Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Новейшая глиссирующая машина-амфибия

Первый взгляд
на глиссирующую
амфибию "Дрозд"

Поиск на сайте

Р.А.Зубков "Таллинский прорыв Краснознамённого Балтийского флота (август - сентябрь 1941 г.): События, оценки, уроки". 2012. Часть 47.

Р.А.Зубков "Таллинский прорыв Краснознамённого Балтийского флота (август - сентябрь 1941 г.): События, оценки, уроки". 2012. Часть 47.

Таблица 69. Общий состав ЗОС прорывавшихся из Таллина сил КБФ при съемке с якорей утром 29.08.1941 г.



Примечания: 1. В таблицу не включены корабли гогландского ОПР: ТЩ № 76 «Коралл», вошедший в состав отряда ЭМ и СКР; СКР «Уран», СКА МО № 132 и ПК-231, ТТЩ «Ижорец-35» и ТТЩ № 129, вошедшие в состав КОН-1 на участке от о. Родшер до о. Б.Тютерс и следовавшие с ними до Кронштадта; четыре ТТЩ, временно входившие в состав прорывавшихся сил на участке маршрута от о. Вайндло до о. Гогланд.
2. В таблицу не включены ПЛ М-98 и ПЛ М-102, находившиеся на позициях юго-западнее Хельсинки.
3. Последняя графа имеет целью лишь предоставить данные для сравнительной оценки потенциальных возможностей ЗОС отрядов БК и КОН. При такой оценке нужно иметь в виду неравномерное распределение ЗОС в кильватерных колоннах кораблей КОН и длину самих колонн (несколько миль).
Имеется, однако, необходимость вопрос о боевых возможностях ЗОС рассмотреть детальнее в дополнение к тому, что было уже отмечено в пункте «д» раздела 3 главы 2.
Вся зенитная артиллерия прорывавшихся кораблей и судов, за исключением двух 47-мм, двух 40-мм, пяти (по другим данным - 11) 37-мм и одного 20-мм автоматов, имела скорострельность от 15 до 30 выстрелов в минуту. За время пребывания атакующих самолетов в зоне действительного зенитного огня (1-2 минуты) каждое орудие теоретически могло выстрелить по ним всего 15-60 снарядов, а фактически выстреливало меньше, тогда как требовалось выстрелить гораздо больше (по опыту войны корабельные ЗОС расходовали на сбитие одного самолета в среднем около 1000 снарядов). Из 27 наиболее эффективных 100-мм и 76,2-мм зенитных орудий 20 были установлены на КРЛ, ЛД и ЭМ побортно, и при отражении атак самолетов с близких к траверзным курсовых углов могли использоваться лишь 50%. Подобные ограничения в различных секторах курсовых углов имелись на этих и других кораблях и для 45-мм орудий. Так, на ТТЩ 45-мм орудия устанавливались в носовой части, поэтому не могли защищать своим огнем идущие сзади ВСУ и ТР.
Из 19 ВСУ (не взяты в учет буксиры, шхуны и катера) были вооружены ЗОС около половины, имея от одного до четырех зенитных орудий. Из 15 ТР, оставшихся в строю к утру 29.08, шесть имели на вооружении 1-2 пулемета калибра 12,7-мм, а ТР «Казахстан» и ТР «Вторая Пятилетка» — по четыре и два зенитных орудия соответственно.




Капитан ВТ № 543 «Вторая Пятилетка) Н.И.Лукин

Ограниченные запасы снарядов на кораблях не позволяли им вести многочасовой бой с воздушным противником. Многие командиры кораблей доносили 29 августа или в более поздних отчетах о полном израсходовании зенитных снарядов, о ведении огня по самолетам фугасными, бронебойными и даже практическими снарядами, о невозможности пополнения боезапаса на о. Гогланд, о выходе из строя орудий вследствие высокой интенсивности стрельбы (таблица 70) [док. № 1027].
Для снаряжения лент пулеметов М-1 и М-4 на ряде кораблей осуществляли сбор винтовочных патронов у пассажиров-красноармейцев.
Конечно же, большое влияние на эффективность применения ЗОС кораблями охранения конвоев и вооруженными ТР и ВСУ оказывала недостаточная подготовленность расчетов орудий и управляющих огнем к ведению огня по самолетам. Недалеки от них по подготовке были и расчеты ЗОС боевых кораблей, входивших в состав ГС, ОПР и АР. Тем не менее в вахтенных журналах, журналах боевых действий и отчетах кораблей и штабов имеются записи о семи сбитых самолетах (табл. 70).


