Помимо «вольных» купаний несколько раз в неделю бывали уроки плавания, которые проходили в «ковше». На этих уроках нас сначала научили держаться на воде, затем — плавать брасом, а в старших ротах мы уже оттачивали свое умение и плавали на время. Периодически нам устраивали соревнования по плаванию. На первом этапе в них участвовали все без исключения, а на втором — те, кто был посильнее и оспаривал первенство роты и училища.
В первое лагерное лето я здорово «оморячился» — сходил в море на торпедном катере. Это событие могло бы закончиться для меня большими неприятностями, если бы не Юрочка Трутнев.
В то время в составе дивизиона, на территории которого располагался наш лагерь, были торпедные катера, похожие на те, которые снимались в моем судьбоносном кинофильме. Это были катера типа служба на которых была сопряжена с большим риском и требовала большого мужества. Катер имел два торпедных аппарата и зенитный пулемет для защиты от самолетов и катеров противника. Конструкция катера позволяла выстреливать торпеды только в направлении кормы, поэтому при атаке вражеского корабля катер должен был подойти к нему как можно ближе и развернуться, чтобы выпустить торпеду. Такое маневрирование вблизи чужого боевого корабля давало много шансов на то, чтобы самому быть подбитым или уничтоженным. Экипаж катера состоял из четырех человек: командир, боцман, моторист и стрелок-радист. У каждого из них было только одно свое определенное место, не допускавшее каких-либо перемещений на ходу, и моряки сидели на катере подобно летчикам в самолете. При выходе в атаку катер несся с огромной скоростью и «становился на редан» — его нос поднимался над водой, при этом из-под носовой оконечности по обеим бортам поднимались большие фонтаны воды. Зрелище идущего на редане катера было очень впечатляющим. На этих катерах служили лихие моряки.
Живя в лагере, мы регулярно могли видеть, как торпедные катера выходят из «ковша» в море и возвращаются с моря. Несмотря на запрет, мы частенько ходили туда, где катера стояли, чтобы поближе поглазеть на них, а многие командиры катеров с теплотой смотрели на пацанов в морской форме. Постепенно завязывались знакомства, и в конце концов произошло то, что должно было произойти: один из командиров предложил мне «сходить на часок» в море, а другой предложил это же моему другу Сашке Тележникову, с которым мы были в одном взводе. Мы с восторгом приняли это предложение, и в назначенный час, уже после ужина, пришли на пирс, с которого нас и взяли на катера. Мой командир посадил меня рядом с собой в его маленькой открытой рубке, защищаемой ветровым стеклом, надел на меня такой же, как у всех на катере, шлем, и катер, взревев мотором, пошел в открытое море. Катер ходил в море около часа, несколько раз становился на редан, и я испытывал чувства страха и восторга. А затем случилось непредвиденное: командиры катеров получили команду продолжить учение и идти в другой квадрат для выполнения каких-то задач. И вместо одного часа катера пробыли в море часа три и вернулись в базу, когда уже стемнело, а в нахимовском лагере произвели «отбой». Обалдевшие от впечатлений, мы с Сашкой тихонько подошли к нашей палатке в надежде незаметно пролезть в нее с задней стороны, но — нас давно уже ждал наш офицер-воспитатель. Пришлось честно рассказать ему о том, где мы были, а он, выслушав наши объяснения, сказал нам только: «Что же вы делаете со мной, мальчики?» И отправил нас спать. На следующий день он никак не наказал нас и никому не доложил о том, что с нами произошло.
Получилось так, что всю жизнь потом Сашка был одним из моих близких друзей. И много лет спустя мы с ним не раз добрыми словами вспоминали этот «неуставной» поступок Юрочки Трутнева.
Сходить в море на торпедном катере удалось еще нескольким ребятам из нашей роты, и их походы обошлись без происшествий. Но в конце концов нам было категорически запрещено появляться на той части территории, где стояли торпедные катера, а командование дивизиона приняло меры к тому, чтобы исключить появление там нахимовцев. Мое общение с торпедными катерами на этом и закончилось, а Сашка после окончания высшего училища служил на торпедных катерах.
Два лагерных месяца обычно пролетали незаметно, а в августе нахимовцы получали отпуск и разъезжались по домам. Круглые сироты получали путевки в различные пионерские лагеря, в том числе — в .
Первые годы большая группа ленинградцев ездила в отпуск и обратно в училище под руководством старшины, который занимался доставанием билетов на поезда и следил за тем, чтобы мы не потерялись в дороге. А затем, повзрослев, мы ездили в отпуск уже самостоятельно. В тех поездках нам часто приходилось делать пересадку в Москве, и Ленинградский вокзал в те годы был нам хорошо знаком — там нам много раз приходилось подолгу «кантоваться» в ожидании поезда и даже ночевать на полу, подстелив бушлаты.
