"Бедный доктор. Он даже не может измерить температуру больного – в отсеках нет места, где температура была бы ниже +38. У всех термометров глаза лезут из орбит. У нас тоже… Четвертые сутки нам не дают подвсплыть под перископ. От духоты раскалывается голова. Прошел по отсекам – никого, кроме вахтенных. Все в первом, где чуть прохладнее. Там уже надышали так, что углекислоты выше всякой нормы. Но никто не уходит. Лег и я в обнимку с торпедой. Ее железо чуть холодит. А может просто кажется…"
"Пошел второй месяц нашего плавания… Сегодня снова упали в обморок от перегрева трое матросов. Трудно писать. На бумагу капает пот, но стирать его со лба, с лица, с груди совершенно нечем. Использованы все рубашки, простыни и даже, пардон, кальсоны… Бриться невозможно – все обросли бородами, ходим, как дикари. Посмотрела бы ты на нас… За нами постоянно следят два эсминца. Все наши попытки уйти на большую глубину и оторваться ни к чему не привели. Идем с риском провалиться на шесть тысяч метров. Это столько у нас под килем. Регенерация воздуха работает плохо. Содержание углекислоты нарастает, а запасы электроэнергии падают. Свободные от вахт сидят не шевелясь, уставившись в одну точку. На вахту уже не идут, а ползут. Температура в отсеках – за 50. а в дизельном – 61 градус жары. Но самое скверное, мы не можем дать никакого хода, кроме малого. Электролит разряжен до воды. Ничего не остается как всплыть. Но дадут ли нам это сделать? Этот вопрос мы обсуждали особо. Ведь отправить на дно всплывающую лодку легче простого – притопил ее форштевнем и амба, даже оправдываться не придется. Мы выждали, когда американцы отойдут подальше для очередного разворота и стали продувать цистерны последним воздухом. В центральном посту у люка встал командир. Мне дали в руки Военно-Морской Флаг. Задача простая – как только всплывем, выскочить на мостик и сразу же водрузить древко с флагом, чтобы из «неизвестной» подводной лодки мы сразу же стали островком территории СССР."
"И вот мы на поверхности. Шумы эсминцев стремительно приближаются, а мы никак не можем отдраить верхний рубочный люк. Внутри лодки накопились большой избыточное давление, его надо сначала стравить. Едва он начал выходить с адским свистом, как центральный пост заволокло туманом. Томительнейшие минуты… Что там наши недруги на верху? Врежут нам в борт или пощадят? Наконец, люк отдраен. Вслед за командиром я выскакивают наверх и сразу же на мостик с флагом. Эсминец уже рядом, а над головой со страшным ревом проносится «Нептун». Должно быть американцы наблюдают сейчас престранное зрелище: стоит на рубке грязный заросший в рваных трусах детина с флагом. Вижу – во всю щелкают меня фотокамерами. Ладно, снимайте, когда еще увидите вот так вот русского подводника со своим флагом у берегов США. Командир скрывается от съемок под козырьком мостика. Ему нельзя светиться… А с кормы налетает на бреющем новый самолет. Нас усилено снимают. Думаю, моя чумазая в зеленых пятнах физиономия наверняка появится на обложках морских американских журналов. Самолеты обдавали меня выхлопными струями так сильно, что я с трудом удерживался на ногах. Однако закрепил флаг и сам удержался. Эсминец ведет себя корректно. Он передал по международному своду свои позывные и запросил по-русски «Нужна ли помощь?». На нем даже не сыграли боевой тревоги. Американские моряки стояли по всему борту, на мостике – офицеры. Одеты в белые рубашки и легкие синие брюки. Матросы махали нам руками, но мы, памятуя наставления «старших товарищей», от контактов воздерживались. Твердо молчали. Больше всего нас тревожило как отреагирует на наше всплытие Москва. Вряд ли там будут вникать в наши обстоятельства. Назначат виновного и делу венец. Ладно, посмотрим… … Третьи сутки идем под конвоем. По идее надо было сделать попытку оторваться, уйти под воду. А если не выйдет? Всплыть еще раз они нам не дадут, это уже как пить дать. Мы перехватили радиограмму, в которой действия эсминцев оценены весьма сдержано. Видимо, ждали от них более решительных действий. А Москва молчит… Милая моя! Опять трое суток не был в своей каюте, хотя дойти до нее самое большое двадцать шагов… Мы все же рискнули и нырнули! Сначала был солнечный день. И мы, используя свое «свободное плавание», отремонтировали антенну, надстройку, привели все в полный порядок не хуже, чем в базе. С нетерпением ждем сеанса связи с Москвой, которая упрямо молчит. Вдруг акустик докладывает, что гидролокаторы эсминцев на время прекратили работу. В этот момент наши конвоиры проходит мимо нас так близко, что видно, как их моряки протирают механизмы, два негра в наушниках стоят на сигнальном мостике, лениво посматривает на нас вахтерный офицер… А у нас уже – боевая тревога. Все сжались, как пружина.
Приборных шкал зеленый пересверк. От напряженья занемели руки. Надежно перекрыли путь наверх Задраенные рубочные люки. Еще один глухой удар волны… Отсеки ждут сигнала к погруженью… Короткое мгновенье тишины В смертельно затянувшемся сраженье."
"На мостике остались только трое: командир, старпом и я. Вот «Генри»(эсминец) немного отошел, и мы за спиной командира незаметно спустились в люк. Перископы у нас были подняты давно и я припал к окулярам. Корабли легли на курс поворота. Командир прыгнул вниз: - Срочное погружение! Вот уже скрылась рубка… Я видел в перископ, что на «Генри» пока все спокойно. И только когда мы ушли на глубину 25 метров, на эсминце взревели машины. Мы поднырнули под него и рванули самыми полными ходами. «Генри» метался на верху, словно зверь, упустивший законную добычу. Два часа пролетели в одну минуту. И вот посылки гидролокатора стали слабеть, отдаляться… Но радоваться было рано. На всякий случай мы зарылись поглубже и двинулись на юг, в сторону Америки, искали же нас на северо-востоке. Опять двое суток мы не высовывались из-под воды. Опять пекло, невыносимая сауна, но люди подшучивают над нашими конвоирами. Обстановка все же очень напряженная: нас ищут шесть эсминцев и добрая дюжина патрульных самолетов. Только успевай отворачивать в разные стороны. Время от времени шлем в Москву радиограммы с разведанными по нашему району. Ведь мы в центре всей заварухи. Но Москва молчит, либо задает глупейшие вопросы. Все дико обозлены. Анекдоты рождаются на каждом шагу. Не понимаю. Что происходит. Или нас приносят в жертву ради каких-то высших целей, или… Не хочется думать, что у нашего командования не все в порядке с … Милая моя, а ты там мерзнешь на Севере диком! Каждую минуту думаю о тебе. Через 10 дней будет «Горка» - 45 суток нашего похода. Узнаем «замечательную новость»: нам не хватает топлива, чтобы вернуться домой. Возможно будет дозаправка в океане. Так хочется верить, что Новый год мы будем встречать вместе! Трое суток уходили от настырных преследователей… Как покрутишь в душной рубке перископ четыре часа – с ног валишься, в глазах от напряжения черти прыгают… Милая, тебе не надоели еще мои жалобы? Сейчас попробую развеселить. Стою на вахте, даю команду «приготовиться к ужину!». И вдруг выясняется, что ужин еще не готовили: оба кока мертвецки пьяны. Отметили ночью годовщину Великого Октября! Пришлось прибегнуть к коллективному творчеству: пять мотористов и торпедистов сварганили как могли какой-то супчик и манную кашу. Суп получился очень даже ничего. А вот манная каша… Н-да.
Натужно вентиляторы ворчат И крутятся почти что бесполезно, Мешая дух сопревшего борща С чуть сладковатым запахом железа.
14 ноября – Ура! – приказ на возвращение! Идем домой, в родной Кольский залив. Правда, для нас он находится в другом полушарии планеты. Но курс уже – 40 градусов. Это норд-ост, наш милый северо-восток. На радостях стали выпекать на завтрак свой хлеб. Замечательно получается. Море снова заштормило. А это нам невыгодно – увеличился расход топлива, которого нам и так не хватает 20 тонн. Но ничего, хоть руками догребем до Кольского! Главное – домой! Неужели я смогу увидеть тебя, обнять? Нет, сейчас лучше об этом не думать… Курильщики маются: папиросы еще есть, а вот спички – наперечет. Каждая на вес золота. Ввели лимит: в сутки одна спичка. Остальные прикуривают. Стали придумывать агрегаты для прикуривания. Но ведь в лодке не прикуришь, а на мостик не вытащишь… Еще одна проблема кончилось сливочное масло. Не додали нам его. Кончился консервированный хлеб и печенье. Перешли на сухари, но они не выдержали жары и сырости. Выбрасываем все за борт. Боже, сколько продуктов попорчено! Плохо нас подготовили к таким морям… Софочка, до нашей встречи осталось чуть больше месяца. Уже прошли параллель широты Нью-Йорка – Баку. Только бы топлива хватило… У нас полетел один дизель. Плетемся почти пешком – со скоростью 10 километров в час. А впереди еще 8000 километров. Когда же доберемся?!
