Часть I. Казнить нельзя, помиловать.
История катастрофы К-219 и особенно окончательное решение оставили массу вопросов, на которые до сих пор нет ответа.
Попробуем разобраться в произошедшем и по возможности ответить на некоторые вопросы.
Начнем с самого начала – формирование экипажа.
Экипаж К-219 был дополнен членами первого экипажа с К-241, в выводах Рабочей группы № 11 в пункте 6 сказано: во время подготовки к походу на боевую службу в экипаже К-219 было заменено не менее 35% штатного личного состава, в том числе 12 офицеров из 32 (37,5%) по штату… Из 38 мичманов было заменено 12 (31,5%).
(37,5+31,5)/2=35%
Однако не слова не сказано о замене рядового состава почему, да потому что процент замены было просто не прилично показывать т.к. это ничем не объяснимое, грубейшее нарушение всех инструкций, по неофициальным данным замена рядового и старшинского состава составила более 60% (30 из 49).
Доукомплектование перволинейного экипажа, готовящегося к походу на боевую службу, могло производиться в пределах 15–20 % штатной численности и не позже чем за 45 суток до условного дня начала похода.
Поскольку была произведена замена более 30 % штатных членов экипаж К-219 утратил боевую слаженность по боевым и повседневным расписаниям, сколоченность боевых постов, командных пунктов, отсечных аварийных партий, ГКП и корабля в целом. Вновь прибывшие прикомандированные не изучили особенности вверенной им матчасти, компоновки оборудования, не знали об имевших место ранее замечаниях по работе механизмов.
«Курс боевой подготовки АПЛ» в этом случае предусматривает для восстановления коллективной квалификации экипажа, налаживания повседневной и боевой организации службы на корабле, вживания вновь прибывших на штатные должности подводников в коллектив, для проверки их знаний и индивидуальной квалификации по специальности и по борьбе за живучесть, и ликвидации выявленных недостатков в знаниях и практических навыках, отработку в полном объеме задач Л-1, Л-2 и Л-3 и сдачу их тоже в полном объеме командиру и штабу дивизии, с оценкой не ниже «хорошо». Однако этого сделано не было.
Чем можно объяснить столь явное грубейшее нарушение всех существующих правил и инструкций.
На сайте otvaga2004.ru выложена статья И. Курдина (бывшего старпома К-219) под названием «Гибель ракетоносца К-219 () там дается следующее объяснение:
«Холодная война» продолжалась, наш ВМФ (как и Ракетные войска стратегического назначения) нес тяжесть ракетно-ядерного противостояния двух сверхдержав. Ответные меры Советского Союза на размещение американских «Першингов» и крылатых ракет в Европе в первую очередь предусматривали наращивание сил боевой службы ВМФ СССР и приближение районов боевого патрулирования РПК СН непосредственно к побережью США. Это делалось для того, чтобы уравнять подлетное время ракет до основных целей на американской территории с подлетным временем американских КР, нацеленных на наши военные и гражданские объекты.
Напряженность боевого использования РПК СН выросла до двух-трех боевых походов в год. Ресурс техники дошел до предела своих возможностей, а ремонтная база далеко не соответствовала тем задачам, которые решал флот. В еще более тяжелом положении находились сами подводники – две-три боевых службы в год, неиспользованные отпуска, кадровая неразбериха стали нормой. Под давлением обстоятельств командование вынуждено было закрывать глаза на то, что экипажи выходили в море не на своих «родных», освоенных кораблях. О сплаванности экипажей не могло быть и речи….
Но у меня не поднимается рука обвинить тогдашнего начальника штаба 19-й дивизии РПК СН, ответственного за комплектование экипажей, ныне контр-адмирала Н.Н.Малова, поскольку именно в тот период дивизия по приказу сверху вывела на боевую службу пять стратегических подводных ракетоносцев.
Почему же командир не отказался от выхода в море на неподготовленном, «чужом» корабле с частично незнакомым экипажем? Да потому, что откажись Британов – на его место тут же поставили бы другого с соответствующими выводами для него самого.
Какой патриотический пафос, какой высокий слог, штабные во исполни приказа «с верху» для защиты своей страны никого не жалели (не себя не жалели, других) ну какие могут быть к ним претензии, Родина сказала – надо. Они ответили –есть. Ну, прям хоть ордена давай за беззаветную защиту Отечества.
