Практически вся информация, связанная с рублем, либо до неузнаваемости искажена, либо отсутствует. Мне не удалось, например, найти следов каких-либо исследований, определяющих паритет рубля к другим валютам, после 2007 года, а за это время много воды утекло, и рублей тоже.
Сейчас идет «битва за бюджет», и, поскольку интеллектуальный потенциал нашей власти дремлет, сон разума рождает множество финансовых чудовищ. Так, в подготовленном на следующий год бюджете впервые предлагается выводить в Резервный фонд прибыль от экспорта не только нефти, но и газа. Резервный фонд — это то, что изымается из нашей экономики и наших с вами карманов и закачивается в экономику других, победивших нас в 1991 году стран. Если без обиняков — это контрибуция, которая маскируется под то, что прибыль от углеводородов вредна для нашей экономики, но полезна для других. Это без обиняков. Есть и другая сторона дела. Средства резервного фонда трудно размещать за границей под проценты выше 1,5% годовых, что значительно ниже современного уровня инфляции, и любая страна, получающая нашу прибыль, не только получает ее как бы бесплатно для себя, но еще и со значительной прибылью, которая формируется из разности годовых процентов и уровня инфляции. Кредиты, которыми при этом пользуется Россия, умеющая свою прибыль отдавать «за так», приобретаются как минимум под 7% годовых, поэтому наши убытки можно подсчитать самим – это задача для четвертого класса, но ее почему-то не мог решить защитивший кандидатскую по соцсоревнованию (помните, была такая штука) наш бывший министр финансов.
Это, так сказать, то, что лежит на поверхности. Возьмем теперь то, что лежит поглубже. Последний раз привязка доллара к золоту существовала в 1973 году при так бесславно закончившем свои президентские дни Ричарде Никсоне, и сегодня его Уотергейт можно смело объяснять, в частности, и его сопротивлением тем, кто стремился «отвязать» доллар от золота. За это время, если считать стоимость золота неизменной, доллар обесценился более, чем в 40 раз, а это значит, что мы продаем нефть не за 100 долларов за баррель, а, если переводить на золото, где-то за 6 долларов, т.е. в два раза дешевле, чем в самые свои страшные дни это делал развалившийся Советский Союз, и добыча нефти и теперь газа при нынешнем состоянии финансов в США превращается для России в обузу и огромное экономическое напряжение. О развитии уже можно не говорить.
Объем денежной массы — это объем нашего отложенного спроса, которым нужно уметь распоряжаться. Поэтому, отдавая часть денег другим странам, мы отдаем им часть нашего обеспеченного отложенного спроса, оставляя себя с носом. Сегодня опять некто бывший министр финансов, защитивший кандидатскую по проблемам соцсоревнования, вдалбливал присутствующим на очередном инвестиционном форуме, что зависимость экономики от нефти — это плохо. Другими словами, стабильный приток средств — это плохо, а использование этих средств для развития других экономик — это хорошо. Вот такое сегодня в голове у министра соцсоревнование идей.
С Резервным фондом вообще связано множество мифов. Ну, например, средства Резервного фонда нужно хранить за рубежом и только за рубежом. Эти средства нельзя тратить сегодня, иначе мы обделим наши будущие поколения. А кто сказал, что денежные средства обязательно тратятся? А почему их нельзя пускать в оборот и самим иметь с этого прибыль, приумножая эти средства для будущих поколений? Так бы и говорили, что контрибуция, а то начинаешь сомневаться в интеллектуальных способностях наших управленцев, особенно когда они утверждают, что нашу экономику нужно «достраивать до лучших мировых образцов». Каких образцов? Экономика США сегодня абсолютно несамостоятельна и без грабежа других экономик не просуществует и дня. Экономика Германии, хотя и выглядит солидно, но основной свой гешефт имеет с виртуального финансового рынка, на который не всех пускают. Экономика Великобритании за свое колониальное прошлое накопила такие средства, о которых сегодня многие могут только мечтать — на одной лондонской улице совокупный капитал банков в шесть раз превышает капитал всех мусульманских банков. Рассуждать про мировые образцы сегодня – это потворствовать дальнейшему грабежу России.