Там идет день и ночь в эту пору Тополиный рассыпчатый снег. Здесь холодный пенал коридора Из центрального в первый отсек…
Сегодня достал свою шинель. У нее такой вид, что даже в полярную ночь стыдно надевать. Вся белая от муки, еле отчистил… Сегодня прошли меридиан Ленинграда! Как глупо сыграть в пучину, когда дом уже так близок. Да еще из-за упрямства лишь одного человека! Вчера ночью командир упорно шел под перископом, хотя наверху было чернее, чем у … Битый час пришлось ему доказывать, что это опасно, и даже пришлось потребовать, чтобы он записал свое решение в вахтенный журнал, прежде чем он поднялся в рубку и сам не увидел огни проходящего судна, шум которого акустики почему-то не услышали. А вахтенный офицер не заметил огней. Пришлось срочно погружаться. Милая моя, через девять дней я смогу увидеть тебя и прижать крепко-крепко!.. Буду сидеть и смотреть на тебя часами, любоваться каждым твоим движением… Прочитал в одной ученой книге, что только морякам, летчикам и шоферам присуще одно психологическое свойство: внимательно следить за обстановкой и при этом все время думать о самом сокровенном. Именно так я отстоял все свои вахты – с мыслями о тебе.
Поют винты. Всплывать еще не скоро. Но в герметичном чреве корабля Мы знаем все, О чем вздыхает море, И все, О чем тревожится земля.
А наверху уже потянуло севером. Морозец в воздухе. Всю ночь полыхало полярное сияние. Норвежское море сильно штормит и нас здорово кладет. Скорость упала. Дожигаем последние тонны соляра. Нам навстречу выслали танкер. Но передача топлива на такой волне невозможна. Механик придумал какую-то адскую смесь из масла и воды. Идем на ней, но все-таки идем… Сегодня в 11.30 я увидел землю. Это были очертания норвежского берега. Но скоро появится и наши сопки. Завтра откроются наши маяки и моя вахта будет входить в Кольский залив…» На «адской смеси» механика протянули недолго – только до входных маяков в Кольский залив. Дальше пошли на электромоторах. Запаса энергии хватило, чтобы только-только дотянуть до причала – с того конца света…
Победный миг! Моторам дан отбой. И только шпиль еще кряхтит помалу. Облезлой, обмороженной скулой Подлодка прижимается к причалу.
* * *
В тот день автору письма-дневника помощнику командира подводной лодки капитан-лейтенанту Андрееву так и не удалось обнять жену. Он только смог позвонить ей по телефону. «Софочка, любимая! Так был рад слышать твой родной милый голос. Как я рад, что все хорошо кончилось, что вы все здоровы! Как я и предполагал меня сегодня не пустили. Назначили дежурным по кораблю… приду завтра.»"
«Слава Богу, - сказала, - живой…» Взгляд исполнен и счастья, и муки. Вот я снова стою пред тобой После долгой, как вечность, разлуки…
Вместо послесловия
Роман подводника закончился счастливо. Анатолий Петрович Андреев прожил с Софьей Георгиевной душа в душу сорок лет, вместе вырастили замечательную дочь Лилию. Все семейство, слава Богу, здравствует ныне в Петербурге. Письмо из «карибской автономки» хранится дома как историческая реликвия. Собственно так оно и есть: время сделало его документом истории, свидетельством большой настоящей любви. Письмо приводится с сокращениями и вставками в текст стихов поэта-подводника капитана 2 ранга Владимира Тыцких.
Все хорошо, что хорошо кончается…"
Вместо послесловия, уроки на будущее, командирам, военным начальникам и политическим руководителям.
"Рассказывает капитан 1 ранга в отставке Рюрик Кетов: "Вопросы стали задавать один чуднее другого. например, докладывает, что вынужден был всплыть для зарядки батарей. А ему: "Какая такая зарядка? Каких там батарей?" - На каком расстоянии от вас были американские корабли? - Метрах в пятидесяти. - Что?! И вы не забросали их гранатами?! Дошла очередь до меня. - Почему по американским кораблям не стрелял? - кипятился - Приказа не было. - Да вы что, без приказа сами сообразить не смогли? Тут один из цековских дядечек тихонько по стакану постучал. Маршал как ни кричал, а услышал, сразу притих. Но долго не мог врубиться, почему мы вынуждены были всплывать. Еще раз пояснили, что ходили мы к Кубе на дизельных подводных лодках, а не на атомных. Дошло! - Как не на атомных?!! - заревел маршал. Сдернул с носа очки и хвать ими по столу. Только стекла мелкими брызгами полетели. Высшее военно-политическое руководство страны полагало, что в Карибское море были направлены атомные лодки. Позже мне стало известно, что одну атомную лодку послали впереди нас, но у нее что-то сломалось, и она вынуждена была вернуться в базу". А лукавые царедворцы не стали передокладывать Хрущеву, какие именно лодки ушли на Кубу. Слава Богу, что у капитана 1 ранга Агафонова и его командиров хватило выдержки и государственного ума, чтобы не стрелять по американским кораблям, не ввергнуть мир в ядерный апокалипсис. И главнокомандующий Военно-Морским Флотом СССР Сергей Горшков, перечеркнув проект разгромного приказа, начертал: "В тех условиях обстановки командирам ПЛ было виднее, как действовать, поэтому командиров не наказывать". Кто-кто, а уж он-то знал, что и после принудительного всплытия, оторвавшись от конвоя, подводные лодки до последнего дня кризиса продолжали таить угрозу для американского флота. И все-таки маршал Гречко остался недоволен действиями полярнинских подводников. - Я бы на их месте, - мрачно заявил он в кругу коллег, - вообще не всплывал. Все было так, как в дурашливой солдатской песенке:
На утро вызывают В особенный отдел: "Что же ты, подлюка, В танке не сгорел?!"
А потом приехал У вождя кубинской революции было другое мнение о роли советских подводников в Карибском кризисе, и он попросил представить ему героев Саргассова моря. Ему и представили... Агафонов до сих пор не может простить той давней обиды. ...В честь прибытия главы кубинского правительства на Северный флот состоялся парад кораблей. В общем строю на североморском рейде стояли и все четыре лодки 69-й бригады. После официальной церемонии Б-36 и еще одну дизельную ракетную подводную лодку 629-го проекта, не ходившую под Кубу, поставили у причала. Длинный и высокий корпус ракетоносца загораживал щупловатую "букашку". Напрасно ближе всех прорвавшийся к Кубе, ждал на мостике высокого гостя. Его отвели на ракетоносец. - Для меня так и осталось загадкой, - пожимает плечами Агафонов, - почему Фидель не посетил Б-36... Видимо, наше руководство решило, что подводный ракетоносец произведет на него большее впечатление своими размерами, а главное - наличием на борту мощных баллистических ракет. Скорее всего, так оно и было... На тридцать три года, как в недоброй сказке, была заколдована слава 69-й бригады дизельных подводных лодок Северного флота. Бесценный боевой опыт засекретили и хранили за семью печатями, доводя его до специалистов лишь "в части касающейся". Низкий поклон контр-адмиралу Георгию Костеву, который первым публично поведал о подвиге своих товарищей по оружию."
"... Начальник штаба 69-й бригады капитан второго ранга находился на лодке – Это сейчас про Карибский кризис – подробный расклад в любом учебнике истории, а тогда даже мы, военные, жили больше догадками, – вспоминает Николай Шумков. – Понимали, что ситуация вокруг острова Свободы нагнетается, но как все обернется – не знали. Только прибыв в район Багамских островов, благодаря своим радиоразведчикам стали получать информацию и мало-мальски ориентироваться. Например, из перехваченных переговоров противника впервые узнали, что Советский Союз тайно, по соглашению между Хрущевым и Кастро, еще в сентябре «экспортировал» на Кубу несколько зенитно-ракетных, артиллерийских, мотострелковых, авиационных и морских частей – около 400 ракет с ядерными боеголовками... По свидетельству подводников, больше всех досталось экипажу Савицкого. Стремясь извлечь нашу подлодку наверх, американцы стали забрасывать Б-59 сигнальными гранатами, которые можно было принять за глубинные бомбы. Связи с Москвой не было, хотя одно указание они успели-таки принять: «готовность к использованию оружия «4 часа». Это означало – полная боевая готовность. Сообщения американцев, доставляемые радиоразведкой, также носили угрожающий характер: на кораблях США была объявлена «красная готовность». Кеннеди приказал флоту удерживать подлодки всеми силами и средствами, а в случае приближения к американскому побережью более чем на три мили топить... В такой ситуации у Савицкого не выдержали нервы: – Может, наверху уже война началась, а мы тут кувыркаемся. Сейчас мы по ним шарахнем! Сами погибнем, их потопим всех, но флот не опозорим! ... «Янки использовали торпеды» Василий Архипов вышел в отставку в звании вице-адмирала. Последние годы жизни провел в подмосковной Купавне, где и похоронен. Там же, в Купавне, по сей день скромно живет его вдова Ольга Григорьевна. – Когда стали наконец открыто говорить о Карибском кризисе, муж многое вспоминал о том времени, – рассказывает Ольга Архипова. – В частности, о том, как однажды чуть не сорвались и едва не запустили атомную торпеду. И о том дне, когда вернулись в Полярный. Их сутки мариновали у порога, не пускали в порт, а ведь было уже начало декабря, лодка начала мерзнуть, кто-то из экипажа разболелся. Им даже баньку не истопили... Да их просто не ждали обратно живыми!.. Сразу после этого тяжелейшего, более чем двухмесячного похода командиров подлодок отправили на ковер к руководству ВМФ. Ругали отчаянно, обвиняя в нарушении скрытности. Первый замминистра обороны СССР Гречко во всеуслышание сказал: «Уж лучше бы они утонули». Командиров хотели наказать. И очевидно, сделали бы это, не заступись главком ВМФ адмирал флота Горшков. А потом – забвение на десятки лет. – Было ли обидно? А вы как думаете? – усмехается Алексей Дубивко. – Месяц работали в экстремальных условиях. Моя подлодка Б-36 всплыла лишь раз, и то из-за серьезнейшей поломки, полученной во время шторма. Я поседел за время похода. Никто не хочет официально признавать даже сейчас, но я утверждаю, что во время Карибского кризиса американцы использовали против нас не только сигнальные гранаты, но и настоящие торпеды! Однажды приборы моей подлодки стопроцентно зафиксировали торпеду. Мы предприняли маневр и сумели избежать поражения – но ведь была реальная опасность! У американцев, как и у нас, сдавали нервы. Мир действительно был на грани войны... По разрешении кризиса янки вернулись домой настоящими героями, многие засели за мемуары. Что ждало наших – вы уже знаете."
