Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Новейшая глиссирующая машина-амфибия

Первый взгляд
на глиссирующую
амфибию "Дрозд"

Поиск на сайте

Рыцари моря. Всеволожский Игорь Евгеньевич. Детская литература 1967. Часть 14.

Рыцари моря. Всеволожский Игорь Евгеньевич. Детская литература 1967. Часть 14.

ПРИШЛИ КОРАБЛИ



А.Кокорейкин. 1948 г.

День Военно-Морского Флота. В бухту вошли три противолодочных корабля и водолазный бот. Они выстроились на рейде, и моряки на шлюпках пристают к берегу. Среди офицеров я вижу Фрола Живцова.
Дед и отец в полном параде. Дед — при всех орденах. Мы, бегавшие все время в трусах, приоделись по-праздничному: надели длинные брюки, новые рубашки, фасонистые ботинки.
Живцов почтительно поздоровался с дедом и крепко обнял отца.
Из лагеря на автобусах приехали пионеры (без Карины — она уже уехала в Таллин). В лесу оркестр эстонцев-любителей играет туш в честь Яануса Хааса и в честь мичмана Несмелова — его вместе с другими скрывал Хаас в пещере. Не выручи их Яанус Хаас, могли гитлеровцы убить или сжечь, как сожгли Никонова.
Фрол Живцов называет по именам моряков с «охотника», погибшего в бухте; говорит о деде, плававшем на противолодочных кораблях, — он загнал фашистскую лодку в бухту Киви; об отце, исцеляющем больных моряков; об эстонцах-рыбаках Кивиранда, сжегших в сорок четвертом году все свои шхуны, баркасы и боты, чтобы фашисты убежать не смогли. Вдруг — чего я никак не ждал — Живцов упоминает «следопытов Балтики», нахимовцев из дружины имени Никонова и нас; мы, по его словам, натолкнули взрослых на мысль восстановить пещеру и напомнили, что герой — «охотник» — лежит на дне бухты, всеми забытый.
— Сегодня с нами пришли водолазы,—говорит Фрол Живцов. — Они обследуют бухту. Если обнаружат «охотника», кран поднимет его. Катер установят на берегу. Он будет стоять над морем — памятник славным балтийцам.
— Прокричим же «ура» нашим замечательным людям! — заканчивает Живцов свою речь, и в лесу гремит такое «ура», что разлетаются в панике птицы.
— Что я вам говорил? — спрашивает нас дед.— Благородное начинание всегда будет доведено до конца... А меня вы зря поминали, Фрол Алексеевич,— говорит он Живцову.— Я ведь лодку ту упустил...
— Не ваша в этом вина,— возражает Живцов.— Не та была техника. Вот теперь, я ручаюсь, ни одна не уйдет. На любом расстоянии уничтожим, не останется и листочка железа!
Все идут осматривать пещеру. И мичман Несмелов рассказывает, как их привел сюда Яанус Хаас, как принес он им пищу, воду и одеяла и через несколько дней вывел темной ночью к лодке. Он отправил моряков в море, а сам с простреленными ногами уполз в лес. Он лежал в пещере, к нему приходили друзья-рыбаки и кормили его.




Малые противолодочные корабли (большие охотники за ПЛ).