Государственные люди сегодня правильно говорят, что для дальнейшего развития России нужно что-то делать, и даже называют, что именно:: (1) инновационно развиваться, (2) интегрировать экономику, (3) диверсифицировать экономику. Инновационное развитие — это очередной блеф, потому что, если судить по американской статистике, самыми инновационными являются компании типа Google и те, которые торгуют компьютерными играми. Только вслед за ними шествуют фирмы, которые производят гаджеты для того же Google или компьютерных игр. Любое развитие инновационно, неинновационного развития не бывает, поэтому развитие по какому-то особому инновационному пути — это термин для попсовой тусовки.
Что касается интеграции — это действительно правильный путь, но он обязательно заведет в тупик, если при этом не будет происходить вытеснения с финансовых рынков тех валют, которые содержат в себе недопустимое количество необеспеченного ничем «воздуха». Только так можно заставить безответственные страны отказаться от финансового грабежа и силовой продажи такого непортящегося товара, как свобода. Диверсификацию экономики можно и не декларировать, а просто строить, но декларация происходит потому, что строить-то некому. Когда, наконец, стало понятно, что «кадры решают все», оказалось, что кадров-то как раз и нет. Есть менеджеры финансовых потоков, которые, может, и отличат, — как в том анекдоте, — Эдиту Пьеху от «иди ты на..», но в промышленном производстве ничего не понимают, и, как заколдованные, начинают талдычить о рисках, рентабельности инвестиций и прочем финансовом наборе, которым ни в коем случае не должен сегодня ограничиваться интеллектуальный багаж современного менеджера. А то у нас один и тот же человек становится то главным цветочником, то главным энергетиком, то главным (ба)нанотехнологом, а потом должен прийти кто-то, кто за ним будет подтирать натоптанное..
Я уже писал, что главными силами, определяющими курс рубля, являются экспортеры (которым нужен слабый рубль), импортеры (которым нужен сильный рубль) и производители, ориентированные на внутренний рынок (которым нужен стабильный рубль). Я был не прав. Есть еще очень сильная когорта, которая торгует неучтенной продукцией (нефтью, газом, энергией и другим богатством страны). Им вообще рубль не нужен, им наша страна нужна ровно настолько, насколько в ней сегодня можно красть. Но масштабы их деятельности столь велики, что не учитывать эту когорту сегодня уже невозможно.
Теперь вернемся к рублю. Есть несколько непреложных истин: (1) чем больше колеблется рубль, тем «короче» инвестиции. Другими словами, колеблющийся рубль серьезных инвесторов не привлекает; (2) колебания рубля — вещь настолько серьезная, что не может находиться в руках двух-трех человек, владеющих «философским камнем» (в нашем случае формулой зависимости рубля от стоимости нефти). Почему два-три никому не известных человека могут менять курс национальной валюты, от которого зависит и уровень монетарной и потребительской инфляции, и наши с вами доходы, и вообще все достояние страны, которое одномоментно может подешеветь даже на 10%? Получается, что у этих двух-трех людей власти больше, чем у президента и премьера вместе взятых, а мы их даже не знаем…
02.10.2012.
Интерлюдия осени
Распятая тишина,
Как искупленье предстоящей ночи.
А дни все незаметней и короче,
И долгожданней новая весна.
Таков приют и мыслей и оков —
Ведь что-то держит молчаливым словом,
Хотя давно и путь мне уготован,
И я к нему, как никогда, готов.
Все краски занавесит седина,
Природу приготовив к зимним будням,
Я вспомню притчу вдруг о сыне блудном,
И будет жизнь внезапно сведена
К невзрачному, короткому началу,
И будет выдох, бирюзовый свет,
И сожаленье: все-таки так мало…
Но продолженья в этих строчках нет.
21.09.2012.