Архипов В.А. Командир подводной лодки Б-36 А.Ф. ДУБИВКО, командир Б-130 Н.А. ШУМКОВ, начальник штаба 69-й бригады В.А. АРХИПОВ, командир Б-4 Р.А. КЕТОВ. Полярный, 1962.
Людмила АРХИПОВА, по материалам семейного архива.
"Американские корабли и самолеты контролировали чуть ли не каждый квадратный метр на подходах к Кубе. Обнаружению подводных лодок 69-й бригады способствовала неприспособленность наших подлодок к действиям в тропических условиях: температура на боевых постах (гидроакустиков, электриков, мотористов) доходила до 50-60 градусов, что приводило к тепловым ударам и обморокам личного состава. Командиры подводных лодок были вынуждены подвсплывать для вентиляции отсеков и аккумуляторной батареи, что и приводило к их обнаружению. Но для горячего экспрессивного командира ПЛ «Б-59» В.Г.Савицкого это всплытие равнялось смертельному позору, у него не выдержали нервы и он произнес: «Может, наверху уже война началась, а мы тут кувыркаемся. Сейчас мы по ним шарахнем! Сами погибнем, их потопим всех, но флот не опозорим!» Но на этой же подлодке находился начальник штаба 69-й бригады капитан 2 ранга Василий Александрович Архипов. Будучи более сдержанным, уравновешенным, в самый напряженный момент он проявил мужество, сумел охладить пыл командира ПЛ «Б-59» Савицкого, и атомная смертоносная торпеда не была запущена. День 27 октября 1962 года, когда мир висел на волоске, был пережит… И только после того, как на ПЛ «Б-59» подняли красный флаг и дали семафор на авианосец «Рендолф»: «Корабль принадлежит СССР. Прекратите ваши провокационные действия!» – американцы успокоились. Конфронтация пошла на убыль. В конце концов Хрущев и Кеннеди смогли выйти из Карибского кризиса миром… 14 ноября 1962 года подводные лодки, выполнив свое задание, начали скрытное возвращение в Кольский залив, куда благополучно прибыли в начале декабря 1962 года. В дальнейшем Василий Александрович Архипов прошел путь от командира подводной лодки до командира дивизии подводных лодок на Черноморском, Северном, Балтийском флотах. В 1968 году окончил академические курсы офицерского состава ВМФ. В 1975 году Василий Александрович был назначен начальником Каспийского высшего военно-морского училища им. С.М.Кирова. Он награжден многими правительственными наградами: орденами Красного Знамени, Красной Звезды, За службу Родине в ВС СССР; медалями «За боевые заслуги», «За отличие в охране государственной границы СССР», «За воинскую доблесть», «За победу над Германией», «За победу над Японией», «За укрепление боевого содружества», «За безупречную службу» и юбилейными медалями. В.А.Архипов был уволен в запас в 1985 году в звании вице-адмирала. Последние годы жизни он провел в Подмосковье. Продолжал трудиться в разных организациях и занимался общественной работой, будучи председателем Совета ветеранов. 19 августа 1998 года после тяжелой болезни Василий Александрович ушел из жизни. В 2003 году В.А.Архипов стал лауреатом премии (уже посмертно) «За спасение мира от угрозы ядерной войны в период Карибского кризиса». 19 января 2005 года в Москве, в зале Федерации мира и согласия, посол Италии вручил вдове советского подводника Василия Архипова Ольге Григорьевне диплом и бронзовую статуэтку. Это стало знаком восстановления престижа Военно-морского флота России."
Рассказ со слов участника операции “Анадырь”. Сопровождение сухогруза, везущего ракеты, двумя подводными лодками.
Война.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта Просьба к тем, кто хочет, чтобы не были пропущены хотя бы упоминания о них, например, в "Морских сборниках", в книгах воспоминаний, в онлайновых публикациях на сайтах, в иных источниках, сообщайте дополнительные сведения о себе: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. А мечтаем мы о том, чтобы собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Примерно четверть пути уже пройдена, а, возможно, уже и треть. И поэтому - еще и о том, что на указанные нами адреса Вы будете присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Черкашин Николай. Черная эскадра. - М.: КУМ-ПРЕСС, 2003.
"Самой яростной, самой опасной схваткой советского и американского флотов за все десятилетия «холодной» войны была та, что разыгралась поздней осенью 1962 года. В ответ на морскую блокаду США Кубы Хрущев приказал бросить в Карибское море подводные лодки. В случае перехвата советских судов они должны были нанести по американским кораблям удар из-под воды. Генсек и министр обороны были уверены, что в зону конфликта ушли подводные атомные крейсера. Но единственный пока что на флоте ракетоносец К-19 находился после тяжелейшей аварии с реактором в ремонте, а все остальные атомарины только-только вводились в строй. Выбор главкома пал на 4-ю эскадру дизельных подводных лодок в Полярном. А там нашли, что лучше всего к реальным боевым действиям готова 69-я бригада, точнее ее ядро в составе больших торпедных субмарин Б-4, Б-36, Б-59 и Б-130 — «букашек», как называли их моряки по литере «Буки». Это была самая настоящая авантюра, вызванная обстоятельствами почти военного времени: направить подводные лодки, приспособленные к условиям Арктики, в жаркие тропические моря. Все равно что перебросить пингвинов на выживание в Африку... Все равно что соваться в воду, не зная броду. А «брода» в тех неведомых водах не знал никто, даже родимая гидрографическая служба. Еще ни одна советская субмарина не взрезала своими винтами глубины клятого Бермудского треугольника, не бороздила полное мрачных легенд Саргассово море, не форсировала забитые рифами проливы между Багамскими островами. Но самое главное, что и военная наша разведка не знала толком, какие ловушки противолодочной обороны США приуготовлены на случай большой войны. Никто не знал, сколько противолодочных авианосцев и других кораблей бросит Пентагон на поиск советских лодок. Шли в неведомое... Напрягало нервы и то, что впервые подводники брали с собой в дальний поход торпеды с ядерными зарядами — по одной на каждую лодку. В самый последний момент новоиспеченный контр-адмирал, командир 69-й бригады, слег в госпиталь. Его военный опыт четко просчитывал: шансов на успех нет. И тогда флагманом почти обреченной четверки назначили капитана 1-го ранга — Есть! — ответил Агафонов и командиру эскадры, и командующему Северным флотом на слова о «важном задании партии и правительства». Особо раздумывать было некогда. На сборы в родном Полярном и расчеты с береговой базой начальство отпустило два часа. Виталий Наумович Агафонов только что отметил свое сорокалетие. Этот спокойный, рассудительный и хваткий мужичок из вятских крестьян доставил президенту Кеннеди, может быть, самую острую головную боль. Во всяком случае много дней кряду американский президент сообщал по телевидению своему народу о ходе большой охоты за «красными октябрями». Вместо четырех русских лодок Кеннеди и его адмиралы насчитали пять... Итак, были сборы недолги. И по-особому секретны. Никто, включая и командиров подлодок, не знал конечной точки маршрута. Чтобы сохранить военную тайну похода, штурманам назначенных кораблей выдали комплект карт всего Мирового океана. Поди догадайся, какую из них придется расстилать на прокладочном столе? Коммунистам приказали сдать партбилеты в политотдел. Лодки вывели из Полярного в глухую Сайду-губу, оцепленную тройной линией охраны. — Четыре пакета с боевым распоряжением на поход были вложены в общий пакет с грифами «Совершенно секретно» и «Вручить лично командиру 69-й бригады ПЛ», — вспоминает Агафонов. — Вскрывать пакеты мы должны были только с выходом в море, а объявлять экипажам, куда и зачем идем, — уже в океане. В принципе задача у нас была не самая отчаянная: совершить скрытный переход через Атлантику и обосноваться в кубинском порту Мариель, это чуть западнее Гаваны. Но, как говорится, гладко было на бумаге... Рассказ бывшего комбрига дополнили записки командира Б-4 капитана 2-го ранга «Провожать нас прибыл ... Фокин спрашивает: — Давайте, товарищи, говорите, что вам неясно? Все мнутся. Тут начальник штаба Вася Архипов: — Нам неясно, зачем мы взяли атомное оружие? — Установка такая. Вы должны с ним освоиться, — ответил кто-то из начальства. — Хорошо. Но когда и как его применять? Молчание. Потом Фокин выдавил, что не имеет полномочий сообщать об этом. Начальник Главного штаба флота адмирал Россохо крепко выругался и произнес: — Так вот, ребята, записывайте в журналы: «Применять спецоружие в следующих случаях. Первое, когда вас будут бомбить и вы получите дырку в прочном корпусе. Второе, когда вы всплывете и вас обстреляют, и опять же получите дырку. И третье — по приказу из Москвы!». Не могу представить, что творилось в те дни на душе Агафонова. Полярнинская эскадра вступила в свою самую черную полосу..."