А потом гости отправляются на корабли. Нас Живцов приглашает на флагманский. Сердце у меня замирает, когда я со шлюпки впервые в моей жизни ступаю на палубу настоящего корабля.
Живцов угощает нас квасом и показывает альбом с фотографиями: вот он, тринадцатилетний, в матросской форме, в орденах и медалях. А вот их четверо: он и Никита Рындин, нахимовцы, и две девочки — Антонина и Стэлла. А вот они за богато накрытым столом. Нахимовское окончено, и они уезжают в Высшее военно-морское училище. Еще фотография — они, курсанты, на набережной Невы. Они—лейтенанты. Стоят возле своих кораблей.
А вот другой альбом фотографий. Группа лупоглазых ребят в морской форме. Есть среди них и совсем малыши. Первые нахимовцы. Первые... Многие — сироты, нахимовское заменило им потерянный дом.
И рядом фотографии офицеров. Те же самые малыши, но они уже выросли. Бравый капитан второго ранга...
— Юрий Девяткин, наш комсомольский вожак,— поясняет Живцов. — Теперь кораблестроитель. А это Бунчиков Вова, вернулся в нахимовское преподавателем. А это Авдеенко. Помните, как ему трудно вначале пришлось? Все же выдюжил, стал офицером. А это Поприкашвили, наш Илико. Забегалов Иван...
Теперь они плавают по морям, в океане, командуют кораблями — подводными, атомными, ракетными. Мало ли у нас на морях кораблей! И не теряют друг друга. Встречаются. Пишут письма. Присылают свои фотографии. Крепка дружба нахимовцев!
Я говорю, что пойду в нахимовское. Трудно, я знаю, много желающих. Но, кровь из носу, попаду!
— Добро! — хвалит Живцов.




Он показывает нам свой корабль. Мы спускаемся по крутым скользким трапам и ходим по запутанным коридорам. Всюду что-то гудит и бурлит. Заходим в какую-то каморку к [url=http://visualrian.ru/ru/site/gallery/#694355/context[q]матросу в наушниках[/url]. Матрос снимает наушники и дает мне послушать. Шум, гам, тоненько кто-то попискивает. Матрос, оказывается, слушает, не забралась ли в бухту подводная лодка.
— Наши подводнички — хитрецы! — говорит Фрол Алексеевич. — Могут и такой номер выкинуть во время учений. (Есть тут один герой-подводник Карамышев. Орел! Но и нам палец в рот не клади...
Дед с любопытством рассматривает оружие, которое не позволит ни одной лодке уйти.
Да,— говорит он,— будь у меня такое, я бы не упустил тогда лодку.
— Но другие-то лодки от вас не ушли,— утешает Живцов.
Завидую Живцову. Завидую потому, что он в мои годы уже воевал, дышал морем и корабль был ему домом. Я готов хоть сегодня поселиться на корабле, драить палубу и выполнять все приказания командира. Скорее бы в нахимовское! Скорее? А через два года не хочешь?
Нас приглашают обедать. В кают-компании стоят телевизор и пианино. Хочешь — смотри передачу, а хочешь — играй. На полках много книг и журналов. Тихо играет радио. С каким уважением Живцов и его офицеры относятся к деду! Он воевал, когда они еще только жить начинали.




На палубе матросы поют под аккордеон и читают стихи. Мне особенно нравятся стихи поэта-подводника Лебедева. Читает их с большим чувством молодой матрос — тот самый, которого Живцов спас весною.

Превыше мелочных забот,
Над горестями небольшими
Встает немеркнущее имя,
В котором жизнь и сердце,— Флот!


Идти над пеной непогод,
Увидеть в дальномере цели
И выбрать курс, минуя мели,—
Мысль каждая и сердце — Флот!


В столбах огня дай полный ход,
Дай устремление торпеде,
Таким в боях идет к победе
Моряк, чья жизнь и сердце — Флот!


Здорово сказано! Я записываю в тетрадь прекрасные слова, посвященные флоту.
Потом певец поет: «Прощай, любимый город, уходим завтра в море...»




Живцов слушает, закрыв глаза. Встряхивает огненными кудрями.
— Мы всегда пели «Вечер на рейде». Помните, товарищ адмирал?
— Да,— говорит дед.— Перед боем.— И подхватывает припев.
Прощаясь, Живцов говорит:
— На рассвете уйдем на учения — гонять подводную лодку. На то существуем.
Я готов слезно просить, чтобы он взял нас с собой «гонять подводную лодку»: меня, Олежку, Вадима. Но я знаю, что он не возьмет. Пока мы для него — просто мальчишки. А на корабле, как говорили нахимовцы, презирают сухопутных растяп...
Живцов нас провожает до трапа.
— Счастливого плавания! — говорит ему дед.
Уже вечер. Мы идем в шлюпке к берегу. Позади ярко светятся огни кораблей.


