Причастность

Мне всегда хотелось написать что-нибудь серьезно-аналитическое, с логическими выкладками  раскладкой «по полочкам».
  Увы.Гуманитарное образование и такой же склад ума не дают.
Дам только факты, хоть и длинно. Собраны с разных источников.
 О гибели этой ПЛ мы с другом узнали в аэропорту «Артем», успешно сдав экзамены в академию. И гадая- его, или моя? Ведь тогда, вроде, только «дизеля»с тонули. И не за поступление переживая, а за тех, кто на этой несчастной лодке. Его? Мои? И где тот самолет?
А через три дня я был на палубе, в заводе. Нам ставили мощный компрессор, через который 3 недели мы били воздух на затонувшую ПЛ.
 Главком ВМФ уже три месяца находился на Камчатке. Средств подъема ПЛ на ТОФ  просто не было. Ее «надували» и перетаскивали на отмель.
 Командир, зам и НШ не хотели выходить. И не зря. А кому в тюрьму охота.Это мы потом узнали.
Итак, бухта Саранная. Место дифферентовки.  Говно вопрос. Кто там не был . А вот, случилось.Хотел углубиться в тему. И охренел.Издательство "Ника".Не куплю я у них ничего.
Что возмутило: и на смерти можно делать деньги. Противно. Падальщики.

 

Дело Суворова. К-429. Тяжелая авария или нравственная катастрофа

Издательство: НИКА
(все книги издательства)
Место издат.: СПб
ISBN: 5-98220-039-3
Год: 2007
Стр: 224
Цена: 270 руб (79 грн)
шт.  

Оплатить этот товар можно
следующими способами:
Наличными в офисе или курьеру (по Москве)

Через WESTERN UNION

Через Яндекс деньги

Через Webmoney

Оплата с помощью платежных терминалов по всей России

Безналичным перечислением




Краткое описание
О подводниках, авариях и гибели лодок написано немало книг. В истории Российского Военно-Морского Флота была АПЛ "Курск" и гибель 118 человек. Но была и АПЛ К-429, когда 104 подводника впервые в мировой истории сумели выйти из затонувшего корабля. Почему же делается всё, чтобы широкой общественности об этом было известно как можно меньше?

Записки жены командира и воспоминания подводников, прошедших через аварию, быть может помогут читателю приоткрыть завесу этой непостижимой несправедливости. В книге приведены документальные материалы, фотографии из частных архивов. Внимательный и неравнодушный читатель многое сможет понять и увидеть сам.
Содержание


И.А. Черкашин. ТРАГЕДИЯ В БУХТЕ САРАННАЯ

Погружение без всплытия
"Вы думали, что посылаете их на смерть?"
На дне
Приглашение в преисподнюю
"Были сборы недолги..."

"Мне не хотелось возвращаться..."
Орденоносный зэк
"Я рассказал то, что они не могли знать"
Пока суд да дело

Заявление о пересмотре уголовного дела №16 о катастрофе АПЛ ТОФ К-429 в порядке надзора

ЗАПИСКИ ЖЕНЫ КОМАНДИРА

Ты чей?
Первая мировая. Год 1914
Советская власть

Родители
Война
Благовещенск
Возвращение
Встреча с судьбой

Авария
На растерзание тебя не дам
Сослуживцы
Если бы не это плечо

Поездка в Москву
Суд и приговор
Следственный изолятор

Дай бог Вам мужества!
Колония - поселение
Возвращение

Последние годы жизни
Не собираюсь отступать

ВОСПОМИНАНИЯ СЫНА КОМАНДИРА

Глава первая. "Коля маленький"
Глава вторая. "Рота подъём!"
Глава третья. "Вот такие, как Суворов, лодки и топят!"

Глава четвёртая. "Не удовлетворительно, а плохо!"
Глава пятая. "Некоммунисты ракетным оружием
не управляют!"