Представить, действительно, трудно, но можно спросить у самого Виталия Наумовича.
Много поступков, и доблестных, и справедливых, и толковых, совершил за долгую служебную "карьеру" совершил вице-адмирал Рассохо Анатолий Иванович, а в памяти при упоминании его имени неизменно всплывает это "крепко выругался и произнес..." Кстати, его сын, Рассохо Александр Анатольевич после окончания в 1971 году ЛНВМУ поступил в ВВМУ им. М.В. Фрунзе. К сожалению, данными о его дальнейшей судьбе не располагаем.
Еще несколько слов об отце. Еще один поступок адмирала, уверены, не бояться, брать разумную ответственность на себя для него было нормой. Рассказывает Борис Александрович Караваев, Счастливая, по словам автора, АПЛ готовится к выполнению к выполнению ответственного задания. Словесный штамп, конечно. Можно подумать, что бывают "безответственный или неответственные". Однако это выход не рядовой. "Когда все мероприятия были выполнены, доложили командованию флота. Приехал наш шеф — НШ флота вице-адмирал Рассохо. Ему начальник Технического управления флота доложил, что всё исправно, но после возвращения надо будет менять аккумуляторную батарею. Было принято решение батарею сменить до, а не после похода. Это нас задержало ещё почти на три недели. Мы потом не раз вспоминали добрым словом командование, когда даже новая батарея при высоких температурах “газовала”, т.е. обильно выделяла водород при активных разрядках и зарядке. Батарея была заменена, а экипаж уже с нетерпением ждал выхода. Все уже устали от приготовлений и проверок. Вице-адмирал А.И.Рассохо проводит последний инструктаж и советует в период плавания за всем наблюдать, записывать, как делали купцы, бывая в дальних странах: где, что, почём можно купить или продать. Мы использовали этот совет, только направленность наших наблюдений была другая. Жаль, что кроме вахтенного журнала и журнала боевых действий эти наблюдения нигде не записывались, но кое-что осталось в памяти... Памятуя о наказах адмирала Рассохо — проводить за всем наблюдения и записывать их — погружались до глубины 200 м. Интересно то, что до 100 м температура воды не отличалась от поверхностной. О каком кондиционировании воздуха может быть речь, если расход энергии большой, а отдача минимальная!"
И, наконец, "официальная, юбилейная", не всем доступная биография Рассохо А.И., "Адмирал и гидрограф". Капитан 1 ранга С. Грибушкин. - Морской сборник № 12, 1994 г.
"6 декабря 1994 г. исполнилось 80 лет со дня рождения адмирала Анатолия Ивановича Рассохо - крупного военачальника, известного специалиста в области гидрографии и активного участника развития океанографического флота Отечества, более двадцати лет (с 1963 по 1985 гг.) возглавлявшего Главное управление навигации и океанографии Министерства обороны СССР и являющегося одновременно начальником Гидрографической службы Военно-Морского Флота. Анатолий Иванович Рассохо родился в старинном русском городе Пензе. Он с детства увлекся морем, стремясь прочитать о моряках все, что мог найти в своем городе, и потому его естественным стремлением стало заняться этим родом деятельности. Как и для многих юношей того времени, комсомольский набор на флот дал ему путевку в 1932 г. в военно-морское училище. По окончании в 1936 г. училища в Севастополе Анатолий Рассохо начал службу на крейсерах Черноморского, а с 1937 по 1956 гг. проходил ее на кораблях Тихоокеанского флота. Здесь он стал сначала командиром эсминца, затем - крейсера, а в дальнейшем командовал эскадрой кораблей ТОФ. В 1945 г. Анатолий Иванович принимал активное участие в боевых действиях против милитаристской Японии. После окончания академии Генерального штаба в 1958 г. А.И. Рассохо был назначен начальником штаба Северного флота, а с 1963 г. возглавил Главное управление навигации и океанографии Министерства обороны, являясь одновременно и начальником Гидрографической службы ВМФ. Именно на этом посту наиболее полно раскрылись его талант и выдающиеся организаторские способности. В те годы под руководством Анатолия Ивановича решался широкий круг задач, связанных с организацией и выполнением комплексных исследований Мирового океана, сбором информации о непрерывно меняющихся условиях плавания, исследованиями динамики и прогнозированием гидрометеорологических процессов в океане и атмосфере, созданием и внедрением новых средств навигации и океанографии, строительством и развитием системы навигационного оборудования морей. В 60-70-е годы в нашей стране был создан современный океанографический флот, суда которого проектировались и строились с учетом достижений мирового кораблестроения и оснащались самой современной исследовательской техникой. Естественно, в этой работе непосредственное и активное участие принимал и А.И. Рассохо, так как вопросы расширения и совершенствования океанографических исследований Мирового океана как в интересах обороны государства, так и в интересах развития фундаментальной науки и народного хозяйства страны находились постоянно в центре его внимания. Благодаря настойчивости Анатолия Ивановича широкое развитие получили исследования геофизических полей, закономерностей общей циркуляции Мирового океана, его взаимодействия с атмосферой. Океанографические и гидрографические суда ВМФ СССР в те годы принимали активное участие в выполнении крупномасштабных международных проектов исследований северных частей Атлантического, Тихого и Индийского океанов, а также Средиземного, Карибского и других морей. Значительное влияние оказывал А.И. Рассохо и на развитие отечественной морской картографии: именно под его руководством были усовершенствованы методы и технологии издания карт и руководств для плавания, автоматизировано картографическое производство и начался переход к созданию морских цифровых карт. Его всегда отличало стремление использовать новейшие результаты научно-технического прогресса в создании навигационной аппаратуры, геофизических и океанографических приборов. Для этого он добился существенного укрепления творческих связей ГУНиО и подразделений ГС с научными учреждениями Академии наук СССР, многими отраслевыми научно-исследовательскими институтами, вузами, налаживал и расширял связи с международными мореведческими организациями. На протяжении многих лет он возглавлял делегации Советского Союза на ассамблеях, конференциях и заседаниях Межправительственной океанографической комиссии ЮНЕСКО, Международной гидрографической организации и Международной ассоциации маячных служб. А.И. Рассохо являлся членом бюро научного совета Океанографического комитета СССР, членом бюро научного совета по проблеме "Изучение океанов и морей и исследование их ресурсов" при Государственном комитете по науке и технике СССР, членом научного совета президиума Академии наук СССР по комплексной программе "Гидрофизика", членом ученого совета Географического общества СССР. За активное участие в создании Атласа океанов, разработку и внедрение новых методов исследования Мирового океана он дважды удостаивался звания лауреата Государственной премии СССР. Многогранная деятельность Анатолия Ивановича была высоко оценена правительством. Он награжден двумя орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, двумя орденами Красного Знамени, орденом Трудового Красного Знамени, орденом Отечественной войны I степени, орденом Красной Звезды и многими медалями Советского Союза, а также иностранными орденами и медалями. После ухода в отставку в 1985 г. адмирал А.И. Рассохо по-прежнему в строю: он продолжает отдавать свой огромный опыт и знания делу развития Гидрографической службы Военно-Морского флота Российской Федерации."
Вернемся к событиям более чем 45-летней давности, ныне именуемым "Карибским кризисом". Сначала ссылка на обязательные, на наш взгляд сведения, немного о "Железе".
Героя данного очерка, выпускника Ленинградского Нахимовского училища 1953 года, представляет однокашник, Роберт Борисович Семевский.