НАШЛИ „МОРСКОГО ОХОТНИКА"



Е.И.Пинаев. "Водолазный бот".

На другой день мы устремляемся на «Бегущий» к водолазному боту. Матрос кричит с бота, чтобы близко не подходили: идут работы! Эх, нырнуть бы в акваланге туда, к водолазам!
Но дед предупредил, чтобы мы не мешали. И мы торчим поодаль, смотрим, как забурлила и вспенилась вода возле бота: подняли водолаза. Нашел он что-нибудь или нет — мы не знаем и ужасно томимся. Ему на смену спускается с бота другой. Пузыри, пузыри, пузыри... ушел под воду!
— А что, если стать водолазом? — говорит Вадим.
— Попробуй.
Я, например, не хочу быть водолазом. Я бы хотел, как Живцов, выслеживать подводные лодки или, как Карамышев и Олежкин отец, плавать на них.
Еще два или три дня, только выскочишь из палатки по команде деда: «Подъем!» — и видишь: бот в бухте. И вдруг слух разнесся: «Нашли!» Лежит «охотник» на дне, пополам разломился.
Бот рано утром ушел в открытое море; мы на «Бегущей» устремились туда, где недавно работали водолазы, нацепили ласты и маски. Ну конечно же! На дне — два черных пятна. Не там мы искали с нахимовцами!
Дня через три буксир приволок мощный кран.
Мы послали телеграмму в нахимовское: «Морского охотника» водолазы нашли».


ВСПОМИНАЮТ ПРОШЛОЕ КАПИТАНЫ...

В августе день рождения деда. Я бы ни за что не стал праздновать старость. Но дед как ни в чем не бывало надел парадную форму, скомандовал нам становиться на подъем флага. Дед был при всех орденах, а их у него — о-го-го! Он выслушал наши поздравления.



Баба Ника месила тесто для пирогов, мама чистила рыбу. Ингрид с умильной мордой вертелась вокруг, ожидая подачки. А на веранде жена и дочь старого Юхана украшали дедово кресло гирляндами и расставляли по дому березки. Потом широко раздвинули стол, постелили белую скатерть. С почты принесли несколько телеграмм; одна была от Живцова, другая — от командования флотом, третья и четвертая — от наших нахимовцев и от их адмирала-начальника...
По радио Георг Отс пел эстонские песни.
Вдруг мама позвала:
— Идите скорее сюда!
Руки у нее были в рыбьей чешуе: она не успела их вымыть. Рассказывали о Максиме Ивановиче Коровине. Передача называлась «Ветеран седой Балтики».
Кое-чего я раньше не знал.
Дед, потопив однажды фашистскую подводную лодку, подобрал ее командира. Фашист на допросе дал важные сведения. В конце радиопередачи ученики деда — адмиралы и офицеры, в том числе и начальник нахимовского училища,— желали ему долгих лет жизни.
— Не забыли...— сказал растроганный дед.
По морщинистым щекам его текли слезы. Отец подошел к нему, и они крепко обнялись.
Стали приходить гости — старые капитаны. Хейно Пасс принес двух копченых угрей — коричневых змей, висевших в его руке чуть не до пола. Юхан — торт, испеченный женой. На нем были сахаром выгравированы якорь и буквы «М. К.». Волли Вартс — большущего лосося. Приехал в своей инвалидной машине Яанус Хаас с букетом огненных георгин из своего сада. Пришел Николай Николаевич Аистов. И когда уже все уселись за стол и первый тост был поднят за деда, появился дядя Андрей.




Продолжение следует.



Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru



Главное за неделю