Глава шестая. "Эта антисоветская группа"
Глава седьмая. "Одиноким предоставляется общежитие"
Глава последняя. "Буду командиром, как папа"

Воспоминания Виктора Тимофеевича Пузика
Воспоминания Анатолия Ивановича Краснова
Воспоминания Виктора Николаевича Гладышева

Воспоминания Валерия Дмитриевича Маслова
В. И. Тюрин. Одиссея старшего мичмана Баева
Заключение
Купить : Дело Суворова. К-429. Тяжелая авария или нравственная катастрофа
________________________________________
Отзывов (1) на товар: Дело Суворова. К-429. Тяжелая авария или нравственная катастрофа

Оставить отзыв на товар: «Дело Суворова. К-429. Тяжелая авария или нравственная катастрофа»

Пошел дальше. Бойкот им, издателям-шакалам- гиенам.


Подводная лодка «К-429»
С.Н. Зигуненко

Атомная подводная лодка К-429
     
Про это уникальное в своем роде дело и по сей день мало кто знает, поскольку в те времена никто не мог дать открытое сообщение печать о том, что 24 июня 1983 года у берегов Камчатки затонула атомная подводная лодка Тихоокеанского флота К-429, которой командовал капитан 1-го ранга Н.М. Суворов. Судили именно его, хотя, кроме него, и на борту, и на берегу было немало других командиров, сделавших весьма немало для того, чтобы подлодка утонула.
Однако Военный трибунал Тихоокеанского флота решил, что отвечать за гибель 16 моряков из 120, находившихся на лодке, должен именно Николай Михайлович Суворов. И он получил по приговору десять лет лишения свободы.
Но насколько справедлив был суд? И кто еще должен был оказаться на скамье подсудимых? Давайте попробуем разобраться...
Итак, что же произошло? Согласно объяснительной записке Суворова, 24 июня 1983 года в 23 часа 27 минут местного (камчатского) времени при погружении подлодка легла на фунт на глубине 42 м с затопленным четвертым отсеком. Вода прошла через не закрывшиеся захлопки вдувной и вытяжной вентиляции.
Этому трагическому происшествию предшествовали следующие события. Экипаж уже готовился к отпуску, который был запланирован на июнь 1983 года. Однако за неделю до катастрофы командир дивизии Н.Н. Алкаев вызвал Суворова и поставил перед экипажем задачу, не входившую ни в какие планы. Подлодка должна была выйти в море на одни сутки для выполнения боевого упражнения с тем, чтобы закрыть план боевой подготовки экипажа и дивизии в целом.
Суворов крайне отрицательно отнесся к этой затее, но все попытки и его, и его заместителей закончились ничем. Командир дивизии не изменил своего решения.
Между тем он хорошо знал из доклада Суворова и иных источников, экипаж был разукомплектован, причем на лодке недоставало половины экипажа. Тем не менее Алкаев отдал приказ выйти в море, иначе, как сообщил Суворов на суде, «через 30 минут я буду исключен из рядов КПСС и отдан под суд Военного трибунала».
Но, быть может, такой приказ диктовался острейшей необходимостью? Отнюдь.
Вот что сообщил по этому поводу Герой Советского Союза, капитан 1-го ранга А.А. Гусев, который в 1983 году был начальником штаба:
«Я находился в госпитале, но был оттуда отозван для исполнения своих обязанностей. В это же время командир соседней дивизии готовился уехать в отпуск, но у него оказалась задолженность по боевой подготовке — не выполнил обязательную торпедную атаку по ПЛ в дуэльной ситуации. Для этого нужна была мнимая ПЛ противника. Штаб флотилии назначил и включил в план боевой подготовки АПЛ К-429. Эта лодка находилась под командованием капитана 2-го ранга Белоцерковского и проходила доковый ремонт, ее экипаж потерял линейность и выйти в море не мог. Командир дивизии Алкаев принял решение передать ПЛ экипажу Суворова Н.М.»
