Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Электродвигатели по технологии Славянка

Альтернатива электродвигателям
с классическими обмотками

Поиск на сайте

В.В.Беляев. Нахимовское училище. Севастополь - Санкт-Петербург, 2009. Часть 2.

В.В.Беляев. Нахимовское училище. Севастополь - Санкт-Петербург, 2009. Часть 2.

С приездом в лагерь на озере Сула-ярви большого количества воспитанников будни наши стали весьма заорганизованными. С подъема до позднего вечера у нас не было ни минуты, чтобы остаться наедине с собой.
Утро начиналось громкой командой: «Подъем!». Нужно было стремительно выскочить из-под одеяла, схватить одежду, уложенную аккуратным квадратиком, и надеть ее на себя, заправить койку, натянув одеяло, как барабан, и выскочить на построение во двор. Пока мы выскакивали на улицу, в дверях с секундомером стоял грозный старшина, и, если мы не укладывались в установленный им норматив, командовал: «Отбой!». Все бросались в помещение, и вся процедура подъема проходила в обратном порядке: раздевались, аккуратно укладывали форму на тумбочку, с сожалением, стягивали только что натянутое по всем правилам одеяло, и укладывались в койку.
Как только все занимали «исходное положение», снова раздавалась команда: «Подъем!», - и свирепый старшина снова засекал время. Иногда такая процедура повторялась до трех раз. Конечно, при этом возникало ощущение какой-то несправедливости, обиды, но постепенно мы привыкали тупо выполнять эти обидные команды, принимая их, как неизбежное.
После построения начиналась утренняя пробежка строем. В зависимости от погоды мы бежали, одетые в робу либо в трусах, прихватив полотенце для умывания. Старшина подгонял отстающих, угрожая суровыми наказаниями. Мы были не тренированы и достаточно ослаблены от всеобщего недоедания в условиях войны. Некоторые не выдерживали заданного темпа, отставали и отказывались бежать дальше. Несмотря ни на что старшина заставлял их продолжать бег. Периодически бег перемежался с ходьбой.
И вот тогда я почувствовал, что вся моя жизнь подчинена независящим от меня обстоятельствам, которые определяются так называемыми уставными требованиями. И это будет сопровождать меня все последующие годы. Несколько позже мы называли такое состояние: «оказаться в Системе».




1940-е годы. В летнем лагере Нахимовского училища.




* * *




Одежда перед сном укладывалась квадратной стопочкой на тумбочку. Сверху - бескозырка. Ботинки должны были отстоять от ножек задней спинки кровати на 20 сантиметров.
Спать нам разрешалось только на правом боку с уложенными поверх одеяла руками. Если кто-либо из воспитанников засыпал в другом положении, старшины безжалостно расталкивали его и напоминали о правилах. Будили также в случае, если воспитанник храпел.
После подъема нужно было тщательно заправить койку, спрятав под одеяло подушку и простыни. Одеяло натягивалось, как барабан. Никаких складок не допускалось. Заправка койки напоминала ритуал, потому что проводилась и проверялась с особой тщательностью. Многие дополняли его своими приемами. Например, зубами прокусывали одеяло вдоль кровати, добиваясь складочки, как на брюках. Требовалось также, чтобы полотенца у стоящих в ряду коек лежали на одной линии (после умывания полотенце вывешивалось на спинку кровати и расправлялось для просушки).
Умываться требовалось до пояса холодной водой.
Много внимания уделялось этикету за столом. Пожалуй, эти правила застолья выполнялись с наибольшим трудом. Например, я с детства привык держать вилку так же, как ложку. Переучиться оказалось очень сложно. Непривычно было пользоваться ножом и вилкой, разными тарелками, салфеткой, которая вкладывалась за ворот.


Мы понимали значимость этих и более сложных требований и старались их выполнять, чтобы в будущем соответствовать тому образу морских офицеров, который сложился у нас при чтении классики морской литературы (Станюкович, Ковбасьев, Соболев). И хотя советский военно-морской флот пытался дистанцироваться от царского наследия, на индивидуальном уровне от этики настоящего флотского офицера никто не отказывался.

* * *

В Нахимовском училище, как и в обычной школе, изучали русский язык и литературу, иностранные языки, математику, физику, химию, историю, географию, естествознание, логику и психологию, черчение и рисование, музыку и пение. Кроме общих предметов, преподавались специальные дисциплины: военно-морская подготовка (ВМП) и общевойсковая подготовка. Занятия по ВМП, проходившие в классах и кабинетах, дополнялись работой в мастерских (такелажной, модельной, радиотехнической, электромеханической, столярной). Помимо этого нам преподавали танцы. После ужина несколько часов ежедневно отводилось на самоподготовку в учебном классе под присмотром дежурных старшин.