"Андреев Анатолий Петрович (прозвище в годы учёбы в ЛНУ: бегемот). р. 1.05.1935 г. Окончил штурманский факультет I ВВМУПП по специальности штурман подводного плавания. Получил назначение на Северный Флот (СФ) на дизельную пл пр.613, на которой служил до 1960 г. в должности командира рулевой группы, а потом штурмана (БЧ-1/4). В 1960-1973 гг. штурман (командир БЧ-1), а потом последовательно - помощник, старпом и командир пл пр.641. В 1962 г. участвовал в походе четырёх дизельных пл к берегам Кубы и США в период Карибского кризиса. В США в то время был известен, как советский подводник, поднимавший и державший флаг ВМФ над рубкой корабля после её всплытия в окружении 3-х эсминцев и самолёта ПЛО ВМФ США. По возвращению через три месяца в Полярный за всё сделанное в походе вместе со всей командой отведал выражение неудовольствия командования, придержавшего всех офицеров в дальнейшем росте по службе. На боевой службе подводной лодки был в 13 автономных походах длительностью от месяца до года в Атлантике, Средиземном море, у берегов Африки, где сполна хлебнул холода, изнуряющей жары и всего прочего. Под его командованием пл неоднократно посещала зарубежные страны (порты Норвегии, Швеции, Сирии, Кубы и др.). В 1966-1967 гг. учился на ВСОЛК. Принимал активное участие в подготовке экипажей и сдачи пл на экспорт в зарубежные страны (Индия), за что в 1969 г. посол Индии в СССР вручил ему нагрудный знак «Почетный подводник Индии». В 1973-1976 гг. и.о. оперативного дежурного СФ, потом до 1978 г. – начальник командного пункта/оперативный дежурный ЛенВМБ. В 1978-1992 гг. – начальник отдела подготовки матросского и старшинского состава ЛенВМБ. Капитан I ранга с 1974 г. Награждён грамотой Верховного Совета СССР, как воин-интернационалист; грамота вручена ему от имени М.С.Горбачева в 1992 г. Награжден орденом «За службу Родине» III cт. и медалями, включая медаль республики, полученной от правительства Кубы в 1998 г. После ухода в отставку в 1992 г. продолжал работать в промышленности города (з-д «Красный треугольник») по 2002 г. Женат единожды, имеет 2-х детей (девочки). Хобби: здоровый образ жизни (физкультура) и занятия историей подводных флотов Мира."
"Восемь лет нас готовили к тому, чтобы стать моряками. И неудивительно, что по окончании ЛНУ большинство из нас было направлено (с учётом желания каждого или без него) во ВВМУ Подводного плавания. Окончившие его в своем большинстве стали участниками событий рождения нового Великого подводного флота и выхода его в океан, начав службу на дизельных подводных лодках. Участвуя в 1962 г. в походе к берегам Кубы в период Карибского кризиса, многое пришлось пережить и испытать, что документально отразилось в моём письме к жене. Думаю, что оно напомнит многим нашим ребятам собственные переживания в первые годы службы и нашу такую еще молодую тогда любовь к нашим родным женам. Самой яростной, самой опасной схваткой советского и американского флотов за все десятилетия «холодной войны» была та, что разыгралась поздней осенью 1962 года. В ответ на морскую блокаду США Кубы Хрущев приказал бросить в Карибское море подводные лодки. В случае перехвата советских судов, они должны были нанести по американским кораблям удар из-под воды. Генсек и министр обороны были уверены, что в зону конфликта ушли подводные АТОМНЫЕ крейсера. Но единственный пока что на флоте ракетоносец К-19 находился после тяжелейшей аварии с реактором в ремонте, а все остальные атомарины только-только вводились в строй. Выбор главкома пал на 4-ю эскадру дизельных подводных лодок в Полярном. А там нашли, что лучше всего к реальным боевым действиям готова 69-я бригада, точнее ее ядро в составе больших торпедных субмарин Б-4, Б-36, Б-59 и Б-130 – «букашек», как называли их моряки по литере «Буки». Это была самая настоящая авантюра, вызванная обстоятельствами почти что военного времени: направить подводные лодки, приспособленные к условиям Арктики, в жаркие тропические моря. Все равно что перебросить пингвинов на выживание в Африку. Все равно, что соваться в воду, не зная броду. А «брода» в тех неведомых водах не знал никто, даже родимая гидрографическая служба. Еще не одна советская субмарина не взрезала своими винтами глубины клятого бермудского треугольника, не бороздила полное мрачных легенд Саргассово море, не форсировала забитые рифами проливы между Багамскими островами. Но самое главное, что и военная наша разведка не знала толком, какие ловушки противолодочной обороны США приготовлены на случай большой войны. Никто не знал, сколько противолодочных авианосцев и других кораблей бросит Пентагон на поиск советских лодок. Шли в неведомое… Напрягало нервы и то, что впервые подводники брали с собой в дальний поход торпеды с ядерными зарядами – по одной на каждую лодку. Они ушли. И вернулись со щитом. Жаль что об этом уникальном историческом походе приказано было забыть на тридцать три года.
* * *
У этих желтых ломких тетрадных листков вид древнего папируса. Бумага так иссохла в пекле лодочного отсека, что состарилась раньше времени на несколько веков. Я разворачиваю листки с осторожностью археолога. Передо мной редчайший документ ХХ века – письмо с того света. Оно было бы таким, если бы кануло в океанскую бездну, но, по великому счастью, этого не произошло, и многостраничное послание попало к своему адресату. Помощник командира подводной лодки Б-36 капитан-лейтенант Анатолий Андреев писал его любимой женщине как некий мужской походный дневник без особых надежд, что она его прочтет. Женщину звали Софья. И она была его молодой женой. Опасный поход впервые разлучил их так надолго.
«Софочка, родная моя! Пишу тебе это письмо, хотя не представляю, когда и как я тебе его отправлю, но так хочется побыть с тобою вместе, хотя вот так – мысленно… нелегко сейчас, еще труднее будет потом, но я знаю, что если я все это пройду, я снова буду с тобой…
Тревога! Нас зовет тревога И сны срывает с якорей… …Трап загудел под каблуками. Люк громыхнул над головой… А что в пути случится с нами, Еще не знает шар земной.
Вот уже пятый день, как мы в море. Погода чем дальше, тем хуже. Штормит нещадно. Но очень красиво на ночных всплытиях, когда стоишь на мостике. Сейчас время свечения воды, особенно в Норвежском море, и когда эта вода обрушивается на тебя, она стекает сверкающим каскадом. Зрелище завораживающее! Мне бы так хотелось, чтобы в этот момент под ногами была палуба белого лайнера, а рядом – не рулевой-сигнальщик в резиновом костюме, а стояла бы ты в легком платьице. И слегка бы продрогла и я бы обнимал тебя, спасая от холода и этого мокрого фейерверка… У нас выбыл из строя Алик Мухтаров (офицер-минер ). Он проворонил большую волну и его крепко приложило о планширь. Перелом двух ребер. Только не говори его жене. А в остальном жизнь вполне сносная… Идут десятые сутки, а мы еще не знаем куда держим путь. Правда, сегодня командир официально сообщил экипажу, что идем к месту нового базирования – на Кубу. Думаю, ты узнала это раньше меня по «сарафанному радио». Перевели стрелки сразу на четыре часа и все стало с ног на голову. Теперь завтракаем в полдень, обедаем в ужин… Ночью было чистое небо и я прежде всего отыскал твои звезды в созвездии Ориона (помнишь эти три звезды!) ты находи их тоже, и будем передавать через них друг другу приветы. Хорошо?… Вижу тебя во сне постоянно и, просыпаясь, говорю тебе «доброе утро!», хотя у вас в Полярном еще глухая ночь. В моей каюте разместилось сразу три семейства: под настольным стеклом фото жены и дочери флагмеха, на переборке – жена и двое детей Толи Потапова, и, конечно же, в рамочке ты с Лялей. Как видишь, на трех квадратных метрах разместились десять человек и все живут довольно мирно и дружно… прости, любимая, пора на вахту! Надо еще облачиться в резиновые доспехи. А это довольно хлопотное дело… Уже полмесяца как беспрестанно качает. Все впали в некое странное состояние: мы уже не укачиваемся, мы просто устали от качки. Даже ночью как следует не отдохнешь – лежишь и держишься, чтобы не бросило из койки.
Немного болят глаза – они полны соли, ведь не от каждой волны отвернешься. Целый час возле лодки шли тунцы. Откуда в них такая сила? Ведь они только на секунду погружаются в воду и мощным толчком выныривают вновь. Залюбуешься… Моей вахте «везет» на встречи с самолетами и кораблями. Иной раз приходится погружаться два-три раза за вахту. Правда, нынешней ночью испугался, как говорится собственной тени. Только зашло солнце и вдруг с востока – быстро движется мигающий в небе огонек. Реактивный самолет? Срочное погружение! Потом всплыли, а сигнальщик снова кричит: «Самолет!» Я посмотрел повнимательнее и увидел, что он показывает на звезду Сириус. А мы все идем и идем, давно пересекли широтные параллели Ленинграда (60 град.), Москвы (56 град.), Волгограда (48 град.), Крыма (45 град.). Справа – восточное побережье США, где-то слева проплывают невидимые нам берега Франции, Испании, Португалии… Почему люди не умеют ценить счастье близости? Почему это счастье осознается, когда между ними пролегают тысячи миль?
ВНА: Знакомые нам по Северу созвездия также непривычно наблюдаются в перевернутом положении, а Полярная звезда просматривается почти у самого горизонта – красота неописуемая.
"Океан штормит, но он чертовски красив при этом. Весь в крупных барашках, он действительно – седой. Помнишь – «над седой равниной моря»? все так и есть… Только местами проглядывает голубая-голубая вода, как в озерах по дороге на Рицу. Помнишь? А какие волны! Они не только высоки, но длинны. Так и кажется, что перед тобой встает горный хребет. Наша лодка, как букашка у подножья. Но ночью вся красота исчезает. Остается только мрачная чернота, полная всевозможных каверз… Ты знаешь, какой запах я теперь ненавижу? Запах резины. Все время наверху в мокром резиновом гидрокостюме. Даже воздуха по-настоящему не чувствуешь…
Мы снова в походе. Мы сбились со счета Тревог, погружений и вахт ходовых. Подводная лодка. Мужская работа. А штурман, в отсеке всхрапнувший уютно, И двое матросов – ночных рулевых Опять не увидят, как новое утро Погасит созвездье огней ходовых.