В общем, получается, для того, чтобы оказать дружескую услугу командиру соседней дивизии, Алкаев идет на нарушение всех правил. Вытаскивает из госпиталя больного, перекидывает экипаж с одной лодки на другую да еще в спешке пополняет экипаж недостающими людьми по принципу «с бору по сосенке».
Гусев далее пишет:
«Я заявил о своем несогласии с выходом в море «К-429» с экипажем Н.М. Суворова. Однако вечером того же дня узнал, что план подписан, то есть утвержден начальником штаба флотилии контр-адмиралом О.Е. Ерофеевым. Я прибыл к Ерофееву и попробовал его убедить отменить решение, но получил ответ: "Ты что же Герой струсил?"
После этого я написал официальный рапорт на имя начальника флотилии о неготовности ПЛ к выходу в море и поставил гриф «Секретно». Один экземпляр отправил в штаб флотилии, второй закрыл в сейфе в своем кабинете... Я оказался среди спасенных членов экипажа К-429, и когда после трехсуточной оксигенобаротерапии в барокамере спасательного судна я был доставлен в дивизию, встретил меня капитан 1 -го ранга Алкаев. Первым делом я ворвался в свой кабинет и обнаружил взломанный сейф. Он был пуст».
Так принималось решение о выходе лодки в море. И так потом заметались следы должностного преступления. А вот документальные свидетельства того, как формировался экипаж К-429.
Из объяснительной записки Суворова: «На ПЛ при отходе от пирса я увидел молодого матроса, которого не знал лично, и спросил, откуда он. Тот ответил, что он дублер, прибыл из казармы за 15 минут до выхода в море. Я спросил старшего помощника Рычкова, как мог оказаться здесь этот матрос. Он ответил, что по приказанию капитана 2-го ранга Белоцерковского из казармы были приведены 12 молодых матросов для "учебы в море" незадолго до выхода.
На мой вопрос, почему мне не доложили, сказал, что доложил капитану 2-го ранга Белоцерковскому. Я подошел к капитану 2-го ранга Белоцерковскому и задал те же вопросы. На них он ответил: "Я не хочу попасть на парткомиссию. Если я оставлю людей в казарме, они могут что-нибудь натворить". Я отдал приказание помощнику командира расписать личный состав дублеров».
В общем, в экипаж собирались прикомандированные специалисты, которых с большим нежеланием отпускали командиры других лодок, да и то не все. По свидетельству заместителя командира В.Т. Пузика, старшины команды трюмных так и не дождались. Нагрянули представители из штаба флотилии, все делалось в напряженной, нервной обстановке.
В итоге командование дивизии скомплектовало экипаж для выхода на торпедные стрельбы из личного состава аж пяти экипажей. Приказ врио командира дивизии Гусева об укомплектовании и прикомандировании недостающего личного состава был подписан всего за один час до выхода подводной лодки на стрельбы. Этим приказом были прикомандированы 58 специалистов, причем многие оказались на данной лодке впервые.
К моменту выхода ПЛ К-429 в море на борту оказались два командира экипажей, Суворов и Белоцерковский, два командира БЧ-5, старпом Рычков, не допущенный к самостоятельному управлению, и отсутствовал старшина команды трюмных.
В таких условиях Суворов не поставил своей подписи о готовности лодки и экипажа к выходу в море в журнале. Не было там и многих подписей флагманских специалистов, обязанных проверить подлодку перед выходом в море. И соответствующие подписи появились уже задним числом, после выхода из затонувшей лодки тех специалистов, кто уцелел. Лично Суворов поставил свою подпись после того, как капитан 1-го ранга Алкаев попросил его сделать это в разговоре с глазу на глаз. Какие он при этом начальник использовал доводы, остается только гадать.
Но почему тогда нельзя было задержать выход подлодки в море, чтобы подготовить все как следует? Да потому, что военные игры шли уже полным ходом, другие корабли уже вышли в заданный район моря для выполнения торпедных стрельб и Суворов со своей подлодкой всех
