Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Виртуальное прототипирование в Зеленодольском ПКБ

Как виртуальное
прототипирование
помогает
создавать корабли"

Поиск на сайте

Главная / Издания / Литература / Книжная полка / А.И. Алексеев. Охотск - колыбель русского Тихоокеанского флота

Охотск — начало пути в Северную Америку

До экспедиции П. К- Креницына русские промышленники неоднократно бывали на Аляске, на таинственном острове Кадьяк, который не удалось посетить Креницыну. Впервые на Кадьяке побывал в 1761 г. на боте «Владимир» Д. Пайков. В том же году на Аляске зимовал промышленник Бичевин. В 1762—1766 гг. один из знаменитейших камчатских мореходов Степан Гавриилович Глотов долго промышлял на Алеутских островах и на острове Кадьяк и исследовал их. Снова он отправился к Алеутским островам в составе экспедиции Креницына и здесь на острове Умнак после страшной и суровой зимы 1768/69 г. 4 мая 1769 г. умер в возрасте всего 40 лет(1).

После 70-х гг. XVIII столетия центр формирования промышленных экспедиций переходит полностью в Охотский порт. Торговое мореплавание приобрело огромный размах и достигло своего расцвета при деятельности Григория Ивановича Шелехова. В Охотске появилось много различных купеческих компаний, город и порт сильно разрослись. Богатая добыча и внимание правительства к развитию края и плаваниям на Аляску и Алеутские острова дают толчок более интенсивному развитию флота.


Г. И. Шелехов.

А добыча бывала действительно велика. В 1722 г. из Охотска к американским берегам на средства купцов Ореховая Лапина и Шилова отправился на боте «Св. Владимир» штурман Потаи Кузьмич Замков. Он проплавал, не возвращаясь в Охотск, целых шесть лет. За это время oн описал ряд Алеутских островов и уточнил их положение на карте. Обследовал острова Санак и Унга, побывал на острове Кадьяк. Встречался у берегов Аляски с плававшим там в то время Джемсом Куком, которому дал ряд ценных советов и сведений. Помимо этого, Зайков и его «промышленные люди» привезли в Охотск в 1779 Г. 4 376 бобров, 549 черно-бурых лисиц, 1 725 морских котиков, 1 100 голубых песцов, 1 200 красных лисиц, 1000 сиводушек, 92 выдры, 18 норок, 3 волков, 1 росомаху и 9 пудов моржовой кости(2).

Какое купеческое сердце могло, глядя на эти ценности, вытерпеть и самому не попытать счастья? Окрестности Охотска поросли корабельными верфями. Больше всего купеческих судов строилось на верфях Урака и по Кухтую. На охотских же верфях по-прежнему продолжали строиться суда Охотской флотилии. Трудно да и нет необходимости перечислять все построенные суда. Не было ни одной навигации в Охотском порту, в которую не провожали бы в дальний путь отважных охотских мореходов.

Два события потрясли в это время Охотско-Камчатский край. К трудностям повседневной жизни прибавилось страшное бедствие — массовая эпидемия оспы. По некоторым сведениям, началом ее явилось отправление в сентябре 1768 г. из Охотска на Камчатку судна «Св. Павел», на котором оказался перенесший оспу и не совсем еще окрепший от болезни казак Тарабукин. На Камчатке началась повальная болезнь. Страшным ее последствием было то, что в некоторых селениях за год не осталось ни одного человека. Больным не оказывалось никакой помощи, они не изолировались. Только в конце июля 1769 г. оспа сама собой прекратилась.

Другим событием, получившим отклик не только в России, но и за границей, был побег с Камчатки группы ссыльных и присоединившихся к ним нескольких жителей Бодьшерецка. Они захватили судно «Св. Петр» и под руководством бывшего полковника польских конфедератов Беньёвского 12 мая 1771 г. ушли в Манилу, а затем во Францию, совершив очень смелое плавание. Всего убежало 55 человек(3).

На почти вымершей от оспы Камчатке резко сократился сбор ясака. Ухудшились отношения с местными жителями. С другой стороны, после побега Беньёвского начались репрессии властей. Хуже всего стало многочисленным ссыльным. Начальник Охотского порта Плениснер был снят с должности. Для следствия над ним прислали полковника Василия Зубрицкого, который в 1772 г. фактически принял управление Охотско-Камчатским краем.

Посещали охотские селения и сам Охотск частые наводнения. Так, с 8 по 11 ноября 1774 г. вода прибыла настолько, что «сквозь палисад и крепость и кругом порохового магазеина стремителное течение имела, а морской бурун разве за сажень до магазеину не ударил»(4). Зубрицкий был вынужден издать 11 ноября приказ, в котором писал: «Как ныне сего месяца от 8 числа состоит море волнение возвышения воды от чего боже сохрани чтоб не могло Охоцкому порту учинятца какого вреда в потоплении по самому нискому месту как то происходило в 767 году не без оказии было; и для того г-дам штап и обер офицерам, а особливо г-дам капитанам Шмалевым, рекомендую для внезапного случая к предосторожности во всем иные возвышения воды в пристойных местах определить надлежащия караулы при ундер-офицерах, а притом для всякого определить человек по 10 или по 15 чтоб находились работные люди с подлежащим к тому инструментом яко то есть с лопатками для метания снегу и протчаго к тому укрепления надобности»(5).

Зубрицкий был назначен только для ведения дела Плениснера и управлял краем временно. Бывшие в Охотском порту старейшие офицеры капитаны III ранга Василий Ртищев и Василий Хметевский не могли принять такой пост по старости и по состоянию здоровья(6). В 1774—1779 гг. охотским командиром был отставной флотский офицер капитан-лейтенант Савва Ильич Зубов, а помощником его и заведующим портом — опытный моряк шкипер I класса, переименованный в лейтенанты, Андреян Моисеевич Юрлов.