Но только процветающий на флотах хронический бардак и командную некомпетентность красивыми словами не закроешь, давайте вспомним К-429, никакой напряженной международной обстановки не было, просто нужно было срочно закрыть план по боевой подготовке дивизии, что бы штабные флотоводцы «по шапке» не получили, на неисправную лодку напихали всех кто под руку попался и выпихнули в море… Так что «сложная международная обстановка» тут не причем, бардак он и на ТОФе и СФ бардак.
(Выдержка из комментария пользователя под ником «Безразличный»: «Да, был бардак. Но такие бардаки были каждый год. На дивизию спускали план, который она физически не могла выполнить. Экипажей много. Лодок, способных выйти в море мало. (все относительно конечно) Средств обеспечения, а это и надводные корабли и самолеты, вечно не хватает. Вот и приходилось иногда вводить экипажи в линию «без лодок». Сажали два экипажа, за пару часов оформляли прием-передачу, оставляли старшин и офицеров основного экипажа, якобы приглядывать, а «плавал» и выполнял задачу «принявший лодку экипаж». Это было каждый год. Ничего особенного в этом не было.)
Т.е. не соблюдение нормативных документов и приказов при формировании экипажей было в порядке вещей.
Если бы ныне контр-адмирала Н.Н.Малова в свое время честно признался, что дивизия не в состоянии вывести в море пять ракетоносцев, не нарушив нормативных документов, может быть он и не стал бы контр-адмиралом, но лодка была бы цела и люди живы и здоровы.
Что касается «почему Британов не отказался, потому что вместо него нашли бы другого, а он бы так и остался по жизни капитаном 2-го ранга». Здесь каждый должен был принимать решение в соответствии со своей совестью. Порядочный офицер, наверное, должен был так рассудить: Пусть я не стану адмиралом, если откажусь, пусть мне придется раньше времени уйти на гражданку, но зато я не буду повинен в гибели людей и по ночам они не будут приходить ко мне и молча смотреть как бы спрашивая – Командир зачем-же ты нас на верную смерть повел. Моя совесть будет чиста, а на склоне лет чистая совесть подороже адмиральских эполет будет.
Британов видно рассудил иначе.
Лодка вышла в море на боевую службу, 15 сентября, на 12 день плавания, Британов решил устроить учения по борьбе за живучесть, вводная – «Пожар в пятом отсеке».
Проведенное учение по внезапной вводной командира АПЛ, выявило неготовность экипажа к борьбе за живучесть. Командир был вынужден признать, что после двух недель похода экипаж не умеет даже элементарного. Но, и обнаружив негодное состояние экипажа, командир ничего не сделал для исправления этой ситуации.
Последующая авария в ракетной шахте 4-го отсека выявила не только неготовность экипажа, но и командную некомпетентность командира, он не смог в критической ситуации принимать быстрые решения (отдраивание кремальеры крышки ракетной шахты), при ликвидации последствий аварии, им были приняты решения которые в конечном итоге привели к гибели члена экипажа (С.Преминин) и затоплению атомной подводной лодки (прокачка разрушенной ракетной шахты, в результате возник пожар, и началось не контролируемое поступление внутрь лодки воды).
«Ущерб, нанесенный государству от гибели ракетного подводного крейсера стратегического назначения К-219 под командованием капитана второго ранга Британова И. А., бортовой номер 845, постройки 18.11.71 г., составил 63 миллиона 299 тысяч 544 рубля без учета стоимости ядерного оружия.»
Из материалов уголовного дела по факту гибели РПК СН К-219
Для лучшего понимания размера ущерба нанесенного И. Британовым, напомню читателям, что в те годы средняя зарплата по стране составляла 120 руб.
