Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Поиск на сайте

Виктор Иванов. Мальчишки в бескозырках: Записки нахимовца. Часть 8.

Виктор Иванов. Мальчишки в бескозырках: Записки нахимовца. Часть 8.

Участвовали мы и в благоустройстве сквера на площади Революции, расположенного напротив Петропавловской крепости. Тогда он весь был изрыт траншеями, котлованами для зенитных орудий. Нужно было все это засыпать, разровнять, сделать дорожки, посадить деревья и цветы. Каждый день весной 1945 года после занятий выходили на работу. Орудовали лопатами, ломами, носили землю носилками, просеивали песок через металлическую сетку. Мы и представить себе не могли, какой красавец сквер получится в итоге. Но уже в конце лета, как по волшебству, на месте бывших траншей и котлованов зазеленела трава. Сейчас наш сквер — один из лучших уголков города. Каждый раз, когда мне удается побывать в Ленинграде, я обязательно приезжаю на Петроградскую сторону посидеть в «своем» сквере.



Осенью училище запасалось овощами и картофелем. После уроков до ночи мы разгружали вагоны на Финляндском вокзале, возили овощи и картофель на грузовых машинах в училище. Уставали, конечно. Но не было случая, чтобы мы, возвращаясь в роту после аврала, не пели.
Помимо общих работ каждый из нас выделялся на различные виды дежурств. Если стоишь дневальным по роте, то на твоих плечах лежит забота о чистоте в ротном помещении, в умывальнике, гальюне. Будет грязно в гальюне, получишь наряд вне очереди, а то и два. И будешь драить злосчастный кафель, пока заблестит, как солнышко. Ведь гальюн по вечерам — это своеобразный «центр культурной жизни» роты. Здесь и травля, здесь и игра на инструментах, и пение, здесь и место подпольного курения. Зайдет Николай Алексеевич после перемены, посмотрит, как начищаешь гальюн, скажет:
— Ну что, Виктор, драишь?
— Драю, товарищ лейтенант.
— Ну, ну. Только смотри не тряпкой на палке, а рукой, понял?
— Так точно!

Наступил май сорок пятого. Долгожданная Победа. Каждый из нас в эти дни с жадностью ловил сообщения радио. Вот и дождались. Взят Берлин! Подписана капитуляция Германии. Наступил долгожданный день Победы! В этот день весь личный состав училища с развернутым знаменем прибыл в парк имени Ленина к Театру Ленинского комсомола. Здесь состоялся многолюдный митинг. И хоть слегка накрапывал весенний дождичек, это никого не смущало. Люди обнимали и целовали друг друга. Кругом радость, смех, слезы счастья.



Ленинград 9 мая 1945 год

Вместе со всеми радовался и я. Со струйками дождя по лицу у меня текли слезы. Спазм перехватил горло. Это были слезы радости и слезы о том, что пришлось пережить в войну. Не мог со мной праздновать Победу отец, отдавший за этот счастливый день свою жизнь. Потерял я в войну и многих родственников, погибших в блокадную зиму 1941/1942 года.
Слушая выступающих на трибуне, я невольно перенесся к прошедшим четырем огненным годам. Вспомнил голод, сотни тысяч ленинградцев, умерших в блокаду, вспомнил бомбежки и ожесточенные обстрелы города, фронт и погибших своих товарищей.
Да, война принесла много лишении и горя. Но мы прошли через все это. Победа досталась нам большой ценой. Но если бы не было этих жертв, не было бы сегодняшнего дня. Тем ценнее Победа для пас, тем дороже, тем радостнее.
Память о тех, кто добивался ее на фронте, кто не жалел ради нее жизни, навечно будет жива. И сколько бы ни прошло лет, никогда не изгладится в памяти поколений героизм советских людей ил фронте и в тылу.
Вскоре на торжественном собрании училища нам, воспитанникам-фронтовикам, вручили медаль «За Победу над Германией в Beликой Отечественной войне 1941-1945 гг.э. Медали вручал дорогой гость — знаменитый подводник, Герой Советского Союза Николай Александрович Лунин.



С большим волнением я принимал медаль из рук прославленного подводника. Повернувшись лицом к залу, произнес:
— Служу Советскому Союзу! Командование училища старалось почаще приглашать к воспитанникам знатных людей страны. Однажды к нам приехал Герой Советского Союза Алексей Петрович Маресьев. Его встретили бурной овацией, стоя. По живому коридору шел, слегка прихрамывая, коренастый молодой человек. Алексей Петрович рассказал многое из того, что не вошло в повесть Бориса Полевого.
Разные у нас бывали гости. Приезжал к нам сын командира крейсера «Варяг» Руднев, приходили в училище и рассказывали о своей жизни моряки-авроровцы, видные адмиралы...
Посетил училище даже сын бывшего президента США Рузвельта с женой.

