Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Секреты бережливого производства

Как в Зеленодольске
ускорили производство
"Грачат"

Поиск на сайте

В.П.Иванов. Звездная атака. - Ради жизни на земле. Часть 9.

В.П.Иванов. Звездная атака. - Ради жизни на земле. Часть 9.



Да, не в очках дело...

Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: регулировкой яркости Кащин полностью засветил экран. Естественно, что в таких условиях вращение рукоятки фокусировки ничего не давало. Вроде бы пустяк, но время для стрельбы было упущено.
Вдвоем мы спустились на мостик.
— Ну что там случилось? — недовольно спросил командир.
— Все в порядке. Слишком большая яркость была на экране, — ответил я.
— Вы куда смотрели? Неужели не смогли сообразить? Сразу «дробь» скомандовали, — накинулся Бандуров на Кащина.
— Я эту рукоятку не трогал. Видно, яркость была заранее введена. А может, я ее случайно задел, но сразу не сообразил.
— Заранее, случайно... — передразнил Кащина командир. — Обоим вам за плохую подготовку к стрельбе объявляю по трое суток. А сейчас по местам. Будем ворочать на другой галс. Стрелять придется другим бортом.
Стрельба по щиту прошла успешно. Сутки, которые нам объявил командир, были отменены.

* * *

Подошло время увольнения нашим «старичкам». Пять лет, отданных флоту, кончились. На корабль прибыло пополнение из учебных отрядов. Старожилы корабля, вчерашние матросы и старшие матросы, стали старшинами, командирами отделений и команд. Уходил в запас и главстаршина Боровец. Не хотелось расставаться с таким опытным специалистом. Утешало, что его место занял бывший командир отделения старшина 1-й статьи Геннадий Стаднюк.
Прощаясь, Боровец наставлял Стаднюка:
— Смотри лучше за нашим лейтенантом, чтобы он всегда был наглажен и надраен. Нашу марку РТС не уроните!
— Не беспокойся, Серега, все будет тип-топ.



— Чего вы его все наставляете, Боровец? — услыхав их разговор, вмешался я. — Опять вздумали меня опекать? Уж как-нибудь сам себя обслужу.
— Да я не об этом, товарищ лейтенант. Нам-то со стороны видней. И в кино, когда опаздываете, иногда вам места нет. Не проследи за вами, так и будете на шкафуте два часа стоять. И к подъему флага пуговицы не всегда надраены. Сколько раз я говорил приборщику вашей каюты, чтобы следил за этим и вовремя подсказывал. Нам все это не безразлично. Наш командир должен быть образцом для других.
Вот я и толкую Гене об этом. Вы уж не обижайтесь, товарищ лейтенант.
— Спасибо, Сергей Валерьянович, за заботу. Получается, что вы за мной, как нянька за малым дитем, смотрите. Этого не нужно. А за подсказку еще раз спасибо. Отныне всегда буду драить пуговицы, — шутливо пообещал я.
— Да это я так, к примеру. Мало ли что...
Как не любить после такого своих матросов!
Командир корабля, замполит часто советовали:
— Почаще, товарищи офицеры, спускайтесь к матросам в кубрики. Больше интересуйтесь их бытом, настроением.
И совсем не случайно капитан-лейтенант Бандуров запретил показывать отдельно для офицеров кино в кают-компании.
— Пусть смотрят вместе со всеми на верхней палубе, — любил говаривать он. — И воздуху больше, и с матросами рядом.



Кубрик СКР "Норка"

По инициативе замполита на корабле началось соревнование на лучший кубрик. К моему удовольствию, первым был признан кубрик, где жили матросы РТС и БЧ-IV. Торжественно нам вручили приз: патефон с набором пластинок Шульженко и Утесова. «О, голубка моя, как тебя я люблю...» — неслось по вечерам из нашего кубрика.
Некоторые матросы из других боевых частей даже просились к нам в РТС:
— Нравится у вас, товарищ лейтенант, все какие-то чистые, отглаженные, дружные.
— Вот и добивайтесь этого у себя в БЧ.
— Нам труднее, народу много.
— Тогда проситесь к Дюкову, у него совсем мало подчиненных.
Разговор обычно так ничем и не заканчивался, но мне, конечно, было приятно, что РТС пользуется среди матросов корабля такой популярностью.
Добрые, сердечные отношения сложились и между офицерами. Бывало, после вечернего чая, усевшись в кают-компании на мягком диванчике, мы толковали о различных делах, о жизни, о женах, которых пора бы вызвать в базу. Перемещения в командовании флотом обсуждались особенно горячо. В главном штабе, наверное, и не представляли, как критически оценивали мы ту или иную кандидатуру на должность командующего флотом, будто от нас зависело это назначение. Когда споры наши стихали, каждый предавался любимому занятию. Сережа Никитин подбирал на пианино какой-нибудь фокстрот. Механик с доктором, попыхивая папиросами, играли в шахматы. Ну а мы с артиллеристом пристрастились к другой игре: в поддавки в шашки. Кто быстрее все отдаст, тот и выиграет. Наблюдая нашу игру, Гоберидзе, морщась, ворчал:
— Нашли во что играть! Хорошую игру портите!
— А вы попробуйте, товарищ помощник, увидите, что эта игра так же интересна, как и шашки.



А может... в такие шашки? Федоров Олег.

