Из Окуловки Новгородской области приехал Коля Дмитриев, нас на протяжении всей учёбы почему-то путали, даже у меня сохранилась книга, которая мне должна была вручиться в качестве приза за лучшее стихотворение в газету, а подписали её Дмитриеву. Другого приза не было, пришлось исправлять фамилию. Лёша Ненастьев и Саша Стуленков приехали из Вологодской области Не буду утомлять перечислением фамилий, скажу, что из многих городов были ребята.
Алексей Николаевич Ненастьев, выпускник ЛНВМУ, участник юбилейной встречи 1984 года.
После зачисления нас построили по ранжиру и разделили по классам. Самые высокие попали в первый взвод, самые маленькие - в четвёртый. Классы имели нумерацию их двух цифр Первая цифра означала номер роты, в каждой роте по четыре взвода, вторая цифра - номер взвода в этой роте. В момент моего поступления было ещё десятилетка, и десятый класс был первой ротой, а наш шестой класс - пятой ротой. Так я оказался в 54 классе, что означало пятая рота, четвёртый взвод. Сева Смирнов попал в 52 класс, Рудик Титов - в 53 класс. Они были повыше меня ростом.
Среди поступивших были дети и офицеров, и дипломатов, и героев войны, и государственных деятелей.
Командиром роты был у нас капитан 2 ранга Осипенко Кондрат Филиппович, офицером —воспитателем нашего класса капитан-лейтенант Рябкин Анатолий Андреевич, помощником офицера-воспитателя -старшина 1 статьи Николаев Анатолий Васильевич.
К.Ф.Осипенко, А.А.Рябкин, А.В.Николаев.
После Осипенко К.Ф. недолго командиром роты был капитан 3 ранга Свирский Павел Мефодьевич. Про него говорили, что он служил военным атташе в какой-то стране и, побыв немного у нас, опять ушёл на дипломатическую работу. Его сменил подполковник Егоров Михаил Васильевич, который имел прирождённый талант воспитателя. Я не помню случая, чтобы он хоть раз повысил голос, но слушались его все беспрекословно. Нас он любил, наверное, больше, чем своих детей. Старшиной нашей роты был старшина Семёнов Вячеслав Александрович. Наград у него было больше всех в училище, говорили, что он воевал в морской пехоте, да ещё в штрафной роте. Его далее сменили мичманы Исаев Виктор Григорьевич и Бойко Николай Прокофьевич.
М.В.Егоров, в дальнейшем полковник, преподаватель истории, В.Г.Исаев, Н.П.Бойко.
21 июля 1944 года вышло постановление ЦК и СНК о создании в Ленинграде Нахимовского военно-морского училища. Для училища было выделено здание на Петроградской набережной, бывший училищный дом имени Петра Великого. Здание было великолепно. По пышности фасада оно превосходило многие постройки города. Но разместить в одном корпусе учебные и спальные помещения для 500 нахимовцев было просто невозможно. Поэтому после долгих просьб под спальный корпус был выделен дом № 3 по Мичуринской улице. И всё равно с размещением было трудно.
Командование флота решило приспособить для жилья крейсер «Аврора», установив его напротив училища. В феврале 1945 года приказом наркома ВМФ корабль был закреплён за Нахимовским училищем, но он требовал большого ремонта, который затянулся на четыре года. Только 18 ноября 1948 года крейсер «Аврора» был окончательно отшвартован у Петроградской набережной. В течение двенадцати лет корабль верно служил делу воспитания будущих моряков. На борту корабля жили старшие нахимовцы, участвовали в обслуживании корабля: производили приборки, обеспечивали различного рода работы, разгрузку угля.
Одели всех принятых в училище в синюю рабочую одежду, на ноги яловые ботинки, на голову бескозырку без ленточек, выдали ремни с якорем и строем провели на Финляндский вокзал. На поезде доехали до станции Каннельярви, а оттуда пошли пешком в лагерь училища, который располагался на озере Суло-Ярви.
Нахимовцы жили в палатках, для офицеров и обслуживающего персонала было несколько домов. С первого дня пребывания в лагере нас стали приучать к воинской дисциплине. Вся наша жизнь пошла по распорядку дня. Утром подъём, физзарядка, купание в озере, утренний осмотр, завтрак и занятия. На занятиях мы изучали «Положение о Нахимовском училище», воинские уставы, занимались строевой и физической подготовкой, изучали шлюпку и учились грести. День был насыщен. Круглосуточно у грибков стояли дневальные. Вечером - прогулка в строю, обязательно с песней, затем вечерняя поверка и отбой. Каждый вечер на камбуз выделялось несколько человек для чистки картошки на следующий день. Мы учились красиво заправлять свои постели, драить медяшку, а это рында у грибка дневальных и наша гордость - бляха с якорем на ремне. Кстати, дневальные, как и положено на кораблях, своевременно отбивали склянки: половина часа - один удар, один час - сдвоенный удар, половина второго - полтора удара, два часа - два сдвоенных удара и так до четырёх часов, затем всё повторялось. Утром мы просыпались по сигналу горниста. Горн нас сопровождал на протяжении всего дня. На каждое мероприятие был свой сигнал: подъём, завтрак, обед, ужин, занятия, отбой.