Каждый раз дома меня окружала материнская любовь и забота, а потом снова нужно было возвращаться в училище и снова втягиваться в училищную жизнь, став на одну роту старше.
От редакции.
Несмотря на сложную обстановку на фронтах, Страна изыскала ресурсы, чтобы обеспечить всем необходимым обмундированием нужных размеров весь контингент Училища. Многое просто пришлось шить заново по детским меркам.
Нормы довольствия воспитанникам были установлены по образцу подводников. К установленному сроку всё это было обеспечено и сосредоточено на складах училища. Прибывающие кандидаты направлялись поначалу в Кобулети и в первый лагерь в селе Кикеты (около курорта Сурами), где получали первые уроки морской этики и воинских правил поведения в различных условиях жизни – училище было закрытой воинской частью со всеми вытекающими обстоятельствами. Мальчиков приучали правильно носить флотскую форму, аккуратно укладывать на ночь, самостоятельно и всегда чистить обувь, обучали приёмам личной гигиены, сбережению обмундирования, правилам и нормам воинского общежития и взаимного уважения воспитанников и старших начальников. Здесь начинали обретать навыки уставной жизни и несения служебных нарядов. Это было всё то, что входит в курс молодого краснофлотца и что обеспечивает нормальное функционирование военно-морской части. Здесь же начинала зарождаться любовь к морской форме и гордость за принадлежность к славному Военно-Морскому Флоту!
Летний лагерь Тбилисского Нахимовского Училища в Кикетах (около курорта Сурами). Горнист трубит "подъем" после тихого часа. Фотография предоставлена Ириной Валентиновной Мартыновой, дочерью подполковника В.П.Николаенко.
Добрую память о лагере и военно-морской практике сохранили все выпускники, некоторым удалось записать свои впечатления, предоставим же им слово.
Воспоминания выпускника ТНВМУ 1953 года Курако Юрия Николаевича
По дороге жизни, часть третья.
Ежегодно после сдачи экзаменов мы оправлялись в летний лагерь на Черном море в Фальшивый Геленджик. Интересна история названия этого места. Во время русско-турецкой войны, чтобы обмануть турок, южнее Геленджика было обустроено место, очень похожее на сам Геленджик. Берег был выбран не случайно, он напоминал Геленджикскую бухту. Турки на самом деле приняли это место за Геленждик и устремились в эту бухту. Здесь и ждало их разочарование. Они попали под перекрестный огонь - русские корабли ударили с флангов, береговая артиллерия прямой наводкой помогала уничтожению вражеских кораблей. Турецкий флот, значительно превосходящий русскую эскадру по огневой мощи и более современной оснастке кораблей, был сожжен и разгромлен. Флагманский корабль турок поднял белый флаг и прекратил сопротивление. Командующий турецкого флота Осман-паша капитулировал и преподнес свою саблю русскому адмиралу в знак уважения к русскому флоту!
На снимках: 1. Воспитатель, старший лейтенант В. Мизонов с группой воспитанников училища. 2. Занятия нахимовцев. На уроке географии. Фото В. Попова. -
В честь этого события это место и было названо Фальшивым Геленджиком. Море для нас было символом, связанным с флотом. И действительно, только там мы получили возможность приобщиться к морскому делу не теоретически, а на практике. Весь наш распорядок дня был выстроен с учетом практических занятий. Мы вязали узлы и плели кранцы, учились управлять парусами, ходили на шлюпках, изучали сигналы, передачу команд – полностью посвящали себя занятиям военно-морским делом.
Каждое воскресенье проводились соревнования между классами, подразделениями по различным видам спорта. Особенно радовались мы, когда устраивались соревнования по плаванию. На берегу был оборудован защищенный бассейн от волн. Там мы сдавали все нормы и успешно тренировались по плаванию. Здесь же нам показывали, какие существуют стили плавания. Многие ребята вообще плавать не умели. Но очень быстро стали осваивать этот вид спорта и даже показывать хорошие результаты.
Проводились и соревнования по гонкам на шлюпках. Можно сказать, что это было самым главным событием всех праздников на воде. Занятия и соревнования на шлюпках оставили самое большое, неизгладимое впечатление, которое запало на очень долго в нашей памяти. У каждого из нас за лето появлялись «трудовые» мозоли на руках от весел. Ими мы гордились и всегда показывали своим товарищам, как свидетельство высшего достижения в освоении морского дела.