Океан все же успокоился. Наверху – просто чудо. В лодке – ужас. Волны вокруг ярко-синие с фиолетовым отливом. Вода теплющая – 27 градусов! То и дело выскакивают летучие рыбы. Они совсем небольшие, темно-зеленые в крапинку… В эту ночь мне удалось засечь сразу два искусственных спутника Земли. Один – наш, другой – американский. А лодке страшная жара. В самом прохладном – носовом отсеке – 35 градусов. Изнываем… Ты же знаешь, я «люблю» жару так же , как ты – холод… Сегодня наш милый доктор продемонстрировал свое искусство хирурга. Одного из прикомандированных офицеров прихватил аппендицит. Витя мастерски вырезал воспаленный отросток. Это в таком-то пекле, когда пот льет ручьями. Завтра тяжелый день – до захода солнца будем идти под водой, в лютый лодочный зной. Но что поделаешь – на то мы и п о д в о д н и к и. Милая моя, иду на вахту. Четыре часа буду крутить перископ. Это единственное, что связывает нас с поверхностью, с тем миром, в котором живете вы с Лялей. Но без меня. Да, крепко прихватили нас наши «друзья»-американцы: носа не дают высунуть даже ночью. В такой обстановке у командира начинают сдавать нервы. Хожу у него во «врагах народа». Дело в том, что жара начинает сказываться на работе холодильной установки. Температура в провизионке, где хранится мясо, уже под 8 градусов выше нуля. Мясо портится и я приказал выдавать его большими порциями, пока все не протухло. Командир решил, что я нарочно порчу продукты. «слишком часто ходите туда, холод выпускаете!» Приказал закрыть камеру на ключ. Двое суток никто в камеру не лазил. Потом открыли замок. В нос ударила вонь тухлятины. А ведь могли бы хоть часть мясных запасов спасти… И я еще – « вредитель»! От жары, пота, грязи у всех пошли по коже гнойнички. Доктор смазывает их «зеленкой». Ходим раскрашенные, как индейцы. Я перешел на «тропический рацион»: в обед – только стакан компота. На ужин какую-нибудь молочную кашу и компот. Вечерний чай – только стакан долгожданной влаги. Никакая еда в рот не лезет. Вот сейчас подвсплыли под РДП (работа дизеля под водой – через поднятую воздухозаборную трубу). Чуть-чуть повеяло свежим воздухом Люди хватают его как рыбы в зимний мор – широко открытыми ртами. Вижу в перископ американские корабли. Они остановили для досмотра два наших транспорта. Не стесняются. А нас самолеты снова загоняют на глубину.
Мир втиснут в сумрак боевых постов. Мы тыщу лет на солнце не глядели… Центральный! Слева… Справа… шум винтов! - Акустик побледнел, считая цели. Припали операторы к планшетам. Меняем скорость, курс и глубину, - Не может быть, чтоб наша песня спета! Когда поймем – нет никаких надежд, И все-таки надежды не утратим, - Прорвем противолодочный рубеж И будем в срок в назначенном квадрате!
Окончание следует.
Война.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта Просьба к тем, кто хочет, чтобы не были пропущены хотя бы упоминания о них, например, в "Морских сборниках", в книгах воспоминаний, в онлайновых публикациях на сайтах, в иных источниках, сообщайте дополнительные сведения о себе: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. А мечтаем мы о том, чтобы собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Примерно четверть пути уже пройдена, а, возможно, уже и треть. И поэтому - еще и о том, что на указанные нами адреса Вы будете присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Побежала старушка-зима ручейками к девчёнке-весне... Кажись "отпингвинились" в эту зиму. Такая мысль постоянно приходила в голову, читая отчёты со льда и прогнозы «Шамана» (хотя последний мог бы утешить "пингвинье" братство последними метеограммами). Тем не менее, уже хотелось де- нить поджиговать. И это желание "взбадривалось" ежедневно утром, проезжая по Южному мосту в вагоне метро. Приближались выходные...Высказал свою тоску по джигингу в соответствующей теме и...события начали развиваться стремительно. Вот и Слава Монах в чате даёт координаты, где можно поджиговать на Тетереве. Планировался "харьковский" десант в составе: ВанО, Ваня Гигняк, Сергей (молчаливый читатель ) и я. К пятнице сформировался настоящий сейшн-11 человек на 3-х машинах. Юра предлагает провести соревнования-я не против. Главный приз-его свисток (потом он его нечаянно проглотил -соревы не получились). В пятницу вечером согласовали детали и...трепемся в теме: Юра, Костя, я. Я падцталом, они-не знаю, но надо спать. Утренняя "стрелка" на КП Пуща, что на Варшавке меня шокировала...поначалу . Прикиньте. Подъезжаем к заправке-стоят машины, толпа мужиков и...идёт пьяная разборка. Здаров, здаров. Слава, Дима. Слава, Денис...Нифига себе попали. Эх, "домовые"-с утра упиться, а может с вечера. Оказалось не наши... По машинам и на Иванков. Приехали. Светает. Чаёк, кофеек, кто и за "приЕхало" 100 граммами. От машин до реки метров 300. Разбрелись по бережку кто-куда. Скажу...у того моста на протяжении порядка 2 км. делать нефиг-струя (до 26 грамм) и ровное дно, макс.2-3 метра. Только в одном месте надыбал перекатик, в другом-корчики. И там, и там-пусто. Где-то около 11-ти с Серёгой дошли до интересных мест-обратки, ямки, корчики, речка малёха петляет, заливчики (щаз подо льдом). Там я "заработал" 2 злые клеваки. Подсечь не удалось. 1-я полуотгрызенный хвост у твистера, 2-я царапины и вмятинана чебурахе. Тетерев-мини Десна! Струя-дай Бог! Река-30-40-60 м. Веса-до 28 грамм. Вопреки неутешительным ожиданиям-вода не такая уж и мутная, но высокая. Возвращаемся к стоянке машин. На 11 человек-1 килушка у Игоря. 3 клеваки у Саши Скопы, 2-у Вани, 2 у меня . У других как было-не знаю. Думаю, своими впечатлениями ребята ещё поделяться. Держим совет-куда податься, время детское, до вечера далеко. Выдвигаемся на 2-е "суперсекретное" место-Тетерев у Вышевичей. Малёха поблукав, ставим машины. И...мы-обед на обочине, 4 разведчика (2-е в забродах, 2-е в ботинках) через луг на речку. Не успели мы дожевать по 2-му бутерброду-возвращаються. Вода, вода, кругом-вода...В ботиках далеко не почапаешь . Поступает предложение ехать в Блитьчу (завести Игоря-дача у него там) и порыбалить там на Тетереве. Место интересное, 4 дамбы, но...клюет вчера и завтра. Ни у кого...Ни ударчика. Вот так завершился наш маленький "домовой" сейшн. Чай, кофе и др. пили, бутерброды ели, рыбу поймать хотели: 9 «домовых» и 2 сочувствующих. Классно пообщались, классно прогулялись, классно покатались!!! Вот и Саша не замедлил отозваться: Изначально ехать на пешую рыбалку мне не хотелось(всегда лолю с лодки),но на второй день передумал. Передумал в пятницу 13.Если не думать о всяких там суевериях, то пятница выдалась насыщеной-в 3 часа ночи мне позвонили чужие люди и сообщили о смерти Ирыной свахи .После второго звонка мне объяснили что эту информацию надо было передать одному знакомому ,с которым не было связи...Еще в этот день я попал в аварию(с ожиданием гаишников и всеми атрибутами) ещё одну произошла на моих и Димкиных глазах. А так больше ничего необычного или сверхъестественного.
Проваленная явка. В условленное время Дима ,Юра и я прибыли в условленное место.На месте стояла красная мазда и зеленый транспортер.Ну вот,все три экипажа на месте.Далее были рукопожатия и звучали имена. Пытаясь запомнить в темноте кто есть кто, меня отвлекли очень настойчивые требования заплатить за бензин. Конечно,скинутся на бензин всегда было неписаным правилом ,но чтобы так настойчиво...Ругались двое-один похожий на таксиста и второй мрачного вида пьяный тип, на лице которого отобразилась бурная молодость и давние увлечения играми типа "Жучек","Утюжек","Веснушки"... -Давай бабки на бензин я сказал!!! -Я уже отдал. -Эти фальшивки себе оставь, мне нужны настоящие бабки. Давай сюда 170грн,отдай кошелек! Пацаны держите его! Все вышесказаное сопровождалось легкой потасовкой. Мысли по ходу- Дима Умник-Нахера брать перед рыбалкой грачей! Тем более таких! Кульчицкий Саша-Вот это "домовые" (прим.-«домовые»-пользователи нашего рыбацкого сайта)...А почитаешь отчеты-так всё полутонами раскрашено, все порядочные люди-вилка в левой, нож в правой, к друг другу по имени-отчеству, поймал-отпусти,а тут такое...Неужели кто-то из них КВН? Юрий-Обещал на встречу одеть серое пальто, лыжи, и под мышку журнал "Огонек".В случае провала поднять воротник и поставить вазон на окно заправки. Если все чисто-вручить КВНу свисток. Докладывать в Центр (Константу) в случае изменения штатной ситуации. Всё позабывал нафиг. Склероз проклятый. Ругались совершенно посторонние люди, оказавшиеся рядом непонятно почему возле нас. Во избежание подобных ситуаций предлагаю разработать пароль-ответ. Например-(пароль)собачий лай без зонтика не долетит. Ответ-словянский шкаф уже продан. И уже знаешь что свои. Подобное не повторится. К счастью КВН появился в самое ближайшее время и скомандовал ехать на рыбалку.