Чтобы меня не обвинили в предвзятости позволю процитировать слова капитана 1 ранга в отставке В.И.Аликова:
«…катастрофа К-219, свидетельствует о том, что командование экипажа, от командира и, включая вышестоящих начальников (три «уровня защиты»), не работали надлежащим образом для обеспечения (технической) безопасности. К катастрофе К-219 привели неправильные, нарушающие предписания руководств и противоречащие здравому смыслу действия подводников. В центре этих неправильных действий оказались действия (и бездействие) командира АПЛ К-219, инициировавшего ошибочные действия (и бездеятельность) ближайших помощников, в том числе старпома, механика, замполита и особиста. «Тень» командира подавила и старпома, и механика. Негодным образом «исполняя обязанность» по осмотру подводной лодки, они ежедневно в течение месяца бессмысленно «пробегали» ракетный отсек - главный отсек ракетоносца, отсек с аварийной ракетной шахтой, личный состав которого открыто, боролся за живучесть. Безответственные старпом и механик умудрились в течение месяца не замечать предаварийную ситуацию».
Казалась бы за все его «подвиги» Британову одна дорога – на лесоповал. Ан нет, возникает законный вопрос - почему? Да все потому что у нас началась перестройка, то есть наш новый генсек начал смотреть в рот американцам, а американцы сказали, что Британов герой, ну еще бы не герой утопил лодку, без всякого усилия с их стороны, которая держала под прицелом пол Америки. Перед генсеком встала дилема, с одной стороны по всем показателям надо наказывать, с другой стороны накажешь американцы не поймут, скажут: Как так, героя Америки в лагеря укатали! Никакой перестройки в СССР нет!
Поэтому, не взирая на закон, справедливость, здравый смысл, в угоду политической конъюнктуре министр обороны Язов принимает решение на основании того, что на лодку было оказано воздействие из вне (…в результате воздействия на подводную лодку извне, не по вине ее экипажа.) никого не наказывать, а чё наказывать то если воздействие «из вне». Остается два вопроса, кто оказал воздействие из вне и где доказательства этого воздействия. Ну, если про американцев ни слова, а айсберги в том районе не появлялись последние два миллиона лет, то вероятно это марсиане оказали воздействие.
Но мы ведь сами должны догадаться (прочитать между строк), что это американская подлодка таранила наш ракетоносец, как скальпелем ударив точно в ракетную шахту… интересно товарищ Язов видел когда - нибудь американскую атомную подводную лодку, он представляет ее размеры, судя по писанине которую он завизировал, не представляет. При столкновении должен был весь 4-й отсек смяться, а фактически только на одной шахте крышку сорвало, причем соседняя ракетная шахта осталась не тронутой.
Что касается доказательств воздействия «из вне», товарищ Язов на этот счет «не заморачивался», в некоторых интернет источниках посвященных К-219 мелькает, что якобы кто то из членов экипажа видел серебристую царапину на корпусе лодке, которая шла по направлению к ракетной шахте № 6. К-219 была сфотографирована с разных сторон многократно, кто то видел на фотографиях какие то царапины, вмятины, масштабные повреждения которые обязательно должны были быть при столкновении двух крупных объектов…нет, никто не видел, правильно, нельзя увидеть то чего нет.
Ну, казалось бы оправдали и оправдали, ан нет, остается еще вопрос: Если всех оправдали из-за воздействия «из вне» то как понимать следующие строчки из решения Государственной комиссии: «Командир ракетной боевой части искупил свою вину перед кораблем и экипажем мужественным поведением во время взрыва и своей смертью».
Если лодка погибла не по вине экипажа, а из-за воздействия «из вне». То какую такую вину должен был искупать своей смертью командир ракетной боевой части? И почему именно он, а как же другие? Государственная комиссия ясно обозначила виновность целого ряда лиц. Тогда и другие должны искупить свою вину, почему только он один?
Часть II. БЧ-2
Для начала давайте разберемся, в чем же заключалась «вина» капитана 3 ранга А. Петрачкова, командира ракетной части (БЧ-2).
Смотрим пункт 2 выводов Рабочей группы № 11:
2. На контрольном выходе ПЛ перед походом на боевую службу старшина команды ракетчиков в присутствии флагманского специалиста дивизии проверил работу этой арматуры. Было установлено, что в шахту поступает забортная вода. Флагманский специалист приказал старшине команды: «Снять сигнал «Вода в шахте № 6». Это приказание было выполнено, то есть сигнал был отключен.
После возвращения в базу о негерметичности шахты № 6 командованию не доложили. Командир БЧ-2 (ракетной) капитан 3-го ранга А.В. Петрачков (командир IV отсека) об этом знал, но на разборе результатов контрольного выхода командиру корабля не доложил. В результате с этой неисправностью корабль ушел на боевую службу.
