Ахутин Владимир Михайлович. Ленинградская ВМСШ. 1941 г. Окончание.
Не смейте забывать учителей,
Пусть будет жизнь
достойна их усилий.
Учителями славится Россия –
Ученики приносят славу ей.
Не смейте забывать учителей.
Андрей Дементьев
... Судьба подарила нашему учителю Владимиру Михайловичу Ахутину большую, яркую и напряженную жизнь, лейтмотив которой заключался в трех стихиях: море, борьба и биотехнические системы!..
Мы юность начинали в войну.
В семнадцать мы считали раны.
Не удивляясь, седину
Мы замечали очень рано.
Из тех, с кем вместе шли мы в бой,
Осталось меньше половины.
Средь них стоим и мы с тобой –
Сорокалетние мужчины……
Но если снова грянет бой,
То, каски до бровей надвинув,
Расправив плечи, станут в строй
Сорокалетние мужчины.
Эти стихи читал в день 40-летия Ахутина его школьный друг и сокурсник по «Дзержинке», ныне профессор Рэм Жуков, с которым они вместе плечом к плечу шли по жизни.
В течение двадцати лет Владимир Михайлович занимался созданием новой техники для Военно-морского флота. В 1959 году он в составе коллектива, состоявшего из сотрудников ГОИ, представителей промышленности и ВМФ, получает Ленинскую премию за результаты работы по созданию принципиально нового гидрооптического направления в военно-морском вооружении.
Владимир Михайлович всегда был ярким лидером, но не тем, который только концентрирует вокруг себя удивительную атмосферу причастности к новому и непознанному, а лидером, который смог создать вместе со своими учениками новое научное направление, на многие годы определившее развитие науки и техники и уверенно вошедшее в XXI век. Таким направлением и является «Теория биотехнических систем (БТС)»...
1970-е и 1980-е годы для В.М. Ахутина и его молодого коллективы были годами, когда на смену адаптивным системам автоматического управления для подводных динамических объектов пришли большие биотехнические системы контроля и управления состоянием человека в экстремальных условиях: пилотов военной и гражданской авиации; космонавтов, находящихся в условиях искусственной невесомости; водителей перед выходом в длительный рейс, спортсменов при подготовке олимпийской сборной СССР по плаванию, операторов специальных комплексов и других сложных БТС, где главным звеном является человек...
Многогранность нашего учителя проявлялась также в его большом увлечении – рисовании, которому он отдавал много своей душевной энергии, черпая в то же время из этой стихии истоки творчества и жизненные силы.
Последняя персональная выставка его картин: рисунков, графики, пастелей и акварелей состоялась в начале этого года в Доме ученых, на Лесном проспекте.
Мы помним, что после его путешествия на яхте в честь двухтысячелетия христианства была выставлена большая серия рисунков с изображением православных храмов от Заполярья до Африки.
Владимир Михайлович рассказывал нам удивительную историю о том, что в храме на острове Заяцкий был освящен первый Андреевский флаг, а спустя много лет в тунисском храме обнаружили последний экземпляр российского флага, который и вернули в наш город В. М. Ахутин вместе с научной экспедицией.
Профессиональный яхтсмен, мастер спорта, когда то участник сборной Советского Союза, победитель многих соревнований, В.М. Ахутин побывал в самых отдаленных уголках мира. Во время этих путешествий он устанавливал контакты, которые позже легли в основу деятельности ротари клуба «Санкт Петербург» (Senior Active), почетным членом которого он был.
Однажды в редакции газеты «Электрик» В.М. Ахутина спросили, что его больше всего радует в сегодняшней жизни. И Владимир Михайлович ответил: «Море! Выходишь в море и сразу понимаешь, что это другая жизнь. Море никогда не бывает одинаковым. Им можно любоваться, ненавидеть, проклинать. Оно хорошо само по себе. Но его нужно знать. Кроме моря – еще акварель и графика».
А на вопрос: «Ваша жизненная позиция?» – ответил: «Жизнь, как корабль в море. И он идет быстро, если нет крена. А крен – это то ли ветер, то ли сложные обстоятельства. Чем тяжелее условия, тем сильнее должен быть положительный потенциал. Чтобы шел корабль на ровном киле!».