Спящая красавица. Вот и река. Маленькая, быстрая и со своим характером. Некоторое время пытался классически джиговать(привычка ловить на большой воде) ,но вскоре понял- все интересные места находятся под самым берегом, граница на обратном и основном течении, под нависшими над водой кустами, в мини заливах. Места для УЛ и нахлыста. Лучшее время апрель-октябрь(ИМХО).Из-за отсутствия травы река выглядела спящей,безжизненой. Так же как и берега не дарили той красоты какую можно увидеть в мае. Мысленно представляю как река выглядит летом:под тем берегом камыш, течение слабое,наверное метров 30 полоса кувшинок.Тут,под берегом из высокой травы половина стеблей ложится на воду,делая густой ковер.Ровным течением стебли вальяжно двигаются влево-вправо. Между травой снуют небольшие стайки красноперки. Упавший на воду жучек изо всех сил пытается взлететь, пуская мелкую рябь .Всплеск ,жучек исчезает,и большие круги росходятся по поверхности. Наверное так выглядит Тетерев летом. Впрочем у зимней суровой красоты есть чтото своё особенное -на высоком берегу стоят дома с заснеженными крышами. Из некоторых труб вьется серый дымок. Интересно,просто топят для обогрева или ещё готовят борщ,жаркое,молоко топят,пироги пекут?...Ветер иногда доносит запах дыма. Похоже все таки готовят. Периодически слышно пение петуха.Все в это совокупности влияет на положительное настроение. Была поклевка у коллеги на белого "червя". Потом на релакс(дюймовочка) с черной спиной и зеленоватым пузом. Единственная результативная на релакс 3,мутно салотового цвета. Причем ловить щучку пришлось дважды. Второй раз под самым берегом, пожертвовав сухой одеждой...11 человек ,несколько поклевок, все приманки совершенно разные. Перепробовано большая цветовая гамма силикона. Увы ,река ещё спит.Но настроение от такой рыбалки всё равно хорошее. Погода и компания что надо.
А вот и достали меня. Обещал легковерным. Научу писать легко и безответственно.Пособие. По вранью и псевдоинтиеллекту. Да бросьте, не пугайтесь.. И интеллект не нужен. Наглость нужна и неуважение к другим. Повторяйте: " Нет Я кроме меня."И Родину продайте. За серебрянники. И учите других, как это сладко... Итак, , я в образе.Чужом. Это не знакомый Вам пошляк-балагур.Мне тесно и неуютно. И герои русского флота, простите. Вы до сих пор по заслугам не оценены. Спекулирую на святом и великом. Но иногда, только так и можно глаза слепцам открыть. Сегодня я-пророк. А в глубине души, хихикая, шашлык. Шампур-я. Со своим «Я». А пошаримся, нанижем на меня чужие блоги, разбавим дряблой мыслью.Своей нет. И не было никогда. А присвоить- легко. А не докажут.Да съедите, горячее сырым не бывает...Какие же Вы...Ну, с большой буквы- это так, я о вас так не думаю. У нас, пророков, свое...Скиты, к примеру... Берем тему. Это если не о себе. О себе и брать не надо. Прет. Изнутри. И заслуги, чужие. То начальник,то умный подчиненный.Какая мелочь! А я все о себе! И кто проверит? Ну и пусть буйки! А я скажу- ракеты! « Великое событие в истории российского флота...Трагедия. Жизни за Царя и Отечество...А уупустили. (Слеза).И только скромный я...Заметил. Откликнулся. Сча, шрифт подгоним, кавычки уберем, лишние они. А рецепт верный, хоть Библию искажай, хоть еще что. Можно и чьи-нибудь воспоминания. У кого украл нижеприведенный текст, не скажу». Мужчины, а я украл. И тоже не скажу, потому что забыл, висит в компе...А хотелось бы поблагодарить.
105 - я годовщина гибели крейсера 1 ранга "Варяг" и канонерской лодки "Кореец" Российского Императорского флота в неравном бою с превосходящей японской эскадрой.
В Вахтенном журнале Варяга записано: «Сегодня получил письмо от японского адмирала о начале военных действий и предложение оставить рейд до полдня. Безусловно мы идем на прорыв и вступим в бой с эскадрой как бы она сильна не была. Никакого вопроса о сдаче не может быть. Мы не сдадим ни крейсер, ни самих себя сражаясь до последней возможности и капли крови. Исполняйте ваши обязанности точно, спокойно, не торопясь, особенно комендоры, помня что каждый снаряд должен нанести вред неприятелю. В случае пожара тушить его без огласки, давая мне знать. Помолимся богу перед походом и с твердой уверенностью на милосердие божье пойдем смело в бой за Веру, Царя и Отечество. Ура!»
Под впечатлением подвига экипажа крейсера «Варяг» австрийский писатель и поэт Рудольф Грейнц написал стихотворение «Der „Warjag“», посвящённое этому событию. Оно было опубликовано в десятом номере немецкого журнала «Югенд». В апреле 1904 года Н. К. Мельников и Е. М. Студенская опубликовали переводы этого стихотворения. Причём у каждого из них был свой вариант. Перевод Е. Студенской русским обществом был признан более удачным. И вскоре музыкант 12-го гренадёрского Астраханского полка А. С. Турищев, принимавший участие в торжественной встрече героев «Варяга» и «Корейца», положил эти стихи на музыку. Впервые песня была исполнена на торжественном приёме, устроенном императором Николаем II в честь офицеров и матросов «Варяга» и «Корейца».
Песня стала очень популярна в России. Особенно её любили военные моряки. В годы Первой мировой войны из песни был удалён третий куплет, так как японцы в этой войне были уже союзниками.
После Гражданской войны многие военные песни царской России попали под запрет и только с началом Великой Отечественной войны многие из них были возвращены, в том числе и песня о «Варяге». Русский текст Наверх, вы, товарищи, все по местам, Последний парад наступает. Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг», Пощады никто не желает! Все вымпелы вьются и цепи гремят, Наверх якоря поднимая, Готовятся к бою орудия в ряд, На солнце зловеще сверкая!
И с пристани верной мы в битву идём, Навстречу грозящей нам смерти, За Родину в море открытом умрём, Где ждут желтолицые черти!
Свистит и гремит, и грохочет кругом. Гром пушек, шипенье снарядов, И стал наш бесстрашный и гордый «Варяг» Подобен кромешному аду.
В предсмертных мученьях трепещут тела, Гром пушек, и шум, и стенанья, И судно охвачено морем огня, Настали минуты прощанья.
Прощайте, товарищи! С Богом, ура! Кипящее море под нами! Не думали, братцы, мы с вами вчера, Что нынче умрём под волнами.
Не скажут ни камень, ни крест, где легли Во славу мы Русского флага, Лишь волны морские прославят одни Геройскую гибель «Варяга»!
Auf Deck, Kameraden, all' auf Deck! Heraus zur letzten Parade! Der stolze Warjag ergibt sich nicht, Wir brauchen keine Gnade! An den Masten die bunten Wimpel empor, Die klirrenden Anker gelichtet, In st?rmischer Eil` zum Gefechte klar Die blanken Gesch?tze gerichtet!
Aus dem sichern Hafen hinaus in die See, F?rs Vaterland zu sterben Dort lauern die gelben Teufel auf uns Und speien Tod und Verderben!
Es dr?hnt und kracht und donnert und zischt, Da trifft es uns zur Stelle; Es ward der Warjag, das treue Schiff, Zu einer brennenden H?lle!
Rings zuckende Leiber und grauser Tod, Ein ?chzen, R?cheln und St?hnen — Die Flammen um unser Schiff Wie feuriger Rosse M?hnen!
Lebt wohl, Kameraden, lebt wohl, hurra! Hinab in die gurgelnde Tiefe! Wer h?tte es gestern noch gedacht, Dass er heut` schon da drunten schliefe!
Kein Zeichen, kein Kreuz wird, wo wir ruh`n Fern von der Heimat, melden — Doch das Meer das rauschet auf ewig von uns, Von Warjag und seinen Helden!
На палубу, товарищи, все на палубу! Наверх для последнего парада! Гордый «Варяг» не сдаётся, Нам не нужна пощада! На мачтах пёстрые вымпелы кверху, Звенящие якоря подняты, В бурной спешке к бою готовы Блестящие орудия!
Из надёжной гавани — в море За Отечество умереть Там подстерегают жёлтые черти нас И извергают смерть и разрушения!
Гремит и грохочет, и громыхает, и шипит, Тут нас поражает на месте; Стал «Варяг», верный корабль, Горящим адом!