В процессе занятий происходило и более подробное знакомство, каждый рассказывал о себе, о своей семье.
В других взводах были офицерами-воспитателями младшие лейтенанты Волков Анатолий Иванович и Соснин Валентин Дмитриевич, их помощниками старшины 2 статьи Лаврушкин, Цыганов, Федоренко Сергей Федорович.
А.И.Волков, в дальнейшем капитан 3 ранга, преподаватель химии, Н.Цыганов, С.Ф.Федоренко, в дальнейшем офицер-воспитатель, капитан 3 ранга.
Территорию лагеря мы, естественно, убирали сами. Первый лагерный сбор дал нам немало новых знаний и навыков, мы окрепли физически и уже немножечко чувствовали себя этакими морскими волками. В последних числах августа мы возвратились в училище. Нам уже были определены кубрики в спальном корпусе. Это было отдельно стоящее здание на углу Мичуринской и Пеньковой улиц. Но в этом здании не могли разместиться все нахимовцы, несмотря на то, что часть из них спала на двухъярусных кроватях. Две старшие роты размещались в кубриках крейсера «Аврора».
Нам выдали новую военно-морскую форму, хромовые ботинки, ленточки к бескозыркам, погончики с буквой «Н», вышитой желтыми нитками. По мере взросления наиболее продвинутые букву «Н» на погончиках выпиливали из латуни, полировали её и она смотрелась очень даже неплохо. У курсантов якорь на погонах был из металла. Каждому выдали бушлат, шинель и зимнюю шапку. Эти вещи хранились в баталерке. В процессе учёбы мода неоднократно менялась. То в моде были широченные клеша, мы брюки растягивали на торпедках, это такая клинообразная фанера. Помню, как перестарался на растяжке брюк Лёша Мазаев. При его росте 140 см он растянул брюки до 40 см, за что получил нагоняй от своих начальников. Были периоды, когда в моде были дудочки, модники ушивали брюки до такой степени, что еле влезали ноги.
Каждому взводу была выделена своя классная комната, в которой проводилось большинство уроков, в ней мы занимались самостоятельной подготовкой, в общем, это был наш дом. В ящиках столов мы хранили свои учебники и некоторый свой нехитрый скарб. Часть предметов мы изучали в специализированных кабинетах, физику, химию, ботанику, зоологию, рисование, военно-морскую подготовку и другие.
Нахимовцы 1953 года поступления Александр Стуленков и Виктор Медведев.
С первых дней пребывания в училище нам стремились привить высокие моральные качества, чувство долга, дисциплинированность, правдивость. Если нужно было подтвердить правдивость чего-либо, мы давали «честное нахимовское». Это была вершина честности. Кроме воспитания внутренних моральных качеств, нам прививали и бытовую культурность: умение держать себя в обществе, быть корректным, вежливым, уметь вести себя за столом, культурно есть, пить, танцевать, поддерживать разговор и т.д. Для будущего морского офицера необходимо знание иностранного языка. Хотя в 5 классе я учил немецкий, в училище нам всем стали преподавать английский язык. Начали мы с нуля, в дальнейшем урок английского языка был в расписании каждый день, а в некоторые дни и по два урока. Класс делился на две группы по 12-13 человек, с каждой группой занимался свой преподаватель. Чтобы мы изучали язык добросовестно, в 1956 году офицерами-воспитателями в училище были назначены выпускники военного института иностранных языков. В наш класс был назначен капитан Ненашев Иннокентий Назарович, умный, спокойный, порядочный во всех смыслах человек.
Английский язык обязали изучить и весь обслуживающий персонал: работников столовой, библиотеки, клуба, медицинской части. Это было сделано для того, чтобы один день недели в училище говорить только на английском, причём всюду: на уроках, в столовой, в клубе , в библиотеке, в санчасти. Но было у нас в роте несколько человек, которые изучали немецкий и французский языки из числа тех, кто пришёл к нам в 7 и 8 классы.
Спальный корпус в 2006 году.