В таких местах, как Охотск, от власти одного человека, от его умения и распорядительности зависело очень многое. В этом отношении выгодно отличался от других охотских командиров капитан-лейтенант Зубов. Больше всего Зубов заботился о мореплавании. При нем купеческие суда чаще, чем до этого, отправлялись на промыслы. О жизни Охотского порта этого времени можно составить себе представление, если проследить движение судов, например, за 1775 г. Гукор «Св. Павел» был отправлен в Гижигинскую крепость с провиантом для военнослужащих в 1774 г. под командованием подштурмана Михаила Пстушкова. После зимовки там гукор прибыл 16 июля в Охотск. Взяв в Охотске груз для военнослужащих Тигильской крепости и «купеческую кладь», он отправился в новый поход 23 августа и, прекрасно справившись с заданием, уже 2 октября возвратился в Охотск. Галиот «Екатерина» прибыл 25 июня из Тигильской крепости в Охотск «с мягкой камчатской рухлядью и купеческой кладью» под предводительством штурмана Василия Ловцова. Бригантина «Св. Павел» была спущена со стапелей 12 июля и 23 августа под руководством штурмана Алексея Кожевина отправилась из Охотска в Гижигинскую крепость. Бригантина «Св. Наталия», спущенная на воду 4 августа, загрузившись казенным провиантом, 5 сентября во главе с подштурманом Гавриилом Прибыловым отправилась в Большерецк.

Кроме того, 24 ноября было заложено новое судно длиною по килю 56 футов. Из купеческих судов из Охотска в Большерецкий острог в августе отправилось судно купцов Попова и Пелопонисова «Св. Иоанн Предтече» под начальством штурмана Василия Софьина. С Алеутских островов 16 июля прибыло с богатой добычей судно «Св. Павел». Больше всего было вывезено морских бобров и черно-бурых лисиц. Судно готовилось к выходу на следующий год в те же места.

В море и на промыслах в 1775 г. находились: вышедшее в 1772 г. из Нижне-Камчатска судно «Св. Петр и Павел» купцов Пановых — на острове Атка; вышедшее в 1773 г. из Большерецка судно «Архистратиг Михаил» купца Холодилова — на острове Уналашке; неизвестно где находились вышедшее в 1773 г. из устья реки Воровской на Камчатке судно «Св. Владимир» и судно «Св. Павел» купца Серебренникова, отправленное из НижнеКамчатска в 1773 г.; вышедшее из Охотска в 1774 г. судно купца Оконишникова «Св. Прокопий и Иоанн Устюжские чудотворцы», прозимовав на Курильских островах, отправилось на промысел и находилось неизвестно где; вышли в море на промыслы уже в 1775 г. суда «Св. Александр Невский» купца Серебренникова и «Св. Михаил» — купца Мухина(7).

Как видно, Охотский порт жил напряженной трудовой жизнью. Это был период расцвета Охотска, лучшие его годы. Зубов всячески поощрял деятельность купцов на дальних Алеутских островах и старался, чтобы их походы имели и общую пользу. Так, купцу Павлу Сергеевичу Лебедеву-Ласточкину, основателю одной из крупнейших тихоокеанских компаний, была передана бригантина «Св. Наталия» со всеми припасами и материалами. Зубов помогал Ласточкину организовать экспедицию на Курильские острова и в Японию и написал «промеморию» о порядке подчинения экспедиции. В пункте 5-м ее было указано: «Сверх всего того стараться разведывать не найдется ли где других неизвестных земель островов и на них обитающих народов, и есть ли найдется, то и с ними обходиться с такою же осторожностью, как выше сего вам предписано»(8). «Промемория» эта предусматривает многие вопросы, могущие встретиться путешественникам. Зубов заботится о заведении торговых отношений с Японией, о разыскании минералов, руд, предупреждает мореходов «о не чинении тамошним народам обид, разорениев и ни каких злодейств».

Есть основания утверждать, что Зубов старался, сколько мог, облегчить тяжелый труд служилых, крестьян, всех «работных людей». Просматривая дела того времени, можно видеть, что ни один самый мелкий вопрос или жалоба не оставлялись без ответа. Зубов заботился и об устройстве самого порта, об удобствах для жителей города. Прибыв в Охотск, он прежде всего дал задание капитану Василию Шмалеву «освидетельствовать все в гостином ряду и за фарштатом(9) лавки и анбары самолично... сколько из них к прочности годных и не требует ли какой починки, а между оными сколько вовсе негодных со обстоятельствами и описанием вредных и к починке ненадежных мест». На следующий день Зубов добавил к этому предписанию еще одно: «за нужное призналось какое внутрь крепости имеется казенное строение, оставляя партикулярных, домов и в какой прочности обведенный палисад состоит и можно ль в магазейнах и анбарах казенное имущество в безопасности содержать, а напротив того внутрь оного острога и в казенных покоях без нужды жить, и не требует ли каковой починки, о том сведения присутствующей доныне не имеет и ради того освидетельствовав подать при рапорте ведомость в скорости»(10).

Братья Шмалевы собрали множество материалов по истории Камчатки и Охотского края, Алеутских островов, использованных затем академиком Миллером. Из их материалов мы узнаем мельчайшие подробности о жизни в Охотске. Вот, например, как выглядел Охотск.

На песчаной косе, фактически превратившейся в остров, ближе к северной ее части, стремясь подальше уйти от моря, раскинулся настоящий провинциальный портовый город. В центре его, обнесенном палисадом с четырьмя сторожевыми будками и воротами, выходящими на северную сторону, находилась крепость с казенными зданиями Охотского порта — центр всей жизни Охотска и края. Почти посередине крепости — непременные во всяком городе церковь и колокольня. Вблизи западной будки помещался гостиный двор с тридцатью двумя лавками. Недалеко от командирского дома, стоявшего в самом центре крепости, рядом с церковью была канцелярия Охотского порта. Внутри крепости также помещались провиантские магазины, пороховой погреб, соляной амбар, артиллерийский сарай с пушками, гауптвахта, питейный подвал и несколько подсобных зданий и жилых домов, кроме того, портовая контора и госпиталь.

За палисадом, вне крепости, расположились жилые дома, огороды, бани, сараи, амбары и несколько казенных заведений. К востоку от крепости, вдоль северной части кошки, — судовые верфи в окружении больше 30 частных домов, принадлежавших строителям и мореходам и окруженных огородами. По эту же сторону помещались адмиралтейская караулка, кузница и казармы для военной команды. К западу от центра города тянулись две центральные широкие улицы. В этом районе, наиболее заселенном и имеющем больше 65 отдельных частных домов, проживали преимущественно торговые люди, купцы, поселенцы, ссыльные. Были здесь и казенные дома и различные пристройки с обязательными огородами, сараями, амбарами.

Но Охотск не кончался на приморской кошке-острове. Много всевозможных строений было и на острове Булгин и на корабельных верфях по Кухтую; поселки при солеваренном заводе и уракских верфях и при кирпичном заводе вверх по реке Кухтуй. При отдаленности Охотска от всех остальных центров Сибири и малонаселенности всего края это был большой город.

Год основания кирпичного завода точно не известен, но несомненно, что он существовал по крайней мере столько же, сколько существовал и порт. Завод был невелик, но так же, как и солеваренный завод, вполне обеспечивал нужды порта и жителей. Работали на нем ссыльные вместе с работными людьми, а с 1836 г., после ликвидации солеваренного завода, — только одни ссыльные — 17 человек. Жизнь их была поистине каторжной. Им не выдавалось никаких продуктов, кроме муки: два пуда холостому и три — семейному. Десять ссыльнокаторжных выработали за четыре года 67 500 штук кирпича и вынули из горы 1 700 сум глины. 10 кирпичей в Охотске стоили рубль, таким образом, десять ссыльнокаторжных дали Охотску 6 750 рублей. Добытая глина продавалась по 40 копеек сума, что за четыре года составляет 680 рублей — немалые деньги по тому курсу рубля. Охотский кирпич, так же как и охотская соль, продавался на Камчатку и в другие пункты Охотского края. В 1841 г. Российско-Американской компании было продано кирпича на 960 рублей, глины — на 128 рублей(11).

В Охотском порту хорошо было поставлено огородничество. В сплошной гальке прекрасно произрастал картофель. Чтобы он рос лучше, при посадке клали (и теперь кладут) в лунку тухлую рыбу, которой на берегу моря очень много.

Более интенсивному росту города мешали частые наводнения во время разлива рек и во время штормов огромной силы. В «Примечаниях к неспособному впредь бытию Охотского порта на нынестоящем месте» от 28 августа 1774 г. Шмалев детально разбирает многочисленные случаи наводнений, происшедших в Охотском порту начиная с 1731 г. Он сообщает, что еще в 1736 г. «от волновых с моря прибылых вод тот острог весь потопило и берегу размытия оказалось и строения несколько снесло в море, а люди едва спасение себе поимели, сидя на анбарах и.избах оставших»(12).

Указав на все трудности, вроде того, что за пресной водой жители Охотска ходят очень далеко и «что от моря весною каждогодно живет в людях от великих туманов цинга и воздух морской весма тяжек, что от оного кормовые и харчевые припасы и платье всякое плеснеет и веема портитца и к строению хором и топлению дров лес состоит во отдаленности», Шмалев дает картины многочисленных наводнений, имевших место в Охотском порту. Так, во время сильного наводнения 12 января 1768 г. «прибылая морская вода по засамой острог всходила и где стоит канцелярия, казенный покой анбары и магазины, а позади канцелярии гостиной купеческой ряд и обывательские домы и в казенном доме во всех покоях той морской воды глубиной было четверти три и в аршин»(13).

Наконец, «напоследок н нынешнего 775 годех в летния разный времена от наводнения и от Охоты реки воды от жителствующих по оной домов и берегу подмытая оказалось...»(14).

Во время путешествия по краю Зубов и его спутники произвели общенародную перепись. Вообще говоря, весь личный состав Охотской команды, исключая, разумеется, купцов, делился на четыре основные категории: морские чины, адмиралтейские (береговые морские чины и строители судов) чины, регулярные воинские чины и нерегулярные воинские чины. Кроме того, была еще категория прибыльных каторжных. По списочной ведомости в Охотском гарнизоне в январе 1775 г. было 529 человек. Они использовались на самых разнообразных работах. Так, например, в 1775 г. 120 человек, выполняя задания, находились в командировках в Москве, Тобольске, Иркутске, Якутске, на Камчатке, в Удском остроге, на Уракском плотбище, на казенных купеческих судах и т. д. Оставшиеся в Охотске использовались на повседневной службе: в канцелярии, при церкви, в портовой конторе, у провиантместера, адъютанта, в карауле, у купцов Попова и Пелопонисова, «в барабанной науке», в толмачах и многих других службах(15).

Зубов добился выплаты денежного содержания инвалидам и престарелым служителям Охотского порта и флотилии. Предметом особого его внимания была борьба с пьянством. «Кабаки, — писал он, — открыты каждый день, и жители пропивают в них последнее; пусть лучше продает вино казна или же предписать откупщику продавать вино только по праздникам, без чего нельзя уничтожить нищеты и буйства».

19 сентября 1776 г., затем 4 сентября 1777 г. и 10 июля 1779 г. Зубов просил иркутского губернатора разрешить снарядить экспедицию для налаживания торговли с Японией и для закрепления за Россией Курильских островов. Он уже тогда предлагал официально занять Алеутские острова, закрепить эти искони русские земли за Россией. Он сам вызывался возглавить такую экспедицию. «Неужели Охотский порт и суда существуют только для того, чтобы доставлять провиант в Камчатку? Конечно, нет! Нам нужны открытия! Судно же для такого плавания готово»(16), — писал он иркутскому губернатору.

В 1775 г. в Охотске появился Григорий Иванович Шелехов, предприимчивый купец, исследователь Русской Америки. Трудно было сразу угадать в этом молодом человеке, поступившем на службу к богатым купцам Голиковым, будущего прославленного купца-морехода.

Заручившись поддержкой Голиковых, Г. И. Шелехов решил лично отправиться на Алеутские острова и в Северную Америку. Человек грамотный и способный, он знал, что настоящее освоение и владение этими землями, открытыми русскими мореходами, невозможно без регулярного их посещения, без налаживания хороших отношений и связей с местным населением, без организации на этих землях русских промысловых поселений и военных крепостей.

Этому делу Г. И. Шелехов отдал всю свою дальнейшую жизнь. На уракских верфях им были заложены три судна. Шелехов готовил экспедицию тщательно, сам проверял все до мелочей. Руководить морским переходом было предложено опытнейшим штурманам Охотской флотилии — Григорию Алексеевичу Измайлову и Дмитрию Ивановичу Бочарову.

16 августа 1783 г. Г. И. Шелехов с семьей отправился на трех судах — «Три Святителя», «Симеон Богоприимец и Анна пророчица» и «Архистратиг Михаил» — с рейда Урака в дальнее плавание, из которого вернулся в Россию только в 1787 г.

Перезимовав на острове Беринга, Шелехов в 1784 г. на двух судах прибыл на остров Кадьяк, в бухту, названную именем судна бухтой Трех Святителей. На Кадьяке Шелехов провел два года. За это время он обследовал Аляску, побережье Кенайского залива и прилегающие острова. В гавани Трех Святителей было основано поселение и крепость. Шелехов наладил самые хорошие отношения с местными жителями и даже основал школу для обучения их детей.

Возвратясь из похода убежденным в важном политическом и экономическом значении районов Северной Америки и Алеутских островов для России, Шелехов с компаньоном Й. И. Голиковым представил Екатерине II результаты исследований и предложил создать под «высочайшим покровительством» Российско-Американскую компанию для торговли с прилежащими странами, для закрепления территории Русской Америки и расширения ее границ.

Впоследствии такая компания была создана и пользовалась большими правами и преимуществами перед всеми остальными компаниями на Тихом океане. Ей было предоставлено монопольное право промыслов на уже известных и вновь открываемых землях, которые компании разрешалось возводить в достояние России. Она имела право организовывать экспедиции, содержать войска, право внешней торговли и многие другие права.

Россия прочно становилась на землю Северной Америки. Поселение, основанное Шелеховым, более 20 лет было центром, «столицей» Русской Америки, пока продолжатель дела Шелехова Александр Андреевич Баранов основал на острове Ситка город Ново-Архангельск.


А. А. Баранов.

Позже компания распространила свое влияние по всему Тихоокеанскому побережью Северной Америки вплоть до Калифорнии, где был основан форт Росс. Она организовывала многочисленные плавания, кругосветные экспедиции, давшие чрезвычайно ценные результаты по своим замечательным географическим открытиям и самым разнообразным исследованиям.

Заслуживает внимания плавание Ивана Антипина и Дмитрия Яковлевича Шебалина, осуществленное с 1773 по 1782 г. с небольшими перерывами, сначала на судне «Николай», затем на бригантине «Наталия». Корабли были построены на охотских верфях, экспедиция снаряжалась в Охотске на средства купца П. Лебедева-Ласточкина. Отважные путешественники неоднократно бывали на Курильских островах, ходили к берегам Японии. Целью походов была организация поселений на Курильских островах, в частности на острове Уруп, и установление дружественных отношений и торговых связей с Японией.

Во время зимовки на острове Уруп путешественники стали очевидцами очень сильного моретрясения. Особенно страшным оно было 18 июня 1780 г., когда отхлынувшая от берегов острова волна вслед за тем с необыкновенной мощью ринулась на берег двенадцатиметровым валом. О размерах и силе этой волны можно судить по тому, что судно «Наталия» было сорвано с якорей и выброшено на берег в глубь острова на 400 метров. Все хозяйство экспедиции было уничтожено. С большими трудностями на уцелевших байдарах Антипин в 1780 г., а Шабалин — в 1782 г. добрались до Болынерецка.

В 1782 и в 1783 гг. произошли некоторые перемены в управлении Сибирью(17). Вместо Сибирского царства было образовано три наместничества — Тобольское, Колыванское и Иркутское. В состав последнего вошла и вновь организованная Охотская область с городами и уездами: Охотск, Гижигинск, Акланск и Нижне-Камчатск, а также камчатскими портами Болыперецком и Петропавловском. Таким образом, положение Охотска как областного центра еще более укреплялось.

Благодаря многочисленным экспедициям, выходившим из порта, Охотск превратился в центр деятельности России на Дальнем Востоке, в подлинную столицу Тихоокеанского флота. Открытия, совершенные смелыми мореходами, дали возможность России выйти на просторы Тихого океана, укрепиться на Камчатке и Курильских островах, основаться на Алеутских островах и па берегах Северной Америки. Росли новые города и порты. Русские люди прочно осваивали обширные дальневосточные земли.

Охотский порт теперь уже не всегда мог удовлетворить многочисленные и неисчислимо возросшие нужды промышленников. Не удовлетворяли не только естественные неудобства порта, которые хорошо были известны и ранее и с которыми в те времена можно было мириться, не удовлетворяло теперь и другое: длительность, дороговизна и трудности пути по Сибири до Охотска, а также сравнительная отдаленность Охотска от Тихого океана, от Алеутских островов, от берегов Северной Америки. В гораздо лучших условиях находился Петропавловский порт на Камчатке. Не только близость к мировым путям, Алеутским островам и Америке, но и естественные удобства порта были чрезвычайно привлекательны. Лишь одно обстоятельство было не в его пользу: еще большая отдаленность от сибирской столицы — Иркутска и, следовательно, трудности снабжения.

Значение Петропавловского порта заметно возросло после организации первых русских кругосветных путешествий. Местный флот, преследующий главным образом промышленные и исследовательские цели, был, конечно, несравним с настоящими военными кораблями, которые специально отправлялись бы для защиты прав России на Алеутских островах и Аляске. Деятельность иностранцев, подозрительные их попытки к «исследовательской» работе в непосредственной близости к российским владениям заставляли правительство продолжать дело самого тщательного освоения и изучения дальневосточных земель и обеспечить надежную охрану их границ.

С этой целью еще 22 декабря 1786 г. было указано организовать первую русскую кругосветную экспедицию «для охранения права нашего на земли, Российскими мореплавателями открытая». Задачи этим не ограничивались. На экспедицию было возложено географическое исследование в Тихом океане, налаживание торговых связей с Японией и доставка различных припасов, в том числе военных, в Петропавловский порт и русские владения в Северной Америке. Начальником экспедиции был назначен опытный и образованный офицер, знавший в совершенстве свое дело и иностранные языки, капитан I ранга Григорий Иванович Муловский. В момент, когда экспедиция уже готова была выйти в море, она была отменена указом от 28 октября 1787 г. из-за приближавшейся войны с Швецией(18).

Одновременно с этой подготовленной, но не осуществленной экспедицией продолжала осуществляться программа исследовательских работ в бассейнах Тихого океана и Северного Ледовитого океана, основными этапами которой явились камчатские экспедиции и экспедиция Креницына — Левашева.

Охотский порт принимал теперь новых посланцев русского военно-морского флота, участников экспедиции Биллингса—Сарычева. По замыслу этa экспедиция должна была продолжать работы, неоконченные предыдущими, — произвести описание Чукотского побережья от устья реки Колымы до Берингова пролива и продолжить изучение морей северной части Тихого океана. Начальником экспедиции Екатерина II назначила участника третьего плавания Джемса Кука англичанина Иосифа Биллингса, человека честного, преданного своей новой родине и опытного мореплавателя. Участник экспедиции Гавриил Андреевич Сарычев, впоследствии виднейший ученый гидрограф и географ, адмирал и почетный член Академии наук, прибыв 27 марта 1786 г. в Охотск, организовал строительство двух судов — «Слава России» и «Доброе намерение». Свои первые впечатления об Охотске Сарычев описал следующим образом: «Он стоит на берегу моря, его же именем называемого, при самом устье двух соединяющихся рек — Охоты и Кухтуя. Расположен вдоль узкой косы, состоящей из мелкого камня, имеющей в ширину не более 150 сажен. А как Охота всякое лето подмывает его своею водою, то по нескольку домов ежегодно сносит, отчего в короткое время город лишился уже трех улиц. Напротив того, со стороны моря коса прибывает набра­ сываемыми от волнения камешками.

Правительство положило перенести город в другое, более безопасное место, и потому никакого строения не прибавляет, а прежнее, сделанное при основании города, почти обвалилось. Оно состоит из одной деревянной церкви, крепости, обнесенной палисадом, и нескольких магазинов. Здешние дома по большей части принадлежат служивым, ибо во всем городе жители — одни военнослужащие и чиновники присутственных мест, учрежденньх при открытии Иркутского наместничества»(19).

Город и порт произвели на Сарычева безрадостное впечатление. Этому удивляться не приходится, ибо любой сибирский город в то время невозможно было и сравнить с европейскими.

Сарычев много сделал по исследованию края. Он подробно описал побережье Охотского моря от Охотска до залива Алдома. Работы производились на байдаре (длиной по килю 25 футов) с командой из 10 человек в апреле 1789 г. Во время этого плавания открыты заливы Феодота и Феодора, а также множество мелких рек, мысов, которым давались названия «от тунгусов, ибо они одни и есть обитатели здешнего края»(20). Основная же часть экспедиции вышла в море только осенью.

По новому штату Охотского порта, введенному вместе с образованием Охотской области, туда назначался теперь комендант порта. Первым комендантом в 1784 г. был назначен полковник Григорий Алексеевич КозловУгренин(21). При нем большое влияние на управление Охотским портом и городом имел коллежский асессор Иван Кох, назначенный областным советным судьей. Кох, человек нечестный, хотя и казавшийся деятельным чиновником, сделал все возможное, чтобы набить карманы и осуществить свою мечту — стать официальным комендантом Охотска, тем более, что очень доверчивый КозловУгренин, передав Коху бразды правления, сам большую часть времени провел в путешествиях по краю, включаяКамчатку, из которых возвратился только 10 октября 1788 г.

И Кох и Угренин ничего не понимали в морском деле, поэтому вполне естественно, что из принятых Козлов вым-Угрениным в 1784 г. шести судов в 1787 г. во флотилии осталось только два. Лишь вмешательство иркутского генерал-губернатора, приказавшего купить у купца Кузнецова бот «Св. Николай» и у купцов Пановых — судно «Алексей — божий человек», позволило поддерживать связь с Камчаткой.


Нижне-Камчатский острог.

Но Охотский порт по-прежнему был силен своими опытнейшими мореходами, судостроителями, работными людьми. Благодаря простым людям продолжалось и в трудных условиях строительство флота. В 1789 г. было спущено на воду судно «Обновление храма России», в 1790 г. — «Иоанн Богослов», в 1791 г. — бригантина «Константин» и галиот «Св. Надежда».

Сильно развилось в эти годы купеческое мореплавание в Охотске. Только на Алеутских островах с 1741 по 1791 г. было добыто одной пушнины на 6 310 756 рублей. В водах архипелага за это же время побывало более 70 купеческих судов из Охотска и Камчатки(22).

В 1788 и 1789 гг. на галиоте Шелехова «Три святителя» Д. Бочаров и Г. Измайлов описывали северный берег залива Аляска от Кенайского полуострова до залива Льтуа. Несколько ранее (в 1786 г.) Гавриил Логинович Прибылов, состоявший на службе у купцов Лебедева-Ласточкина и Шелехова, плавая с 1781 г. в Беринговом море и у берегов Аляски, открыл острова, названные затем Шелеховым его именем. Сам Шелехов, в 1789 г. снова появившийся в Охотске, деятельно занялся организацией компании. Не одно только чувство личной выгоды руководило Шелеховым, когда он предлагал правительству ограничить деятельность английской Ост-Индской компании. Он хорошо разбирался в захватнических замыслах иностранных мореплавателей в водах Аляски и Алеутских островов. Он предупреждал иркутские власти, что «многие европейские суда... старались также свести с народами, с нами союзными, знакомство и наконец присвоить тех своим державам в подданство»(23).

Встреча в 1790 г. Шелехова с Барановым в Охотске подняла на еще более высокую ступень деятельность шелеховской торговой компании. Баранов был назначен управляющим делами компании. Между ним и Шелеховым был заключен договор, по которому Баранову надлежало быть «в заселениях американских при распоряжении и управлении Северо-Восточной компании, тамо расположенной»(24). Центром компании стал Охотск, между прочим, получивший 26 декабря 1790 г. свой городской герб с изображением двух якорей и морского штандарта.

18 августа 1788 г. в Охотск вместо Козлова-Угренина Адмиралтейств-коллегия назначила комендантом порта известного деятеля Камчатки и Охотского края капитана Тимофея Ивановича Шмалева. Это назначение было явно не по душе авантюристу Коху, пользовавшемуся значительной поддержкой иркутского генерал-губернатора Якоби. Угренин под влиянием Коха долго не сдавал дела прибывшему из Гижигинской крепости Т. И. Шмалеву. Кох же, пользуясь этим, принимал все меры к тому, чтобы не допустить к исполнению обязанностей честного и трудолюбивого Шмалева. В результате, как об этом в Охотске упорно ходили слухи, Тимофей Иванович Шмалев 7 июля 1789 г. ни с того ни с сего скончался, так и не вступив в должность охотского коменданта(25).

Ни Кох, ни Козлов-Угренин не занимались по-настоящему служебными делами. Снаряжавшаяся в эти годы экспедиция Биллингса — Сарычева только 27 августа 1789 г. сумела выйти из Охотска на двух судах. Личному составу экспедиции и служилым Охотского порта трудно досталась ее подготовка. Лес заготовлялся в Магдуганском урочище, вверх по реке Охоте, и оттуда сплавлялся к устью. Работа на сплаве была очень тяжелой. Быстрая река относила плоты на камни, и требовалось огромное искусство и смелость сопровождавших их матросов. Плоты часто разрывало, тонуло имущество, пропадал заготовленный лес, гибли люди. Некоторые матросы и служилые не выносили такой жизни: они бежали, а если не удавалось бежать, кончали с собой. 20 марта 1789 г. лекарь экспедиции Петр Аллегретти доносил командованию экспедиции: «Сего 89 году марта 18 дня в команде секретной морской экспедиции матроса Ивана Соколова нашли что он совершенно сам себя удавил петлею»(26). Если бы не энергичная деятельность Биллингса и его помощников Сарычева и Галла, экспедиция не была бы осуществлена, так как правительство 22 октября 1789 г. приказало приостановить ее из-за многочисленных доносов Козлова-Угренина и купцов, недовольных вмешательством Биллингса во многие их неблаговидные дела. Но указ пришел в Охотск, когда экспедиция уже вышла в море.

Первым важным открытием экспедиции было открытие в Охотском море до сих пор не известного острова. «В 10 часов утра (22 сентября 1789 г.) посланный наверх закричал, что в правой стороне видит землю. Мы все обратились туда с зрительными своими трубами и действительно уверились, что земля видна. А чтобы не осталось никакого сомнения, мы направили плавание свое прямо к ней. Через час подошли довольно близко и увидели, что это был небольшой каменный остров, величиною в полмили, высотой от воды на 100 сажен. Он оказался окруженным со всех сторон высокими утесами и подводными камнями, видом походил издали на стог сена»(27). Остров был назван именем святого того дня — островом Св. Ионы.

В 1790—1791 гг. во время плавания экспедиции к островам Каяк (залив Аляска), Уналашка, Св. Матвея был открыт небольшой остров Холл; обследованы острова Лаврентия, Диомида и американский берег Берингова пролива. Сярычевым, кроме того, описаны берега залива Принца Вильяма (Аляска), южный берег полуострова Аляска, часть побережья Аляски (от мыса Принца Уэльского) и берега Мэчигменского залива (Чукотка). Участником экспедиции сержантом Алексеем Гилевым на байдаре обследован и описан берег Чукотского полуострова от Мэчигменского залива (восточное побережье) до Колючинской губы (северное побережье). Участником экспедиции Осипом Худяковым описана восточная группа Лисьих островов и открыта небольшая группа островов у оконечности полуострова Аляска, названных впоследствии его именем. 15 сентября 1792 г. экспедиция прибыла в Охотск, откуда в июле 1793 г. последние участники ее во главе с Сарычевым и Галлом выехали в Якутск и далее в Петербург.

В Охотске в это время шла подготовка к новой экспедиции. После смерти Тимофея Шмалева Угренин сдал должность Коху, который все же не был утвержден комендантом. Слишком запятнано было его имя среди жителей Охотска. Даже заступничество генерал-губернатора не могло помочь.

Наряду с экспедицией Биллингса — Сарычева правительство не прекращало своих попыток установить дружественные отношения с Японией. Известно, что почти все бывшие до сих пор экспедиции, отправляемые с этой целью из Охотска, не увенчались успехом. Японцы не желали принимать русских послов. Когда в 1783 г. японское судно разбилось у одного из островов Алеутской гряды — Амчитке, находившиеся там русские промышленники спасли потерпевших крушение и привезли их в Охотск, а затем в Иркутск. Это послужило поводом для организации экспедиции в Японию под предлогом возвращения ее подданных, потерпевших крушение у русских островов. Проект экспедиции разработал известный в то время ученый Кирилл Лаксман, живший в Иркутске, академик, профессор экономии и химии.

В сентябре 1791 г. Екатерина II подписала указ об организации экспедиции из Охотска. Начальником ее и первым официальным послом в Японию был назначен сын профессора Лаксмана поручик Адам Лаксман, находившийся на службе в Гижиге. Оттуда он в 1789 г. на кожаных байдарах обошел побережье Гижигинской губы и описал его. Командиром бригантины «Екатерина», предназначенной к плаванию, был поставлен известный мореход Василий Ловцов.

13 сентября 1792 г. экспедиция отправилась из Охотска. Кох, желая замести следы своих грязных дел, попросился у Лаксмана в экспедицию волонтером.

Этой превосходно проведенной и отлично подготовленной экспедиции с опытнейшим командиром Василием Ловцовым уделяется незаслуженно мало внимания. Прибыв в гавань Немуро, на северной оконечности острова Хоккайдо, экспедиция на следующий год перешла в гавань Хакодате. Лаксману удалось добиться некоторых результатов. Японское правительство разрешило на следующий год прибыть одному русскому судну в порт Нагасаки для установления торгового соглашения между Японией и Россией. В документе, выданном японским правительством, говорилось:

«В переговоры о торговле японцы вступать нигде не могут, кроме одного назначенного для сего порта Нагасаки, и потому теперь дают только Лаксману письменный вид, с которым один русский корабль может притти в помянутый порт, где будут находиться японские чиновники, долженствующие с русскими договариваться о сем предмете»(28).

8 сентября 1793 Г. судно «Екатерина» возвратилось в Охотск. До сих пор непонятно, почему русское правительство не воспользовалось этим разрешением сразу же. В замечании В. М. Головкина(29), что «вероятно, беспокой­ ства, причиненные в Европе французской революцией, были тому причиной», есть, видимо, доля правды.

Возвратившись из экспедиции, Кох снова стал фактическим правителем Охотского порта в связи с болезнью старого и совершенно нетрудоспособного коменданта Виттена. Только с назначением в Охотск премьер-майора Мышецкого Охотский порт освободился от влияния этого проходимца.

Из отношения правителя Иркутского наместничества правительствующему Сенату от 18 апреля 1795 г. о положении дел в Охотском порту и о предполагаемых мерах по укреплению морской части видно, что морское дело в Охотске во время правления Коха пришло в полный упадок. Указывается, что в Охотском порту нет корабельных мастеров, кроме одного престарелого мастера ластовых судов. Боцманы не знают другой оснастки судов, кроме галиотской; совершенно нет в порту якорных мастеров, нет штурманов, а выпускаемые из мореходной школы недостаточно обучены, и вверить им сразу судно невозможно. Большое внимание в этом документе уделяется развитию компании Г. И. Шелехова, который, стремясь расширить свои дела, убедительно просит разрешить прислать ему опытных мореходов и судостроителей. Просит «на первой случай наградить командированием для компании хотя четырех опытных и доброго поведения штурманское искусство совершенно знающих, то содержание сим надежным людям берется он Шелехов производить от компании в год каждому по восми сот рублей и порцию да и проезд оным от места до самого Охоцка содержание пищею поколе в море не отправятца»(30). Каждому судостроителю Шелехов также предлагал по 800 рублей, а якорным мастерам — но 400 рублей в год.

Мышецкий прибыл в Охотск летом 1796 г. Охотский порт наконец свободно вздохнул после казнокрадства, взяточничества и своеволия, царивших при Кохе. Со всеми его недостатками, естественными и в управлении. Охотский порт в это время играл особо важную роль. В Аляске развернул свою талантливую деятельность преемник Шелехова Баранов. Перейдя в 1790 г. на судне «Три Святителя» под командой Д. И. Бочарова из Охотска к Уналашке и перезимовав там, Баранов построил байдары и весной 1791 г. перешел на остров Кадьяк. В 1791 — 1793 гг. он обошел весь остров, перешел в Кенайский залив, описал Чугацкий залив, приступил к строительству русских поселений во всех исследованных им местах, поднял русский флаг в заливе Якутат. В Воскресенской гавани в Чугацком заливе при самом непосредственном участии Баранова рождался первенец флота Русской Америки.

В 1794 г. трехмачтовое судно «Феникс» длиной 73 фута и грузоподъемностью 180 тонн было спущено на воду. Вслед за «Фениксом» вступили в строй еще два судна — «Дельфин» и «Ольга». В этом же году на Аляску прибыли первый геолог из Охотска Дмитрий Тарханов, первый геодезист Иван Поломошный и начальник воинских сил Кадьяка и всей Аляски прапорщик Чертовицын. А в 1799 г. Баранов основал на острове Ситка (ныне остров Баранова) поселение Архангельское, перестроенное в укрепление Ново-Архангельск и ставшее затем центром Русской Америки.

К этому времени завершились организация и официальное оформление начинания Г. И. Шелехова. Книга о его плавании под названием «Российского купца именитого Рыльского гражданина Григория Шелехова первое странствование к Американским берегам», изданная в Петербурге в 1791 г., в значительной мере способствовала популяризации предлагаемой им компании. Г. И. Шелехову не удалось дожить до официального оформления Компании. 20 июля 1795 г. он скоропостижно скончался в Иркутске. Руководство Компанией перешло к его зятю Н. П. Резанову. При нем Компания царскими актами от 3 августа 1798 г. и 8 июня 1799 г. была оформлена, получила название Российско-Американской компании и достигла наивысшего своего расцвета. Правитель Компании А. А. Баранов из года в год увеличивал число русских поселений и крепостей на островах и северо-американском побережье. Компания торговала с Китаем, Филиппинами, Канадой, Англией, Соединенными Штатами, Турцией и другими странами. Не торговала с ней только одна Япония.

Зародившись в Охотске, Компания повлияла па весь ход торговых отношений России на Дальнем Востоке и значительно укрепила ее положение на Тихоокеанском побережье. Теперь Компания была уже не в состояний охранять свои торговые коммуникации и вынуждена была просить помощи у правительства. Наступала эра кругосветных плаваний российских военных моряков.

Охотский порт, сыграв свою историческую роль, стал отходить на второй план, давая дорогу новым силам.

(1) В. Л. Перевалов. Ломоносов и Арктика, Главсевморпуть, 1949, стр. 451.

(2) В. И. Щеглов. Хронологический перечень важнейших данных истории Сибири, Иркутск, 1884, стр. 293.

(3) Побег Беньевского описан в документе, хранящемся в ЦГАДА, портф. Миллера, 150, ч. 12.

(4) ЦГАДА, портф. Миллера, 539, 1, д. 9, л. 4—об.

(5) Там же, л. 10.

(6) Последнее поручение старожилу Охотска В. Хметевскому состояло в поездке на Камчатку для расследования дела о побеге Беньёвского. В это время он исполнял обязанности начальника Камчатки. Хметевский 41 год жизни, начиная с 1734 г., провел в Сибири, Охотске и на Камчатке. Он был одним из первых, вместе с Иваном Елагиным, который описал Петропавловскую гавань Его именем назван обширный полуостров па северном побережье Охотского моря. В 1774 г. ему было 76 лет.

(7) ЦГАДА, портф. Миллера, 528, 1, д. 24, лл. 1-3.

(8) АВПР, ф. «Внутренние коллежские дела», д. 5, л. 35.

(9) Крепость.

(10) ЦГАДА, портф. Миллера, 528, 1, д. 11, л. 1.

(11) ЦГА ВМФ, ф. 410, on. 1, д. 1667, лл. 1—19.

(12) ЦГАДА, портф. Миллера, 539, 1, д. 9, л. 1—об.

(13) Там же, л. 4.

(14) Там же.

(15) ЦГАДА, портф. Миллера, 528, 1, д. 19, лл. 66—67.

(16) А. С. Сгибнев. Охотский порт, «Морской сборник», № 11, 1869, ч. неоф., стр. 54.

(17) Указы правительства от 19 января 1782 г., 2 и б марта 1783 г См. ПСЗ, т. XXI, № № 15, 680; 15, 682; 15 683 и 15, 675.

(18) «Морской сборник», № 7, 1689, ч. неоф.. стр. 29.

(19) Г. А. Сарычев. Путешествие по северо-восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану, Географгнз, 1952, стр. 51.

(20) ЦГА ВМФ, ф. 913, on. 1, д. 238, л. 5—об.

(21) С 1779 до. 1784 г. портом управлял коллежский асессор Бензинг.

(22) С. Марков. Летопись Аляски, Главсевморпуть, 1948, стр. 55.

(23) Русские открытия в Тихом океане и Сев. Америке в XVIII в., стр. 52.

(24) Г. А. Сарычев. Путешествие по северо-восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану, стр. 107.

(25) А. С. Сгибнев. Охотский порт, «Морской сборник», № 11, 1869, ч. неоф., стр. 63.

(26) ЦГА ВМФ, ф. 214, д. 19, л. 174.

(27) Г. А. Сарычев. Путешествие по северо-восточной части Сибири, Ледовитому океану и Восточному океану, стр. 113—114.

(28) В. М. Головнин. Сочинения, Главсевморпуть, 1949, стр. 132

(29) Там же.

(30) ЛВПР, ф. «Внутренние коллежские дела», д. 6, лл. 5 и 6.

Вперед
Оглавление
Назад

Главное за неделю