В итоге общими усилиями подлодку со сборным экипажем выставили в море, понадеявшись на русское «авось». Глядишь, да все обойдется... Не обошлось.
Когда за 35 минут до расчетного времени прибытия в заданный район Суворов решил проверить подлодку на герметичность перед боевым погружением, она попросту утонула, поскольку имела серьезную неисправность — захлопки с двух бортов системы вентиляции 4-го отсека не закрывались герметично. И именно через эти захлопки и был затоплен 4-й отсек, погибли 14 подводников, а сама подлодка оказалась на дне. Случилось это в 23 часа 30 минут 24 июня 1983 года.
В таких случаях прежде всего необходимо выпустить аварийные буи, чтобы спасатели знали, в каком именно месте находится лодка и что на ней есть живые люди. Однако ни носовой, ни кормовой буи выпустить не удалось. Как впоследствии установила аварийная комиссия, крышки на обоих буях заржавели, а на носовом и вообще не было радиомаяка.
Стали думать, что делать дальше. А тем временем раздался взрыв; на средней палубе «хлопнула» аккумуляторная батарея. Весь отсек оказался задымлен, людям пришлось надеть средства индивидуальной защиты. Хорошо еще, что взрыв водорода в аккумуляторных батареях не привел к пожару.
Посовещавшись, командиры решили с рассветом выпустить на поверхность двух разведчиков — мичмана Мерзликина и мичмана Лесника. Те должны были всплыть вместе с аварийным буем и доложить спасателям наверху, как обстоят дела на подлодке.
Разведчики всплыли, но наверху их никто не ждал. И им пришлось плыть около 4 часов, пока их не подобрал пограничный корабль.
Лишь тогда в штаб пошло сообщение об аварии. На место ЧП прибыли спасатели.
И как раз вовремя, потому что отчаявшиеся подводники пришли к выводу, что спасение утопающих — дело самих утопающих. И стали выходить на поверхность самостоятельно через торпедные аппараты.
Таким образом, из 106 человек, оставшихся в живых после затопления отсека, удалось спастись 104 подводникам.
А потом в часть прибыл следователь В.В. Бородовицин, и полтора года длилось следствие, в ходе которого следователь не стеснялся кричать, запугивать спасшихся всевозможными карами. При этом почему-то по ходу дела исчезли некоторые документы, а акты экспертиз оказались неполными. Самих экспертов, как выяснил адвокат Суворова, ознакомили лишь с 7 томами уголовного дела из 10.
По ходу следствия многие лишись своих должностей и званий, в том числе был снят со своего поста командир дивизии Н.П. Алкаев. Но главным виновником «правил кораблевождения» военный трибунал ТОФа 2 ноября 1984 года признал все же Суворова Николая Михайловича. Он получил по приговору 10 лет лишения свободы.
А саму историю аварии ПЛ К-429 скрывали почти 18 лет, пока журналисты газеты «Секретные материалы» не пробили публикацию об этой катастрофе. Но и газетная статья мало что изменила. Расследование причин аварии так и утонуло во лжи. Хотя всем очевидно: подводную лодку утопили на берегу ради дружеских отношений и достижения хотя бы на бумаге высоких показателей в боевой и политической подготовке. Командованию и политработникам это открывало дорогу к высоким должностям и власти... Все остальное, как говорится, никого не колебало. И, похоже, до сих пор не колеблет.
А это значит, что наши подлодки как тонули, так и будут тонуть чаще, чем субмарины других государств, где на флоте иные порядки.
Что же касается судьбы лично Суворова, то он три года провел в колонии-поселении в Новгородской области. Освобожден по амнистии в сентябре 1987 года. Умер 26 сентября 1998 года в Санкт-Петербурге. В немалой степени срок его жизни сократила явная несправедливость — до самой смерти он все писал по инстанциям, стремясь добиться пересмотра дела.