Таблица 70. Результаты применения ЗОС кораблей и ГУС БО КВМБ для ПВО прорывавшихся из Таллина сил КБФ 29-30.08.1941 г. (по данным корабельных и штабных документов)



Примечание: При составлении табл. 70 использованы, помимо корабельных и штабных документов, данные, которые предоставили автору со ссылкой на Бундесархив (ФРГ) исследователи:
1) С.В.Богатырев: 29.08, очевидно, ЗОС кораблей был подбит и разбился при посадке в районе Копорской губы истребитель Ме-110 из состава П. / ZG 26, оба члена экипажа погибли.
2) Р.И.Ларинцев: 29.08 были повреждены три бомбардировщика Хе-111 из состава I. / KG 4, причем на двух из них летчики были ранены.
3) Д.Б.Хазанов: 30.08 при посадке в районе о. Сантахамина погиб в результате аварии спасательный самолет Хе-59 С-2.

И все же изложенное выше по поводу возможностей ЗОС не дает ответа на два очень острых вопроса:
1) Почему боевые корабли ГС и ОПР 29.08 не приняли участия в ПВО КОН, а ушли самостоятельно в Кронштадт?
2) Могут ли эти действия быть оправданы или должны быть осуждены?
Отвечая на эти вопросы, думается, надо отделить вполне естественные эмоции, вызванные гибелью тысяч людей и десятков кораблей, от понимания того, что дело было на войне, при прорыве из окружения.
Прежде всего придется напомнить о директиве Военного совета СЗН об эвакуации Таллина, которая предписывала «Организовать движение крупных конвоев в Кронштадт с тральщиками, катерами «МО», авиацией», но не содержала никаких указаний о задачах остальных боевых кораблей, прежде всего боевого ядра флота. Создается впечатление, что Военный совет СЗН, во-первых, просто-напросто пожелал уклониться от ответственности за его судьбу. Во-вторых, очевидно, в Ленинграде недооценили степень минной и воздушной угрозы для прорывавшихся сил и не предполагали больших потерь при прорыве. Об этом свидетельствует приказ главкома войсками СЗН от 30.08.1941 г. № 0019, которым КБФ предписывалось выделить для пополнения 10-го ск и 1-й обрмп около 8 тыс. военнослужащих БО, ПВО, ВВС и тыла, доставляемых из Таллина. А их, оказалось, прибыло около 3300 человек [док. № 1349, 1351, 1356, 1369].
Директивное умолчание о кораблях боевого ядра Военный совет КБФ, видимо, понял так, о чем говорилось выше, что Военный совет СЗН хотел бы сохранить наиболее ценные силы флота, но не желал сказать об этом открыто. Это умолчание Военный совет КБФ мог также истолковать в том смысле, что в первую очередь ему придется отвечать не за транспорты и даже не за перевозимые на них войска, а за боевое ядро флота, причем не перед Ворошиловым и Ждановым, а перед Сталиным и Берией. В результате вышло так, что какой была директива на отход из Таллина, таким было и решение командующего КБФ по ПВО прорыва.
Военный совет КБФ, учитывая цель действий боевого ядра (перебазирование из Таллина в Кронштадт) и боевые возможности кораблей, счел возможным во избежание увеличения потерь руководствоваться принципом «никто никого не ждет». Думается, что при проведении морской операции необходимость и возможность применения другого принципа - «сам погибай, а товарища выручай» - группиров-
кой кораблей может определяться только вышестоящим командованием, которое этого не сделало. При выполнении кораблями и судами задач внутри группировки, например, кораблями охранения в отношении охраняемых судов, одного корабля или судна в отношении другого, применение второго принципа представляется обязательным, причем право отмены его применения должно предоставляться командиру группировки. Однако при осуществлении Таллинского прорыва для реализации в интересах ПВО принципа «сам погибай, а товарища выручай» было слишком мало кораблей. Поэтому погибнуть было нетрудно, а вот выручить транспорты с войсками вероятности было мало. Подробнее об этом — ниже.
Наверное, не последнюю роль в принятии Военным советом КБФ решения об ускоренном выводе боевого ядра флота под истребительный «зонтик» сыграло и господствовавшее в рядах руководства страны и среди многих командиров в вооруженных силах пренебрежение человеческими жизнями ради спасения, недопущения захвата врагом вооружения и военной техники.
Нужно также напомнить о том, что действовавшие на КБФ директивы по организации конвойной службы не допускали объединения в общий походный порядок тихоходных (проводившихся за тралами Шульца или змейковыми) и быстроходных (проводившихся за параван-тралами) КОН, дабы первые не задерживали движение вторых. В случае Таллинского прорыва быстроходными ОБК являлись ГС и ОПР (в их составе в качестве охраняемых шли КРЛ, ЛД, два ЭМ, семь ПЛ и три ВСУ).
