимовец 15-го выпуска

Дорогие мои питомцы. Николай БАЧКОВ

Новое назначение на должность начальника Ленинградского Нахимовского военно-морского училища я, признаться, воспринял с ощущением настороженности, недоумения. И в первую минуту назвал себя «пионервожатый флотской дружины». Ясное дело, с саркастической усмешкой. Тиховодная гавань была не по моей натуре, но выклянчивать должность у главкома ВМФ Горшкова было не в моих правилах. Приказ есть приказ: на службу не напрашиваются, от службы не отказываются.



Контр-адмирал Николай Бачков.

Находясь в то время в Севастополе, я позволил себе представиться по телефону начальнику управления военно-морских учебных заведений адмиралу Кучерову. Тот, как мне показалось, весьма сухо принял мой доклад и приказал немедленно отправиться в Ленинград. А ещё обязал выступить на отчетно-выборном партийном собрании Нахимовского училища с сообщением, что реформация отменена, учебное заведение восстанавливается в прежних правах и порядках.
Он бесцеремонно бросил телефонную трубку, и в момент стало ясно: я не креатура Кучерова, а подсадная утка. И лишь позже узнал стороною, что на должность начальника училища он выдвигал своего кандидата, да главком ВМФ перетасовал карты.
Вот таким образом я оказался в коловороте разыгравшейся стихии: морские валы катятся с рокотом, стукотят камни, выброшенные на берег, пузырится и шипит пена... Но эта ситуация тогда меня не смутила и не обескуражила. Я верил, что время всё расставит по своим местам. Как говорится, взялся за гуж, не говори, что не дюж. Впрягайся, бурлак, тяни лямку, сколько хватит сил.
Наскоро собрав чемодан и доложив командующему Черноморским флотом адмиралу В.А.Касатонову о своём убытии к новому месту службы, тут же вылетел в Ленинград обычным рейсом Аэрофлота. На аэродроме в Пулково меня, по меркам бывшей столицы птицу невысокого полёта, никто не ждал. Ну и бог с ними! Как только без сторонней помощи устроился в гостиницу «Октябрьская», тут же взял курс на Петроградскую набережную. И, как говорится, попал с корабля на бал. Оказывается, партийное собрание, на котором с докладом выступал начальник политотдела капитан 1 ранга А.А.Стенин, было в полном разгаре. Но всего более меня удивила песенка на затертой пластинке: о перепрофилировании училищного образования, о новом правовом статусе Нахимовского в системе ВМУЗов (военно-морских учебных заведений).




Нахимовское военно-морское училище.

Я насторожился, недоуменно стал поглядывать на всех. К счастью, минут этак через десять председатель заседания объявил перерыв. И первым, на кого я наткнулся, был заместитель начальника ВМУЗов адмирал Захаров, как потом выяснилось, прибывший из Москвы днём раньше. И хотя знакомство у нас было шапочным, я, как полагается, представился попросту, доложив о своём назначении, и заговорил обо всём, что думал. Семён Егорович крайне удивился новому повороту дел. Естественно, закралось сомнение, и он решил немедля связаться с Москвой, лично убедиться в истинности моих заявлений. А вдруг я некий самозванец? Но вскоре, получив подтверждение, выразил вслух своё неудовольствие тем, что он, заместитель начальника ВМУЗов, узнал обо всём не из первых уст.
Весь этот конфиденциальный разговор происходил в кабинете начальника училища. Посоветовавшись со мной, Захаров пригласил капитана 1 ранга Артемия Артемовича Стенина, познакомил нас друг с другом. И сразу внёс предложение: после того как он представит партийному собранию нового начальника училища, Стенин включит меня в состав президиума, где были приглашенные из Петроградского райкома партии, районного отдела народного образования города Ленинграда.




