Первому комиссару «Авроры»
есть о чем рассказать молодым.
«Аврора»
у Николаевского моста.
А. БЕЛЫШЕВ
первый комиссар
«Авроры»
Экстренное заседание судового комитета открылось в присутствии всей
команды. Я сообщил о приказе Военно-революционного комитета привести
корабль в боевую готовность.
— Имею совсем иное распоряжение,— раздался голос командира крейсера.— Главный начальник округа подписал всем частям и командам оставаться в казармах. Всякие самостоятельные выступления запрещены. Исполнение войсками каких-либо приказов, исходящих от различных организаций, воспрещается.
— Товарищи! — перекрывая шум,
закричал я. — Только что мною получено предписание Центробалта: всецело подчиняться распоряжениям Военно-революционного комитета Петроградского Совета.
— Покажите мне это предписание,— потребовал командир.
Я передал ему предписание. Увидев, что оно обращено к комиссару
«Авроры», командир крикнул:
— Что за комиссар? На борту
военного корабля посторонним лицам
быть не положено!
— Я комиссар. Вот мой мандат.
Предупреждаю вас, гражданин командир,— заявил я,— что приказ , отданный вами без моего согласия, недействителен. Корабль привести в боевую
готовность!
Буксирные катера доставили из
Кронштадта баржу со снарядами. Они
были быстро перегружены в корабельные погреба. К полуночи «Аврора»
находилась в состоянии боевой готовности. Караулы на борту были удвоены. Возле причала, у заводских ворот, у Калинкина моста расхаживали
патрули. Из Смольного пришло предписание: восстановить движение по
Николаевскому мосту, разведенному
юнкерами. Я показал предписание членам судового комитета. Сказано ясно:
«Восстановить всеми имеющимися в
вашем распоряжении средствами».
Решили подвести крейсер к мосту.
Я дал указание поднять пары, прогреть машины, а сам вошел в каюту
командира крейсера, заявив, что «Аврора» должна подойти к Николаевскому мосту. Он угрюмо ответил, что расчистка Невы в пределах города не
производилась с самого начала войны
и «Аврора» может сесть на мель.
Тогда я отправился в кают-компанию и объявил офицерам, что крейсер
надо вывести в Неву. Никто из них
не пожелал, однако, вывести «Аврору».
Я пошел к выходу, повернулся к
офицерам, резко сказал им:
— Предлагаю не выходить на палубу.
Вызвал надежных часовых, поставил их у кают-компании, приказал
задраить броневыми крышками иллюминаторы.
Как, однако, выполнить решение
Военно-революционного комитета?
Старшина рулевых Сергей Захаров
вызвался проверить фарватер ручным
лотом. Он затянул на бушлате пояс
с кобурой, повесил на грудь аккумуляторный фонарик, заклеенный черной бумагой с крошечным отверстием,
спустился в шлюпку, отплыл с гребцами в ночную темь. Через полтора
часа Захаров вернулся, поднялся на
борт и вручил мне, очень довольный,
лист бумаги, на котором был нанесен
фарватер.
— Пройдет крейсер.
Со схемой глубин невского фарватера я опять зашел к командиру корабля. Он и на этот раз отказался
вести «Аврору».
Тогда я распорядился арестовать
всех офицеров, а сам с Липатовым и
Захаровым поднялся на командный
мостик.
Зазвенел машинный телеграф:
«Малый вперед!» Буксиры начали отводить «Аврору» от заводской стенки.
В непроглядной тьме крейсер выходил
в Неву. Меня окликнул часовой:
— Командир желает говорить с
комиссаром.
— Ведите его сюда.
На мостик поднялся командир, подавленный и сумрачный.
— Я не могу допустить,— сказал
он, не глядя на меня,— чтобы «Аврора» села на мель. Я доведу корабль
до моста.
— Ладно... Ведите...
Усиливался дождь, налетали первые порывы ветра, беззвучно шарили
впереди прожекторы. Крейсер медленно двигался вперед. В три часа тридцать минут он подошел к Николаевскому мосту, бросил якорь, осветил
прожектором мост. Да, один пролет
его разведен. Юнкера, охранявшие
мост, скрылись. Судовые электрики в
шлюпке добрались к берегу и привели
в действие механизмы моста. Пролеты
сомкнулись, на мост хлынули с Васильевского острова красногвардейские и солдатские отряды.
Наступило осеннее утро. В Неву
вошли боевые корабли Кронштадта,
пришвартовались к Английской набережной, высадили вооруженных моряков. Через несколько часов радиостанция «Авроры» передала историческое
воззвание к гражданам России: «Временное правительство низложено...»
А со стороны Зимнего дворца, осажденного вооруженным народом, доносилась пулеметная и ружейная
стрельба.
К «Авроре» подошла шлюпка.
Связной Военно-революционного комитета передал распоряжение. В девять
часов вечера Временное правительство
должно сдаться. В случае его отказа
над Петропавловской крепостью появится красный огонь. Это будет сигнал : «Авроре» дать условный выстрел,
возвещающий начало штурма Зимнего
дворца.
Я отправился на бак, там у шестидюймового орудия стояли вахтенные
комендоры. Напряжение все усиливалось. С берега доносилась стрельба.
А Петропавловская крепость не давала о себе знать. Уже тридцать пять
минут десятого, а красного огня все
нет.
Во мгле за мостом показался
огонь. Был 21 час 40 минут. Я отдал
команду:
— Носовое, огонь! Пли!
Мелькнула вспышка выстрела.
Наши пошли на штурм. Я отдал
приказ зарядить орудие боевым снарядом: мало ли что...
— Прожекторы, живо!
К мосту бежал связной, махавший
бескозыркой:
— На «Авроре»! Больше не стрелять. Наши в Зимнем.
— Ура, товарищи! Да здравствует
Советская власть!..
В корабельном журнале в эту ночь
было записано: «25 октября в девять
часов сорок минут вечера крейсер
«Аврора» согласно приказу Военно-революционного комитета произвел условный выстрел по Зимнему дворцу
для того, чтобы заставить Временное
правительство сдать власть Советам».
ВЫСТРЕЛ «АВРОРЫ» —
ТОТ ИСТОРИЧЕСКИЙ РУБЕЖ,
С КОТОРОГО ЛЕТОИСЧИСЛЯЕТСЯ
НОВАЯ ЭРА
ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.