Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Уникальные сплавы для промышленности

ЦНИИчермет создал
особо прочные сплавы
для роторов и подшипников

Поиск на сайте

ПЕРЕХОД КАМЧАТСКОЙ ЭСКАДРЫ НА АМУР

Камчатская флотилия спешила к устью Амура, преодолевая громадные трудности раннего плавания в тихо­океанских и особенно в охотских водах. Трудности эти усугублялись очень тяжелым физическим состоянием команды судов, измученной напряженными работами по подготовке Петропавловска к обороне, последующими во­енными действиями и затем работой по эвакуации порта. Через три недели после ухода из Авачинской губы эскадра обогнула с юга Сахалин и 26 апреля остановилась в Им­ператорской гавани Татарского пролива.

Во время этого плавания командир корвета «Оливуца» Назимов опросил команды нескольких встретившихся корвету американских китобоев и узнал, что неприятель­ская эскадра в составе семи парусных судов и одного па­рохода стояла в феврале в Гонолулу(1). Эскадра собиралась отправиться в Сан-Франциско, чтобы пополнить там команды и запасы снабжения, и оттуда немедленно идти в Петропавловск, а затем, разгромив его, направиться в Охотское море и Татарский «залив».

Русское командование полагало, что, найдя порт очи­щенным и узнав от экипажей встреченных судов, что рус­ские корабли пошли на юг, неприятель направится к Татарскому проливу и скоро прибудет туда. Решено было поэтому не задерживаться долго в Императорской гавани, а попытаться достигнуть при первой возможности покры­того еще льдом Амурского лимана, где должна была со­средоточиться вся русская тихоокеанская эскадра.

К 1 мая камчатские суда собрались по пути к Амуру в заливе Де-Кастри. В Константиновской бухте Император­ской гавани был оставлен только непригодный к плава­нию фрегат «Паллада». Осенью 1854 года фрегат не уда­лось провести через бары (мели) лимана Амура и его увели в Константиновскую бухту Императорской гавани, где он и провел зиму 1854/55 года. По распоряжению Пу­тятина корабль этот был разоружен и разоснащен, а оставленной при нем небольшой команде было приказано взорвать его в случае прихода неприятеля.

Англичане, узнав об эвакуации Петропавловска и ухо­де русских судов, поручили дальнейшие действия против русских двум своим эскадрам: состоявшей из 14 судов (пароходов, фрегатов, корветов и бригов) эскадре адми­рала Стерлинга и тихоокеанской эскадре, куда входило такое же количество кораблей, не считая прибывшего в 1855 году из Европы пароходо-фрегата «Монарх».

В то время как русская эскадра проходила по южно-охотским водам и Татарскому проливу, неприятель метал­ся из стороны в сторону в лихорадочных поисках неожи­данно исчезнувшей камчатской флотилии.

По прибытии в залив Де-Кастри русские корабли при­готовились к возможному нападению противника. Все вы­везенные из Петропавловска гражданские учреждения, казначейство, почта, имущество, семьи гарнизона и слу­жащих, больные, кантонисты и пр. были немедленно от­правлены на пост Мариинский. На всех выступавших в залив Де-Кастри мысах были выставлены сигнальные по­сты, начались артиллерийские и абордажные учения. Эскадра получила диспозицию и каждую минуту была го­това вступить в бой. Встретить неприятеля в случае его появления должны были корвет «Оливуца» (20 пушек), фрегат «Аврора» (44 пушки) и транспорт «Двина». Ко­раблям этим отведены были места около отмелей, чтобы враг не мог обойти их. «Двина» — совершенно небоевое судно, вооруженное 10 почти негодными пушками, — бы­ла поставлена на линию только по настойчивому требо­ванию ее командира. Транспорты «Байкал» и «Иртыш», стоявшие всех ближе к берегу, должны были принять бой, если бы противник вздумал сделать нападение с гребных судов. В случае атаки других неприятельских судов, с ко­торыми транспорты не в силах были бы справиться, при­казано было зажечь транспорты, а команды с оружием свести на берег и поставить под ружье вне пушечных вы­стрелов.

8 мая на рассвете передовой пост, находившийся на мысе Клостеркамп(2), подал сигнал: «В море вижу неизве­стную эскадру из трех судов». Как выяснилось впослед­ствии, это были английские корабли: фрегат «Сибилла» (40 пушек), бриг «Биттерн» (12 пушек) и винтовой паро­ход «Горнет» (17 пушек). Суда эти входили в состав эскадры адмирала Джемса Стерлинга. В апреле, под на­чальством командора Эллиота, они были отправлены из Гонконга на поиски русского флота и для осмотра Татар­ского «залива», где предполагалось наличие русских укреплений.