Наша справка
С 1960 по 1991 год погибло шесть подводных лодок ВМФ СССР: в 1961-м -- С-80, в 1968-м -- К-147, в 1970-м -- К-8, в 1983-м -- К-429, в 1986-м -- К-219, в 1989-м -- «Комсомолец». Специалисты насчитывают не менее десятка катастроф и аварий, в ходе которых подводные лодки удалось спасти.
Характерно, что большинство катастроф начиналось с пожаров.
Гибель С-80 и К-147 относится к традиционной, как говорят специалисты, «жертвенности», когда было потеряно управление ПЛ. Причем К-147 скорее всего столкнулась с американской субмариной, которая выслеживала ее в Тихом океане.
Вчера была 25-я годовщина последнего выхода в море подводной лодки К-429...
    Выкладываю статью, написанную достаточно давно - однако справедливой оценки эта катастрофа не получила и до сих пор.
Тайна гибели К-429

Александр МАЛЬЦЕВ, г. Владивосток

    В музее боевой славы Камчатской военной флотилии в одном из залов хранится крайне ценный экспонат – вымпел министра обороны СССР "За мужество и воинскую доблесть, проявленные в морских походах", которым в 1977 году был награждён экипаж атомной подводной лодки К-429. В тот год крейсер был признан лучшим подводным кораблём Военно-морского флота Советского Союза. На экипаж просыпался звёздный дождь – очередные и внеочередные звания, премии, квартиры… Казалось, лодке уготована счастливая судьба. Страшной беды, которая случилась через шесть лет, ничто не предвещало.
    В июне 1983 года АПЛ К-429 погибла в бухте Саранной, в 50 километрах от выхода из Авачинской губы на глубине 38 метров. Океан унёс жизни 16 подводников.
    Об этой трагедии написано немало. Несмотря на то, что с момента гибели лодки прошло уже 17 лет, споры и пересуды о вине тех или иных участников трагедии продолжаются. Одни винят в случившемся командира К-429 капитана 1 ранга Николая Суворова, другие говорят, что лодку погубили командир дивизии атомоходов Валерий Алкаев и начальник штаба флотилии Олег Ерофеев. Но дело не в этом.
    Гибель атомного крейсера К-429 в 1983 году, действия командования и экипажа крайне любопытны в призме трагедий "Комсомольца" и "Курска" в Баренцевом море.
    Ни в коем случае нельзя сравнивать технические аспекты двух этих катастроф – разная техника, разные глубины, разные люди. Тем не менее историю эту надо знать. Хотя бы для того, чтобы вынести из неё уроки…

    Справка:


    Атомная подводная лодка К-429 - проект 670а “Скат”. По натовской классификации - Charlie I. Длина 104 метра, ширина 9,9 м. Водоизмещение в надводном положении 4 300, в подводном – 5 500 тонн. Максимальная скорость 26 узлов, максимальная глубина погружения 300 метров. Осадка 7,8 метра. На лодке установлена атомная энергоустановка типа ОК-350 с тепловой мощностью - 89,2 МВатт и с мощностью на валу - 18 000 л. с. Лодка способна нести ядерное оружие – 8 ракет типа SS-N-7 "Аметист". Главный конструктор - И. Иоффе. Место постройки - завод "Красное Сормово" (г. Горький). Всего было построено 11 АПЛ данного проекта – К-43, К-212, К-308, К-320, К-429, К-201, К-25; К-121; К-313; К-302; К-325.
    К-429 выведена в резерв в 1987 году.
    Сейчас в посёлке Рыбачьем на Камчатке, на базе атомных подводных лодок ТОФ, большинство подводников склоняются к мысли, что в трагедии К-429 виновато время. То самое время, когда формулировка "любой ценой" была основополагающей для всей страны.