Владимир Михайлович завещал нам всегда крепить единство большой семьи, отцом которой он был. Семьи, являющейся прекрасной научно образовательной школой, объединяющей всех последователей и приверженцев динамично развивающейся науки, имя которой – «Биотехнические системы»!
Байтман Михаил Ильич. Киевская ВМСШ.
Родился в июле 1925 года в местечке Народичи Житомирской области .
В начале тридцатых годов моя семья переехала жить в Киев, отец работал учителем, потом бухгалтером. Жили на улице Котовского расположенной в районе ЕвБаза, рядом с табачной фабрикой. После окончания семи классов обычной средней школы, я пошел учиться в специальную военно-морскую школу- СВМШ № 5. Тогда по стране создали несколько десятков военных спецшкол для подготовки будущих курсантских кадров : артиллерийских, морских, авиационных, и три из них открылись в Киеве. Наша школа располагалась в четырехэтажном здании на улице Красноармейской. Школьники ходили на занятия в морской форме, только на наших бескозырках не было лент. Школьников –артиллеристов дразнили «бананами», учащихся авиаспецшколы-«вентиляторами», а нас , моряков , -«калюжниками». Командовал нашей школой капитан – лейтенант Лисовский.
– В июне сорок первого мы находились в летнем учебном лагере, возле села Плюты, ходили по Днепру в походы на шлюпках. 22-го июня мы узнали о начале войны, и уже на следующий день всех спецшкольников на катерах вернули в Киев, где нас распустили по домам. Пришел домой, а мать сказала, что отца уже призвали , и сегодня его должны отправить в армию вместе с другими мобилизованными . Их призывная команда ожидала отправки в Печерском районе, и я пошел проститься с отцом. И уже когда до Печерского оставалось совсем немного, меня окриком - «Стой , руки вверх!», остановил милиционер. Его, видимо, «смутила» моя черная морская форма. Под дулом нагана он повел меня в отделение милиции, и люди , глядя на эту «картину», громко говорили: «Шпиона поймали!». Я предстал перед начальником отделения, который ошарашил меня вопросом – «С какой целью заброшен!?». На мои объяснения, что я живу на ЕвБазе , и учусь в киевской военно –морской спецшколе, начальник только зловеще ухмылялся - «Ты только посмотри, как их готовят! Все знают!». Я просил его просто позвонить в школу, и тогда все прояснится, но получил ответ - «Мне тебя легче шепнуть!». И пока, наконец , милиционеры «снизошли» до звонка, (и выяснив у секретаря, что есть такой ученик, что все учащиеся школы № 5 ходят в форме, и что произошла нелепая ошибка), решились меня отпустить, моего отца уже отправили из Киева. Попрощаться с ним мне не довелось. Отец погиб на фронте в том же сорок первом году.
В июле стали снова собирать спецшкольников, и вскоре , пароходом , нас отправили до Днепропетровска, а оттуда наш путь лежал на Донбасс. Шли пешим ходом. Сидим в одно «прекрасное утро» в каком-то небольшом городке, нас было примерно пятьсот человек из школы ВМФ, а мимо нас по городу проносятся... немецкие танкетки... Капитан – лейтенант Лисовский быстро нас собрал в колонну и погнал строем на вокзал.
С револьвером в руках он носился по железнодорожной станции , пока не нашел машиниста, и заставил его выгнать из депо на пути старый паровоз, к которому прицепили несколько пустых товарных вагонов. И вся наша орава, плотно набившись внутрь и облепив эти вагоны, благодаря решительным действиям Лисовского , вырвалась из города и не попала к немцам.... А случись такое, даже страшно представить, чтобы нас ожидало, больше трети спецшкольников были евреями по национальности... Добрались до узловой станции, здесь нам выделили вагоны, дали другой паровоз, и повезли на юг. Мы были без продаттестатов, нас не хотели кормить на пунктах питания МПС, а жрать –то хочется, и мы начали громить и грабить ларьки и склады на станциях, так по пути нашего следования , возле продпунктов, выставляли вооруженную охрану, все уже были предупреждены, что к ним движется орда голодных моряков. Привезли в Баку, расположили на территории Каспийского ВМУ. Почти одновременно с нами в Баку прибыли курсанты Ленинградского военно- морского училища им.Фрунзе. Нас, спецшкольников 1924-1925 г.р., зачислили на подготовительное отделение этого училища, но надолго в Баку не оставили, пароходом через Каспий перебросили в Среднюю Азию. Мы были временно размещены в селе Чон –Курган, в 18 километрах от Джамбула.