Ежедневно несколько раз нас водили на море купаться. Если мне не изменяет память, то делалось это утром после зарядки, перед обедом и вечером после свободного времени перед ужином. Здесь уж мы давали волю своей энергии: Бултыхались, барахтались, плескались, игрались, брызгались иногда друг друга и притапливали. Зоркий глаз контролирующего сразу это замечал, и воспитатель
рукой показывал: прекрати или сейчас окажешься на берегу. Провинившиеся были и, когда другие купались, они сидели на бережку и с завистью смотрели, как друзья, товарищи отводят свою душу в водных процедурах.
Возвращение из шлюпочного похода с дачи писателя В.Г.Короленко в местечке Джанхот.
Когда мы стали постарше, организовывались на шлюпках морские переходы в Геленджик и Новороссийск. Этим походам всегда предшествовала серьезная подготовка. Мы прекрасно понимали, что с морем шутить нельзя, оно не прощает малейшие ошибки, поэтому воспринимали это очень нужным и необходимым для нас, будущих офицеров Флота. Даже в небольшом по длительности походе требовались закалка, сноровка, знания, практическое умение действовать слаженно и четко. Провожали в эти походы всем коллективом.
Так и переходила эта эстафета от старших к младшим, это была традиция и каждому хотелось достигнуть возраста, когда тебе могли доверить столь сложное дело и проводить в поход. В этих настоящих морских походах мужали и закаляли свой характер нахимовцы. В летнем лагере нахимовцы участвовали в соревнованиях, сдавали нормы БГТО, ГТО, а также получали спортивные разряды.
Так, я в лагере впервые показал 2-й разряд в плавании брассом и потом систематически улучшал результаты, совершенствовал свои усилия в этом виде плавания в спортивной секции, добившись звания чемпиона Нахимовских Училищ. Виктор Карякин - был самый быстрый бегун на 100 м., побеждал на всех соревнованиях и выиграл этот забег на спартакиаде НВМУ. А все начиналось с лагеря. Многие ребята именно там получили возможность раскрыть себя, как хороших будущих спортсменов, а в спортивных секциях продолжали совершенствовать свое мастерство.
У нас было большое футбольное поле, вокруг него и располагались палатки, в которых мы жили. Утром только прозвучит сигнал «Побудка», как мы тут же выбегаем и строимся на этом поле. Зарядка проводилась общая. Сначала под руководством физрука отрабатывали различные упражнения, дабы прийти в себя после такого крепкого сна, который может быть только на лоне природы. Потом начинали делать комплексы. По сложности они были разделены на три группы. Начиналась музыка, и мы знали, какой комплекс начинать. За длительное время мы так отработали слаженность и четкость, что даже выступали с показательными выступлениями.
В свободное время играли в футбол, волейбол и баскетбол. Здесь тоже были свои кумиры. И игры не только для участников, но и для зрителей проходили с огромным интересом и спортивным азартом. А сколько было обсуждений, переживаний, волнений из-за проигрыша своей команды. И, наоборот, – радость, и восторг от победы. Всплеск эмоций был настолько мощным, что старшим приходилось нас успокаивать!
После купания вдоль футбольного поля и баскетбольной площадки на обед ведет старшина В.Гузь. Фальшивый Геленджик 1947 г.
Лагерь стал спортивной базой, своего рода кузницей, где укреплялось наше здоровье после тяжелого и длительного учебного года. Черноморское побережье, чистый морской и горный воздух, теплый климат этому только способствовали.
Все имеет свое начало и конец. Приходит время и прощаться с беззаботной, спортивной, привольной лагерной жизнью. Впереди отпуск! Но не для всех это было желанным и ожидаемым временем. Просто потому, что многим некуда было ехать. Они продолжали оставаться в лагере. И, когда их товарищи покидали лагерь и уезжали, у многих на глазах были слезы!
По свидетельству Николая Дмитриевича Шестопёрова (выпуск 1950 года), в летнее время в начальные годы нахимовцев, не уехавших в летний отпуск, отправляли в многодневные экскурсионные поездки по городам Грузии. На набережной ставили палатки для ночёвки, либо проживали во флотских экипажах. На снимке прогулка в Городском парке пионеров г. Батуми. 1944-1946 годы. Фото предоставлено Ириной Валентиновной Мартыновой, дочерью подполковника В.П.Николаенко.
Фальшивый Геленджик. Аркадий Александров.
Если в Фальшивом Геленджике повернуться лицом к морю, то вправо, в восьми километрах, будет находиться Геленджик, а влево, в четырех-пяти км – Джанхот – местечко, где летом отдыхали дети в пионерских лагерях. В Фальшивом Геленджике располагался лагерь Тбилисского нахимовского военно-морского училища. Воспоминания о жизни и учебе в лагере, о солнце, море и обо всем, что связано с этим местом воспроизводятся памятью только в светлых тонах.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
С вопросами и предложениями обращаться fregat@ post.com Максимов Валентин Владимирович
.jpg)