    Любой ценой…
    Весной 1983 года атомная подводная лодка К-429 пришла с боевой службы. Экипаж разъехался по домам, АПЛ отправили на межпоходовый ремонт. Из ремонта крейсер должен был принимать экипаж капитана 1 ранга Николая Суворова, чтобы затем, осенью, выйти на ней в море для проведения учебных торпедных стрельб и отработки мероприятий по противодействию торпедной атаке противника.
    Но в последний момент всё переиграли. Командование решило провести учения не осенью, а летом.
    24 июня 1983 г. лодка должна была выйти из базы для выполнения упражнений. Учениям должна была предшествовать дифферентовка. Эта операция осуществляется перед каждым походом и состоит в выравнивании удельного веса лодки и удельного веса морской воды. Первый зависит от загрузки корабля, второй - от солёности и температуры воды.
    Не учли только одного – лодка всё еще находилась в режиме приёма-передачи от одного экипажа другому. По стечению обстоятельств многие подводники о выходе в море просто не знали. Поэтому экипаж пришлось собирать с разных лодок. Крики адмиралов, угрозы отобрать партбилет оказали своё действие – 23 июня на К-429 согнали подводников с пяти разных лодок. Как потом удалось выяснить, экипаж удалось укомплектовать только за три часа до выхода в море.
    Это было нарушением всех инструкций. По всем наставлениям, при замене 30 процентов экипажа лодка считается небоеготовой. Это и понятно, ведь на глубине подчас всё зависит от слаженности экипажа, от чувства локтя, от коллективных действий.
    Понятное дело, ни о какой трёхсуточной базовой подготовке, предшествующей каждому выходу, речь даже и не шла. Не было времени даже на проверку работы систем и механизмов лодки. Но адмиралов это не смутило. Любой ценой, во что бы то ни стало… Так было всегда. В июне 1983 года цена оказалась слишком высока.

Капитан 1 ранга А. Гусев,
начальник штаба 10 дипл в 1983 г.

    В тот день против выхода в море абсолютно не готовой лодки протестовал только один человек – начальник штаба дивизии капитан 1 ранга Алексей Гусев. Протестовал с риском для карьеры. Но его рапорт, как потом выяснилось, попросту положили под сукно. Протестовал и капитан 1 ранга Николай Суворов. Но обсуждать приказы в армии не принято. Уставы гласят, что приказы, какими бы безумными они ни были, выполняют. Так К-429 вышла в море.

    Отрицательная плавучесть
    Ещё до начала работ лодка имела отрицательную плавучесть до 60 тонн - другими словами, она была значительно тяжелее, чем думали. Но об этом никто из моряков не знал. Так нередко случается, когда лодка обслуживается двумя экипажами: каждый рассчитывает на другого.
    24 июня 1983 года лодка вышла из бухты Крашенинникова. В бухте Саранной, где глубины около 50 метров, было решено произвести дифферентовку.
    Лодка выходила на дифферентовку. Это значит, что после завода она должна была самой себе (и штабу дивизии) показать, что она ещё способна погружаться и всплывать.
    А дальше произошло то, что, собственно говоря, и должно было произойти.
    Команда "к погружению" в отсеках не была выполнена, не были закрыты вентиляционные захлопки, не заблокированной оказалась система корабельной вентиляции. При заполнении средней группы балластных цистерн лодка быстро погрузилась и легла на глубину около 35 метров. В прочный корпус в IV отсеке хлынула вода. А глубинометры центрального поста показывали нулевую отметку, как будто лодка и не погружалась. Глубинометры были отключены.
    Из отсеков пошли доклады о поступлении воды через систему вентиляции… Назревала катастрофа.
    По сути, лодку спас экипаж IV (реакторного) отсека. Вместо того, чтобы в панике бежать из затопляемой коробки, они продолжали борьбу за живучесть. Мичман Владимир Лещук лишь на секунду заскочил в III отсек, чтобы сообщить о поступлении воды, и сразу же бросился обратно. На верную смерть.
    Трагедия могла быть ещё страшнее, если бы не грамотные действия капитан-лейтенанта Разборского, который первым сориентировался в обстановке и задраил переборочную дверь, чем спас личный состав III отсека.
    Субмарина, приняв в своё нутро 420 кубов ледяной воды, легла на дно. Только после этого на лодке сыграли аварийную тревогу.