Григорий Евтеевич Грищенко

Доклад начальника училища контр-адмирала Г.Е.Грищенко был посвящен поэтапному переводу Нахимовского училища в мореходный интернат. И как только он окончил путаную речь, я смело поднялся и попросил слово вне очереди. Все уставились на меня, как на каменного сфинкса с человеческим лицом у вод Невы.
Ни один мускул не дрогнул на моей физиономии. Собравшись с духом, стремясь быть искренним и последовательным в суждениях, я, как уполномоченный командованием флота, сказал, что Ленинградское нахимовское училище остаётся таким, каковым было прежде и по структуре, и по штатному расписанию; что разговоры и мысли о реформировании учебного заведения, доказавшего свою жизнеспособность и необходимость флоту, надо прекратить.
Взрыв аплодисментов буквально потряс зал. Лишь Грищенко порывался что-то возразить, но Захаров тактично его одёрнул. Далее я подчеркнул, что наша главная задача состоит в том, чтобы готовить подростков к службе на военном флоте, видеть в них будущих офицеров и адмиралов. Вместе с тем заметил, что нахимовцы - наши воспитанники, и мы должны по-отцовски относиться к ним, являя собою пример во всём.
Такая речь, очевидно, была вдохновляющей, меня неоднократно прерывали одобрительными возгласами, овациями. И Семен Егорович, с похвалой отозвавшись о моём выступлении, шепнул: «Молодец, Николай Мефодиевич! В точку попал».
Не стану скрывать, всё это ободрило и вдохновило меня на нелёгкий и ответственный труд воспитателя. Знакомство с училищем и его коллективом много времени не отняло. Через день мы доложили адмиралу Захарову о приёме-сдаче дел.




Грищенко не мог скрыть своих переживаний и, по всему видно, тяжело переносил неожиданное смещение с должности. Отдав службе многие годы, Григорий Евтеевич искренне любил Нахимовское училище, сжился со своей ролью. Однако отдельные офицеры, преподаватели и воспитанники недолюбливали его за то, что мнил из себя безраздельного хозяина. Он пользовался покровительством начальника ВМУЗ адмирала С.Г.Кучерова и зачастую, как мне говорили его заместители, злоупотреблял таким доверием. Возможно, спокойно дослужил бы до своего 60-летнего юбилея, но за предшествующие полгода случилось два серьёзных происшествия. Летом на крейсере «Орджоникидзе» во время корабельной практики погиб нахимовец выпускной роты Владимир Павлов, а ноябрь 1960 года был омрачён гибелью при загадочных обстоятельствах нахимовца Георгия Федякова. Трагические смерти воспитанников тяжело отразилась на самих нахимовцах и на всём коллективе училища. И хотя работавшая комиссия Главного политического управления эти ЧП не вменила в вину начальнику училища, но судьба его была предрешена. Григорий Евтеевич был отстранён от должности и уволен в запас. К сожалению, несколько месяцев спустя он умер от инфаркта. На его похоронах я выступил с надгробной речью, отметил немалые заслуги перед Родиной. Мне было тяжело и горько: считал себя невольным виновником его преждевременной смерти.
Однако возвратимся к делам училища.




Стенин Артемий Артемович

С первых шагов деятельности я пригласил к себе своих заместителей, чтобы поближе познакомиться, изложить им свои взгляды на воспитание и обучение нахимовцев в духе славных флотских традиций. Все они произвели на меня благоприятное впечатление и выразили свою готовность следовать моим указаниям. Начальник политотдела капитан 1 ранга А.А.Стенин так и сказал, что он давно ожидал таких установок и политработники с ещё большей энергией будут проводить воспитательную работу с нахимовцами. Однако не преминул заметить: на должности недавно, еще не достиг полного взаимопонимания с прежним руководителем.
Артемий Артемович слыл довольно подготовленным специалистом. В 1954 году окончил Военно-политическую академию имени В.И.Ленина. Долгое время работал в Бакинском подготовительном училище ВМФ, Тбилисском нахимовском училище и обладал солидным опытом в политико-воспитательной, культурно-массовой работе с комсомольцами и пионерами. По своему характеру был покладист и нетороплив, рассудителен и немногословен. Но должным авторитетом и любовью, как я вскоре приметил, у нахимовцев не пользовался, по-отечески не относился к ребятам. А нахимовцы старших классов просто избегали его и почему-то обзывали неудобоваримым прозвищем «тёща». Артемий Артёмович об этом или не знал или делал вид, что не в курсе.




