Аварийно-спасательную службу Черноморского флота в начале 80-х годов прошлого века возглавлял полковник Лейбович Элиазар Ефимович, неординарная личность, крупный специалист в спасательном и судоподъёмном деле, оставивший заметный след в Аварийно-спасательной службе ЧФ. В первых числах июня 1941 года, имея бронь, прибыл в военный комиссариат и добился призыва на военную службу. Был назначен на должность корабельного инженера с воинским званием краснофлотец на спасательный корабль (СК) «Водолаз» Ленинградского АСО ЭПРОНа. Корабль осуществлял аварийно-спасательное обеспечение боевых действий на Ладожском озере – единственном пути, по которому шло снабжение Ленинградского фронта и города боеприпасами, топливом, продовольствием и всем необходимым. Этот путь назывался «Дорога жизни». Под артобстрелами и налетами авиации «Водолаз» поднимал на фарватерах и каналах Ладоги затопленные баржи с продовольствием, снарядами, оружием, снимал с мели корабли и суда, спасал людей с погибших кораблей и судов.
Элиазар Ефимович прошёл долгий и сложный путь от краснофлотца до полковника, служил в Главном Управлении АСС ВМФ и в различных АСО, участвовал в подъёме линкора «Новороссийск» и всегда проявлялся его талант руководителя и инженера. Закончил службу в должности начальника АСС ЧФ. После службы работал заместителем главного строителя «Севморзавода» и инженером АСС-ПСС ЧФ.
В те годы отдельный дивизион аварийно-спасательных судов ЧФ (ОДАСС) ежегодно в числе многих учений по оказанию помощи «аварийной» подводной лодке проводил учение по выводу подводников из лодки, лежащей на грунте, с помощью спасательного колокола СК-64 на глубинах до 500 метров. Проводилось такое учение и в 1972 году. В качестве «аварийной» лодки использовался макет комингс-площадки ПЛ. К макету присоединялось коромысло, служащее средством для спуска и подъёма комингс-площадки на заданную глубину, а также приваривалась небольшая шахта диаметром 60 см и высотой около метра для укладки ходового троса спасательного колокола.
Подготовка СК-64 и комингс-площадки к учению - длительная и ответственная работа. Колокол обязательно должен быть проверен в объёме годового осмотра, проверяется воздушные (400 атм) и водяные системы, гидроакустическая связь, работа лебёдки и т. д.
В шахту комингс-площадки тщательно послойно укладывались троса: 11 мм ходовой стальной трос спасательного колокола длиной 700 метров, 30 мм капроновый трос длиной 250 метров и капроновый линь длиной 300 метров. Сверху капроновый линь замазывался слоем ила, не дающий произвольно всплывать линю во избежание запутывания с спусковым тросом коминсг-площадки. К линю присоединялся буй объёмом 1м³.
В назначенный июльский день выходим на учение в составе: спасательное судно СС-26 (теперь «Эпрон»), спасательный буксир СБ и водолазное морское судно ВМ. Руководитель учения полковник Элиазар Лейбович. Прибыли в полигон, СС-26 осуществил постановку на два носовых и кормовой якоря (якорь-цепи удлинили стальными тросами) на глубину 480 метров с таким расчётом, чтобы колокол при спуске поверхостным течением относило от левого борта судна (СК-64 размещен на левом борту). Погода: ветер северо-восточный 5-6 м/сек, море 1-2 балла.
Начинается ответственный момент – погружение комингс-площадки 12-тонной грузовой стрелой за борт и далее шпилём до грунта. Очень важно уловить момент касания комингс-площадки грунта, контролируется длиной и натяжением вытравленного спускового троса. После касания комингс-площадкой грунта и опускания коромысла на грунт автоматически отдаётся стопор буя, который начинает всплывать, увлекая за собой линь и капроновый трос (имитация всплытия аварийно-сигнального буя ПЛ). После всплытия буя на поверхность его поднимают на борт судна и с помощью линя и капронового троса вытаскивают стальной 11 мм трос, коренной конец которого крепят на барабан лебёдки спасательного колокола, ходовой конец закреплён на комингс-площадке.
Но в этот раз буй у нас не всплыл. Стало ясно - буй с линём запутались за спусковой трос комингс-площадки. Делать нечего - надо поднимать комингс-площадку и начинать её подготовку к спуску сначала. Много было эмоций по поводу неудавшегося начала учения, но больше их было у руководителя учения.
Здесь я должен сделать небольшое отступление. Некоторые мои начальники разных рангов отличались изысканной лексикой при подведении итогов проверок, учений, в личных беседах часто ярко и сочно излагали свои мысли. Один из них, например, заметил на собрании офицеров: «Пока вы в кают-компании ужинаете и думаете, что ваши матросы тщательно пережёвывают пищу, вы ошибаетесь, они давно побежали в самоволку». Другой говорил: «Товарищ комдив, снимите розовые очки, посмотрите, что у вас делается в дивизионе». Были выражения и похлеще. Не был исключением в этом смысле и Элиазар Ефимович. По поводу неудачно изготовленного значка в связи с очередной годовщиной нашей службы он заметил, что этот значок можно носить только на нижнем белье и то на изнанке. А в отношении подготовки к учению он сказал, что он думает обо мне, как начальнике аварийно-спасательной службы СС-26 и кто я такой. И задал вопрос кто готовил комингс-площадку к погружению, на что я ответил, что готовил я с мичманом Виктором Кучерявым и водолазами. От него услышал уточнение, что комингс-площадку по-видимому готовили тётя Мотя с Марьей Ивановной. На это я не стал возражать.
Мы повторно уложили на комингс-площадку троса и в дальнейшем судьба нас не испытывала, учение прошло успешно, колокол пристыковали к комингс-площадке, но тётю Мотю я запомнил на всю жизнь. Мы придумали новый способ погружения комингс-площадки, благодаря которому троса не запутывались.
В 1990-е годы, когда я служил в Поисково-спасательной службе ЧФ, а Элиазар Ефимович работал инженером в этой службе, мы сидели в одной комнате напротив друг друга и отлично сотрудничали.