Т.е. в шахту поступает вода, аварийный сигнал отключен, а он Британову об этом не доложил, а тот в свою очередь «ни сном, ни духом».
В книге: Игорь Курдин, Питер Хухтхаузен, Р. Алан Уайт. «Гибель атомного подводного крейсера К-219», об этом написано так: «– "ГА предельный" - выпали еще по четырем шахтам в обоих ракетных отсеках! Могут ли взорваться и они, если взорвалась шестая? Господи, что произошло??? Почему она взорвалась? Командир (Британов) не знал того, что знал и скрывал Петрачков. И теперь, до самого последнего момента, он будет постоянно ждать взрыва других ракет...».
И так, «главный виновник» аварии БЧ-2 Петрачков который злодейски скрыл от командира и надо полагать от других спецов на лодке протечку в шахте № 6, а что бы они не догадались еще подговорил флагманского специалиста сигнализацию отключить. Вот он тайный враг, наймит мирового империализма!
Читаем дальше выводы Рабочей группы № 11, пункт 3:
3. Помощник командира РПК СН, делая обход корабля утром 3 октября 1986 г., увидел, что в IV (ракетном) отсеке матросы во главе с командиром БЧ-2 и мичманом В.В. Чепиженко проводят нештатный шланг от ракетной шахты № 6 в шпигат для грязной воды в гальюне отсека с целью что-то сливать из шахты. Помощник командира приказал им прекратить эти действия и бросился на ГКП. Едва он прибежал на ГКП, в шахте № 6 произошел взрыв.
После таких выводов хочется сказать: Да, Петрачков виноват, из-за него погибла лодка, люди и он один должен был все искупить, а остальные не приделах. Британов вон тоже из-за него пострадал. Пускай бестолково командовал, но ведь если бы не Петрачков, то тогда ему не пришлось бы некомпетентность свою выставлять. Справедливый товарищ Язов взял «грех на душу» не стал позорить погибшего Петрачкова и все свалил на НЛО.
Однако мы же с вами не такие наивные и понимаем, что так все просто не бывает, действительно в этой истории не все так однозначно.
Привожу слова которые размещены на одном из форумов:
«Удивительно, но ракетная шахта № 6, в которой и произошла авария, была неисправна, если мне только не изменяет память, аж с 1979 года. Наш экипаж ходил на этой лодке в дальний поход, и я очень хорошо помню тот шланг, с помощью которого, забортная вода, поступающая в шахту из-за неисправности арматуры, сливалась в шпигат цистерны грязной воды четвертого отсека. Тогда с нами в поход отправился представитель вышестоящего штаба, который, в случае чего, и должен был все предотвратить.
Это у нас годами так: есть неисправность, грозящая гибелью людям – на борт сажается представитель штаба и лодка идет в море.
Повторюсь – это просто удивительно.
Так и ходили на «К-219» в море целых семь лет, пока оно, в конце концов, и не грянуло».
Товарищи дорогие! Те, кто входил в Рабочую группу №11, те, кто книжки пишет, и те, кто в различных статейках БЧ-2 грязью поливает, шахта-то № 6 оказывается 7 лет текла, и все об этом знали, даже в штабе. И Британов, и остальные спецы на лодке, просто физически не могли не знать, что шахта протекает т.к. об этом было известно до выхода в море, так и за 30 дней плавания из шахты неоднократно, при помощи шланга, сливалась вода на глазах снующих по лодке спецов.
Здесь кто может сказать: А сигнализация! Сигнализацию то отключили и Петрачков об этом знал, а Британову не доложил, нет упоминания о его докладе по этому поводу, при разбирательстве итогов контрольного выхода в море перед боевой службой.
Вопрос конечно интересный, что бы на него ответить нужно помнить, что Петрачков не сам отключил сигнализацию, это сделал флагманский специалист фамилию которого Рабочая группа №11 «забыла» упомянуть в своих выводах, это очень важный момент.
Возникает законный вопрос: А с какого такого перепугу флажок вдруг решил сигнализацию отключить? Семь лет никто не отключал, а тут вдруг пришел и отключил.