Вокруг судорожно дёргающиеся тела и страшная смерть, Кряхтенье, хрипы умирающих и стенания — Языки пламени развеваются вокруг нашего корабля Как гривы огненных коней!
Прощайте, товарищи, прощайте, ура! Вниз в клокочущую пучину! Кто бы ещё вчера подумал, Что уже сегодня он там внизу уснёт!
Ни знак, ни крест не укажет, где мы покоимся вдали от Родины Однако море вечно будет рокотать о нас, О «Варяге» и его героях.»
И это первая моя выученная песня…
Ну что, нормально? А не нормально. Потому что ЭТО МОЯ ПЕРВАЯ ВЫУЧЕННАЯ ПЕСНЯ. В ЧЕТЫРЕ ГОДА. Блин, цинизм претит, дальше не могу. Хотя, я и закаленный. И сам циник.Но останавливает что-то. Наверное, мелкость и мелочность "оппонента" и святость того, что он решил использовать в споре. Да пусть живет, как привык, чужим умом и словом. Выдавая за свое. А я не могу. Простите, «варяжцы» и «корейцы»…Неудачно…И Вы, мужчины...Мужиками назвать не могу...Офицеры... И низкий поклон, с обнаженной головой…. А некоторых что-то изнутри гложет. Может, совесть?Да вряд ли..Если он не понимает,куда уж нам? Хотя...А тогда в скит зачем?
«Травля – веселая дружеская беседа, не прерываемая начальством и проходящая в неформальной обстановке. В формальной обстановке является проявлением флотской демократии. Заразна, как чума, бесконечна, как Вселенная. Главное занятие в отсутствие начальства и в обществе женщин. Хороша под рюмку, вместо закуски. С закуской является десертом. Травить – давать слабину концу ( веревке), рассказывать флотские байки, изрыгать пищу вследствие морской болезни ( после водки блюют, во время качки – травят).» я. Из моего словаря. Увы, цитировать больше некого.
Господи, и кто их назвал великими и мудрыми? Не понимаю… «Мир велик, непознаваем и бесконечен…» Не согласен я. И мир мал. Хотя…Московское метро намного меньше.. Только там, через неделю после свадьбы, чинно следуя с женой, на перроне «Парка культуры» можно встретить девчонок из петропавловского «Вулкана». Всех трех, с которыми был. И вместе, и по очереди. -Милый, наконец-то! Хоть одно родное лицо! И на шею, все сразу, и поцелуи, долгие, и уже весь в помаде, а жена рядом…Отбился. Убедил, что девки обознались. Еще лет семь назад мы с Ричардом Гиром, америкосом из фильма «Красотка», на одно лицо были. Это он по ночным бабочкам шлялся, не я. Обознались. Звони Гиру. Поверила жена, но как-то неискренне и уже искоса смотрит. Жалеет. Интересно, кого? Или о чем? А через пять остановок, на очередной платформе- дружбан, его на втором курсе из училища попросили. Разговариваем. Долго. Жена говорит потом: - И так в этой Москве все время будет? -Как-«так»? -Ну, ты в центре внимания и всякое такое, друзья, подружки. Слушай, ты от меня ничего не скрываешь? Может, ты здесь, в Москве, уже жил? А откуда столько знакомых? Тяжело мне было. Пришлось весь профессиональный запас знаний и умений включать. Понятно, убедил. Профи. У меня и таджик, при желании, арийцем становился. А все равно, не с руки. А не дай Бог, и дальше все так пойдет? А Владивосток? А Хабаровск? А Томск? А Майкоп? С Краснодарским краем? Блин, а если Красноярск и Большие Сочи? А не дай Господь, Венера Арнольдовна, врач из флотской поликлиники? С именем- лозунгом? Или старпом, со своим вечным вопросом-предложением: - Викторыч, у меня тут пара ампул бицеллина осталась. Не надо? А то выбрасывать жалко… Нет, уж, теперь в метро только врозь… А еще меньше метро московского славный город Североморск. Только там, перемещаясь от одного одноклассника к другому, в четыре часа ночи, можно встретить пьяного, как всегда, «комсомольца» политотдела из Бечевинки. И уже и Север не Север. Никакой экзотики. Все родное, все рядом, и качается так же… Он, здесь, оказывается, стройбатом занимается. Ну, за кадры на флотах всегда борьба была… А о чем это я вообще? Ну, будем…Сейчас, занюхаю и расскажу о главном. Как о чем? О брюках. Как не слышали? А я здесь зачем? Короче, ну и сколько брюк у офицера на службе? Нет, гражданских? Правильно. Если жена костюм не купила, то и ни сколько. Ну, понятно, бывают исключения. Но только в том случае, если Вы всегда в белом кашне, (да и хрен с ним, с комендантом города), в фуражке, в любой мороз, и туфлях на коже, даже зимой. И красоту понимаете. Вот у меня двое брюк было. Одни песочно-клетчатые, а вторые- из «кительного» материала, темно-синие, клеш от бедра… А женщины- они это любят. То ли клеш, то ли брюки. Вот никогда времени, чтоб спросить, не хватало. Только снять и успевал. А там уже не до высоких материй…Так в неведении и остаюсь. А как большинство из нас в гости ходило? Правильно, сверху свитер, брюки флотские снизу. Вот и вся «гражданка». И надо же получится, с другом отпуска совпали. В Киеве встретились. Паб-крол по забегаловкам от «Пассажа»- и на Подол. Повторение «Арки дружбы народов» с парапета, в две струи, туалетов тогда мало было. Разгон демонстрации националистов. Вдвоем на 20 человек. Весело. А я в своих брюках, любимых, темно-синих. А друг косится. Вот друг и говорит: - Завтра в гости. Вечером. А пошью я брюки и себе. Красиво. Теперь я понял, почему девушки к тебе тянутся. И секрет совсем прост. И держись тогда… И на мои посматривает. А сам- во флотских. По привычке, понятно. Как тягу к прекрасному остановишь? Друг. Я-то понимаю. Я одобрил. Отдышались после драки, магазин нашли. Купили ткань серебристо-черную, итальянскую, с искоркой… Друг говорит? - От тещи через дорогу закройщик Арон Семенович, а портной Иосиф Моисеевич. Сделают в лучшем виде. И быстро. Сопровождаю. Завидую фактуре ткани. Теперь на Камчатке у кого-то брюки будут лучше. Не пострадает ли моя привлекательность? Но- разберемся. Для друга и девчонок не жалко. Замерили его, ткань и вкус похвалили. Клеш, сказали, не модно, хоть друг и настаивал. Утро. Перезваниваемся -Ну, как? -Был на примерке. До праздника 10часов. -Ну, как? -Сшили. Одна штанина короче. Зайти через пару часов. -Ну, как? - Новая «молния» разошлась. Перешивают. -Ну, как? А мне ткань покоя не дает, с «искоркой»… - Да, блин, через час выезжать, а они две «стрелки» загладили… -Ну, как? -Еду, еле успеваю! Это- што-то! Я никогда не был так красив! Сопереживаю. Легкая грусть за свои штаны. Щупаю, смотрю. Искорки в моих нет. А материал все равно хороший… Утро. Звонок. -Надо встретиться. Голос убитый. Что-то серьезное. Не заболел ли кто? У друга тесть- гинеколог. Половину Подола принял. Личность известная. И не только в Киеве. Ну, это нам не интересно. Интересно другое. Бутылки лучших коньяков достает из воздуха, с антресолей, с обувной полки, из стиральной машины, из кресла… А ту ли мы профессию выбрали? А, может, не поздно переквалифицироваться? А как увлекательно…А может, ему ассистент нужен? Прочь, подлые мысли. Не дай Бог, с дедом что. Нет, все проще. И печальней. Друг встречает в трико. -??????? - Брюки произвели фуррор. Девчонки щупали весь вечер. И «искорка»… И еду уже домой, в метро. Планы радужные, «Вулкан», «Авача». «Океан»…Жена в Киеве остается… А рядом мужик сидит, с собой борется. Тоже, видно, из гостей возвращается.. И вижу, и встать лень. И только раздалось: «Тараса Шевченко», он мне на брюки весь фонтан винегрета и выпустил. Умерла «искорка». - А чего домашние скучные? А, понял, брюк жалко? -Да нет. До сих пор не объясню, чего я в 12 ночи домой пришел домой в одних трусах и рубашке навыпуск… -Да, семейная жизнь- дело сложное. Утешил, как мог. Придется лучшую девчонку из «Вулкана» , по приезду, другу отдать. Стресс снять. Еду домой. А вот они, мои, без искорки, зато флотские! И с клешем! А плюнуть на утюг! Шипит… А мылом хозяйственным с изнанки, по стрелкам! А нагладить! Это не заграничная дрянь! Из "этого" китель мог вылупиться! Ишь ты, искорка…Ты, это, другим, тоже, но не часто.поблескивай. Если им удастся от соседа увернуться.
А вот и достали меня. Обещал легковерным. Научу писать легко и безответственно.Пособие. По вранью и псевдоинтиеллекту. Да бросьте, не пугайтесь.. И интеллект не нужен. Наглость нужна и неуважение к другим. Повторяйте: " Нет Я кроме меня."И Родину продайте. За серебрянники. И учите других, как это сладко...
«Травля – веселая дружеская беседа, не прерываемая
