ПОТАПОВ. Роберт Гуревич, выпускник 1952 года.Одно время заместитель начальника училища по учебной части капитан второго ранга, назовём его "П", распорядился вырезать в дверях классов небольшие окошки, открывающиеся снаружи, для того, чтобы можно было в любой момент заглянуть в класс и увидеть, что там происходит. Отныне во время уроков почти каждый день окошко отворялось и в нём возникало бдительное око начальника.
Мы замечали, что наши преподаватели чувствовали себя в эти минуты неловко. Ведь таким унизительным способом фактически контролировали их работу. Однажды, когда окошко отворилось, Леонид Николаевич, который нам рассказывал что-то интересное, как бы невзначай подошёл к двери и, облокотившись на неё, закрыл спиной амбразуру.
На уроках Потапова говорить с места не возбранялось. Более того, всякая остроумная реплика замечалась и поощрялась. Сам он был неистощимым шутником и пересмешником. Мы никогда не слышали от него недоброго слова или обидной шутки в чей-либо адрес, тем не менее его глаз художника не пропускал забавных и характерных черт ни в ком.
Как-то он представил нам сценку в учительской во время перемены. По тому, как и с какими словами входит в комнату после урока педагог, мы должны были догадаться о ком идёт речь. Сделано это было так мастерски, что мы ни разу не ошиблись. И манера поведения, и интонация, и текст не оставляли сомнений. Ко всем прочим своим талантам Леонид Николаевич был ещё и очень артистичен.
Однажды, он начал урок с такой фразы: "Я вчера совершенно случайно узнал потрясающую вещь! Оказывается, Сусанна Вартановна в переводе с армянского означает Лилия Нарциссовна, представляете!"
Речь шла о нашей словеснице, добрейшей Сусанне Вартановне Бурунсузян.
На уроке литературы мы с радостью сообщили ей эту весть. Сусанна Вартановна рассмеялась и сказала, что это розыгрыш. И добавила, что непременно потребует у Потапова сатисфакцию в виде лилий и
Леонид Николаевич мог посмеяться и над собой.
Когда однажды мы узнали, что он выдаёт замуж свою дочь, мы его от души поздравили с радостным событием. Но Леонид Николаевич не был бы Леонидом Николаевичем, если бы и по этому поводу не пошутил.
Вот что он сказал: "Приходит ко мне недавно молодой человек и произносит такие проникновенные слова: "Уважаемый Леонид Николаевич, я слыхал, что ваша взрослая дочь сидит у вас на шее. Это правда?"
Я ответил, что это сущая правда, надеясь, что он предложит взять её судьбу в свои руки. И тогда он меня спрашивает: "А ещё одно место у вас там найдётся?"
Кстати, уже после нашего выпуска дочь Леонида Николаевича продолжила "семейное дело", преподавала в нашем училище.
Вспоминаю выпускной вечер.
После торжественной части, как и принято, следовал, торжественный ужин. За длинным столом, вместе с выпускниками сидели наши педагоги и воспитатели. Леонид Николаевич, к удовольствию моих товарищей по классу, оказался рядом с нами.
Из спиртного было лишь шампанское, и то чисто символически, приблизительно по полстакана на брата. Но, как говорит классик, у нас с собой было. Наливали для приличия под столом, хотя начальство, подозреваю, только делало вид, что ни о чём не догадывается. Первому - Леониду Николаевичу. Он заговорщически улыбался, шутливо потирал руки, но за сильными очками прятались грустные глаза. Мы выросли на его глазах и каждому он подарил частицу своего сердца. Пришло время расстаться и скорей всего навсегда. Нам по молодости не дано было до конца это осознать.
С тех пор минуло почти шестьдесят лет.
Думаю, не ошибусь, если скажу, что во многом благодаря Леониду Николаевичу в каждом из нас с детства и на всю жизнь поселились уважение и интерес к высоким достижениям человеческой культуры.
И ещё. Нам предстояла офицерская служба, важнейшей частью которой, является обучение и воспитание подчинённых. В этом отношении пример лучших преподавателей и воспитателей нахимовского училища, усвоенный в юные годы, оказал серьёзное влияние на формирование наших взглядов и убеждений. И уж такой яркий и талантливый человек, как Потапов, не мог не стать образцом для подражания.
Леонид Николаевич несомненно принадлежал к тем педагогам, о которых можно смело сказать, что не будь его, мы были бы другими.
Бойко Дионисий Парамонович, начальник учебной части Тбилисского НВМУ с 1951 по 1953 гг., подполковник. До этого - преподаватель истории. А еще ранее?
Выпускник Одесского университета, орденоносец!