Немедленно после получения сигнала была объявлена тревога, и на мачтах судов взвились флаги. Неприятель­ские фрегат и бриг остались в открытом море, а пароход осторожно пробрался в залив и занялся промерами той его части, которая была прикрыта от выстрелов островком Обсервация. В седьмом часу вечера пароход вышел из-за северной оконечности острова, поднял английский флаг, подошел на расстояние 10 кабельтовое к корвету «Оли­вуца» и открыл по нему огонь. Три ядра пронеслись мимо русского корабля, «Оливуца» ответила двумя выстрелами. Одно из русских ядер попало, видимо, в корабль против­ника. Тогда английский корвет дал задний ход и скрылся за островом. Затем он снова показался, пустил оттуда в корвет «Оливуца» ядро и, лишь только тот ответил, по­вернул назад, быстро вышел из залива и присоединился к остальным английским кораблям. «Оливуца» не полу­чила никаких повреждений. В девятом часу вечера все неприятельские корабли скрылись за мысом.

В тот же вечер с одного из передовых постов, а затем и с фрегата «Аврора» было замечено за мысом Клостер­камп, кроме трех прежних, еще три новых неизвестных судна. Но это не поколебало решимости русских моряков драться до последней капли крови. Русское командование решило, что нападение отложено до рассвета, и всю ночь готовилось к бою. Ограниченное время и условия местно­сти не позволили установить батареи, поэтому были уси­лены только имевшиеся уже средства обороны. Корму фрегата «Аврора» вооружили дополнительно тремя 36-фунтовыми пушками, на корвет «Оливуца» установили еще две бомбические 2-пудовые пушки.

На следующий день, 9 мая, нападение, вопреки ожи­даниям, не состоялось. Три неприятельских судна просто­яли весь день, ничего не предпринимая, в открытом море, 10 мая они были еще видны за мысом Клостеркамп, а за­тем совершенно исчезли из вида, уйдя, видимо, к югу.

Русское командование было убеждено, тем не менее, что вскоре последует нападение. Судя по полученным из нейтральных источников сведениям, нельзя было усом­ниться в том, что при малейшей возможности нападение это произойдет.

8—10 мая в заливе Де-Кастри все преимущества были явно на стороне англичан. Эскадра их была сильнее двух русских военных судов и имела в своем составе прекрасный винтовой корвет, которому русские ничего не могли противопоставить. И все же противник уклонился от боя. Впоследствии часть английской печати, в оправ­дание непонятной нерешительности командования англий­ской эскадры, объясняла, что у русских в Де-Кастри было пять военных кораблей и один пароход, между тем как в действительности русские располагали всего двумя парус­ными военными судами и тремя транспортами. Этого, ко­нечно, не мог не видеть командор Эллиот во время своей разведки 8 мая. Странное поведение англичан, настойчи­во разыскивавших русские суда и уклонившихся от боя при первой же встрече, повергло русское командование в полное недоумение. Наиболее вероятным было предполо­жение, что появившиеся английские суда представляют собою посланный в разведку авангард, за которым сле­дуют главные силы противника.

Придерживаясь ранее намеченного плана — сосредо­точить все русские суда в устье Амура, — командование отправило 11 мая к мысу Лазарева(3) мичмана Овсянкина на боте № 1 для выяснения состояния льда в лимане. На состоявшемся 13 мая на флагманском корабле «Оливуца» военном совете с участием Невельского, Завойко, Изыль-метьева и Назимова было решено в зависимости от сооб­щения Овсянкина либо немедленно двинуться в лиман, либо сопротивляться до последней возможности на месте.

14 мая бот № 1 вернулся, и мичман сообщил, что мыс Лазарева очистился накануне ото льда и суда могут бес­препятственно пройти к нему и стать там. На обратном пути Овсяикин заметил в тумане за мысом Клостеркамп неприятельский пароход, а на мысе Д'Аса(4) — пикет про­тивника. По возвращении Овсянкина был снова созван военный совет с участием командиров всех судов, на ко­тором было решено идти немедленно к мысу Лазарева и ожидать там под прикрытием батарей возможности войти в устье Амура. На вопрос, как поступить в случае напа­дения неприятеля на эскадру, участники совета, начиная от младшего, один за другим, единодушно решили дей­ствовать согласно Морскому уставу: «Драться до пос­ледней крайности, а при неудаче суда взорвать». Уцелев­шие моряки должны были приложить все усилия, чтобы достигнуть Амура. Эскадре был дан приказ быть готовой сняться с якоря.

В ночь на 16 мая русская эскадра отправилась из Де-Кастри к северу. Вахтенные круглые сутки не выпускали из рук подзорных труб, разыскивая неприятеля, но за все время плавания вражеские корабли ни разу не показа­лись.

Плавание русских судов к мысу Лазарева продолжа­лось с 19 по 23 мая. 16 мая к мысу Лазарева прибыла на зафрахтованном иностранном судне часть команды «Диа­ны» с капитан-лейтенантом Лесовским, а 5 июня — шхуна «Хеда» с адмиралом Путятиным и другою частью этой же команды. По пути из Петропавловска в Де-Кастри «Хеда» встретилась по выходе из пролива Лаперуза с тре­мя неприятельскими судами, одно из которых пыталось догнать шхуну. Путятину вторично удалось уйти от неприятеля, обладавшего превосходящими силами.