Конечно, Военный совет КБФ мог изменить установленный им же порядок, но только в том случае, если бы посчитал, что таким образом можно повысить общую безопасность прорывающихся сил. Но он так не считал.
Бывший нарком ВМФ Н.Г.Кузнецов через 30 лет после прорыва писал по этому поводу: «Результат был бы, возможно, другой, если бы большая часть эскадренных миноносцев и сторожевых кораблей охраняла транспорты по всему маршруту. Но об этом легко рассуждать теперь» [библ. № 63]. Думается, нарком ВМФ не случайно не выражает твердой уверенности в том, что ПВО конвоев можно было бы существенно усилить, имей КБФ больше ЭМ и СКР. Но Военный совет КБФ руководствовался упомянутой выше директивой Военного совета СЗН. Боевой приказ им был отдан только на переход кораблей эскадры, отряда легких сил и части подводных лодок с охранением. А переход конвоев регламентировался «Плановой таблицей...» в которой о кораблях боевого ядра КБФ, их участии в ПВО конвоев нет ни слова.
Вместе с тем для усиления обороны КОН (в том числе ПВО) Военный совет КБФ включил в состав сил их охранения, помимо ТТЩ и СКА «МО», предписанных директивой Военного совета СЗН, два ЭМ, а также три КЛ и пять СКР из мобилизованных судов. Однако следует обратить внимание на то, что ОБК могли, а в соответствии со смыслом директивы Военного совета СЗН обязаны были «поделиться» с конвоями СКА типа «МО» (см. об этом в пункте «в» раздела 1 главы 4).
Командующий флотом, кроме того, мог утром 29.08 «подбросить» конвоям часть СКА «МО», переданных из Ладожской военной флотилии, если бы еще 27.08 поставил командиру КВМБ задачу по их использованию. Это мог сделать и замглавкома войсками СЗН по морской части, знавший для какой цели комфлотом запрашивал у главкома ладожские СКА. И начштаба КБФ мог (пожалуй, даже должен был) усилить конвои СКА «МО» из состава охранения погибшего АР, которые примкнули к ОПР в районе его ночной якорной стоянки.
Нередко высказываются соображения о том, что приращение эффективности ПВО КОН могло быть достигнуто путем включения части сил ОБК в состав КОН. Рассмотрим два возможных варианта. Для непосредственной ПВО каждых двух ТР или крупных ВСУ, группы из двух-трех ПЛ иметь: 1) по одному ЭМ или СКР, поставив их на траверзе этих групп кораблей в расстоянии 2-5 каб; 2) иметь по одному ЭМ или СКР в кильватерных колоннах в центре этих групп судов.
При использовании первого варианта построения боевые корабли вынуждены были бы идти вне протраленной полосы маршрута. К чему это могло привести, видно на примерах гибели трех ЭМ и двух СКР из АР, ЭМ «Яков Свердлов» — из ГС, ЭМ «Скорый» — из ОПР, а также тяжелых повреждений ЛД «Минск» — из ОПР и ЭМ «Гордый» — из ГС.
И это не все. Боевым кораблям пришлось бы идти по минным заграждениям со скоростью 5-5,5 узлов, какой шли конвои, при этом не имея возможности использовать параваны-охранители, поскольку на такой скорости они не подсекали бы, а подтягивали мины к борту. Наконец, из-за малой скорости были бы ограничены возможности маневрирования боевых кораблей для уклонения от сброшенных на них бомб.
Используя второй вариант построения, боевые корабли в дополнение к проблемам первого варианта значительно увеличили бы длину кильватерных колонн КОН, уменьшив тем самым и так недостаточную противоминную безопасность ВСУ, ТР и свою собственную. Надо также принять во внимание отсутствие данных о том, имелись ли на БТЩ тралы Шульца на этот случай (скорее всего, не было, поскольку их не хватало для ТТЩ).
Если бы Военный совет КБФ утром 29.08, оценив изменившуюся обстановку (а у него, к сожалению, не было полных данных о ней), принял решение перестроить конвои в один из рассмотренных в предыдущих абзацах вариантов походного порядка, то кораблям ГС и ОПР пришлось бы либо ожидать подхода к ним КОН, которые они накануне обогнали, либо возвращаться к ним через минные заграждения, выполняя в окружении мин все необходимые маневры и отражая в течение нескольких дополнительных часов атаки вражеской авиации. В этом случае общее время пребывания ГС и ОПР вне зоны прикрытия ИА увеличилось бы с 4-5 часов до 14-15 часов, не говоря уже о возросшей минной угрозе и возможной нехватке зенитного боезапаса, а также топлива на СКА типа «МО» и ТКА.