Ответ на этот вопрос напрашивается сам собой – его об этом попросили. Тут же возникает следующий вопрос: Кто попросил?
Ну, явно не Петрачков, по его должности и по статусу на лодке флажок вряд ли бы ломанулся его просьбы исполнять, скорее всего, за такие просьбы Петрачков от флажка и нагоняй бы получил.
Самому флажку ее отключать тоже нет смысла, ему пофиг, что ревун каждый день срабатывает, он пришел-ушел, попросить его отключить сигнализацию мог только Боитанов мотивируя это тем, что они и так о протечке знают, а в походе регулярно срабатывающая сигнализация сопровождаемая ревуном, будет только напрасно нервировать экипаж (командира).
Автор этой статьи попросил разъяснить порядок исполнение формальностей при нахождении флагманского специалиста на борту лодки, вице-адмирала Валерия Дмитриевича Рязанцева, вот что он сказал по этому поводу:
«Никто не имеет права проверять подводную лодку без разрешения командира пл. Любой флагманский специалист допускается на пл с разрешения командира пл (или СПК). Прибыв на пл флагманский специалист обязан представиться в центральном посту дежурному по подводной лодке, а дежурный по пл уже доложит об этом командиру пл (или СПК). В вахтенном журнале центрального поста делается запись о времени прибытия флагманского специалиста и цели прибытия. Командир пл дает команду командиру боевой части, куда прибыл флагманский специалист, о разрешении проверки. После проверки флагманский специалист делает записи о замечаниях (указаниях) выявленных при проверке в журнал боевой подготовки боевой части, или в эксплуатационные журналы или вахтенные журналы боевой части. О своих замечаниях флагманский специалист обязан информировать командира пл (или СПК). После убывает с пл. Об убытии делается запись в вахт. журнале центрального поста. Все записи о том, кто прибывал на пл и с какой целью, когда убыл по окончании дежурства дежурный по пл переносит в вахтенный журнал подводной лодки».
Как видим, версия о том, что флагманский специалист проник на лодку «аки тать в нощи» минуя командира и втихаря отключив сигнализацию так же тайно убыл «не катит». Британов был в курсе того что шахта № 6 аварийная и что на ней отключена сигнализация.
Далее Валерий Дмитриевич поясняет, что: «Командир БЧ-2 К-219 ОБЯЗАН был доложить командиру пл о ВСЕХ неисправностях с ракетной техникой НЕЗАВИСИМО от того, что сказал (приказал) ему сделать флагманский специалист. Непосредственны м начальником командира БЧ-2 является командир пл, а не флагманский специалист. Указания (приказания) от флагманского специалиста касаются только специальности (они обязательны для выполнения командиром БЧ-2), но об этих приказаниях (указаниях) командир БЧ-2 ОБЯЗАН доложить командиру пл (или СПК)».
Записи о подобном докладе нет и поэтому БЧ-2 оказался виновен «в гибели подводной лодки», давайте разберемся, почему он такого доклада не сделал? Да потому что знал, что флагманский специалист отключает сигнализацию по просьбе самого командира. Зная «барские» манеры командира он, вероятно, не стал нарываться на лишнюю грубость с его стороны, докладывая, что ему и без него известно. Не смотря на не сделанный формальный доклад, как мы выяснили ВСЕ на лодке знали о наличии на борту аварийно ракетной шахты.
Тем не менее, практически во всех публикациях посвященных К-219 муссируется версия, что Британов «ничего не знал», «ничего не ведал». Ничего «не ведали» и другие специалисты на лодке достаточно еще раз посмотреть выводы Рабочей группы № 11:
3. Помощник командира РПК СН, делая обход корабля утром 3 октября 1986 г., увидел, что в IV (ракетном) отсеке матросы во главе с командиром БЧ-2 и мичманом В.В. Чепиженко проводят нештатный шланг от ракетной шахты № 6 в шпигат для грязной воды в гальюне отсека с целью что-то сливать из шахты. Помощник командира приказал им прекратить эти действия и бросился на ГКП.
Ага, после месяца автономки у помощника наконец спала «пелена с глаз» и он увидел…, и побежал… Здесь есть интересный момент во многих публикациях говорится, что «5.25 – командир подводной лодки принимает решение о всплытии на безопасную (это 46 метров) глубину, одновременно для осушения шестой шахты приводится в действие насос».