    Человеческий фактор
    В этой ситуации командиром лодки было принято решение о всплытии. Суворов отдал команду продуть главные балластные цистерны. По этой команде в заполненные водой балластные цистерны подают под высоким давлением сжатый воздух, закрыв предварительно клапана вентиляции. Воздух должен был вытеснить воду, а лодка всплыть. Но и здесь пресловутый человеческий фактор сыграл свою недобрую роль. Плохо знакомый с приборами оператор на пульте дистанционного управления вместо того, чтобы закрыть клапана вентиляции, закрыл кингстоны. Вместо того, чтобы вытеснять воду, воздух уходил прямиком наружу. А корпус постепенно заполнялся водой.
    Вскоре вышло из строя всё электрооборудование, оказался обесточен и частично затоплен центральный командный пункт. Клапана вентиляции удалось закрыть вручную только ночью следующего дня.
    Выпустить аварийный буй, подающий акустические и радиосигналы с сообщением о бедствии, не удалось. Во избежание отрыва буй был намертво приварен к корпусу лодки. Как потом выяснилась, подобная практика была широко распространена. Буи имели обыкновение в экстремальных условиях – а у подводников таковых бывает предостаточно – самостоятельно всплывать и несанкционированно подавать сигналы бедствия. Хорошо, если такое происходило на учениях. А во время боевой службы, когда лодка бороздит просторы Мирового океана, стараясь не быть обнаруженной противником, подобное нарушение режима скрытности каралось жестоко. Поэтому на большинстве субмарин подобные буи попросту приваривали. От греха подальше.
    Позже оказалось, что точно так же приваренной к корпусу была и всплывающая камера, предназначенная для экстренной эвакуации экипажа. Огрехи, которые у пирса казались командованию незначительными, в море оказались смертельными.
    К этому моменту вся команда IV отсека (14 подводников) была уже мертва.

    Решение Гусева
    Ситуация на лодке складывалась катастрофической. В некоторых отсеках повысилось давление, температура достигла 50 градусов. Не хватало воздуха. Не было фонарей, в аварийных бачках не оказалось пищи. Не хватало аварийных дыхательных аппаратов. В этой ситуации командование лодкой на себя, осознавая весь груз ответственности, принял Алексей Гусев. Положение осложнялось ещё и тем, что о случившемся на К-429 не знали ни в штабе флотилии, ни командование флотом. На берегу были уверены, что субмарина выполняет боевые упражнения.
    Когда стало ясно, что помощи ждать неоткуда, капитан 1 ранга Гусев принял волевое решение – через торпедные аппараты I отсека отправить на поверхность двух подводников.
    На всплытие в неизвестность вызвались идти два мичмана - Михаил Лестник и Николай Мерзликин. Героями в классическом понимании чиновников из политуправления Лестник и Мерзликин никогда не были. Говорят даже, что оба были постоянными нарушителями дисциплины, за что не раз отправлялись на губу. Но в этой сложной ситуации именно они, а не картинные "комсомольцы и коммунисты", сделали для лодки больше, нежели секретарь парторганизации К-429 капитан-лейтенант Храмов.
    Был выпущен специальный буйреп, на котором через каждый метр были навязаны узлы-мусинги. По этому тросу, соблюдая режим декомпрессии, мичманы Николай Мерзликин и Михаил Лестник с герметично упакованными записками о состоянии личного состава и материальной части лодки ночью вышли на поверхность.
    На поверхности вблизи места их всплытия не наблюдалось ни одного корабля. И тогда подводники поплыли к берегу. Совершенно случайно их подобрал пограничный корабль. Так на берегу узнали о терпящей бедствие К-429.

    Мичман Баев
    Помощь пришла. Но толку от горе-спасателей не было никакого. Водолазные колокола так и не смогли пристыковаться к аварийным люкам. Подтвердилась расхожая истина, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Подводникам пришлось самим покидать лодку. Те, кому достались дыхательные аппараты, выходили по всем правилам – по буйрепу. Остальные пошли на свободное всплытие. К сожалению, выжить удалось не всем. В результате всплытия погибли ещё два человека. Последними через носовой торпедный аппарат лодку покидали начальник штаба дивизии капитан 1 ранга Алексей Гусев, командир БЧ-3 лейтенант Константин Коноплёв и механик К-429 капитан 2 ранга Борис Лиховозов.