Основой нашей военно-морской подготовки было изучение флажного семафора и азбуки Морзе. Каждое занятие начиналось с проверки знаний по этим предметам. Причем, требования к скорости передачи и приема сигналов со временем ужесточались. В результате, мы работали на уровне профессиональных сигнальщиков.
Также нам преподавали основы навигации и кораблестроения, историю флота. Теоретические занятия сменялись практикой. Мы совершали шлюпочные походы на веслах и под парусом (по Неве и рукавам Невской дельты, Нахимовскому озеру и Финскому заливу), участвовали в соревнованиях по гребле и стрельбе из винтовки. «Снайперы» награждались значком «Ворошиловский стрелок». Особенно много внимания этому уделялось в летнем лагере.




Физподготовка включала обязательные занятия борьбой, фехтованием, боксом. Легкая атлетика и спортивная гимнастика предполагали выполнение упражнений на уровне 3-го спортивного разряда. Систематически организовывалась сдача норм на значки ГТО («Готов к труду и обороне»). К этим занятиям, как и к военно-морской подготовке, у нас было особое отношение, так как и та, и другая, предполагали высокий уровень тренированности тела и духа, столь необходимые нам, как будущим офицерам флота. Спортзала в училище не было. Для спортивных занятий использовались коридор и актовый зал.
Бокс. Помимо стойки, ударов, защиты, работы с грушей, нам устраивались спарринги. На ринге мы должны были пару раундов проводить с соперником из своего же класса. Мне запомнились два спарринг-партнера: Юра Хмелевский и Саша Смольяков. Юра был гораздо резче меня в движениях, хотя удары при этом были не очень сильными, и мне часто приходилось уходить в глухую защиту или увертываться. А реакция Саши была несколько замедленной, поэтому я получал некоторые преимущества. Конечно, мы осторожно вели себя на ринге, стараясь не покалечить друг друга. Естественно, выходя на ринг, я волновался, поскольку тренироваться на груше, и пытаться побить своего товарища, одновременно ожидая ответных ударов, - совсем не одно и то же... От спаррингов оставалось весьма необычное ощущение. Запомнилось, как наш тренер по боксу (старшина), проводя один из спаррингов, развеселил нас после окончания боя. Он взял боксеров за руки и приготовился объявить победителя, но в последнюю секунду заколебался и ляпнул: «Победа досталась... никому!».
Воспоминаний о занятиях борьбой и фехтованием у меня не сохранилось. Эти виды спорта, как и футбол, мне не нравились.
Спортивная гимнастика мне запомнилась, наверное, потому, что помимо классных занятий, я посещал секцию. Мы работали на всех мыслимых и немыслимых спортивных снарядах. Это были: перекладина, параллельные брусья, кольца, «конь», «козел», бревно, канат... Наиболее сложным и трудоемким для меня оказался «козел». Нужно было иметь очень крепкие руки и торс, чтобы крутиться и делать махи, опираясь на вытянутые руки. Для того, чтобы овладеть такими упражнениями, мы дополнительно «качали мышцы» перед сном на двухъярусных койках, подтягиваясь и отжимаясь, как на параллельных брусьях. Эти тренировки помогали также выполнять упражнения на кольцах и перекладине. Помню, что, к своему удивлению, мне удалось выполнить, работая на всех этих снарядах, нормы третьего спортивного разряда. На второй разряд работали наши «асы»: Саша Дорофеев, Толя Поздникин и другие. Когда они крутили на перекладине «солнышко» или работали на параллельных брусьях с эффектным соскоком - от восхищения дух захватывало!
«Воды» для занятий плаванием у ЛНВМУ было мало, поэтому систематических занятий у нахимовцев не было: тренировалась в бассейне на Васильевском острове только сборная команда училища по плаванию и прыжкам в воду, в которую я входил. Занятия были самые разнообразные: стометровка, 400 м вольным стилем, эстафета 4x100 метров. Прыжки в воду преподавал старшина Шостак. Прыгали на уровне третьего спортивного разряда с трамплина и с вышек 3 и 5 метров. Выполняли «ласточку», крутили сальто, делали спады (передний и задний). Иногда летом нас отпускали поплавать прямо в Неве, недалеко от училища. Плавал я по второму спортивному разряду (вольный стиль). В 1949 году в Москве наша сборная участвовала в первой спартакиаде суворовских и нахимовских училищ.


На занятиях физкультуры нам разрешали поиграть в футбол. Сначала мы играли на площадке между училищем и набережной Невы. Через некоторое время место наших футбольных встреч пришлось перенести на пустырь перед домом политкаторжан, так как возле училища устроили площадку для разгрузки угля, и мы возвращались с занятий чумазые, как шахтеры.
Зимой мы бегали на лыжах по заснеженному льду Невки и Карповки. Тех, кто был в сборной училища по лыжам, небольшими группами (по 5-7 человек), назначив старшего, отпускали на тренировку «в свободное плавание» по заснеженному льду близлежащей реки. Особенно запомнился один поход зимой 1947-1948гг., в то время, когда только-только отменили карточную систему. Пробежавшись по Карповке до Каменноостровского проспекта, мы выбрались на набережную, зашли в булочную и купили огромный батон. Без хлебных карточек! Тут же, не отходя от булочной, с аппетитом его слопали, получив огромное удовольствие от маленького «праздника живота» на свободе...


Продолжение следует


Главное за неделю