Дела спортивные.

Моряк должен быть сильным и ловким. И в училище все делалось для этого. Мы учились плавать в городских зимних бассейнах, занимались на различных гимнастических снарядах, участвовали в соревнованиях по летним и зимним видам спорта, совершали многокилометровые марш-броски. Не случайно некоторые из нас стали мастерами спорта и перворазрядниками.
Помимо обязательных занятий физкультурой, которые вел капитан Первачевский, мы в свободное время занимались в различных спортивных секциях.



Первачевский Константин Александрович. Капитан. Преподаватель физкультуры.

На первом этаже жилого крыла были установлены брусья и перекладина. И мы вечерами крутились на них, как хотели. Именно здесь я научился «работать на брусьях», а на перекладине делать склепку и любые перевороты. Доступность снарядов позволила многим моим товарищам стать хорошими гимнастами. Я пробовал заниматься боксом. Мне очень нравились такие заманчивые слова, как «апперкот», «хук»... Ходил на занятия в зимний спортивный манеж города. Правда, увлечение боксом длилось недолго. На одной из тренировок мне не хватило партнера моей весовой категории, и тренер поставил против меня тяжеловеса, предупредив его, чтобы тот работал вполсилы. Но я очень скоро завелся и здорово саданул партера в нос. Тот, обозлившись, изо всей силы двинул меня в голову. Нокаут! С неделю я едва мог пошевелить головой. На этом мое увлечение боксом закончилось. Правда, потом я прибегал к нему, только в целях самозащиты, когда дрался. К сожалению, такое случалось частенько. Почему-то мы считали, что личность должна самоутверждаться с помощью кулаков. Бывало, поссоришься — и уже идешь в сопровождении секундантов выяснять отношения. Драка шла до первой крови. В какой-то степени это, конечно, помогало утверждению собственной независимости. Долгое время мне попадало, например, от Игоря Кириллова. Он был старше меня, выше и сильнее. Так бы это и длилось, пока я однажды не решился и после очередной взбучки вызвал его на личный поединок. К удивлению многих, Игорь не умел драться, и я расквасил ему нос. После этой драки мы с ним стали на равных и даже сдружились. Бывало и наоборот. Кто-нибудь, кого я считал слабее себя и которым помыкал, побеждал меня в личном поединке, и я уже больше к нему не приставал. Конечно, все это ребячество и вспоминается теперь с улыбкой. Но думаю, что и это в какой-то мере тоже закаливало характер нахимовца. К сожалению, были у нас и такие ребята, которые вели себя вызывающе, хотя по натуре были трусами. Задабривая подарками, деньгами сильных парней, они находили в их лице покровителей и защитников. Такой тип по силе и храбрости, допустим, мне уступал, но, сделав какую-нибудь пакость, не шел на честный поединок, а звал на помощь своих сильных дружков. Прошло много лет, но, как ни странно, их поведение в детстве не забывается и сегодня. И даже спустя сорок лет при встрече осадок этот остается, и задушевных разговоров с ними не получается. Большинство же ребят были открытыми и честными. Одним из главных наших девизов был: «Защищай слабых!» Будь это воспитанник своей или младшей роты.



После неудачной попытки стать боксером, я увлекся лыжами. Здесь фортуна мне улыбнулась. Я получил по лыжам третий спортивный разряд. Но дальше дело не двинулось. Зато мне несколько раз посчастливилось побывать в Кавголово на первенстве военно-морских учебных заведений по лыжам. Мне выдали полушубок, термос с чаем и бутерброды, и я на своем, скажем, двенадцатом километре расставлял флажки. Когда мимо меня пробегали спортсмены, я записывал их номера. Мне нравилась работа контролера. Кругом лес, тишина, а ты один в этом белом царстве... Летом играл защитником в футбол и даже одно время подавал надежды, был включен в сборную училища. Но после того как мы проиграли в Петергофе суворовцам со счетом, если не ошибаюсь, 1:13, из команды я был отчислен. До сих пор не уверен, что проиграли мы с таким разгромным счетом только из-за меня.
Особенно популярен стал у нас футбол после триумфального турне советских футболистов по Англии. Все мы хотели походить на знаменитого Всеволода Боброва. И как же мы радовались, когда вскоре после поездки в Англию Бобров приехал в училище. На встрече он рассказал нам многие подробности футбольных баталий, а потом сказал, что привез с собой братишку, которого зачислили в одну из младших рот. Весть эта была встречена с восторгом. Еще бы, теперь у нас будет учиться брат самого Боброва н мы всех будем побеждать! Естественно, что Бобров-младший стал капитаном сборной училища. Но все равно успехи наши по-прежнему оставались более чем скромными.