Михаил Ираклиевич пробовал, но впустую. В игре он все путал: стремился не отдавать шашки, а брать. Кащин же не терялся, моментально подставлял все свои шашки. А когда Гоберидзе не хотел их бить, кричал возбужденно:
— И эту, Михаил Ираклиевич, и эту!
Проиграв, помощник в сердцах отходил от стола:
— Ненормально все это, Виктор Ильич, ненормально! В обычных условиях у вас бы две шашки в «сортире» сидели!
— Так то в обычных, — хохотал довольный Виктор, — а у нас — экстремальные. Привыкайте, Михаил Ираклиевич!
Виктора Кащина, как самого предприимчивого и неунывающего, выбрали заведующим кают-компанией. Вместе с дежурным по кораблю он следил за приготовлением пищи. На деньги, которые каждый офицер вносил на нужды кают-компании, покупал дополнительные продукты: масло, печенье, сахар, разную зелень, да в таких количествах, что они у нас не переводились. Все заготовки делались на берегу, в одном из портов, в который заходил наш корабль. Садясь в катер вместе с интендантом, чтобы первыми съехать на берег, Виктор притворно вздыхал:
— Неохота на берег, но положение обязывает... Ладно, не расстраивайтесь, на обед будет окрошка: два анкерка под квас взял.



Первенствующим лицом у нас в кают-компании, в отличие от крейсеров и эсминцев, был не помощник, а командир. Для него и заместителя по политчасти стоял отдельный стол. Все остальные офицеры сидели за общим длинным столом. С первых же дней командир приучил нас к строгому распорядку. Ровно в полдень он выходил из своей каюты, которая располагалась рядом с кают-компанией, и приглашал на обед:
— Товарищи офицеры, прошу к столу!
Опозданий Бандуров не терпел.
И только утренний чай пили, как правило, в одиночку: кто задерживался с физзарядки, а кто добирал несколько минут после побудки. Главное было — успеть на подъем флага.
У самой кают-компании, в отдельной выгородке, находилась буфетная. Здесь чудодействовал вестовой. Им, начиная еще с городка, где мы жили, когда строился корабль, неизменно был Шания — мингрел из Грузии, весельчак и балагур. По боевому расписанию он числился подносчиком снарядов, а в обычное время был нашим кормильцем. Еду с камбуза он доставлял в бачках в буфетную, а там, разлив борщ по тарелкам, торжественно вносил их в кают-компанию. Шания был большим оригиналом. Пользуясь расположением к нему офицеров, он, ссылаясь на плохое знание русского языка, ко всем обращался на «ты».
— Ты почему плохо кушаешь? — спрашивал он, убирая тарелку с недоеденным первым. — Плохо будешь кушать, болеть будешь, а я отвечать должен? Придем в Поти, приглашу в гости, мама увидит, скажет, плохо кормил.



— Вы почему, Шания, обращаетесь к офицерам на «ты»? — пробовал воспитывать его замполит. — Что, не знаете, как положено?
— Когда человеку «ты» говоришь, с другом говоришь. Так у нас на Кавказе принято.
Хитрил Шания: к командиру-то и его заместителю он всегда обращался на «вы», ну, а всем остальным по-свойски тыкал. В конце концов, мы махнули на это рукой. Раз такой кавказский обычай, пусть его соблюдает. Зато он очень заботился о нас. В шторм, когда порой не то что обед, кусок хлеба не лез в горло, Шания, положив на скатерть специальную подставку с гнездами для посуды, приносил из буфетной тарелку и, ставя ее в гнездо, говорил:
— На, покушай, товарищ лейтенант. Очень прошу. В шторм кушать больше надо, тогда будет что морю отдавать. Ведь уже совсем зеленый стал.
— Не хочется, Шания, убери.
— Ну, хоть второе съешь. Вкусное второе — макароны с мясом, по-флотски называются.
И ведь уговаривал. Съешь и действительно лучше себя почувствуешь.



Вечером, подав офицерам по три, а то и по четыре стакана чая, Шания любил посидеть в кают-компании, наблюдая за шахматными баталиями. Болельщик он был страстный. Причем ни за кого конкретно не болел, в каждой игре выбирал себе кумира.
— Не тем ходишь, товарищ старший лейтенант, — подсказывал Шания, от нетерпения потирая ладони. — Коня так проиграешь!
— Уймись, Шания, не мешай!
— Как уймись, ведь коня теряешь!
И, горячась, хватался за фигуру, которой, по его мнению, нужно было ходить.
Наконец не выдерживал партнер, сопернику которого подсказывал переживающий Шания.
— Виктор Ильич, — обращался он к Кащину, — если не уймешь своего Гиви, завтра же поставлю вопрос о назначении нового вестового.
Обиженный Шания уходил в буфетную мыть стаканы. Но, дождавшись смены игроков, снова появлялся в кают-компании и, выбрав нового кумира, опять принимался советовать. Сам же он играл неважно, частенько получал мат, но, слава богу, не слишком-то сокрушался.
Был у нашего вестового еще один недостаток: он терпеть не мог всяких приспособлений вроде тарелок-подставок, считая это ненужной роскошью. Тем более что от буфетной до кают-компании было всего три шага. Не мудрено, что, неся тарелку с супом, он частенько погружал в него свои пальцы.
— Ты что нарушаешь гигиену? — ругал его доктор. — Не знаешь, как тарелку нести? Смотри!

Продолжение следует.



Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru


Главное за неделю