Мичман Василий Баев

    Но главным героем был мичман Василий Баев. Он спас двадцать два человека. Всем выйти помог, кто рядом оказался, в чувство привёл, аппараты надел и включил и наверх силой вытолкнул. Свой аппарат отдал кому-то. Спасённых вывозили на берег, и только Василий Баев раз за разом уходил под воду доставать тех, кто оставался в лодке.
    Сам он вышел последним. Именно благодаря ему впоследствии лодку удалось поднять. На затопленной корме он смог в одиночку задраить выходной люк и прекратить поступление воды.
    За свой подвиг Василий Баев получил орден Красной Звезды. (В 2001 году мичман В. Баев стал Почётным Гражданином города Вилючинска - прим. автора ЖЖ).


В. П. Баев
почётный гражданин Вилючинска

    Рассказывают, после трагедии адмиралы засыпали Василия обещаниями. Обещали квартиру, "Волгу"… Но всё это как-то в суете забылось. Да и как адмиралу всё упомнить? Тем более когда речь идёт о каком-то мичмане, каких на флоте тысячи….
    Впрочем, "безлошадным" мичман Баев не остался. Когда стало ясно, что адмиральские обещания лишь пустой звук, на машину – "ВАЗ-2104" – для Василия скинулись офицеры и мичмана… А весной 2000 года Василий Баев умер. Грипп. Не выдержало сердце…

    Кто виноват?
    Споры о том, кто же всё-таки виноват в этой трагедии, не утихают и по сей день. Одни во всём винят командира К-429 Николая Суворова. Другие уверены, что судить надо было комдива и начштаба флотилии. Третьи перелагают всю вину на командира БЧ-5 экипажа, который передавал лодку - Александра Маркмана.


А. Б. Маркман
мэр Вилючинска (с 1998 г.)

    Но в 1983 году суд виновных назначил: Николая Суворова и командира БЧ-5 суворовского экипажа Бориса Лиховозова. Суворову дали 10 лет, Лиховозову - 8. Под стражу их взяли прямо в казарме, где проходил суд, даже с жёнами попрощаться не дали.
    Как сложилась судьба главных действующих лиц всей этой истории?
    Начштаба флотилии Олег Ерофеев позже стал командующим Северным флотом. Именно при нём в 1989 году погибла атомная подводная лодка "Комсомолец".
    Герой Советского Союза Алексей Гусев – военный пенсионер, живёт во Владивостоке. Именно он одним из первых предложил свою помощь в организации спасательной операции на "Курске", но к его словам почему-то не прислушались.
    Александр Маркман, руководивший спасательной операцией в первом отсеке, в середине 90-х тоже ушёл в запас. Сейчас он - мэр города Вилючинска.
    А Николай Суворов, отбывший наказание, что называется, от звонка до звонка, живёт сейчас в Санкт-Петербурге и пытается восстановить справедливость.
    В поселке Рыбачьем на базе атомных подводных лодок Тихоокеанского флота есть монумент, посвященный погибшим подводникам. На одном из мемориальных камней выбиты имена 16 членов экипажа К-429, погибшей 23 июня 1983 года в бухте Саранной:
капитан-лейтенант КАСПАРОВИЧ И. Ю.
капитан-лейтенант КУРОЧКИН В. М.
старший лейтенант ПЕТРОВ А. И.
лейтенант ТУЛАСОВ В. Г.
мичман ЖАРИКОВ И. М.
мичман КОЛЕСНИКОВ Н. Н.
мичман КУЗЬМИН А. И.
мичман ЛЕЩУК В. А.
мичман ПОРТНОВ В. Н.
мичман ЧЕРЕМУШИН А. Е.
старшина 2 статьи СУЛТАНОВ Ф. А.
старшина 2 статьи ЯШКИН Л. И.
старшина 1 статьи КОНРИНСКИЙ А. В.
матрос ЗАКИРОВ Р. М.
матрос СИНЮКОВ Н. П.
матрос ШВЕДОВ А. Д.


Сегодня уместно вспомнить достойных. А «падальщикам»- вечный позор! В семи поколениях!