Особенно в почете тридцать шестая батарея Дионисия Бойко.
Эта батарея формировалась уже во время войны. Почти весь личный состав из запаса, большинство — коренные одесситы. Командир — лейтенант Бойко был лектором обкома партии. Однако по выучке, по слаженности расчетов батарея не уступает кадровым. Много раз ей приходилось бить по наступающему противнику прямой наводкой. А однажды два расчета батареи, с которыми находился и командир, оказались отрезанными от своих и сутки просидели без пищи и воды. Но рубеж удержали и в конце концов заставили врага отступить.
— После этого лейтенант Дионисий Бойко стал в дивизии почти такой же популярной личностью, как наш Владимир Поликарпович Симонок! — заметил участвовавший в беседе бригадный комиссар П. Г. Степанов, военком Чапаевской.
На первом этапе обороны только в одном бою под станцией Выгода батальон под командованием старшего лейтенанта Я.Г. Бреуса уничтожил 1200 вражеских солдат и офицеров (!). В бою за село Кагарлык младший лейтенант В.П. Симонюк лично уничтожил восемь фашистов и пятерых взял в плен. На другом участке артиллеристы батареи лейтенанта Бойко внезапным ударом вывели из строя 12 вражеских орудий. За эти и другие подвиги Я.Г. Бреус и В.П. Симонюк были удостоены звания Героя Советского Союза, а Д.П. Бойко одним из первых среди участников обороны Одессы награжден орденом Ленина.
Эдуард Карпов. Я ВЫРОС В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ. Санкт-Петербург 2007. 
Физику нам преподавал капитан Кельс — светловолосый мужчина крепкого спортивного телосложения. Кельс слегка заикался и был с нами подчеркнуто вежлив, однако строг и требователен. Помимо физики Кельс занимался альпинизмом, был мастером спорта и каждый свой летний отпуск совершал восхождения в горах, о которых коротко рассказывал нам в начале учебного года. Уже потом я узнал о том, что он во время войны входил в знаменитую группу наших альпинистов, которые не дали немецким горным егерям перейти через перевал Кавказского хребта. Сам он нам об этом не говорил. Кельс настойчиво учил нас тому, чтобы мы прежде всего понимали физический смысл явлений, а уже потом учили формулы и решали задачи. Думаю, что именно благодаря ему у меня никогда потом не было проблем с физикой.
Герой Советского Союза Валентин Евгеньевич Соколов. 
Я, как сегодня, вспоминаю этого светловолосого, спортивного телосложения красавца - мужчину. Он увлекался альпинизмом и с увлечением, немного заикаясь, мог во время урока (не в ущерб программе) рассказывать о своих спортивных достижениях. Этот волевой, сильный, мужественный мужчина, нам - слабакам - очень нравился, и мы старались ему во всем подражать и, конечно, не подводить. Его уроки были чем-то схожи с математикой.… Своей нестандартностью.
Как в свое время писал обожаемый нахимовцами морской писатель Станюкович Константин Михайлович о своем любимом педагоге: "Он как-то умел заставлять учиться, и уроки его были для меня положительно удовольствием".
Кельс настойчиво требовал от нас везде и во всем раскрывать физический смыл явлений - брать первую производную. Он любил Алексея Толстого: «Помните Козьму Пруткова: - «Зри в корень"- поистине всенародная мудрость».
Вундеркинд.В нашем классе собрались талантливые ребята. Нахимовец Юра Синицын не исключение – уникальная личность, он везде и во всем выделялся: и в хорошем смысле и, к сожалению, в плохом.
Юра родом из Москвы, сирота – рос без родителей, его воспитала тетка - дальняя родственница, мальчик был физически развит хорошо, увлекался разными видами спорта, но больше всего времени (иногда пропуская учебные занятия) уделял боксу. «Морду» мог набить любому. И ни одна драка в училище и за его пределами не проходила без его участия.
Учеба давалась Юре легко.
Большой слабостью у него, ввиду больших спортивных нагрузок, было желание поспать и даже на уроках.
Но вот на уроках физики никак это у него не получалось. Как и по всем остальным предметам, физику он знал отлично, и Кельс любовался своим воспитанником, когда тот достаточно грамотно отвечал домашнее задание и без запинки парировал все дополнительные вопросы. Кельс был влюблен в этого талантливого, сообразительного мальчика. В классном журнале по физике у Юры стояли одни пятерки.
Оба они, учитель и его ученик, кроме учебы увлекались спортом. Их дружбе предстояла быть долгой и прочной.
Но, увы, оказывается, опытный педагог «не доучел» уникальные способности своих воспитанников. И вот однажды Юра, пользуясь доверием Кельса, решил этим воспользоваться.
