«Вот и …осень. За окнами август. От дождя потемнели кусты…».
Так и есть. У нас в Прикамье. Дожди, грозы, с громом, порывистым ветром. Предупреждают не выходить из дома без особой необходимости. В Кудымкаре в последнюю грозу на днях повалило много не хилых деревьев, сорвало крыши с некоторых домов, завалило все, что плохо держалось. Обещают, что август будет дождливым.
Ну, и что ? У природы – нет плохой погоды. Каждая погода – благодать . И любое время года надо благодарно принимать. Тем более , что мир так прекрасен в эту пору. Столько красок. Только посмотри…
« Отвлекись от повседневной суеты и внимательней взгляни по сторонам. Часто мы не замечаем красоты, что подарена самой природой нам. Жизнь прекрасна, насладись ее дарами. Впитывай мелодии и звуки. Возвеличь ее душевными стихами…» ( пишет Жанна Уланова ).
Это видение зависит еще и от состояния души. У многих тревожное. Почему ? Потому, что памятны события августа, которые случались в разные годы : первая мировая война ( 1914 ), Корниловский мятеж ( 1917 ), ГКЧП ( 1991 )… Хотя и в другие месяцы тоже случались : расстрел белого дома ( октябрь 1993 ), чеченская война ( декабрь 1994 )… И катастрофы. И пожары. И масса личных трагедий…
И ВСЕ ЖЕ. Именно август астрологи называют тревожным. У них есть этому объяснение: сочетание аспектов, домов, градусов… Им виднее. Мы же живем насущным. Ежедневным. Своими интересами и заботами наших детей, озабоченностью здоровьем, урожаями на садовых участках, тем, что день – год кормит, предстоящими отпусками, планами, целями, путями их претворения в дела и необходимыми действиями… И непременно слушаем новости в мире, о политических события в стране, экономические прогнозы…
Я , по – прежнему, с пристрастием слежу за новостями, связанными с Министерством обороны. И даже в будничной суете продолжает царапает мозг , когда узнаю о новых преступлениях в ведомствах Оборонсервиса . Вот и вчерашние не прошли мимо внимания : « Одна из структур Оборонсервиса решила расторгнуть контракты с подрядчиками и добиться через суд возврата более 9 миллиардов рублей авансов «. « СКР расследует новые крупные махинации с деньгами Минобороны « и подобные. Что-то конца и края этому нет, досадую где-то в душе. И тем не менее интере не угасает. На днях прочитала интервью с адвокатом бывшего министра обороны Сердюкова Генрихом Падва. «Глыбища» в адвокатском мире. Этот научит, что надо и как надо, опираясь на законы . Недаром на очередном допросе фигурант отказался свидетельствовать против себя. По закону. То ли еще будет !
Задела почему-то новость, что из сценария празднования Дня Военно-Морского Флота по просьбе Русской православной церкви будут исключены Нептун, русалки и прочая «морская нечисть « . Вот те раз. Традиции, когда по особому, морскому крестят новичков, переходя экватор, более двух веков. Поэтому и элементы этого действа есть в сценариях празднования.
И дело даже не в том, что РПЦ указала, что это – « нечисть». Задело, что те, у кого на погонах большие звезды, кто в речах своих с трибун , упиваясь красноречием, неизменно твердит, что для флота главное – это традиции , вдруг молчаливо покивали. И решили со следующего года сделать так, как рекомендовано .
Но ведь исключают шутку, улыбку, потеху, озорство, душевный подъем, минуты, мгновения, которые не только скрашивают, расслабляют, но и остаются в памяти на всю оставшуюся жизнь и в рассказах передаются, как часть наследства детям, внукам .
И в «городе нашем сказки живут…» С детства. « Там чудеса, там леший бродит, русалка на ветвях сидит…». Что же делать теперь с этой « нечистью « ? А памятники русалкам на побережьях? Утопим? Сдадим, как отслужившие корабли на металлолом ? Истреблять – так истреблять. С корнями !
Допустим, исключим из сценариев, а как будем вытравлять из памяти? Что еще кроме названия и дня отдыха в новых , установленных в последние годы праздников ? Концерты с одними и теми же исполнителями и пением « не в живую « ? Что еще ? Первое мая празднуем на огородах и дачах. 7 ноября – на кухнях. Убираем из памяти поколений… Да, не все подростки и молодежь могут с ходу сказать , что было в октябре 1917 года. Кто такой Ленин ? Но спросите: о расстреле Белого дома? О болотной площади ? Помнят. Знают. И будут еще долго помнить. Даже мгновения спрессованы в года, а тут события…
Обещают сделать государственным праздником День крещения Руси. Интересно, что станет главным атрибутом его ? И не будут ли торжества совпадать по времени с празднованием Дня Военно-Морского Флота, как это случилось нынче ?
Ничего личного. Только почему так неспокойно на душе?
Не могу ответить сама себе на вопрос: что же это ? Очередная глупость или большое заумие ? А может идет планомерное наступление на уничтожение культурного наследия, на утрату связей поколений ? Идет же урезание финансирования на содержание музеев ( об этом тоже есть на портале )… и их закрытие . Экономят ? Но какими деньгами измерить воспитание чувства гордости за страну, ее прошлое и настоящее.
Вчера в новостной ленте сообщалось, что Жорес Алферов « попросил Путина « не травмировать мозг страны» -это он о реорганизации научных учреждений, в том числе ликвидации Российской академии медицинских наук, Российской сельскохозяйственной академии, стремлении вывести из ведения академиков все хозяйственные и экономические вопросы «.
«Не травмировать мозг» - хорошо сказано.
И опять – ничего личного. Реорганизация время от времени, наверно, просто необходима. Но если бы в наше сознание не было уже внедрено : реформа – это развал, разгром, уничтожение. Реформы в промышленности, в армии и флоте, медицине, образовании, в ЖКХ… Хотели, как лучше ! А вычли все плюсы ! И что имеем в остатке ?
Кажется, порой, , что в высших эшелонах власти, на местах , в чиновничьем мире засели не созидатели, а разрушители всего, что было сохранено, накоплено, и сберегалось поколениями. Кажется, что в управленческих школах учат только одному - придумыванию способов отнимать и перераспределять, не на минуты не забывая ни о своем кармане, ни о ближайших родственниках. Прямо повальное стремление успеть урвать, порадеть родному человечку. А ДЕЛ то настоящих, профессиональных, вмененных в служебные обязанности , дел по долгу, совести, чести - НЕТ. На днях из уст одного киногероя услышала убийственный для мозга диалог : « У вас совесть есть ? Есть ! - отвечает.- Только мы ею не пользуемся !» Круто, не так ли ?
ОХ. Уплыла. Расплескалась… мыслями. Пусть это тревожное состояние останется только в моем подсознании. Только бы не нашлись люди, которые умеют использовать вот такое внутреннее напряжение, сопереживание от автокатастроф ( у нас это тоже не редкость – гибнут на дорогах десятки людей) , от того, что впервые за много лет в детских лагерях массовые отравления, что нынче 80 тысяч гектаров посевов зерновых в нашем крае уничтожила засуха, раздражение людей от того, что в июне - июле от 500 до 800 руб. выросли оплаты по квитанциям за жилищно-бытовые услуги, и чиновники говорят, что будет еще круче…
Вот и беспокойно, что в такие моменты достаточно призыва, лозунга, информационного повода, да и до кучи объективных факторов риска – продолжающийся мировой экономический кризис, непрекращающиеся боевые действия вдоль наших границ в Азии, внутриполитические проблемы, чтобы стало еще хуже…
И все же август ! И астрологи заверяют, что ничего экстраординарного не будет. Страшен сон, да милостив Бог… Да может и сами не оплошаем.