В спальном корпусе полы были из крашеных досок, в дальнейшем их сделали паркетными, мы с удовольствием помогали мастерам-паркетчикам укладывать паркет. Натягивали веревочку, вдоль которой укладывали паркетины, в каждую вставляли нарезанные клёпки, подгоняли и после этого прибивали гвоздями под углом.
В учебном корпусе полы были паркетными, в течение дня их несколько раз натирали щётками, во время занятий - дневальные, а после занятий частенько проштрафившиеся нахимовцы, получившие в качестве взыскания наряд вне очереди. Все уборки в спальном и учебном корпусах мы производили своими силами. В будни это была лёгкая приборка: протереть пыль, подмести, натереть полы, вымыть гальюны. Эти мероприятия проводились в течение короткого времени до завтрака, т.к. у каждого было своё заведывание. В субботу после занятий проводилась большая приборка, аврал, когда вычищались все закоулки. С утра вместо физзарядки вытряхивались одеяла от пыли. После классных занятий мы тщательно убирались как в спальном, так и в учебном корпусе. Надо сказать, что во всех помещениях всегда была чистота. В другие дни обязательно физзарядка, пробежка вдоль набережной, утренний туалет. Дежурный офицер-воспитатель и дежурный по роте из числа помощников офицеров-воспитателей следили за тем, чтобы мы умывались по пояс холодной водой. Вход в умывальную комнату в тельняшках был строго запрещён. После умывания заправка постелей, приведение в порядок формы и обуви, утренний осмотр, затем строем шли в учебный корпус, где завтракали и расходились по классам. Время приёма пищи в течение всей учёбы менялось несколько раз, по настоянию врачей экспериментировали, как и когда нас лучше кормить. Одно время был второй завтрак около 12 часов дня, затем вместо него сделали вечерний чай перед вечерней прогулкой. Обед также несколько раз переносился по времени. По сравнению с тем, как мы питались дома, кормили нас очень хорошо, даже великолепно. Дома питались бессистемно, как захотели, так и поели, и то, что, как говорила мама, бог пошлёт, а он не всем посылал. Как говорил Рудик Титов, у него дома на завтрак был чаёк, на обед - чай, а на ужин - чаище с куском хлеба.
Титов Рудольф Иванович
В училище кормили строго по часам, давали нам яйца, масло, мясные и рыбные блюда с гарниром, различные каши, разнообразные супы, щи, борщ, пекли пироги, фрукты, молоко. В качестве витамина нас заставляли пить рыбий жир, для чего приходила наша медсестра с большой бутылкой. Пили мы его без особого удовольствия, хотя рыбий жир способствует росту организма.
Во главе стола в столовой садился командир роты или дежурный офицер-воспитатель, как на корабле в кают-кампаний. У каждого нахимовца было своя салфетка, которая лежала в специальной подставке рядом с приборами. Салфетку надо было одеть перед едой заправив под подбородком. Разносили пищу официантки, за каждой ротой была закреплена своя. Использованную посуду собирали на краю стола и дежурные относили её в посудомойку. В классе ежедневно назначался дежурный, который при входе преподавателя в класс подавал команду «Встать! Смирно!» и докладывал преподавателю, что класс номер такой-то к занятиям готов, присутствует столько-то, отсутствуют такие-то и по какой причине. В перерыв дежурный открывал окна или фрамуги для проветривания, а из класса все выходили в коридор, где каждый развлекался на свой манер. Если рядом не было взрослых, то могли затеять борьбу, возню, но особо возбуждаться не рекомендовалось.
За время учёбы в училище было двое похорон. В 1954 году скончался руководитель военно-морской подготовки капитан 2 ранга Хмелевский Адольф Антонович, участник Великой Отечественной войны. Его гроб стоял на артиллерийском лафете перед фасадом здания училища, напротив крейсера «Аврора», всё училище было на прощании с ним. Его сын, по-моему, закончил наше училище. Были ещё похороны нахимовца Голубева. Это была очень нелепая смерть. У Голубева был первый разряд по гимнастике, он был прекрасный спортсмен, высокий, стройный, красавец. Пришел он на тренировку секции гимнастики, тренера в зале ещё не было, и он решил для разминки выполнить несколько упражнений, среди них сальто и фляк. Обычно на тренировках эти упражнения выполняются со страховкой и с лонжей. Он же решил выполнить их без страховки и почему-то в процессе выполнения как-то неудачно пытался перегруппироваться, в результате чего упал неудачно вниз головой и сломал себе шейные позвонки. Всё училище было в шоке от такой нелепой смерти.
Мичман Буденков П.А. и нахимовец Артемьев В.В. в г.Москве в 1958 г. Ст. Пресня.
Продолжение следует.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
