Александр Федоровский
Подготия, как стержень жизни
На первый взгляд название может показаться несколько эмоциональным. Возможно, но без жизненно важных навыков, приобретенных в этот короткий, но знаменательный для меня период, моя жизнь вряд ли бы сложилась такой. Мой «стержень жизни» начал формироваться с началом Великой Отечественной войны, когда мне уже исполнилось десять лет. Хорошо помню первые дни этой войны, когда, будучи в пионерском лагере «Мартышкино», видел налет немецких самолетов на Кронштадт.
В конце августа 1941 года по школам и предприятиям был организован вывоз детей из Ленинграда. Меня эвакуировали с детским домом от Ленгорздрава, где работал мой дед. По пути попали под бомбежку, но все обошлось. Под Ярославлем в городке Путятин, куда нас привезли и поселили в местной школе, начал приобретать свой первый опыт жизни в коллективе сверстников и более старших ребят. Это было начало воспитания, которое позднее получило продолжение в Подготии, где у нас и звание было ”воспитанник” и прививались такие качества, как дисциплина, ответственность, товарищество. Поэтому считаю, что название моих воспоминаний соответствует сути дальнейшего изложения.
ЛВМПУ
1947 год. Воспитанник Александр Федоровский
В ЛВМПУ я поступил в 1947 году, когда был объявлен дополнительный набор на второй курс училища. Решение это возникло не случайно. Во-первых, мой отец был офицером, во-вторых, мой друг уже с 1946 года там учился, и я был достаточно хорошо информирован о жизни в училище, в-третьих, военнослужащие занимали достойное место в послевоенной жизни. После зачисления в училище нас, еще салаг (в бескозырках без ленточек), сразу отправили в подсобное хозяйство под Ленинградом, где мы пробыли до начала занятий. Там мичман Рябенький стал нашим первым командиром. Удивительно, что у меня сохранилось его фото.
Помню, что в этом хозяйстве нас кормили супом из свекольной ботвы с зеленым горошком под названием «Хряпа». Добавка давалась без ограничений. До сих пор это самое любимое блюдо, которое по весне я неизменно прошу готовить мою жену.
С начала учебного года меня зачислили в 231 класс 7 роты, командиром которой был капитан-лейтенант Савельев, а начальником курса - капитан-лейтенант Щеголев.
1947 год. 231 класс, 7 рота. Я в первом ряду второй слева.
Кстати, спустя много лет Иван Сергеевич нашел меня и попросил встретить его дочь с ребенком, ехавших летом отдыхать под Киев. Некоторое время они жили у меня на даче. Тогда Иван Сергеевич прислал мне в подарок свое фото с благодарностью. Жизнь и учеба на казарменном положении быстро нас сдружила. Ближайшими моими товарищами были Коля Калашников и Саша Спиридонов.
А.Федоровский и Н.Калашников (справа).
В увольнение домой нас отпускали вечером с субботы на воскресенье, но только при условии хороших отметок. Так как я не был отличником, особенно мне не давались диктанты, то, бывало, оставался ночевать в кубрике. Но отцы-командиры, при всей строгости дисциплины, все-таки в воскресенье отпускали домой.
Первая морская практика проходила на шхуне «Учеба» по Финскому заливу с заходами в Выборг и Койвисто. Запомнился небольшой шторм и качка с известными последствиями. В 1949 году я был комиссован и отчислен из училища по состоянию здоровья (вследствие ангины получил осложнение на почки - нефрит). После лечения в госпитале, а затем в санатории я сдал экзамены на «аттестат» за 10-й класс и поступил в ЛИТМО. После окончания института получил распределение в Киев на завод «Арсенал».
В дальнейшем судьба распорядилась так, что 30 из 55 лет моей работы в оборонной промышленности СССР, а затем в Академии наук УССР было посвящено созданию аппаратуры для противолодочной обороны (ПЛО) и гидрографической службы ВМФ СССР. Этому периоду трудовой жизни и посвящены, в основном, мои воспоминания.
Завод “Арсенал”
Работая для ВМФ СССР, мне довелось побывать на всех флотах, кроме Балтийского, и участвовать в проведении испытаний созданных изделий на АПЛ и самолетах морской авиации.
Плакат из базы «Бухта Павловского»
При этом я неоднократно «пересекался» с однокашниками-подготами. Правда, чаще читал их имена на стендах, как отличников боевой и политической подготовки. Особенно запомнилась встреча с Колей Калашниковым в Главном штабе ВМФ в Москве. Помню, докладывал я на Совете у зама Главкома вдруг, в перерыве, дежурный по штабу объявляет, что Федоровского вызывают к телефону. Дежурным оказался Коля. Потом нам удалось поговорить. Он рассказал о своей службе и показал фото ПЛ, которой командовал. А в Севастополе таких встреч было несколько. В том числе с Леней Дашкевичем и Толей Климентьевым, с которым я учился в одном классе 85 школы Ленинграда, и потом поступал в училище.
Первым изделием для ВМФ, в создании которого я принимал участие, была вертолетная аппаратура обнаружения подводных лодок, движущихся в подводном положении, по их кильватерному следу на морской поверхности. В США такие приборы поучили название FLIR (Forward Looking Infra-Red – инфракрасные приборы переднего обзора). К 1958 году Государственный оптический институт (ГОИ, Ленинград) под руководством (впоследствии академика РАН) разработал и успешно провел на ЧФ испытания экспериментального образца системы типа FLIR и передал ЦКБ завода “Арсенал” исходные материалы для разработки опытных образцов аппаратуры: вертолетной «Сура» и самолетной «Гагара».
Вертолет с тепловизором «Сура-2»
В 1964 году я был назначен начальником отдела и руководителем работ этого направления. После изготовления опытных образцов аппаратуры, их испытания проходили на самолетах морской авиации Б-12 в Черном море (Донузлав, Феодосия – Кировское,) и на Камчатке (Елизово).
А.Федоровский на Камчатке. Елизово. Испытания тепровизора «Гагара» на самолете Б-12
Кроме того были проведены исследования на Средиземном море (с дислокацией самолета под Каиром).
Несколько раньше мне довелось побывать в тех местах в служебной командировке.
Египет, Каир, пирамида Хеопса. Справа А.Федоровский
Результаты испытаний и исследований показали, что вероятность обнаружения АПЛ по тепловому кильватерному следу в большой степени зависит от гидрологии, метеоусловий и района проведения поиска. В связи с этим было принято решение о выпуске опытной серии аппаратуры для продолжения исследований и набора статистики в различных гидрологических условиях. Возникшие проблемы и необходимость их решения заставили меня серьезно заняться гидрофизикой. В результате исследований в различных акваториях Мирового океана, был получен уникальный научный материал, который позволил выявить ранее неизвестные гидрофизические явления, происходящие на границе “вода атмосфера”.
Тепловая карта морской поверхности.
Продолжение следует