В конце осени поступил приказ отправить наш подготовительный курс в Красноярск. Кстати, там же, в Чон –Кургане, остался капитан –лейтенант Лисовский и несколько мичманов из преподавательского состава, проводить новый набор в спецшколу.
- Поселили в здании городского театра, и начались занятия. Мы к тому времени уже приняли присягу. Начались обычные курсантские будни, кормили нас хорошо, давали паек по курсанской норме 1А. Но наше настроение было подавленным, мы не могли спокойно учиться, зная, что Киев отдан врагу, а немцы стоят под Москвой. Но как уйти на фронт? Из училища никого в армию не отпускали. Нас подобралась «веселая компания», человек восемь, начали куролесить, специально нарушали дисциплину, вытворяли черт знает что, но никого с курса не отчисляли! Мы только постоянно «залетали на губу», но гауптвахта это не передовая. Но мы твердо «следовали своим курсом». Ребята, помогавшие штатным писарям в канцелярии курса , заранее «подготовили почву» для нашего ухода на фронт, и в наших личных делах , год рождения был переправлен на 1923 год. Решили пойти другим путем, и завалить все зимние экзамены. Специально получили по три двойки, последнюю из них я «поимел» на экзамене по французскому языку, хотя это предмет «уважал» еще учась в пятой школе в Киеве. Нас, «двоечников», вызвали к начальнику училища, капитану 1-го ранга, грузину. Ротный дал свою аннотацию –«Это преднамеренный саботаж!». Каперанг, стал нас материть, орал –«Всех, б...., под трибунал отдам! Будете учиться!?» -«Нет»-«Будете пересдавать?!» -«Нет»... В итоге, был отдан приказ по курсу о предании меня, моего друга Валентина Претко, и еще одного курсанта –армянина, суду военного трибунала с формулировкой – «за саботаж». Согласно «принятому ритуалу» при отчислении из училища «по дисциплинарной статье» нас должны были исключить из комсомола на комсомольском собрании. Два раза курсанты это собрание срывали. Политрук в третий раз собрал курсантов роты , и снова объявил повестку дня . Возле рубильника специально выставили часового, чтобы курсанты не выключили свет, как в прошлый раз , и не сорвали собрание. Встал наш товарищ Жора Мажный и сказал –«Предлагаю ограничиться обсуждением». Все проголосовали единогласно, мы остались в рядах ВЛКСМ. Мы сидели на «губе» в ожидании трибунала, у нас постоянно отбирали бушлаты, но каждый вечер товарищи приносили нам новые. А потом за нами пришли...и объявили, что мы отправляемя в запасной полк, что суда над нами не будет. Переодели в старое армейское обмундирование, но из элементов морской формы нам оставили тельняшки, сказав при этом, что это «подарок&rquo;,&bsp; с разрешения начальника училища, который приказал-«Тельняшки у них не забирать, пусть всегда помнят, что такое морская душа». Привезли в Ачинск, в «запаску». Голод, холод, нары. Баланду в обед давали в шайках, на взвод, так все набрасывались на баланду, как голодные звери...Месяц мы провели в ЗАПе, разок проползли, пару раз стрельнули. А потом нас снова переодели в форму третьего срока, выдали обмотки, и в ЗАП приехали «покупатели» за маршевым пополнением. Один из них, в звании капитана, заметив наши тельняшки, сразу поинтересовался –«Кто такие?Ко мне пойдете?». И уже через две недели мы были на фронте под Москвой, в бригаде морской пехоты, кажется, в 110-й. Нас , всего 13 человек, отобрали в разведроту бригады, которая в этот момент находилась на переформировке во втором эшелоне. Командир роты, старший лейтенант, и несколько разведчиков из «старожилов роты», сразу занялись нашим «воспитанием»: учили стрельбе, рукопашному бою, показывали нам , как правильно сломать шею часовому, как метать штык, как маскироваться, и прочим вещам, необходимым любому разведчику. Бригада ранее была создана в основном из бывших матросов Балтфлота, бойцы ходили в смешаной форме, многие моряки сохранили бушлаты и бескозырки. Но все наше обучение не продлилось и двух недель. В спешном порядке нас бросили на передовую , и, в этих боях , разведрота действовала как обычное стрелковое подразделение, по крайней мере, я не помню, чтобы еще до своего первого ранения, в то время, мне довелось участвовать в настоящем разведывательном поиске.