Всеволод Бобров. - Брат футболиста. Бобров Борис Михайлович. Принятые "по протекции".

Через год после начала занятий в училище, к нам в класс пришел новичок Юра Захаров, или, как мы все потом его звали, Жора. Жора покорил нас умением хорошо бегать на коньках. И не просто бегать, а отлично бегать: он имел первый спортивный разряд по бегу для юношей. Причем бегал он не на тех коньках, к которым мы привыкли, а на настоящих беговых, или, как их называли, «бегашах», — предмет зависти всех мальчишек. Зимой мы расчищали лед от снега на Большой Невке, и на этой площадке Жора демонстрировал нам приемы бега на своих длинных коньках. Иногда по чьей-нибудь просьбе он снимал ботинки с «бегашамн» и давал покататься. Пробовал и я, но дело всегда кончалось падением. Трудно без привычки с обычных перейти на беговые.
Я, например, только в нахимовском впервые надел коньки с ботинками. До войны, как и все мальчишки моего возраста, я катался на коньках, которые прикреплялись к валенкам системой веревочек. Причем впереди прочность крепления достигалась закручиванием веревки с помощью палочки, которая потом засовывалась под одну из веревочек сбоку. Затем родители купили мне ботинки с коньками. Но это были не те ботинки, к которым приклепывались коньки. В каблуке ботинка выдалбливался специальный паз, в который вставлялся фигурный вырез конька. Впереди же конек крепился к подошве с боков специальными скобами. Их можно было регулировать по ширине ботинка с помощью специального ключа. Вставил конек сзади в каблук, затем положил ботинок на перед конька и винтом сжал скобы с обеих сторон подошвы.
Держались коньки очень хорошо. Говорю это потому, что им приходилось выдерживать адские нагрузки. Ведь до войны мы, мальчишки, не катались, как теперь, на катках. Катком для нас были все проезжие дороги. Тогда они не поливались соленым раствором и от колес автомобилей сияли, как лед. У каждого из нас был металлический крючок. Едет машина, на повороте или мосту замедляет ход, тут к ней и прицепливаешься крючком за борт. Кто не успел зацепиться за машину, держится за товарища. Так и едем: машина, а за ней паровозиком человек восемь—десять. Упал один впереди, падают все. Зато какое удовольствие мчаться по ледяной дороге со свистом в ушах от скорости. Бывало, шоферы специально тормозили, чтобы поймать нас. Кое-кого ловили, сдавали в милицию, родителей штрафовали, кое-кто лишался шапки, оставленной в руках шофера как трофей. Но все равно полученное удовольствие с лихвой перекрывало все неприятности.



Екатерина Архипова На катке.

И вот с приходом Жоры у нас наступил, так сказать, качественный перелом в катании на коньках: глядя на него, мы стали ходить на каток. Тоже здорово. Но честное слово, я с удовольствием бы промчался и сегодня на коньках по улице, прицепившись за борт какого-нибудь грузовичка.
А на «бегаши» я так и не встал — остался верен «канадам».
О том, что моряк должен хорошо плавать, знает каждый. Это аксиома. Но многие, в том числе и я, держались на воде как утюги. Занятия по плаванию организовали для нас в закрытом зимнем бассейне. Кроль и брасс преподавал известный в прошлом пловец Леонид Мешков. Учились мы вначале плавать с доской, затем и без нее. Мешков ходил с бамбуковой палочкой и, касаясь ею наших голов, говорил:
— Лицо пониже, не бойтесь. Опускайте уши в воду!
Я старательно выполнял команды тренера. Но, видимо, перестарался: после одного из занятий меня с сильными болями в правом ухе и высокой температурой отвезли в военно-морской госпиталь. Оказалось — воспаление среднего уха. В один из летних дней 1945 года мне сделали операцию, и я встречал победное шествие возвращающихся в Ленинград войск из окна госпитальной палаты. В госпитале было много раненых, хотя война кончилась еще в мае.

Продолжение следует.



Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru


Главное за неделю