Возникает вопрос: чем же на самом деле сливали воду, шлангом или насосы запускали?
Этот вопрос автор статьи задал одному члену Рабочей группы № 11, никакого ответа на заданный вопрос не последовало! (хотя до этого вопроса он довольно бойко общался).
Зачем же понадобилось на Петрачкова, как на библейского козла отпущения, валить все грехи, ответ однозначный, что бы обелить «светлый, непорочный образ» героя Америки.
Закончу эту главу словами вице-адмирала В.Д.Рязанцева:
«На К-219 о неисправности шахты №6 знали все- и командир пл, и СПК, и замполит. Командир БЧ-2 погиб, поэтому все стрелки перевели на него. [U]Мертвые не могут ответить». ()
Часть III. Заглушка реактора
Что же произошло с реактором, почему его нужно было «глушить» в ручном режиме?
В книге: Игорь Курдин, Питер Хухтхаузен, Р. Алан Уайт. «Гибель атомного подводного крейсера К-219», об этом написано так: «18.50 Сработала аварийная защита реактора правого борта. Из-за отключения питания компенсирующие решетки остались в верхнем положении».
В чем заключалась угроза «оставшихся в верхнем положении решеток», для этого давайте посмотрим на принципиальную схему ядерного реактора:
В активную зону реактору загружаются металлические цилиндры, заполненные прессованным, в виде таблеток, урана с высоким содержанием изотопа 235. Между цилиндрами протекает теплоноситель роль которого в данном типе реактора выполняет обычная дистиллированная вода, вода, нагреваясь в активной зоне реактора, где рабочая температура составляет 800-900 К (550-650 град. Цельсия) превращается в перегретый пар, трубы с перегретым паром проходят сквозь емкость с холодной водой (парогенератор), разогревают ее до парообразного состояния, пар из парогенератора передается на турбину, турбина, применительно к подводной лодке, вращает винты. Мощность реактора (количество перегретого пара) регулируются поглотителями, графитовыми стержнями (компенсирующими решетками). В случае если циркуляция теплоносителя прекращается, а реактор не заглушен то произойдет рост давления перегретого пара, которое вызовет разрушение реактора с выбросом радиоактивных компонентов в окружающую среду. При данном развитии ситуации опускание поглотительных решеток в ручном режиме оправдано и даже необходимо.
Теперь посмотрим, что происходило на К-219: «…компенсирующие решетки остались в верхнем положении», это не правда! Компенсирующие решетки практически опустились, не дойдя до концевиков лишь 45 мм. Была в этом случае необходимость глушить в ручную? Нет, не была!
В данном положении выделение теплоты продолжалось в размере, вероятно, 1-2% от общей мощности реактора, в результате отключения питания циркуляционные насосы не работали, однако есть такое понятии как естественная циркуляция за счет разности в весе холодной и теплой воды, такая система циркуляции часто применяется при установке индивидуального домашнего отопления. Таким образом, избыток теплоты будет гарантированно отводится из активной зоны реактора. По какой причине аварийная партия была послана глушить реактор в ручную из имеющихся в свободном доступе источников не ясно, то ли Британов сам по своему разумению приказал, то ли из Москвы такой приказ пришел, поэтому мы этот момент пропустим, тем более, что для тех, кто пошел в реактор, неважно с какого уровня пришел приказ, их дело выполнять.
Поговорим о том можно ли было спасти Преминина или нет.
Для начала еще раз напомню, что в кормовых отсеках находилось 54 человека, когда Преминин вышел второй раз из реакторного отсека с полубессознательным Беликовым, он сам находился не лучшем состоянии, для меня совершенно не понятно, почему его никто не заменил, даже если он сам снова, выразил желание пойти, почему с ним никто не пошел для подстраховки (нарушено правило взаимной страховки: в аварийной обстановке выполнять какие-либо работы в оставленном личным составом отсеке, должна группа составом не менее двух человек).