– Кто-то из товарищей, бывших спешкольников из пятой школы ВМФ, или, из курсантов с подготовительного курса ВВМУ, позже последовал Вашему примеру, и тоже вырвался на фронт?
– Таких было не так много, моих товарищей, к тому времени, уже облаченных в форму курсанта –моряка, сдерживали рамки армейской( флотской) дисциплины и сила приказа. Но все равно, находились отчаянные головы. Например, был у нас один парнишка со шпанскими замашками, Митька Жила, сын одного из руководителей Украины . Его отец был зампредседателя Совнаркома УССР. Митька «слинял на фронт» еще под дороге из Баку. И когда об этом узнал его отец , находившийся вместе с правительством Украины в Куйбышеве , в эвакуации, то Жилу стали , по поручении папочки, разыскивать по всем фронтам. Обнаружили его аж на Ладоге, в военной флотилии. Митьку под конвоем вернули к нам, но, насколько я знаю , он училища так и не закончил, куда-то опять исчез, возможно, что снова сбежал на фронт. Или был у нас в классе Гриша Пирогов. Столкнулись с ним после войны, в Лукьяновской тюрьме , находясь по «разные стороны баррикад». На фронте он был лейтенантом, а после войны Гриша стал профессиональным вором, и когда мы случайно встретились в тюремном коридоре , он «шел под делу» под фамилией Николаев. Мы обнялись, пожелали удачи каждому на своем «поприще», лишних вопросов друг другу не задавали, хотя он сильно удивился, что я остался на войне живой. Ему кто-то из общих знакомых рассказал, что меня убило на фронте еще в 1942 году...
Бакулов Игорь Алексеевич. Московская ВМСШ.
Игорь Алексеевич Бакулов – академик, Герой Социалистического Труда, доктор ветеринарных наук, Лауреат Государственной премии, почетный гражданин города Покров. Это лишь часть его высоких титулов.
За плечами Игоря Алексеевича - путь длиной в 79 лет, 27 из них он проработал директором Всероссийского научно-исследовательского института ветеринарной вирусологии и микробиологии. В итоге - огромный жизненный и научный опыт, авторитет ученого и мудрость человека, способного посмотреть на прожитое спокойно и объективно. А любовь к музыке придала его натуре артистизм и демократичность.
Знакомая учительница рассказала мне недавно: «Ходили с нашими преподавателями из Вольгинской музыкальной школы с концертом в Покровскую тюрьму. Пригласили Игоря Алексеевича Бакулова. Он пошёл с нами и пел там перед персоналом. У него очень красивый баритон».
Голос ему достался в наследство от отца, Алексея Ильича Бакулова, обладавшего превосходным басом. Отец был военным юристом, а сын с детских лет мечтал стать моряком. И перед войной поступил в военно-морскую спецшколу, где вместе с ребятами не только осваивал азы морского дела, но также играл в школьном оркестре, учился бальным танцам, которые вместе с хорошими манерами были обязательными в обучении будущих моряков.
Первая практика проходила на острове Валаам в Ладожском озере. Остров хорошо запомнился молоденькому парнишке своей суровой могучей северной природой.