Мне вчера пришло очередное послание астрологов ( у меня они в разделе «спам» и читаю их иногда только для интереса ). Вот и из этого узнала, что « с 1 августа ,почти на месяц распахнутся « Ворота Золушки». Красиво то как ! … «давая возможность не только узаконить брак, но также и оформить партнерские отношения «. Что же, кто не успел, тот опоздал.
2 августа - день , когда « будет размыта грань Добра и Зла. И хорошо бы избежать ошибок в финансах, карьере, любви «. Кто предупрежден-тот вооружен ( каких ошибок - это только астрологи могут подсказать, если верить им ).
7 августа, опять ухо надо держать востро. Новолуние в царственном Знаке Льва советует приостановить свою активность на работе, денежных сделках, в занятиях, связанных с квартирными вопросами. Наверно, просто передохнуть. Зато в этот день стрелы Амура будут бить без промаха и поразят не одно сердце. Тоже неплохо для желающих.
А вот с 8 августа, как результат могучего негативного влияния конфигурации планет, наступит период потрясений, неожиданных событий, аварий, катастроф и грандиозных разочарований. Но нас заранее не напугаешь. Жизнь, она ведь как тельняшка… Все время по белой полосе не позволяет шагать. Но и как говорят в народе : не зови беду, пока она за углом…
17 августа день, когда планеты заложили проверку отношений в семье и с близкими. Главный совет астролога – не натворить необдуманных поступков, о которых потом придется жалеть.
21 августа полнолуние даст возможность увенчать успехом денежные мероприятия. С 28 августа звезда Сириус и планеты говорят о деловом успехе, обещают славу, высокие должности, карьерный взлет и значительные доходы. И как истинный джентльмен август завершит свое шествие исключительно редкой конфигурацией « Звездой Давида «, что обещает нам всем долгожданное затишье и вернет покровительство Фортуны.
Словом, ничего экстраординарного. Жизнь, как жизнь. Наша. Повседневная.
Но что примечательно, в конце сообщения астролога есть пожелание : ! освободите в своем сердце место для любви, гармонии и счастья ! « Вот это правильно ! Это, пожалуйста ! Будем жить и… радоваться.
Август все же ! Дивная пора !
Грибы в лесу появились .
Ягоды на кустах созрели.
Яблоки наливаются спелостью и ароматом.
Рыба в реках не перевелась. А уха – на костре… объеденье.
А какие ночи - в августе! И воздух, настоянный на запахах цветов.
Огромный ущерб был нанесен городу. Разрушено и уничтожено 14 фабрично-заводских предприятий, 2147 жилых домов и строений из общего числа 7618, 9 школьных зданий. Из 128 тысячей жителей Ярославля 40 тысяч осталось без крова. Сгорел и Демидовский юридический лицей. Многие памятники древней архитектуры, живописи, стенописи оказались разрушенными или серьезно поврежденными. Демидовский лицей стоял на мысе стрелки, был хорошо виден из Коровников, большое красивое здание его главного корпуса. И вот... мы наблюдали как он горел, выбрасывая огромные «языки» огня, периодами закрываемые черным, густым дымом. Народ говорил: «Горит библиотека». Признаками этого были мощные потоки, приносимые ветром обрывков кусков обуглившейся бумаги, формировавшие над Волгой и слободой буквально тучи. Куски обуглившейся бумаги ложились черными пятнами на поверхность Волги, на крыши домов слободы, на землю ее переулков и набережной. Через несколько дней шли разговоры, что эти черные листы бумаги «долетали» до селений, расположенных в 10-15 верстах от Ярославля. А в Лицее была самая большая библиотека со множеством ценнейших и древнейших изданий из всех библиотек русских высших учебных заведений. – главарь мятежа был судим.
В конце 1919 года при окончательном разгроме колчаковских войск в Сибири Перхуров был опознан среди арестованной свиты «Верховного правителя и главнокомандующего сухопутными и морскими силами России», как величали царского адмирала Колчака интервенты-империалисты и белогвардейцы. Перхуров был уже в чине генерал-майора. Суд над ним состоялся летом 1922 года в Ярославле в зрительном зале драматического театра им. Ф.Г.Волкова. Процесс был открытым, длился несколько дней при переполненном зале, слушателями которого были рабочие ярославских предприятий. В то время я уже работал учеником-электриком на Ярославской городской электростанции (ЯГЭС) и с одной группой рабочих присутствовал на судебном процессе. Члены трибунала и общественные обвинители, прокурор и адвокат, обвиняемый Перхуров сидели в положенном порядке на сцене. Около Перхурова была охрана. В зале, как говорится, звенящая тишина. Через несколько дней узнали, что Перхуров приговорен к расстрелу. Приговор был встречен всеобщим одобрением ярославских трудовых коллективов. ... (стр. 52-60 – описание истории Ярославля после гражданской войны до 1990-х годов, упоминание известных личностей, которые родились в Ярославле, среди них поэты Н.А.Некрасов, Л.Н.Трифолев, А.А.Сурков, скульптор , певец , композитор , флотоводец Ф.Ф.Ушаков, маршалы , , генерал , создатель Т-34 , космонавт и др.) Ярославль как место постоянного жительства я оставил в 1924 году, но никогда не порывал и не порываю с ним связь. При наличии возможностей почти ежегодно посещал родной город. И каждый раз непременно посещал родную слободу Коровники и Заводской переулок, на котором проходило, ныне далекое, мое беспечное, бездумное детство.
Глава II. Слобода Коровники.
Слово «слобода» происходит от слова «свобода», поскольку жители таких поселений в далекие времена освобождались от княжеской повинности. Даже в мое коровницкое время часто приходилось слышать, когда некоторые лица, как правило, провинциального происхождения, вместо «свобода» говорили «слобода», вместо «свободный» - «слободный». «Место слободное, аль занято кем?».
Слободы возникли в Русском государстве в XI–XVII веках, как правило вблизи городов и монастырей. Исторические источники сообщают, что слобода Коровники появилась в XVI веке. По переписи 1631 года она имела 42 двора. Каждая слобода имела свое собственное имя, даваемое по характеру деятельности: Рыбацкая, Гончарная, Ямская и т.д. Жители Коровников занимались скотоводством в торговых целях, торговали рыбой и одновременно славились производством гончарных, кирпичных, изразцовых изделий для строительства церквей, монастырей, жилых домов. Место, окружавшее Коровники, даже в годы моего проживания там, было весьма благоприятным для занятий скотоводством – луга, ежегодно заливаемые вешними водами рек Волги и Которосли, прекрасные пастбища, но уже не было ни малейших признаков тех видов занятий, которые выше упомянуты.