Далее всем было известно, что в реакторном отсеке из-за пожара в соседних отсеках повышенная температура, зачем нужно было закрывать дверь на переборке, казалось бы, наоборот ее нужно было отдраить и распахнуть пошире, чтобы хоть немного снизить температуру. Нет упрямо дверь плотно закрывали. В реакторном отсеке, когда Преминин опускал последнюю решетку, резко возросло давление, вероятно в результате пожара в IV отсеке лопнули трубы ВВД, в результате дверь, находящаяся на переборке между VII и VIII отсеками и которая открывалась внутрь VII отсека оказалась прижатой давлением в переводе на массу равную нескольким тоннам, тем не менее, со стороны VIII отсека была попытка отжать дверь с помощью раздвижного, винтового упора, данную попытку иначе как не серьезной не назовешь, для того чтобы снять давление нужно было открыть захлопку между VII и VIII отсеками, что в принципе сначала и сделали но потом как известно оттуда якобы повалил густой, черный дым и захлопку, с испугу, снова закрыли.
Либо нужно было создать в VIII отсеке противодавление и спокойно открыть дверь, почему толпа народа, как стадо баранов, тупо крутила раздвижной упор, вместо эффективных и грамотных действий совершенно не объяснимо. Теперь что касается дыма, который пошел из VII отсека при раскрытии захлопки, совершенно не понятно, почему он так напугал всех в VIII отсеке. VIII отсек был не жилой и никакой жизненно важной функции не играл его можно было спокойно «задымить» при выравнивании давления, а потом перейти в IX и X отсеке вместе с Премининым, в конце концов, все так и оказались в X отсеке только Преминин был брошен в VII.
И сразу возникает вопрос: Если стоявшие возле реакторного отсека, в котором медленно и мучительно умирал матрос - срочник, пытаясь вызвать помощь слабыми ударами по переборке реакторного отсека, испугались дыма пошедшего после открытия захлопки, и поэтому не выравняли давления, то зачем они, как утверждается в книге И.Курдина, написанную в соавторстве с двумя американскими "писателями" и как показано в американском фильме "Враждебные воды", "героически" пытались отжать дверь, раздвижным упором, не нужно быть мудрецом чтобы понять - если отжать дверь реакторного отсека оттуда также пойдет дым!
Очень интересная история с этим раздвижным упором. Площадь двери реакторного отсека более 5000 кв.см., если предположить, что давление прижавшее эту дверь составило хотя бы 0,5 атм. то это означает (в переводе на тонны), что дверь придавило массой в 2,5 тонны. Кто то может возразить: У, нас упоры, ого какие, танк сдвинут! Возможно, что раздвижным, ручным упором если поднатужится то можно горы свернуть, но...у упора, как у самой примитивной палки, два конца (в смысле оконечности) один конец наши "герои-спасатели" уперли в дверь реакторного отсека, а второй то конец куда уперли? Как наверное известно многим, в ПЛ за каждой дверью находится либо коридор, либо тамбур, конечно можно поперек коридора (тамбура) положить аварийный брус, и в него упереть второй конец упора, но только какой брус выдержит, не сломается, при приложении к нему, на небольшой площади, давления более двух тонн?
К тому же нет никаких сведений об использовании аварийного бруса (в американском фильме "Враждебные воды" снятом по мотивам гибели К-219, показано только как "героически" упирался передний конец упора в дверь реакторного отсека, а вот куда уперся второй конец не показали). К сожалению, исходя из вышеизложенного, приходится сделать вывод, что никакой раздвижной упор никуда не упирали, это всего лишь красивая сказка для отмазки своей трусости и шкурничества, матроса Преминина просто бросили, не оказав никакой помощи (какими нервами нужно обладать, чтобы стоять возле реакторного отсека с опущенными руками и слушать доносящиеся оттуда слабеющие стуки).
Закончить эту часть уместно словами капитана 1 ранга в отставке В.И.Аликова:
«Экипаж К-219 оказался неподготовленным к борьбе за живучесть. Грубые ошибки, в частности, при выводе матроса из реакторного отсека, после опускании им вручную компенсирующих решеток, свидетельство тому. При правильных действиях офицеров в восьмом отсеке матрос С.А.Преминин, остававшийся в седьмом отсеке, не погиб бы вместе с кораблем. Протечки дыма из седьмого в восьмой отсек можно было прекратить, создав небольшой подпор воздуха в восьмом отсеке, который позволил бы забрать матроса из реакторного отсека. Испугавшись ядовитого дыма, офицеры не сделали этого, потому что были к этому не готовы. Отсутствие способности выполнять простые действия для обеспечения безопасности личного состава – последствие работы старпома. За 30 суток похода все недоработки должны быть исправлены проведением отработок по борьбе за живучесть».