Командир эм «Сметливый» В.М.Нарыков

Нелишним будет принять во внимание и состояние прорывавшихся кораблей боевого ядра КБФ. Неповрежденными оставались КРЛ «Киров», ЛД «Ленинград» ЭМ «Сметливый» и ЭМ «Свирепый». Погибли пять эсминцев. ЭМ «Гордый» потерял ход и его буксировал исправный ЭМ «Свирепый». На ЛД «Минск» и ЭМ «Славный» были выведены из строя все навигационные приборы, и их вынужден был лидировать исправный ЛД «Ленинград». Кроме того, ЛД «Минск», ЭМ «Славный» и ЭМ «Суровый» имели серьезные повреждения корпусов и могли пойти ко дну даже не от прямого попадания, а от близких взрывов авиабомб или от повторных взрывов мин в параванах-охранителях (характер повреждений этих кораблей подробно описан в прил. 13)
Конечно, все поврежденные корабли можно было, например, объединить в одну группу с КРЛ «Киров» и отправить в Кронштадт, а не имевшие повреждений ЛД «Ленинград» и ЭМ «Сметливый» назначить для ПВО КОН. Затопив не имевший хода ЭМ «Гордый», можно было дополнительно назначить для ПВО КОН ЭМ «Свирепый». Но всю эту перегруппировку возможно было произвести только с рассветом 29.08, и, следовательно, ГС пришлось бы задержаться в районе якорной стоянки минимум на два часа, ожидая подхода ЛД «Минск», ЭМ «Славный», ЭМ «Суровый» и двух ПЛ из состава ОПР. Только что это дало бы? Видимо, по мнению Военного совета КБФ, это привело бы к дополнению списка погибших от авиационных ударов ТР и ВСУ еще и несколькими боевыми кораблями.
Следует добавить, что эффективность огня ЗОС была высокой только при ведении ее группой кораблей, а не отдельными кораблями. Так, 28.08 52 корабля ГС и ОПР, следовавшие фактически в едином походном порядке, обгоняя 51 корабль и судно КОН-2 и КОН-3, шедшие параллельными курсами, имея друг друга на траверзах, сорвали атаку немецких самолетов на них, существенно дополнив огнем своих 91 орудия и 66 крупнокалиберных пулеметов огонь 35 орудий и 14 крупнокалиберных пулеметов этих конвоев. ОБК и КОН потерь не имели.