Началась война. Ребят эвакуировали сначала в Ленинград, затем в Москву. Отца второй раз репрессировали, а сына «врага народа» исключили из спецшколы.
Но жизнь продолжалась. Вместе с такими же, как он, подростками Игорь Бакулов защищал город, сбрасывая зажигательные бомбы с крыш домов. Потом была эвакуация на Урал. В Челябинске он вначале работал на заводе, где познал тяжелейший труд и голод. Затем в Доме Красной Армии трудился радистом, электромонтёром, киномехаником и даже осветителем сцены, совмещая все эти профессии, поскольку взрослые мужчины уходили на фронт, передавая молоденькому парнишке свое рабочее хозяйство. В те военные годы в Челябинск был эвакуирован Ленинградский театр музыкальной комедии, репетиции и выступления которого проходили на сцене Дома Красной Армии, где трудился наш юный герой. С тех давних времен Игорь Алексеевич пронёс через всю свою жизнь любовь к этому музыкально-лирическому жанру, и сейчас, выступая в составе группы «Вдохновение» в Доме культуры пос. Вольгинский, он нередко наряду с романсами исполняет арии из оперетт.
В декабре 1942 года 17-летним парнишкой Игорь Бакулов добровольно ушёл служить в армию. Служба началась в Тамбовском Краснознамённом кавалерийском училище имени Первой Конной Армии, которое также было эвакуировано на Урал и дислоцировалось в городе Шадринске.
Здесь у него произошло не очень удачное первое знакомство с лошадьми и отчасти с ветеринарией. Игорь Алексеевич вспоминает: «Я тогда зарёкся, что больше никогда в жизни даже близко к лошади не подойду, но, как говорится в пословице, «ты предполагаешь, а Господь Бог располагает». Через три года я поступил на учебу в Военно-ветеринарную академию Красной Армии и стал военным ветеринарным врачом, причём имел дело только с лошадьми. Так что с судьбой шутить не следует, а то можно очень ошибиться», - заключает он.
Неудавшихся кавалеристов высокое начальство откомандировало в пехоту в Златоустовское пулемётное училище. Но там их тоже не приняли, и группе курсантов пришлось отправиться по направлению к городу Кунгур, переживая по дороге всевозможные лишения и голод.
Кунгур запомнился тяжелейшими условиями жизни в землянках, сухарями вместо хлеба и супом из горохового концентрата. С одной стороны, нередко случалось дезертирство, с другой – многие были полны ярко выраженного патриотизма и стремились в бой. Игорь Бакулов, получивший к этому времени звание сержанта, с другом Пашкой Волковым на фронт просились постоянно, но командир батальона, бывший директор средней школы, берёг их как своих детей и заботился с особой теплотой.
Об этом периоде жизни Игорь Алексеевич подробно рассказал в своей книге «Что было, то было», вышедшей два года назад. Читать эти воспоминания о его военной молодости очень интересно. В них отразилась жизнь страны и народа, пережившего страшную войну, которая закончилась такой дорогой и такой важной для всего мира победой. Эти воспоминания показывают и другое. Из них видно, как, в каких условиях формировался характер будущего академика, Героя соцтруда и доктора наук.
Через 9 месяцев Игорю Бакулову пришлось покинуть Кунгур и стать курсантом пехотного училища, куда набирали только грамотных по тем временам ребят, имеющих 7 классов образования.
Учеба продолжалась на станции Камышлов, где он провёл год и три месяца, отнюдь не по своему желанию. Для военного человека главным является приказ командира или командования.
В училище была строгая дисциплина, обязательная физзарядка раздетыми по пояс на воздухе при любом морозе, занятия на стрельбище.
День Победы Игорь Бакулов встретил командиром пулемётного взвода в Польше, в городе Бельск-Бяла, в 4-ом отдельном полку резерва офицерского состава 4-го Украинского фронта.