В одном из своих писем Можайский ярко описал на­пряженную обстановку тех дней, когда можно было еже-минутно ожидать нападения неприятельских кораблей. Он писал: «На выдававшемся берегу мыса, по распоряже­нию адмирала (Путятина. — М. С.) и благодаря необык­новенной энергии и деятельности капитан-лейтенанта Лесовского, в течение нескольких дней была воздвигнута командой фрегата «Диана» батарея и вооружена пушка­ми, доставленными из Николаевска». Умалчивая о себе, Можайский сообщал в том же письме: «Я могу судить о той энергии, неутомимой деятельности и трудах адмирала, командиров судов я команд, офицеров и матросов, с ко­торыми была выполнена эта трудная задача на водах ма­ло исследованного и бурного Татарского пролива, в воен­ное время, при постоянной возможности нападения со стороны неприятеля, блокировавшего тогда залив Де-Кастри».

После сосредоточения всех русских судов у мыса Ла­зарева там была сооружена мощная батарея из 8 пушек 24-фунтового калибра, устроены наблюдательные посты на всех мысах — от мыса Муравьева(5) на юге до Петров­ского зимовья на севере. Вслед затем военные суда стали по назначенной диспозиции.

30 мая в устье Амура прибыл генерал-губернатор Му­равьев, который в качестве главнокомандующего военно-морскими силами Восточного океана назначил контр-ад­мирала Завойко командующим морскими силами в устье Амура, а контр-адмирала Невельского—начальником главного штаба при главнокомандующем. Так как с ги­белью «Дианы» оставшимся военным кораблям («Авроре» и «Оливуце») было бы трудно держаться у мыса Лазаре­ва против сильного неприятеля, то было решено ввести все суда в Амур под прикрытие батарей Николаевского поста. Теперь здесь сосредоточились все русские силы на Тихом океане. В связи с этим немедленно были предпри­няты работы по усилению обороны Николаевска. Значи­тельно были укреплены возведенные ранее форты (на мы­сах Чныррах, Мео(7) и Куегда), увеличена Амурская флотилия и усилена пехота двумя ротами 14-го Сибирского линейного батальона. К середине июля был закончен ввод всех судов в Амур, снята батарея с мыса Лазарева и все оборудование доставлено в Николаевск.

Так благополучно завершились эвакуация Петропав­ловского порта и переход русской эскадры почти на виду у неприятеля. Ни одно судно этой эскадры не было поте­ряно в тяжелое время военных действий 1854 и 1855 годов.

Между тем командиры английских кораблей, находив­шихся в Татарском проливе и Охотском море, продолжа­ли недоумевать, куда исчезла камчатская флотилия. В по­исках ее неприятельские корабли стали все чаще показы­ваться около северной части лимана и были не раз заме­чены сигнальными постами на побережье.

31 мая с одного из таких постов сообщили в Нико­лаевск, что с севера появилось шесть трехмачтовых судов «военного вида». Суда эти не рискнули, однако, войти в самый лиман и вскоре удалились. В конце июня вышед­ший из Аяна коммерческий корабль Российско-американ­ской компании «Охотск» был застигнут у входа в лиман английским судном. «Охотск» успел войти на северный рейд лимана и перешел уже бар северного фарватера, но остался здесь стоять из-за наступившего внезапно штиля. Неприятель не решился проникнуть в лиман и выслал в погоню свои гребные суда. Капитан «Охотска», не имея средств для защиты, подготовил корабль к взрыву, а сам с командою сел на шлюпки. Корабль был взорван, и неприятель успел захватить лишь одну из нескольких шлюпок «Охотска», остальные вместе с командиром до­стигли берега. Это происшествие укрепило предположение англичан, что вход в Амурский лиман возможен только с севера, из Охотского моря.

Распорядившись о размещении солдат по отдельным постам, о сооружении новых укреплений и пр., Муравьев обратился к войскам с приказом, заканчивавшимся сле­дующими словами: «Русские войска нигде от неприятеля не отступают, в плен не сдаются, а побеждают на своих местах или умирают. Герои Петропавловского порта по­кажут нам пример самоотвержения, русской силы и без­условного повиновения...»

(1) Гонолулу — порт на острове Оаху в районе Гавайских островов.

(2) Мыс Клостеркамп расположен на западном побережье Та­тарского пролива и ограничивает залив Де-Кастри с юга. Иногда этот мыс называли мысом Сеславина.

(3) Мыс Лазарева — мыс в южной части входа в Амурский лиман, в наиболее узкой части Татарского пролива.

(4) Мыс Д'Аса (Асса) расположен на северном побережье залива Де-Кастри.

(5) Мыс Муравьева расположен на западном берегу Татарского пролива, недалеко от Амурского лимана, на 52°9'5" северной ши­роты.

(6) Чныррах — мыс на левом берегу Амура, в 12 верстах ниже Николаевска. Помимо укреплений, там находились в свое время ка­зармы, госпиталь, магазины и пр.

(7) Мео — мыс на правом берегу Амура, ниже Николаевска.

Вперед
Оглавление
Назад


Главное за неделю