И вскоре начал действовать.
Вначале он под каким-то предлогом пересел за первую парту, перед которой обычно «курсировал» Кельс, с увлечением читая очередную лекцию. Затем несколько дней Юра ждал, когда любимый педагог потеряет окончательно бдительность. А затем нахальным образом "поудобней" усаживался за парту и дремал - спал весь урок с открытыми глазами, глядя в упор на физика.
То, что любые попытки на уроке физики дремать (а в нашем возрасте все время хотелось есть и спать) Кельсом пресекались самым строгим образом, мы знали. Перехитрить, провести Кельса было просто невозможно. Все наши детские проделки он знал наперед и принимал соответствующие меры воспитательного характера.
Но то, что придумал «отличник» Юра, – было необычным.
под носом у строгого педагога?
Нам было жутко интересно, чем кончится это представление. И как долго Юра будет водить за нос такого опытного воспитателя?
В один прекрасный день Юра на уроке физики, сидя перед «носом» Кельса, настолько крепко уснул, что непроизвольно тихо засопел. Именно в этот самый момент, Кельс остановился у своего стола, рядом с партой Юры. Преподаватель молча перелистывал учебник физики и что-то искал.
Спокойный, ровный храп нахимовца услышал весь класс. Кельс тоже учуял что-то неладное и вздрогнул, посмотрел на Юру и не поверил своим глазам.
Кельс весь побледнел. Бросил учебник и, крепко сжимая в руках указку, подошел к Юре. Все затаили дыханье.
- Что будет дальше? - думали мы – юрины друзья.
Победила закалка спортсмена, он поборол все эмоции. Решение альпиниста, как над глубокой пропастью, созрело мгновенно и окончательно.
- Всем сидеть – тихо, - как бы продолжая лекцию, с трудом сдерживая себя, сказал Кельс.
- Моя команда будет касаться только Синицына, – добавил Кельс и очень строго посмотрел на весь класс, как будто мы были причастны к этому «злодеянию».
И вдруг: «Встать, смирно!» - срывающимся голосом заорал Кельс и умолк. В классе наступила тишина. Юра вскочил с места, проснулся и уставился на Кельса своими невинными, уже не спящими глазами.
- Прошу покинуть класс! – не глядя на любимого ученика, грустно произнес Кельт…
Прошли нахимовские годы, детские шалости. Мы с Юрой продолжили учебу в училище подводного плавания в Ленинграде. Юра легко осваивал высшие материи и, как вы догадываетесь, продолжал трепать нервы начальству...
После окончания училища нам вручили лейтенантские погоны, кортики, командировочные предписания на подводные лодки. Мы с грустью простились с училищем, преподавателями и разъехались по всем Флотам Советского Союза.
Юра выбрал другой путь. Видно, ему здорово надоели все строгости флотской службы. С его согласия, Юру Синицына «ушли» на «гражданку».
От редакции.Эдуард Гаврилович Карпов приводит фамилию преподавателя физики - Келье. Обращаем внимание в связи с тем, что на страницах интернет-публикаций чаще встречается написание Кельс, что в качестве правильного написания подтверждает Максимов Валентин Владимирович. Доверяя тбилисскому нахимовцу, лауреату Ленинской премии, а также статье
во всех случаях исправляем "очепятку" на правильное написание, Келье - на Кельс.
Кельс Леонид (Израиль) Павлович (1918-1974) – Тбилиси. МС СССР – 1943. До войны окончил институт и работал в Алма-Ате учителем физики. Был отличным спортсменом, и после ускоренной военной подготовки в звании лейтенанта стал хорошим строевым командиром, был направлен в действующие соединения на перевалы Главного Кавказского хребта. Там он подружился с Гусевым А.М., который в своей книге отметил: «Все новое в подготовке горных стрелков принимал с энтузиазмом, все задуманное быстро удавалось ему. В этом человеке гармонично сочетались качества спортсмена и воина, и это очень пригодилось ему в дальнейшем, когда мы оба попали в соединения, действовавшие на перевалах». После тяжелой контузии он работал в авиашколе, затем преподавателем в Нахимовском училище. Две страсти вели его по жизни: это любовь к горам и любовь к красавице грузинке Марии Александровне Григолия, на которой он женился вскоре после участия в операции «Эльбрус-43» по снятию фашистских флагов, и так он вошел в грузинскую семью, полюбил Грузию и до конца своих дней никуда не уезжал. Более 20 лет Леонид Павлович был преподавателем физики в средней школе №52 г. Тбилиси. Отмечен правительственными наградами.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
С вопросами и предложениями обращаться fregat@ post.com Максимов Валентин Владимирович