Командир скр «Аметист» А.Н.Сукач

29.08, пока 26 кораблей ОПР и группы ЭМ и СКР (ЭМ «Свирепый» с ЭМ «Гордый» на буксире и СКР «Аметист») обгоняли 70 кораблей и судов КОН-1 на участке между о. Вайндло и о. Гогланд, 56 орудий и 42 крупнокалиберных пулемета этих отрядов, хорошо дополнив 36 орудий и 19 крупнокалиберных пулеметов КОН-1, помогли отразить атаки самолетов противника. Благодаря этому в КОН-1 были лишь повреждены два ТР и ПМ, причем один из них, «Казахстан», устранив повреждения, дошел до Кронштадта, а ТР «Иван Папанин» и ПМ «Серп и Молот» выбросились на о. Гогланд, на который сошли или были свезены кораблями гогландского ОПР около 4250 их пассажиров и членов экипажей.
После того как обгонявшие КОН-1 отряды боевых кораблей ушли вперед, бомбардировщики потопили четыре ТР из его состава и повредили все остальные (они затонули позднее).
Предположим, что утром 29.08 один ЛД и один-два ЭМ были бы поставлены в непосредственное охранение трех КОН, дополнив возможности их ПВО своими 8-12 орудиями и 6-10 крупнокалиберными пулеметами (причем установленными побортно). Думается, они не могли бы существенно повысить эффективность 88 орудий и 34 крупнокалиберных пулеметов, имевшихся на кораблях и судах конвоев, по отражению атак самолетов противника. Нужно также вспомнить, что реально утром 29.08 конвои оказались в двух группировках, удаленных друг от друга на 15-20 миль, причем вторая группировка (КОН-2 и КОН-3) находилась в западной части ЮМБ.
Еще одним вариантом усиления ПВО конвоев, о котором уже упоминалось выше, могло быть направление в их состав до 10 СКА «МО» из охранения ГС, ОПР и погибшего АР (20 орудий и 20 крупнокалиберных пулеметов). Это было бы хорошим решением, но чревато тем, что некоторым из этих СКА могло не хватить горючего для того, чтобы дойти до Кронштадта. В ходе прорыва из-за нехватки горючего нескольким СКА типа «МО» пришлось выйти из состава охранения КОН и зайти для заправки в Сууркюлан-Лахти на о. Гогланд и в гавань о. Лавенсаари.
Вместе с тем абсурдными выглядят попытки некоторых историков «превратить» КРЛ «Киров» с Военным советом и первым эшелоном штаба КБФ на борту, ЛД «Минск» со вторым эшелоном штаба из охраняемых кораблей в корабли охранения. Флот (53,7% кораблей, ВВС, силы БО и ПВО района Кронштадт — Гогланд, соединения и части БО БР и ВМБ Ханко) ожидал выхода своего командования из окружения. А командование КБФ с КРЛ «Киров» и ЛД «Минск» было лишено возможности управлять боевыми действиями подчиненных сил в критический момент Ленинградской стратегической оборонительной операции.
Поэтому вряд ли можно согласиться с теми, кто считает, что ГС и ОПР просто бросили КОН с войсками на произвол судьбы и «удрали» в Кронштадт. ТР и ВСУ имели, хотя и недостаточное, охранение и вооружение, на о. Гогланд имелись дополнительные силы охранения, спасения и зенитная артиллерия. А почему не могли остаться с ними ГС и ОПР, объяснено выше.
Другое дело, что управление всеми прорывавшимися и обеспечивающими прорыв силами было осуществлено не лучшим образом.
Сказанное выше позволяет заключить, что причинами больших потерь сил КБФ от действий авиации противника в ходе Таллинского прорыва были:
1. Сложившаяся оперативно-стратегическая обстановка на северо-западном направлении советско-германского фронта:
— немецкие войска группы армий «Север» были близки к окружению Ленинграда;
— советские войска, оборонявшие Таллин, и часть сил КБФ оказались в окружении в глубоком тылу противника;
— запоздание с принятием решения Военным советом СЗН и Верховным главнокомандующим об оставлении Таллина, эвакуации оборонявших его войск и перебазировании сил КБФ в Кронштадт привело к тому, что войска СФ не смогли удержать оборону на левом берегу р. Луга и отошли на ее правый берег, что позволило противнику лишить флот аэродромов Липово и Купля, а удаленность остальных аэродромов базирования ИА исключала или затрудняла организацию прикрытия сил флота от ударов авиации противника на большей части маршрута прорыва.
2. Недостаточное количество самолетов ИА в составе ВВС КБФ, их низкие ТТХ (прежде всего, недостаточные дальность полета и скорость) и неподготовленность летчиков ИА к длительным полетам над морем с использованием подвесных топливных баков при прикрытии сил флота. Отсутствие организации спасения летчиков со сбитых над морем самолетов, приводнившихся с парашютом.
3. Запоздалое решение Военного совета СЗН о передаче КБФ той части его ВВС которая находилась в подчинении командующего ВВС Ленфронта.
Невыполнение Военным советом СЗН просьбы Военного совета КБФ об усилении на эти же дни авиации флота бомбардировщиками и истребителями из состава ВВС Ленинградского фронта.
Невыполнение командованием Ленинградского фронта директивы Военного совета СЗН о передаче флотских бомбардировщиков из оперативного подчинения ВВС фронта в подчинение ВВС КБФ на 28-29.08.1941 г., что не позволило хотя бы минимально ослабить авиацию противника путем нанесения ударов по аэродромам ее базирования.
4. Серьезные недостатки в организации применения ИА ВВС КБФ и неполное использование ее боевых возможностей:
а) план ПВО прорывавшихся из Таллина сил КБФ фактически не предусматривал истребительного прикрытия КОН, а также привлечения к прикрытию прорывавшихся сил ИА, входившей в состав БО БР и ВМБ Ханко, с аэродрома последней;
б) командующий и штаб КБФ не информировали командующего и штаб ВВС флота о местонахождении группировок прорывавшихся сил, что не позволило выработать четкий замысел последовательности их прикрытия в ходе прорыва с учетом боевых возможностей каждого из трех типов истребителей, привлекавшихся к этим действиям;
в) подавляющей частью истребителей не были использованы подвесные топливные баки;
г) недостаточно были освоены самолеты новых типов (МиГ-3, ЛАГГ-3).
5. Недостаточное количество кораблей непосредственного охранения в составе КОН, слабое их вооружение ЗОС, почти полное отсутствие ЗОС на ТР и ВСУ, а также ограниченные маневренные возможности последних, не позволившие им успешно уклоняться от сброшенных авиабомб. Непринятие мер к усилению непосредственного охранения конвоев за счет избыточного количества СКА «МО» в составе ГС и ОПР.
Несогласованные действия командования СЗН, КБФ и КВМБ по использованию СКА типа «МО», выделенных от ЛВФ для усиления ПВО конвоев: ни главком войсками СЗН, ни его заместитель по морской части не сообщили Военному совету КБФ, что его просьба о выделении СКА «МО» удовлетворена.
6. Отсутствие опыта у командования КБФ и ВВС КБФ по подготовке и ведению противовоздушных действий в интересах сил флота на переходе морем в сложной оперативной обстановке.
Завершающим действием второго этапа операции явилось прибытие 29.08 и 30.08 в Кронштадт 146 прорвавшихся из Таллина кораблей и судов, а также восьми кораблей из состава гогландского ОПР, присоединившихся к прорывавшимся силам флота на Западном и Восточном гогландских плесах.
Как видно из табл. 72 а, первыми пришли два катера типа «БК-4» с личным составом управления ОВР ГБ (не постеснялся начштаба ОВР обогнать командующего флотом). Затем прибыли ГС, группа надводных кораблей ОПР (две ПЛ пришли через несколько часов после них), четыре СКА типа «МО» из состава АР, вместе с которыми прибыл на СКА ПК-211 контуженный командир МО БМ, и последней — группа ЭМ и СКР с поврежденным ЭМ «Гордый» на буксире ЭМ «Свирепый».
В 18.00 ФКП КБФ был перенесен с КРЛ «Киров» и ЛД «Минск» на берег, в помещение штаба КВМБ, в котором до 1940 г. размещался штаб флота.
Сохранившиеся корабли и суда КОН-1, КОН-2, КОН-3, КОН-4 и не входившие в ОБК и КОН, а также ПЛ «Калев» из ГС, ПЛ Щ-307, Щ-308 и М-79 из КОН-1, СКР «Буря» и три СКА типа «МО» из АР прибыли в Кронштадт 30.08 (табл. 73).


В помощь вдумчивому читателю. Приложения к книге Р.А.Зубков «Таллинский прорыв Краснознаменного Балтийского флота (август - сентябрь 1941 г.)»

Продолжение следует


Главное за неделю