Коровники – небольшой поселок. Представляя сейчас мысленно план слободы в то время, полагаю, что она насчитывала 60-70 домов с населением 500-600 человек, которое увеличивалось, наверное, на сотню человек в летнее время за счет прибытия сезонных рабочих. Слобода была деревянной, преобладали домишки в 3-4 окна. Принадлежали они служащим, квалифицированным мастерам, машинистам паровозов, пароходов. Дома несколько больших размеров принадлежали хозяевам домовых лавок, различных мастерских (сапожной, слесарной, столярной). Больших, в смысле крупных богатеев в Коровниках не было. Но была небольшая группа, в частности Сырейщиковы, Кубаловы, Серебрянниковы, имевшие в городе небольшие торговые заведения, в слободе – жилые дома для себя, а другие – двухэтажные – для сдачи жилплощади в наем. К этой же группе надо присоединить промысловиков – Лаврентьева и Веденеева. Первый имел деревянную, несамоходную баржу, грузоподъемностью тонн 40-50. Брал подряды на доставку строительных материалов: песка, гравия, кирпича, пиломатериалов. Имел четверых наемных рабочих, выполнявших роль грузчиков, бурлаков, матросов. Перемещалась баржа бурлацким способом и упорами в грунт реки – длинными деревянными шестами. Ни разу не видел, чтобы тянул ее буксир. Для хозяина такой способ перемещения, видимо, дорого стоил, рабочая бурлацкая сила – гроши. А Веденеев имел небольшую конюшню – 2-3 лошади. Занимался гужевым, грузовым извозом. Не помню, была ли у Веденеева жилплощадь, сдаваемая в наем. Лаврентьев же имел в своем дворе два флигеля, сдаваемые под жилье, кстати в одном из них проживала наша семья. Каменных жилых домов в Коровниках было лишь два – попа Малиновского и одного из братьев известных ярославских купцов-фабрикантов Вахрамеевых. Но он бывал здесь редкими наездами. Его резиденция находилась в центральной части Ярославля, в большом богатом доме.
Магазинов в слободе не было, не было и рынков. За промтоварами, предметами домашней утвари, вплоть до кастрюли, а также за овощами, приходилось ходить в город. Правда, крестьяне ближайших деревень иногда, в летне-осеннее время, доставляли лошадьми капусту, картофель, морковь, огурцы. Также иногда заходили китайцы и татары с тюками тканей за спиной и металлическим аршином. Громко голосом предлагали свой товар, редко, правда, удовлетворявший потребности хозяек. В слободе заметны были домовые лавки. Только в нашем Заводском переулке, на котором по обе его стороны стояло общим числом 14 домов, было 4 домовых лавки: Серебренникова, Пятакова, Полоскина, Жаркова. Они были своеобразными «универмагами» с контрастирующими товарами. На прилавке, на полках, на полу в тесном соседстве располагались: постное масло и замазка, сахар и селедка, колбаса и мыло, бочка с патокой и керосином, с селедочной икрой и дегтем, лопаты и ученические тетради, карандаши и лапти, топоры, гвозди, хлеб собственной выпечки хозяев лавки и т.п. Никаких деликатесов: ни стерляди, ни лосося, ни красной, ни черной икры. Правда, красной селедочной икры было вдоволь. Все эти товары имелись до начала первой мировой войны. А в ходе войны, уже к середине 1915 года, их не стало. Развивалась спекуляция. Лавки также, как и магазины в городе, часть которых, кстати сказать, принадлежала иностранцам, и булочные закрывались.
С центральной частью города Коровники были связаны двумя сухопутными дорогами. Одна из них до ледостава на реке Которосль была сопряжена с переездом через эту реку на лодке в районе ее устья. За переезд надо было платить семитку (2 копейки) с носа. Поход одного человека в оба конца создавал в бюджет семьи минус 4 копейки. А если пошли 2-3 человека!. Отношение к семитке было уважительным. За 2 копейки до войны можно было купить белую, сдобную, сладкую булочку, за пяточек – белую французскую булку (после революции была переименована в «городскую»), за 10 копеек меру (ведро) картошки – 6-8 кг. (в то время килограммов не знали, были пуды, фунты, золотники). Поэтому большинство слободан в город ходили другим путем, хотя и был он длиннее первого. Второй путь вел по тому же полю, что и первый, но в обход перевоза с выходом на дамбу и на мост через реку Которосль. Дамба – это искусственное сооружение, довольно высокое, насыпное, земляное сооружение, предназначенное чаще всего для защиты территории от наводнений. В нашем случае она была создана в качестве транспортной магистрали. Помехой транспортной связи с упомянутыми районами были наводнения, ежегодно заливавшие вешними водами поля – низины, которыми характерна долина реки Которосль в черте города. Наводнения обрывали до полумесяца сухопутную связь между центральной и закоторосольной частями города. Деревянный мост через Которосль, построенный в 1821 году, на деревянных сваях, был узок и тесен для поезда. А кроме того, его ежегодно разрушал ледоход. В 1831 году началось строительство земляной насыпи-дамбы шириной 13 и длиной 1200 метров, закончившееся в 1833 году. Был построен новый деревянный мост через Которосль, который в 1853 году заменен железным и был назван «Американским мостом». Он уже был высоко расположенным, под ним проходили суда малого водоизмещения, а по мосту еще в первые годы XX века пошел трамвай. В 1930-е годы дамба была значительно расширена. В 1962 году вместо американского, был воздвигнут новый, ныне действующий, добротный, широкий мост через Которосль.
Слобода Коровники стоит на относительно высоком правом берегу Волги. Была окружена значительными по размерам полями. В направлении от берега ее территория чуть заметно снижается, сливаясь с уровнем окружающих полей. Снижаются и оба фланга ее относительно высокого берега также до уровня полей. Поэтому каждую весну до 1930-х годов слобода заливалась вешними водами. Оставалась сухой лишь полоса-кромка земли берега, ближайшая к реке Волге, длиною, наверное, с полкилометра и шириною 50-60 метров. Проживавшие на том сухом островке не испытывали не только неудобств, но и лишений, приносимых наводнениями, которые выпадали на долю жителей, затопляемых водой домов. А таких было преобладающее большинство. Одни жители перебирались на чердаки, другие вовсе покидали дома до спада уровня воды. Нередкими были простудные заболевания, порою заканчивающиеся смертельным исходом. Флигель, в котором проживала наша семья на Заводском переулке, отстоял от берега Волги в 50-55 метрах. Редкую весну мы не выкладывали на полу «помосты» - доски, чтобы ходить «по суше». Урез воды, прибывавшей с тыла слободы, всегда был перед окном и под полом. Прыгну бывало в комнате, и вода широкими, плоскими струями вырывалась через многочисленные щели между половицами. Флигель был худой, дырявый, в аварийном состоянии. Сообщение с городом и соседними домами в дни наводнений осуществлялось на лодках и самодельных плотах. Из-за наводнений поля, окружающие Коровники, и не застраивались. Застройка началась лишь после того, как прекратились наводнения. И сейчас тех полей практически уже нет. На них «посажены вторые Коровники».
Летом 1945 года в лагере появился живой уголок. Расположился он на втором этаже «Главного здания». А выглядел так. В крошечной комнатке, справа от лестницы у окна возвышался небольшой, сколоченный из досок стол, на котором стояла пустая клетка для птиц и пустой террариум со съемной сетчатой крышкой и дверцей спереди. Между столом и стенкой был втиснут узенький топчан для заведующей, где она и ночевала. А заведующей оказалась очаровательная девчушка, вероятно, чья-то дочка на отдыхе, немного старше нас по возрасту и, как нам казалась тогда, очень привлекательная, интересующаяся, правда, не зоологией, а купанием и загаром. Нам с приятелем Володькой Осипчуком (в будущем Главным конструктором в судостроении) девушка очень понравилась, ну и, конечно, хотелось, чтобы и она обратила на нас внимание. По нашему разумению, для налаживания отношений и общения надо было чаще посещать живой уголок, а повод для этого надо было придумать. Так как поймать птицу было нереально, то оставалось обзавестись зверюшкой для террариума.
Осипчук Владимир Борисович и его отец , погиб 17 мая 1947 года при выполнении испытательного полета на В-25.
И природа нам помогла. Тот год был необычайно змеиным. Теплое лето, отсутствие местных жителей и дачников этому очень способствовало. Всюду на заброшенных фундаментах, на грудах крупных камней грелись на солнце многочисленные гадюки. На нас внимания они не обращали, не считая, видимо, врагами. Так чем это не зверушка для живого уголка, не хуже любой другой. Главная проблема, как доставить такую тварь в террариум, гадюк-то мы, естественно, побаивались. И Володька придумал способ. Для переноски надломил посередине длинный прут и согнул его. В надлом засунули голову змеи, помогая другой палкой. Свели концы вместе, и получилось, что-то вроде громадной женской шпильки, на тупом конце которой висело, извиваясь, тело змеи, и на вытянутых руках понесли в подарок ненаглядной. Наше появление у «Главного здания» вызвало неподдельный интерес у ребят младших рот, ужинавших в летней столовой. Но нашей красавицы на месте не оказалось, и змею мы засунули в террариум, воображая, как она обрадуется, обнаружив в своем хозяйстве первого жильца. Утром, до завтрака, помчались в живой уголок проведать сюрприз и выслушать благодарные восторги девушки, но нас ожидал откровенно кислый прием. Оказалось, что в террариуме живут уже несколько змей. Самые энергичные ребята младших рот подхватили нашу идею и, переняв технологию транспортировки, уже успели их наловить. И тоже преподнесли их девушке. А к вечеру в террариуме уже лежал толстый, монолитный пласт змей, достигая уровня дверцы, которая возвышалась над дном сантиметров на 15. Навскидку их было не менее 50.
Малыши, заботясь о желудках этих тварей, натащили лягушек. Лягушки были персональными, со знаками принадлежности владельцам, сделанными на их спинах чернильным карандашом, вероятно, для того, чтобы проследить за их печальной судьбой. Но змеи, в неволе, совершенно не интересовались лягушками, голодными неподвижно лежали и только негромко шипели и шуршали с металлическим призвуком, если их пошевелить палкой. А лягушки прыгали поверху и тоже, наверное, хотели есть, но не ловить же, для них комаров. Прошло несколько дней, но ничего не происходило, и интерес к террариуму угасал. Малыши все реже забегали проинспектировать своих лягушек. Ну а мы с Володькой ежедневно заходили, вроде бы интересуясь змеями и, ухаживая, развлекали девушку разговорами, но на нас она особого внимания не обращала, и к соседству с жителями террариума тоже относилась совершенно спокойно. И вот! Кто-то вечером не запер дверцу террариума. Змеи, оказывается, хотя и лежали неподвижно, отлично оценивали окружающую обстановку и, когда почувствовали, что дверца не на запоре, дождавшись ночи, распахнули ее и пустились наутек. Ну, а как это происходило, никто не видел. Несомненно одно, в начале их пути был прыжок со стола на узенький топчан, где спала девушка, оттуда на пол, и неизвестно каким путем (двери были закрыты, а каких-либо заметных отверстий в комнате мы не обнаружили) на свободу. Рассказывали что девушка, увидев утром, пустой террариум в панике выскочила во двор полуодетая, босиком прямо в объятия кухонных дам, которые шли готовить завтрак для питонов. Перепуганные поварихи отказались даже заходить в «Главное здание», где хранились продукты и все, что нужно для приготовления завтрака. На помощь пришли матросы кадровой команды. Они выносили во двор мешки и коробки с продуктами, раскрывали их и трясли, демонстрируя отсутствие опасности, разворачивали и встряхивали поварскую спецодежду, скатерти и полотенца. Еще матросам пришлось готовить и накрывать завтрак для первой смены питонов в летней столовой, но без утренней каши, которую так и не успели в этот день приготовить. Надо сказать, что дамы в дальнейшем так и не примирились с ситуацией и, опасаясь, в «Главное здание» старались не заходить. Да и другие остерегались. Девушка переселилась к поварихам в их домик и стала для нас недоступной. Живой уголок закрыли на замок. А лягушек, распрыгавшихся по всем помещениям, еще долго выгоняли на улицу.
Байка 2 (Ироническая)
Заместители начальника училища по строевой части менялись у нас довольно часто. Иногда о появление нового лица на этой должности мы узнавали по его нововведениям. Так вот, однажды появилось неожиданное распоряжение очередного злодея (фамилию его память не сохранила), что после вечернего чая питоны не должны гулять, как попало, а в течение часа повзводно маршировать по набережной и обязательно при этом петь. Естественно, что ни нам, ни нашим воспитателям, это распоряжение не понравилось, но что было делать, если строевой начальник не ленился появляться на набережной по вечерам, контролируя выполнение своих указаний. И вот, подчиняясь этому приказу, каждый вечер около 20 взводов (примерно 400 питонов) вынуждены были в вечерних сумерках вышагивать по набережной, в районе стрелки, и во весь голос распевать строевые песни, выбирая репертуар позаковыристей. Зрелище, вероятно, было впечатляющим, особенно для редких тогда в наших краях прохожих.
Сейчас уже точно не вспомнить, у кого из ребят нашего взвода появилась идея (мне кажется, что у Владлена Винника). Если новый начальник, такой любитель строевых экзерсисов, то давайте порадуем его свежей выдумкой, пройдем строевым шагом с нестроевой песней. Да нам и самим интересно было попробовать осуществить такое необычное предложение. При этом мы же ничего не теряли, все равно приходится ходить без толку взад и вперед, а так будет в этом хоть какой-то смысл. Идею приняли, да и песню не надо было долго искать. В то время по экранам кинотеатров и у нас в зале училище шел популярный тогда фильм-оперетта (по теперешним понятиям мюзикл) «Аршин Мал Алан» с замечательным азербайджанским певцом, красавцем Рашидом Бейбутовым в главной роли. Начало одной песни из этого фильма не имело ритма: «З-у-л-е-й-к-а Х-а-а-н-у-у-м о тебе о-о-дн-о-й я мечт-а-а-ю, всегда н-а-пев-а-а-ю о моя З-у-л-е-й-к-а Х-а-а-н-у-у-м…». Вот эту песню мы и выбрали для эксперимента. Если кому-либо покажется, что задача несложная, то попробуйте сами прогуляться, распевая песню не в такт шагам. Тренировались несколько вечеров. Ротные воспитатели были в курсе и с интересом ожидали результата. Появилась и технология. Чтобы не сбиться с ритма шагов, один из ребят с музыкальным слухом (Володька Осипчук) негромким голосом, но так, чтобы слышали все, задавал темп шагам: «Раз-Два-Три», а у Марата Рахимова обнаружилась способность вести мелодию песни, не сбиваясь на ритм, а остальные громко подпевали. Вроде стало получаться. И мы решили осуществить задуманное, продемонстрировать наши достижения начальнику. Волновались, конечно. Но, по уверению мичмана Семенова, старшины роты, взвод прошел отлично, не сбиваясь с темпа. Да мы и сами прекрасно чувствовали, что все прошло хорошо. И, естественно, ожидали за этот подвиг похвалы, например, восхищенных криков «браво!», «молодцы!». Но начальник не понял нашей затеи, он оказался строевиком не по призванию, а по должности. Вместо ожидаемого восторга мы услышали истошные, возмущенные крики «отставить песню», «безобразие», «взвод стой» и распоряжение: «Мичман! (Семенову) этих гонять вечером еще по часу дополнительно, пока они не научатся петь».
Неожиданно, эта история окончилась благоприятным образом для всех питонов. Среди воспитателей и офицеров училища песенный эксперимент получил огласку и одобрение. Наверное, и строевому начальнику растолковали ситуацию, в которую он вляпался. Так или иначе, но на набережной по вечерам мы его больше не видели, и вся эта строевая затея стремительно отмерла. Да и сам этот строевой начальник как-то незаметно исчез из нашего поля зрения, может быть даже из-за профнепригодности.
Байка 3 (Драматическая)
Хочу рассказать об одном, возможно, забытом эпизоде из жизни училища с небольшим предисловием из ностальгических воспоминаний. Вся наша Нахимовская жизнь в 1945-1950 годах была связана с военными парадами. Впервые мы участвовали в параде на Дворцовой площади 1 мая 1945 года. Прошли, волнуясь, практически без особой подготовки, в памяти осталось, что с укороченными шеренгами, в форме № 3 (черные форменки и брюки). А на 7 ноября уже с шеренгами парадного размера и в бушлатах. В дальнейшем нам сшили специальные парадные мундиры, и мы стали постоянными участниками парадов в Москве. Училище выставляло на парады два батальона, практически весь списочный состав. В каждом батальоне десять шеренг, по двадцать человек в ряду. Это 400 питонов плюс горячий резерв. Восторг и даже слезы умиления у публики всегда вызывал наш второй батальон, с крошечными десятилетними питончиками из 5 и 6 рот в последних шеренгах (6 рота это ребята, поступившие в 1945 году). Подготовка к парадам проводилась на неровных булыжных мостовых Петровской, и Петроградской набережных. Никаких других подходящих площадок, тем более с асфальтовым покрытием, в округе и в помине не было (асфальтировали набережную только в середине 1950-х годов). Но булыжник не помешал нам прекрасно освоить парадный строй, а на диабазе Дворцовой и Красной площадей вообще показывать класс. Москва всегда гостеприимно встречала нахимовцев. Прямо у вокзала нас ожидала колонна ленд-лизовских грузовиков Наркомата ВМФ, очень нарядных. Машины были выкрашены в эффектный ярко-голубой цвет с белыми полосами, красными дисками колес и изображениями якорей. Кузова были военного образца, но без тентов, с продольными сидениями, вмещающими примерно по 30 питонов. Колонна закреплялась за училищем на все время пребывания и дробилась, если надо было развозить ребят по разным мероприятиям. При торжественных выездах на переднем грузовике размещалась знаменная группа и училищный оркестр. Постоянной базы у нас в Москве не было. Жили мы в разных местах, например, в здании бронетанковой академии, в городке кавалерийской академии, в «школе СС» («школа строевых старшин») и где-то еще.
В Москве питонов всегда ожидала обширная культурная программа. Неизменным было посещение театров, чаще всего театра Красной Армии, цирка, музеев, и однажды, даже золотых кладовых Кремля. В клубах мест нашего базирования проводились концерты и почти каждый вечер крутили кино. На одном из концертов в «школе СС» мне запомнился молоденький артист Олег Попов, тогда еще ученик училища циркового искусства, он виртуозно выступал на канате. Периодически поступали приглашения из женских школ на предпраздничные вечера. Но самым притягательным зрелищем, неоднократно нами посещаемым, была выставка трофейной фашистской техники в Московском ЦПКиО.
У Крымского моста. Справа начальник училища Н.Г.Изачик.
Для строевой подготовки училищу чаще всего отводилось просторное место на набережной, около Крымского моста, прекрасно асфальтированное. Училищное начальство доверяло нам, придерживаясь принципа «не учи ученого», и шагистикой не обременяло. В этом деле важно было не перестараться, ребят не переутомлять, а просто держать в тонусе. Приедем, с энтузиазмом пройдем пару раз под училищный оркестр, выслушаем благодарность от начальства, и все по машинам, или прямо с набережной в увольнение. Придраться ведь было не к чему. Генеральные репетиции парадов, проводившиеся на центральном аэродроме, бывшей Ходынке, были длинными и нудными, в чем-то бестолковыми, мы их не любили и прилично в такой день уставали. Сами парады в Москве вскоре стали для нас абсолютно привычным делом, так как состав батальонов практически не менялся от парада к параду в течении нескольких лет. Все они проводились по одному стандартному сценарию. Форма, парадные мундиры, на груди ребят первых шеренг боцманские дудки. За час до начала училищная автомобильная колонна прибывала на Кремлевскую набережную. Прервусь. С этим местом связана такая запомнившаяся история. В одну из экспедиций (кто помнит дату - отзовитесь) мы, разгрузившись, как всегда стали готовиться к параду. И этот естественный процесс сфотографировали из окон Английского посольства, расположенного тогда на противоположном берегу. Фотографии с нашими физиологическими действиями у стен Кремля были опубликованы в заграничных журналах с соответствующими комментариями. История получила огласку, в результате питонов только жестко «пожурили», а начальство ожидало для себя жестких оргвыводов, обычных в те суровые времена, но для училища все обошлось. Продолжу. По Васильевскому спуску мы выходили на наше место в конце каре у памятника «Минину и Пожарскому», так как в парадном расчете наши батальоны всегда шли последними. Впереди нас стояли суворовцы, а перед ними Ленинградские подготы (с будущим писателем-маринистом В.Конецким в рядах).
Виктор Конецкий, воспитанник ЛВМПУ. 1946 г. -
После начала парада больше часа уходило на торжественный ритуал. На красивых конях подъезжали маршалы, командующий парадом и принимающий парад. Здоровались: «Здравья желаю суворовцы и нахимовцы», а мы, выждав положенные три секунды, громко отвечали «Здравья желаем товарищ Маршал Советского Союза», а на последующее поздравление - «Ур-р-а!». После торжественного выступления принимающего парад, начинался длительный и медленный переход полустроевым шагом по периметру площади, на исходную позицию около Исторического музея. Путь от Исторического музея до Спасских Ворот, длинной около 250-300 метров занимал примерно 50-60 секунд, собственно говоря, и был для нас «парадом», вот здесь и надо было продемонстрировать результаты тренировок. Команда - «Марш», и мы начинаем парадное движение по площади вдоль северной трибуны. Строевой шаг, тянем носок, взмах рук от бляхи до отказа, головами не крутим, смотрим вперед, главная забота - равнение шеренг и рядов батальона. Перед Мавзолеем, (в точке, обозначенной линейным), специально назначенные ребята громко выкрикивают в такт шагам: «Раз!, Два!, Три!». При счете «Три!» головы резко поворачиваем вправо (кроме ребят в правофланговой шеренге) с максимально задранными вверх подбородками, а руки в белых перчатках прижимаем к бокам. Так проходим мимо Мавзолея. Затем в начале южной трибуны вновь переходим на строевой шаг со взмахом рук, и только на траверзе Спасских ворот можно расслабиться. И с прекрасным настроением проходим по Каменному мосту к машинам, ожидавшим нас теперь уже на Болотной площади. После нашего прохождения наступала ощутимая пауза, затем, иногда, воздушный парад (вероятно в зависимости от погоды), а потом парады кавалерии, военной техники и оркестра. Завершала торжество демонстрация москвичей, двигавшихся по площади от храма Василия Блаженного к Историческому музею.
И этот, такой привычный для нас регламент, в ноябре 1949 года (дату помогите уточнить) был нарушен. Стоило нашим батальонам поравняться с северной трибуной, как, раньше времени, начался воздушный парад. Подвели нас авиаторы во главе с Василием Сталиным. Реактивные самолеты летели на небольшой высоте, и рев их двигателей полностью заглушил звуки оркестра. Вот такое досталось нам испытание. На автомате выполняем все положенное, но главная забота - не сбиться с темпа, заданного оркестром. Понимаем, что если собьемся в шаге хотя бы на долю такта, то, вновь заслышав оркестр, батальон непременно запрыгает, подстраиваясь. А такая пляска на Красной Площади это Позор! Идем в страшном напряжении, кажется, что время остановилось. Но вот в середине южной трибуны рев оборвался, авиапарад закончился. И, Победа! Не сбились, выдержали! Я вспомнил этот парад, когда на чемпионате мира по фигурному катанию в Братиславе у пары Родниной с Зайцевым во время выступления отключилась музыка, но они, не останавливаясь, блестяще докатали программу до конца. Это была их победа, все им аплодировали. А нашу победу, да и нас самих публика на трибунах даже не заметила. На площади все, в том числе и наш «отец-родной», генералиссимус товарищ Иосиф Сталин, смотрели вверх на самолеты. Это был единственный раз, когда настроение у всех после парада было неважное, чувствовалась какая-то неожиданная усталость, неудовлетворение, шли к машинам молча, переживали. И хотя вскоре все прошло, осадок так и остался.
Байка 4 (Трагическая)
Лето 1945 году началась для нас необычно. Во-первых, после окончания занятий питонов отправляли прямо на каникулы, а лагерную жизнь перенесли на июль-август. Это было связано со строительством палаточного городка и летней столовой. Во-вторых, буквально в день приезда нашей роты в лагере случился пожар. Сгорела красивая «дача Маннергейма», и хотя она и находилась за пределами лагеря, но там жили наши люди, семьи офицеров. В-третьих, в июле в лагере начались съемки документального фильма «». Очень активный режиссер бегом передвигался по лагерю и его окрестностям, непрерывно командуя своему ленивому помощнику «Яша, за мной!». Эта фраза стало для нас идиомой и на несколько лет прочно вошло в лексикон питонов. В-четвертых, в августе на озере произошла трагедия, о которой и идет здесь речь, чтобы это событие не кануло в лету. В один из дней на утренней линейке сообщили, что к нам собираются в гости пионеры из лагеря Северного Флота, находящегося в поселке Кауколемпияля (теперь Цвелодубово), расположенного на другом берегу озера, и у нас будет пионерский костер. Матросы кадровой команды привезли на поле бревна для костра и установили их шалашиком, Внутри уложили дрова, и все это задрапировали еловым и сосновым лапником, получилась красивая и основательная заготовка для костра. Утром, в назначенный день, переодевшись в форму первого срока, белые форменки и черные, специально отглаженные брюки (форма № 2), мы ожидали гостей и вдруг, страшная весть: 12 девочек, вся первая партия делегации пионеров, утонула в озере, переправляясь к нам на своем лагерном катере. Вместе с ними погиб и моторист, молоденький матрос. За несколько дней до этих событий я видел его и его катер у нашего берега.
Катер представлял собой довольно большую трофейную складную немецкую десантную лодку с подвесным мотором-веслом. В сложенном состоянии такая лодка выглядит, как двухслойная пластина, с закруглениями в носу и в корме (удобная для погрузки стопкой в кузов грузовика). Пластины герметично соединены друг с другом резиной по наружным краям. Части верхней фигурной пластины были бортами лодки, а нижняя сплошная это днище. Если борта, с напряжением, установить в вертикальное положение, то нижняя пластина-днище выгибается на закругленных концах, образуя приподнятые нос и корму. Борта закрепляются в вертикальном положении распорками, служащими одновременно и банками. Никакого запаса плавучести у такого катера и в помине нет, тем более с тяжеленным, длинным подвесным мотором. Озеро Нахимовское очень коварное. При сильном ветре, дующем от берега, у вас полное ощущение штиля, а на самом деле на середине озера ходят большие волны, даже с гребнями. Это происходит из-за высоких берегов, поросших здоровенными соснами. (В последующие годы я много раз был на этом озере и хорошо его изучил). Эта особенность озера и погубила девушек. Когда катер достиг бурной части, из под его носа начали лететь обильные брызги, пассажирки испуганно бросились на корму к мотористу. Корма зачерпнула воду, и катер стремительно затонул. Никаких спасательных средств припасено не было. Запомнились разговоры, что в катере находились и двое наших ребят из 4 роты, которые продержались на воде до прибытия помощи и даже спасли пионерский флаг. Но подтвердить это не могу.
Теперь пора признаться вот в чем. Приехав в лагерь, все в первую очередь навестили тайники, в которых хранились остатки боеприпасов от предыдущего года. Наш сохранился, поэтому при виде красавца костра, мне трудно было удержаться, чтобы не сунуть туда пару пачек патронов. Пускай они пощелкают в огне, и позабавят публику. Ведь нами было проверено, что это безопасно для окружающих. Но позже, когда так и не загоревшийся костер стали разбирать, выяснилось, что таких умников оказалось тьма. Набрался здоровый ящик всяческих боевых сюрпризов. Прекрасным фейерверком стал бы наш костер. Девочек похоронили в поселке Цвелодубово в мемориальном ограждении, рядом с захоронениями летчиков и других участников войны. На захоронении стоит скромный памятник-обелиск с перечнем фамилий девочек. Все девочки рождения 1932 года, в день гибели им было по 14 лет, а сейчас было бы уже 80. Судя по всему, мемориал приводят в порядок в начале лета, скорее всего силами местной школы, но к середине лета он зарастает бурьяном по пояс. Хочется пожелать, чтобы училище взяло шефство над этим захоронением, ведь гибель девочек тесно связана с нашим лагерем. Для этого достаточно, всего-то, в середине лета переправиться на шлюпках через озеро, навести косметический порядок, отдать почести девочкам и воинам. Это было бы данью уважения к родителям девочек, морякам Северного флота, ветеранам войны, да и к истории нашего училища.
На очередном историческом витке судьба сыграла с Москвой – столицей морской державы злую шутку: она лишилась не только Главного штаба Военно-морского флота, но и последнего причала, у которого навсегда пришвартовались дизельная подводная лодка Б-396 (бывшая «Новосибирский комсомолец»), единственный в мире транспортно-десантный экраноплан «Орленок» и десантно-штурмовой катер на воздушной подушке «Скат». Речь идет о том, что в соответствии с приказом Департамента культуры города Москвы с ноября 2012 года государственное бюджетное учреждение культуры города Москвы «Музейно-мемориальный комплекс истории Военно-морского флота России» (ГБУК города Москвы «Музейно-мемориальный комплекс истории ВМФ России», ММК истории ВМФ России), основу которого составляют вышеназванные корабли, включено в состав музейно-паркового комплекса «Северное Тушино».
В результате такой реорганизации в самый разгар музейной деятельности с 23 мая 2013 года музейный комплекс исключен из реестра юридических лиц, то есть фактически прекратил свое существование как самостоятельное учреждение культуры, которое отметило бы в этом году свой десятилетний юбилей. Исчезли и название музея, и сохранявшаяся весь этот срок направленность его деятельности, а имеющиеся пока уникальные образцы кораблей и экспонаты стали просто атрибутами парковой зоны. Таким образом, Военно-морской флот реально лишен последней площадки в Москве, на которой до сих пор активно проводились работа по сохранению военно-морских реликвий, военно-патриотическое воспитание с морским уклоном. После переезда в Санкт-Петербург Главного штаба ВМФ и ликвидации его клуба у ветеранов ВМФ и юных моряков, морских кадетов столицы оставалась еще надежда на то, что на территории ММК истории ВМФ России будут жить военно-морские традиции, в том числе подъем военно-морского флага, встречи ветеранов и действующих офицеров флота с учащимися морских кадетских корпусов и школ юных моряков, прохождение торжественным маршем под военно-морскими флагами, особенно в любимый всеми горожанами День Военно-морского флота. Но эта надежда рухнула в одночасье. Сейчас ситуация с музеем ухудшается с каждым днем. 28 мая дизельная подводная лодка Б-396, которая руками заводчан-северодвинцев была превращена в современный уникальный музейный комплекс – своего рода гордость отечественного военно-промышленного комплекса, почти не имеющая аналогов за границей, была отключена от энергосети города и закрыта на амбарный замок. По приказу Департамента культуры с этого дня экскурсии по отсекам лодки не проводятся, она закрыта под благовидным предлогом реконструкции корабля и набережной на несколько лет. Теперь судьбы опытных сотрудников (особенно экскурсоводов, работников музейного фонда) висят на волоске, а некоторых уже уволили. На территории музейной набережной по планам парка «Северное Тушино» уже строится обычный выставочный комплекс. Делается все, чтобы вытравить военно-морской дух из парка. Коллектив музея и ветераны ВМФ бьют тревогу, обращаются к руководству страны и города с письмами, до сих пор надеясь, что государство обратит внимание на восстановление статуса и направленности деятельности этого уникального музейного комплекса, столь важного для героико-патриотического воспитания московской и не только молодежи. А ведь о важности этого воспитания говорится представителями властей на каждой встрече с ветеранами и юными гражданами, особенно в период предвыборных кампаний (неважно, президента государства или мэра столицы). Похоже, в высоких кабинетах мэрии даже не представляют, в каком состоянии находится музейный комплекс, если до июля публиковали в местных газетах объявления о ежемесячном бесплатном посещении музея ВМФ в Москве, доступ к которому сами же и прекратили. Еще можно остановить процесс гибели музея, его фондов и экспонатов, если власти Москвы положительно решат вопрос о выделении денег на сохранение кораблей, строительство нормального музейного здания (как было запланировано прежними постановлениями правительства Москвы), а также восстановят статус музея и его направленность, пусть даже в составе музейно-паркового комплекса «Северное Тушино». Но об этом надо публично объявить в средствах массовой информации. Наконец, можно предложить властям города передать музейный комплекс вместе с уникальными кораблями в ведение Департамента культуры Министерства обороны Российской Федерации с последующим включением экспонатов в состав фондов Центрального музея Вооруженных Сил страны. Ведь таких кораблей московский подросток, интересующийся военной историей, не найдет ни на Суворовской площади, ни на Поклонной горе. А пока время работает против нас, обычных людей, еще помнящих славные дела Военно-морского флота державы.
Александр Кузиванов, капитан 1-го ранга запаса, член Межведомственного совета по морскому наследию Морской коллегии при правительстве Российской Федерации
В 1750 году появился первый русский театр, который основал . Весть об этом «лицедействе» дошла до императрицы Елизаветы Петровны (дочери Петра Первого). Волкова с его актерами вызвали в Петербург и заставили лицедействовать. В 1756 году был издан указ об открытии в Петербурге «Русского для представления трагедий и комедий театра». В 1803 году в Ярославле основано одно из первых в России крупное высшее учебное заведение Демидовский юридический лицей. В 1812 году одиннадцатитысячное ополчение участвовало в изгнании Наполеона из Москвы. «Штаб ярославской военной силы» - народного ополчения – стоит на том же месте. С 1613 по 1917 год в России власть всецело и неразделимо принадлежала монарху – царю. 300 лет царствовавшей была династия костромских бояр Романовых.
В 1775 году Россия была разделена на 51 губернию, каждая из которых управлялась губернатором, лицом, наделенным высшей административной властью. Для представления о нравах царских правителей – губернаторов приведем слова писателя Аксакова: «... роскошь в городе страшная, мебель, ковры, одежды – все старается перещеголять и сам Петербург. От первого до последнего все взяточники... по совести никому руки нельзя подать. Губернатор – человек самый пустой и ничтожный, щекотливый, ревнивый к своей власти и своему значению... Окружающие его чиновники – мошенники и могущественнейшие плуты всей губернии. Городничий - вор и взяточник, жена его, хотя и любезная дама, тоже взяточница... – еще больше вор, окружной лесничий, начальник инвалидной команды, почтмейстер, , секретарь – все это воры, переворы, и все это общество чиновников живет с претензиями, на большую ногу и дает балы и вечера на взяточные деньги. И никакого образования, кроме внешнего, никакого порядочного стремления, никакого участия к меньшим, кроме презрения, и ко всему этому пошлость души, мыслей, всего».
Аксаков при этом не был литературным бойцом, а был приверженцем феодальных устоев. В 1861 году было отменено крепостное право. В 1870 - город соединился железной дорогой с Москвой. Население Ярославля в 1897 году насчитывало свыше 70 тысяч человек. Началось развитие волжского пароходства, как перевалочного пункта. В центре строились каменные дома, асфальтировались улицы. До окраин у отцов города «не доходили руки», там оставались трущобы, хибары. Россия твердо встала на капиталистический путь развития. Появилась буржуазия и пролетариат. Деревня тоже расслоилась по принципу собственников. И губернаторы и городские чиновники стали «умнее» и «образованнее», искуснее, ухищреннее. Рабочий люд и крестьяне ограничивались в правах. Вооруженные силы были средством собственной безопасности правителей, опорой царского трона. Произвол царских властей, эксплуатация, бесправие порождали в народных массах недовольство и протесты, переходившие в конце 1880-х годов в забастовки, восстания, бунты, стачки, демонстрации. В 1905 году более семи недель продолжалась большой ярославской мануфактуры. 9 декабря произошло вооруженное столкновение с казаками.
В августе 1914 года началась Первая империалистическая мировая война. В России ее поддержали фабриканты, буржуи. Им она была выгодна, а народ все чаще получал с фронта «казенные письма-похоронки». Надо заметить, что и церковь тех времен, известная своей черной, реакционной сутью, немало обогащалась на народном горе. Все это я лично видел и слышал. И не только при случаях, когда мать приводила меня в церковь, но и те три или четыре месяца 1916 года, когда, будучи учеником церковно-приходской школы, прислуживал в церкви. При каждом богослужении церковь собирала деньги – добровольные подаяния прихожан, панихиды, молебны, таинства (исповедания, причастия), похороны, свадьбы, продажа свечей, просвир (белых маленьких хлебцов), другие поборы, в итоге складывались за сезон в десятки, а может и в сотни тысяч рублей. Эшелон за эшелоном прибывали в Ярославль поезда с ранеными. Их размещали в помещениях учебных заведений, в некоторых учреждениях, приспособленных для этих целей. Население посещало госпитали. Одни шли, чтобы навестить родственников или близких, оказавшихся среди раненых, другие – чтобы спросить у раненых, не встречались ли на их ратном пути родной или близкий вопрошающего. С такой целью посещали госпиталь мать и наша старшая сестра, питая надежду узнать хоть что-то о зяте и муже, мобилизованном и направленном на фронт.
Редко кому выпадала случайность узнать что-либо о близком человеке. А вот информацию о положении дел на фронте народ получал от раненых довольно разностороннюю. В слободе, в которой мы проживали, шли разговоры о том, что некоторые бои с германцем, несмотря на храбрость солдат и даже на близость победы, не достигали успеха, поступали приказы отойти с занятых позиций. Говорилось о необеспеченности войск оружием, боеприпасами, о бездарности воинских чинов и даже о предательстве со стороны части фронтового и тылового начальства, завербованного германскими шпионами. Так уносились сотни, тысячи, а в конечном счете миллионы солдатских жизней за интересы, чуждые трудовому народу. А на фронт отправлялись все новые и новые отмобилизованные возраста. Признаков окончания войны не просматривалось. Условия жизни трудящихся ухудшались из года в год. Росли цены на продукты и товары первой необходимости. Деньги обесценивались. В 1916 году наравне с денежными знаками стала ходить 10-копеечная почтовая марка обычного, малого размера, синего цвета с портретом Николая Второго. Но на эти 10 копеек уже нельзя было купить небольшую булочку с названием «школьная», которая прежде стоила семитку – 2 копейки. Огромные размеры приняла спекуляция. Закрылись продовольственные и товарные магазины, домовые лавки, булочные. Обозначились признаки голода. Народ роптал, возмущался, устраивал демонстрации, хлебные бунты.
... (стр. 36-45 – описание революционных событий). Наша семья проживала в рабочей слободе с названием Коровники. На правом берегу Волги, километрах в трех-четырех вниз по течению реки от центральной части Ярославля. Рано утром 6 июля 1918 года при хорошей, солнечной погоде мать пошла на кладбище, что было на Туговой горе, посетить могилу своего мужа – нашего отца. Взяла меня с собой. Пересекая значительное открытое поле между слободой и Туговой горой, мать обратила внимание на иногда слышимое, но не понятное, свистяще-жужжащие как шмель звуки. Слышалась оружейная и пулеметная стрельба. Мать еще сказала, что, наверное, в тире стреляют, близко находившегося от Туговой горы. В его помещениях располагалась какая-то воинская часть.
При приближении к кладбищу нас окликнули и взмахами рук поторопили к себе люди, скопившиеся у церковной стены на противоположной стороне от центральной части города. Они-то и сообщили нам, что центр города захвачен белогвардейцами, что отряды вооруженных рабочих (красной гвардии) и красноармейцев ведут бои с белогвардейцами и что звуки, которые мы слышали при пересечении поля – это звуки шальных пуль. От них-то и укрылись люди у церковного здания. Минут через 20-30 стрельба заметно поредела. Толпа стала расходиться, прикрываясь домами, заборами, строениями. Мы тоже поспешили домой через то же самое поле, так и не побывав на могиле отца. В Коровниках уже знали о событиях в городе. Здесь тоже слышались звуки шальных пуль. Жильцы закрывали досками окна домов, обращенные в сторону города. Мы сделали то же самое. К вечеру того же для по нашему Заводскому переулку прошли одна за другой с небольшим интервалом три-четыре группы мужчин по 4-5 человек в каждой, разношерстно одетых, не бритых, ранее в слободе не встречавшихся. Спешили, оглядывались, прижимались к домам и оградам. Видимо опасались тех же шальных пуль. Из города доносилась стрельба. Шли в сторону того же поля, которое утром проходили мы с матерью. За полем – подлесок. За ним – лесной массив, через который проходили железная и проселочная дороги на Кострому, где, как после стало известно, тоже планировался белогвардейский мятеж. Женщины спрашивали их: «Кто вы? Красные или белые?». Ответ был уклончив: «Свои, свои». Я лично видел те группы мужчин и слышал их ответы на вопросы женщин. На следующий день по слободе пошли разговоры о том, что вчера при содействии белогвардейской агентуры из числа чиновников тюремной администрации, убежала из тюрьмы большая группа осужденных советским судом за контрреволюционную деятельность. А бежали к белогвардейцам, кстати сказать, не только осужденные контрреволюционеры. Из Коровников, к примеру, сбежали к мятежникам сын коровницкого попа Малиновского и сын домовладельца коммерсанта Кубасова. ... (стр. 48-49 – описание мятежа).
Свыше двух сот партийных активистов белогвардейцы обрекли на мучения и голодную смерть, собрав их в деревянной, несамоходной барже и поставив ее на якорь посреди Волги. Баржа держалась под прицельным пулеметным и оружейным огнем. При малейшем обнаружении кого-либо на палубе баржи открывалась стрельба. На помощь ярославскому пролетариату прибывали красногвардейские отряды и части из Костромы, Иваново-Вознесенска, Вологды, Москвы. В Коровники в наш заводской переулок прибыла артиллерийская часть на конной тяге латышских стрелков. Установила на берегу Волги трехдюймовую пушку, две или три пулеметные точки. К стрельбе из пушки прибегали редко, а пулеметы вовсе не использовались. По сегодняшнему разумению полагаю, что задачей этой части была блокада Ярославля со стороны низовья Волги, было не допустить подкрепления мятежникам, а также эвакуации белогвардейских сил в этом направлении. 16 дней белогвардейцы удерживали Ярославль. 21 июля 1918 года мятеж был подавлен. Руководителю мятежа полковнику и его окружению удалось бежать, прихватив «по пути» все деньги из банка. Видимо, в последний день мятежа (точно уже не помню) баржу с узниками прибило к берегу окраины нашей слободы. Большинство узников погибло. Оставшиеся в живых были ранены, больны, обессилены, лежали в воде, а рядом с ними «плавали» трупы товарищей.