Нахимовцы на занятиях.

Хорошее впечатление произвели на меня заместитель по учебной части капитан 1 ранга С.Г.Таршин и помощник по строевой части подполковник Н.Л.Ляшок, но они подлежали увольнению в запас. На место последнего вскоре пришел бывший командир крейсера «Аврора» капитан 2 ранга Н.П.Епихин. Это был поистине боевой офицер, отменный строевик, беспредельно любящий службу, быстро завоевавший уважение у нахимовцев. Заместитель по материальному обеспечению полковник Д.Г.Озеров, недавно переведенный в училище из Севастопольского военно-морского госпиталя, обладал незаурядными интендантскими способностями и довольно широкими деловыми связями. Начальник медицинской службы училища подполковник С.И.Кляус, добрый, смиренный, знающий своё дело, постоянно пёкся о здоровье нахимовцев.
С самого начала я старался обстоятельно познакомиться с каждым из семи командиров рот. Все они, за некоторым исключением, представляли собою флотских офицеров с солидным служебным и житейским опытом. Один из них, капитан 2 ранга Л.Ф.Бориченко, командир роты выпускников-нахимовцев, оказался моим сослуживцем по Амурской флотилии. Мы оба радовались нашей встрече через многие годы.
Благоприятное впечатление произвели на меня офицеры-воспитатели и их помощники - мичманы, каждый из которых возглавлял взвод-класс, состоящий из 20-25 нахимовцев. Особенно поразил старшина роты, участник Великой Отечественной войны мичман П.А.Буденков. Это был поистине русский богатырь с большими пушистыми усами, добродушный великан, любимец всех воспитанников. В течение многих лет он являлся бессменным знаменосцем парадного батальона нахимовцев в Москве. Высокие начальники, включая главкома С.Г.Горшкова, знали и уважали Петра Афанасьевича.




Мичман П.А. Буденков с воспитанниками.

Кстати, до него знаменосцем был средний сын Адмирала Флота Советского Союза Николая Герасимовича Кузнецова - нахимовец Николай Кузнецов. Последний потом довольно успешно окончил Нахимовское училище и в мою бытность проходил курс наук в Высшем военно-морском инженерном училище им Ф.Э.Дзержинского.



Полуботко Сергей Васильевич, Аквилонов Сергей Алексеевич, Панина Надежда Венедиктовна

Считаю необходимым также сказать доброе слово о преподавателях. Это в подавляющем большинстве были интеллигентные, с большим жизненным и педагогическим опытом, высококвалифицированные офицеры и гражданские специалисты: в первую очередь подполковники С.В.Полуботко, С.А.Аквилонов, майор Н.В.Панина, Н.В.Дубровина - преподаватели русского языка и литературы; полковник Н.И.Мишин и майор Б.Ф.Блошкин - математики; полковник  М.А.Рахманкулов и подполковник В.М.Смирнов - химики, М.А.Кочетова - музыкальное и хоровое воспитание и многие другие.



Дубровина Наталья Владимировна, Мишин Николай Иванович, Блошкин Борис Федорович

Все они являлись заслуженными учителями РСФСР или отличниками народного образования, большая часть из которых удостоилась этих почетных званий в мою бытность начальником училища.
Благодаря таким преподавателям обучение нахимовцев было поставлено в уровень с современными требованиями. Убедительное тому свидетельство - факты. Воспитанники, окончившие училище и по каким-либо обстоятельствам не ставшие курсантами высших военно-морских учебных заведений, как правило, без труда поступали в университеты, институты.




Рахманкулов Михаил (Мухаммед) Ахмедович, Смирнов Виталий Михайлович, Кочетова Маргарита Анатольевна

Продолжение следует


Главное за неделю