Часть IV. Вы плывите сами, а мы вам с берега, платком помашем.
«Но у меня не поднимается рука обвинить тогдашнего начальника штаба 19-й дивизии РПК СН, ответственного за комплектование экипажей, ныне контр-адмирала Н.Н.Малова, поскольку именно в тот период дивизия по приказу сверху вывела на боевую службу пять стратегических подводных ракетоносцев».
И.Курдин
Теперь поговорим об ответственности тех, кто отправил неисправную лодку в море, и остался на берегу. Эти должностные лица в случае обнаружения или возникновения технической неисправности на корабле, стоящем в боевом дежурстве или готовящемся к походу на боевую службу, должны принять решение об организации ремонта, замене корабля или изменении (отсрочки) срока выхода в море.
При наличии форс-мажорных обстоятельств, о наличии которых упоминает И.Курдин (сложная международная обстановка) командир соединения или объединения должен взять ответственность на себя и выйти в поход со своим походным штабом, если нужно - с инструкторам и специалистами, в качестве старшего на борту («Курс боевой подготовки АПЛ» такой вариант предусматривал). Почему же никто, не ныне контр-адмирала Н.Н.Малов не другие штабные работники не взяли на себя ответственность за принятое ими решение (отправить на БС аварийную лодку с экипажем потерявшим линейность).
Командование, штаб и службы дивизии должны были ответить за то, что они поставили перед командиром и экипажем К-219 задачу, которую он не мог выполнить, не нарушив требования «Курса боевой подготовки ракетных атомных подводных лодок». Они отозвали экипаж из отпуска, «забыв», что для восстановления боеготовности ему придется начинать боевую подготовку «с нуля», в связи с большим количеством прикомандированных экипаж потерял линейность (боеготовность).
Командование, штаб и службы флотилии не выполнили своих обязанностей по контролю за выполнением командованием, штабом и службами дивизии требований «Курса боевой подготовки» в части поддержания в боевой готовности перволинейных экипажей АПЛ - не предоставили положенное время для восстановления боеготовности.
С командования, штаба и служб Северного флота следовало спросить за проявленную ими инициативу сверхпланового назначения в 90-суточный поход на боевую службу со сроком выхода 1 сентября 1986 г. экипажа РПКСН К-219 капитана 2-го ранга И. А. Британова, уже выполнившего такой же поход в январе - марте того же года и находившегося в длительном отпуске. Их вина и в том, что они не согласовали с боевой подготовкой Северного флота возможность восстановления в нужные сроки боеготовности экипажа, в который было прикомандировано более 30 % специалистов других экипажей.
Оперативное управление Главного штаба ВМФ виновно в том, что оказало давление на командование и штаб Северного флота в части назначения К-219 с экипажем И. А. Британова в поход на боевую службу взамен другого, потерявшего боеготовность РПКСН Северного флота, не согласовав возможность восстановления в заданные сроки боеготовности экипажа.
Никто из тех, кто был на борту лодки и отдавал, глупые, безграмотные указания по БЗЖ, кто бросил погибать матроса - срочника испугавшись дыма, не считая И. Британова который сейчас гордо ходит в ореоле невинно пострадавшего, в мундире, имея все положенные льготы, про которого пишут книги, и снимают фильмы (американцы).
Никто из тех, кто остался сам на берегу санкционировав выход в море не боеготового корабля имевшего неисправности, несовместимые с погружением в подводное положение.
Никто не ответил за гибель лодки и людей, все остались в «шоколаде». В почете, при чинах льготах и пенсии.
За всех ответил Саша Петрачков, у которого не только жизнь отняли, отправив в море на аварийной лодке, но и честное имя, придравшись к пустой формальности, Рабочая группа № 11 сделала его главным виновником катастрофы, при молчаливом согласии «его боевых товарищей» многим из которых он спас жизнь и здоровье, отдав своевременно команду на эвакуацию из аварийного отсека..
Часть I см.:
