Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Логистика военных грузов

Нюансы доставки
военных грузов

Поиск на сайте

В.П.Иванов. Звездная атака. - Ради жизни на земле. Часть 13.

В.П.Иванов. Звездная атака. - Ради жизни на земле. Часть 13.

В старые времена в этих местах свирепствовала лихорадка, рассадником которой были мухи, вылупившиеся из личинок. Придумали оригинальный выход из этого положения. Из Южной Америки, кажется из Аргентины, завезли маленьких рыбок, которые поедали личинок будущих малярийных мух. Так была побеждена лихорадка, доставлявшая беды многим поколениям мингрелов.
Вообще мингрелы, несмотря на коварный климат, люди очень здоровые. Тут все дело в спартанском воспитании детей с самого рождения. У дочери нашей хозяйки Нателлы младенец поначалу здорово ревел за стенкой, не давая спать. Ревел часами. Причем никто не брал его на руки и не баюкал.
— Нателла, — как-то при встрече спросил я ее, — чего это вы маленького Мишу не успокаиваете, никогда не берете на руки?
— А у нас это не принято. Ребенок должен лежать в своей кроватке и не привыкать к рукам. Дней через десять и плакать перестанет. Вы хоть раз нашу люльку видели?
— Нет, а что в ней особенного?
— Посмотрите и сами увидите.
Пришли в комнату, где лежал малыш. Действительно, многое было необычно. Мальчик лежал голенький (если не считать короткой рубашечки) в самодельной деревянной кроватке, которую можно было качать с одного бока на другой. Под головой у малыша не было подушки. Не было и матрасика. Чистая кроватка, покрытая простынкой. Зато в кроватке было сделано отверстие, и ребенок справлял свои делишки в тазик, стоявший внизу. Удобно и гигиенично. Мальчик всегда был сухой.
Не везде, наверное, это применимо. В средней полосе лежать так малышу холодно, а тут жара, практически нет зимы.
Для борьбы с заболоченностью здесь были когда-то высажены эвкалипты. Считалось, что они обильно впитывают влагу. Однако позже выяснилось, что днем эвкалипты действительно потребляют много воды, зато ночью, как мощные насосы, отдают ее еще в большем количестве.



В этой местности не росли фруктовые деревья и кустарники, не было и знаменитой лозы. Виноград, груши и ягоды нам возили крестьяне со склонов гор.
Как-то я поинтересовался у хозяйки:
— Что же вы сеете на этой заливаемой водой земле?
— Только кукурузу. Она любит воду. Еще выращиваем коконы шелкопряда.
— Как это?
— Пойдем в сарай, покажу.
На специальных решетках, положенных одна на другую и напоминавших колодезный сруб, лежали зеленые ветки тутового дерева. Меж листьев виднелось множество гусениц.
— Вот выкармливаем их, а завьют коконы, сдаем.
— Кого, гусениц?
— Нет, бичо, не их, а коконы, — рассмеялась хозяйка. — Гусеницы к этому времени превращаются в куколок.
— А что дальше, Маргарита Артемьевна?
— Куколка становится бабочкой и стремится улететь. Только мы не должны этого допускать, иначе бабочка попортит кокон. Ведь чтобы вылететь, она делает в нем отверстие ну и, конечно, портит кокон. А ведь шелковая нить должна быть целой.
— Как же тогда уберечь кокон?



— Нужно сдать на предприятие кокон, пока куколка не стала бабочкой. А уж там паром или горячим воздухом убивают куколку, а с кокона сматывают шелковые нити.
С любопытством глядел я, как гусеницы, поедая зелень, выделяли тончайшие нити, обматывая свое тело похожими на восьмерку петлями.
— Вот видишь, это готовый кокон. — Хозяйка подала мне маленький бархатистый комочек, похожий на яйцо небольшой птички.
— И какова же длина шелковой нити?
— Больше километра. Причем это самый что ни на есть натуральный шелк.
— Много приходится заготавливать зелени?
— Да, гусеницы ее поедают быстро.
Вот так я открыл для себя еще одно чудо живой природы.

* * *

Трудности нашего быта с лихвой окупались взаимовыручкой и крепкой дружбой, утвердившимися в гарнизоне. За продуктами нашим женам приходилось ездить в город, преодолевая несколько десятков километров на машине. Установилась традиция: едешь в город, привези продукты соседям. Если кто-нибудь болел, каждый считал своим долгом поделиться лекарством. По вечерам в присутствии многочисленных зрителей резались в волейбол. Все вместе в клубе смотрели привезенный из города фильм. В общем, все были на виду, жили как одна семья.
В один из дней в кабинет дивизионных специалистов влетел рассыльный.
— Товарищ старший лейтенант, там у входа в штаб ваша жена, просит выйти.
— А что случилось?
— Говорит, какая-то телеграмма...
Выскочил на улицу. Растерянная Виктория сидела на лавочке, держа телеграмму в руке.
— Что случилось? От кого телеграмма?
— От твоей мамы. Из Адлера.



Недавно писала, что хочет с соседкой по дому на месяц приехать в Адлер отдохнуть. Что же могло произойти? Дрожащими руками развернул телеграмму:
«Мама тяжело заболела. Срочно приезжай. Клавдия Ивановна».
Пошел к комдиву. Красовский прочел телеграмму, стал успокаивать:
— Ну и что ты так переживаешь? Да ничего с ней не случилось. Просто захотела тебя увидеть, вот и отбила телеграмму. Даже не заверила у врача.
— Не может моя мать на такое пойти, Владимир Александрович.
— А ты не зарекайся. Сама не могла, так люди научили. Кто эта Клавдия Ивановна?
— Соседка по лестничной клетке, подруга матери еще с блокадных лет.
— Ну, ну... Вот вернешься, скажешь, кто из нас прав. А сейчас собирайся. Даю тебе трое суток, включая дорогу. И не опаздывай в часть. Если на самом деле что-то серьезное, дай телеграмму. Ну, иди.
Вышел от комдива. Голова гудит от противоречивых чувств.
Ночью в поезде не спал, курил в тамбуре и все думал: «Как там мама?»
Вот и Адлер. Бегу по адресу: мать писала, что сняла комнату в доме железнодорожника. Толкнул калитку и увидел на крыльце... улыбающуюся маму. Кинулись друг к другу, обнялись.
— Что случилось, мама? Ты уже поправилась?
— Да я, сынок, и не болела, — ответила она смутившись.
— А телеграмма?
— Добрые люди посоветовали. Ты уж извини меня, старую, соскучилась по тебе. Вот и поддалась на уговоры. Особенно на твой приезд не рассчитывала, телеграмма-то не заверена. А ты приехал. Не знаю, как и передать, до чего я рада. А перед начальством извинись за меня. Поймут.



Прогулки вдоль Адлера и вокруг

— Понять-то поймут, но больше так делать не нужно. У меня от этой телеграммы до сих пор голова как чурбан. И Виктория сама не своя.
— Прости меня, сынок. Сбили с толку.
— Ладно. Что случилось, то случилось. А я очень рад, что тебя увидел. Сейчас переоденусь — и айда на море.
До позднего вечера пробыли мы на море, всласть накупались. Утром следующего дня на автобусе съездили в Сочи. Могли ли мы с мамой думать в блокаду, что когда-нибудь будем гулять среди празднично одетых людей по набережной одного из красивейших приморских городов...
Вечером я уехал.
Владимиру Александровичу Красовскому по прибытии в часть я все рассказал без утайки.
— Ну, вот видишь, я оказался прав. А ты в панику. Слушай старших. А за правду спасибо. Рад, что повидал мать. Но в следующий раз отпущу только по заверенной телеграмме!
— Следующего раза не будет, товарищ капитан второго ранга.
— Дай-то бог!

* * *

Осенней ночью дивизион выходил на полигон для выполнения торпедных стрельб. В ожидании корабля-цели легли отдохнуть прямо на палубе. Обдуваемые теплым ночным ветром, разговорились с Трущелиным.
— Мне нынче в академию поступать, — проговорил Борис. — И знаешь, Виктор, не представляю себя без дивизиона, без здешних мест. А какие у тебя планы?
— Пока не знаю. Печень что-то начала сильно болеть. Как приду с моря, часа два здорово ноет. Наверное, от тряски.
— Это у тебя блокада боком выходит. Подлечиться надо.
— Да уж три раза был в Ессентуках. Врачи советуют перейти на берег. Думаю, пока еще рановато.
— Давай пожуем тараньки?



— Давай, хотя говорят, что она мне вредна. Посасывая соленые кусочки рыбы, мы еще долго делились друг с другом планами.
С флагманского катера, осветив в темноте море, взвилась сигнальная ракета. Пора отдыха кончилась.
— Заводи моторы!
Над притихшим морем дружно взревели дизеля катеров. На экране радиолокационной станции белым зернышком засветилась цель.
— Боевая тревога! По пеленгу... дистанция... обнаружена цель. Определить элементы движения цели, — передал по радио своим катерам команду Трущелин, для верности плотнее прижимая рукой ларингофоны. — Атакуем строем уступа!
Задрав нос, катера понеслись к цели. На дистанции залпа, выпустив по кораблю торпеды, они помчались по их следу.
На разборе капитан 2 ранга Красовский среди других похвалил и моих подчиненных:
— Отмечаю хорошее знание техники радиометристами дивизиона. На переходе морем у «двести пятого» вышла из строя станция. Радиометрист Пантелеев мгновенно определил неисправность. Заломив мачту, в считанные минуты заменил клистрон, и станция снова заработала. Надеюсь, на призовых стрельбах дивизион не подкачает. Спасибо за службу!

* * *

...Прошло много лет. Приближалась двадцатая годовщина Победы советского народа над фашистской Германией.
В канун праздника в часть, где я тогда служил, была передана телефонограмма, предписывающая мне прибыть в Москву в одно из управлений Министерства обороны. Обеспокоенный, я помчался к командиру узнать причину экстренного вызова.
— Не беспокойтесь, — улыбаясь, сказал капитан 1 ранга. — Вас вызывают для вручения награды. Указом Президиума Верховного Совета СССР за боевые отличия в боях с немецко-фашистскими захватчиками вы награждены орденом Великой Отечественной войны второй степени. Так что от души поздравляю.



Предательски дрогнули ресницы, в горле комок. В одно мгновение вспомнилось все. Блокада, бомбежки, артобстрелы, Дорога жизни, родной полк... И вот награда. Таким орденом гордится каждый фронтовик.

* * *

За час до назначенного времени я был в бюро пропусков в центре Москвы. Пропуска еще не выписывали, пришлось обождать.
— Простите, товарищ полковник, — обратился я к немолодому офицеру, — вы тоже, наверное, приглашены для получения награды?
Посмотрев на меня, полковник улыбнулся.
— Не знаю, как вам, а нам действительно будут сегодня вручать награды. Вы еще молоды, и слово «тоже» к вам, наверно, не относится.
В свою очередь, улыбнулся я.
— Да нет, подходит. Я тоже ветеран войны, и мне сегодня тоже будет вручен орден Отечественной войны, — сказал я с гордостью.
Полковник удивленно и уважительно посмотрел на меня.
— А как же ты, — как равный равному сказал он, — успел повоевать?
— Да вот так, был сыном полка.
— Ну что ж, солдат, давай сядем в зале рядом.
А потом был торжественный прием. Седой, известный еще с войны генерал вручал нам награды. Моему соседу вручили орден Красного Знамени. Подошел и мой черед. Волнуясь, держал я в руках красную коробочку с орденом. Серебро приятно оттягивало ладонь. «Какой он красивый, — подумал я. — И какой строгий, а вместе с тем простой». И еще невольно подумалось: «Пусть наши ордена, передаваясь по наследству от поколения к поколению, символизируют мирное небо и сияющие в нем звезды, так похожие на эти награды».



К 20-летию Победы был объявлен конкурс на лучший проект памятника Неизвестному солдату. 3 декабря 1966 года прах Неизвестного солдата, павшего в битве под Москвой в 1941 году и похороненного в братской могиле на 41-м км Ленинградского шоссе, был захоронен в Александровском саду у Кремлевской стены. Открытие мемориала состоялось 8 мая 1967 года. - Окна России | Народная фотолетопись

* * *

Я рассказал об офицерском становлении одного из ленинградских мальчишек, судьба которого была счастливой: он не умер от голода в блокаду, не погиб на фронте. Его судьба вовсе не уникальна. В ней, как в капле воды, преломилась жизнь многих моих ровесников — тех ребят, кто не успел на гражданскую, не успел в Испанию, не успел толком и на Великую Отечественную, но все же хлебнул лиха наравне со всеми «успевшими». Разумеется, большинство моих товарищей стали военными людьми, носили и по сию пору носят погоны — армейские, флотские, пограничные... И это закономерно, в этом общая примета поколения. Мы выжили. И наш долг — дать выжить тем, кто родился после нас. Время сделало нас пожизненными солдатами.
У каждого в жизни своя звездная атака. У молодежи пятидесятых — целина, восьмидесятых — БАМ. Своя звездная атака и у героев, выполнявших интернациональный долг в Афганистане. Главное, что объединяет всех в этой атаке, — любовь к Родине, преданность своему народу. В этом — смысл жизни каждого.



Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru


Главное за неделю