Жаль, что размеры газетного материала не позволяют подробно рассказать предысторию поступления Игоря Алексеевича в Военно-ветеринарную академию в г. Москве. Слушателем академии он стал, будучи перед этим адьютантом командира 129-й гвардейской стрелковой дивизии, дислоцированной по Черновицкой области. В своих воспоминаниях Игорь Алексеевич отмечает, как в жизни помогал ему «господин случай». Возможно, этот случай и не заметил бы его, если можно так выразиться, не будь молодой офицер старательным, находчивым, дисциплинированным и любознательным...
Ветеринарно-санитарное благополучие института и окружающей территории – это святая святых нашей работы. Если бы институт превратился в рассадник заразы, то его пришлось бы закрывать, считает Игорь Алексеевич. Сегодня с удовлетворением можно сообщить, что за 45 лет его существования ни разу не было случаев выноса инфекции за пределы института и загрязнения окружающей среды.
К началу перестройки научная проблематика института была довольно обширной. Одновременно разрабатывались до 100 научных тем. В августе 1990 года Игорь Алексеевич в возрасте 65 лет передал институт другому директору. И считает, что поступил правильно, по совести.
«Я передал институт в полном расцвете его сил и возможностей – мощный институт, полностью построенный и запущенный в эксплуатацию, укомплектованный квалифицированными сотрудниками, оснащённый аппаратурой и оборудованием. Моя совесть чиста, я сделал всё, что мог», – пишет Игорь Алексеевич в своей книге.
«От трудов праведных не построишь палат каменных», - говорит русская пословица. Но этому человеку грех обижаться на жизнь. «Главное богатство, которое я нажил, - говорит Игорь Алексеевич, – это друзья, товарищи, соратники и, конечно, ученики. Вот тут есть чем похвалиться. Их было немало на моем жизненном пути: хороших, честных, благородных людей, всегда готовых протянуть руку помощи. Я всем им очень благодарен и перед ними в большом долгу»...
Балабин Владимир Васильевич. Ленинградская ВМСШ.
Балабин Владимир Васильевич — капитан 1 ранга, кандидат технических наук, участник Великой Отечественной войны. Учился в Ленинградской военно-морской спецшколе. Окончил Высшее военно-морское инженерное училище им. Ф. Э. Дзержинского и Военно-морскую академию кораблестроения и вооружения им. А. Н. Крылова.
На 6-е Управление ВМФ возлагалась государственная экспертиза проектов баз ядерного оружия флотов. Ее осуществляли специалисты отдела капитального строительства, при необходимости консультируясь с офицерами других отделов.
Организационно-штатную, кадровую работу и планирование общих мероприятий в 6 Управлении ВМФ последовательно возглавляли капитан 1 ранга В. Н. Малькевич, полковник А. В. Казаков, полковник Н. С. Пруцков и капитан 1 ранга В. И. Афонькин. Режимными вопросами долгое время ведал П. А. Черный. Система подготовки кадров складывалась постепенно и в своеобразной последовательности.
Первой в 1956 году была организована подготовка специалистов в Военно-морской академии. К месту напомнить, что в системе 6-го Управления в разное время служили выпускники академии, окончившие ее с золотой медалью: Б. А. Коковихин, Н. Н. Сунцов, В. А. Тимофеев, В. В. Балабин, В. П. Соколов, В. К. Стешенко, А. П. Чаусов, А. Г. Ландов, В. Н. Битков, В. И. Касьянов и др. Однако академия не могла удовлетворить все запросы 6-го Управления ВМФ.
Шитиков Е.А., Краснов В.Н., Балабин В.В. Кораблестроение в СССР в годы Великой Отечественной Войны. Отв. Редактор Саркисов А.А. М. Наука 1995 г.
Балабин В.В. Эволюция подводных лодок в России и за рубежом. – М.: Наука, 2005.
Краснов В.Н., Балабин В.В. История научно-исследовательского флота Российской академии наук. – М.: Наука, 2005.
Балабин В.В. Главный Конструктор первого советского подводного атомохода // Малоизвестные создатели боевых кораблей. М., 1996.
"Подводные лодки зарубежных проектов в отечественном флоте". В. В. Балабин. М. 2008.
Бар-Бирюков Октябрь Петрович. Одесская (Бакинская) ВМСШ. 1945 г.
Большой вклад в расследование причин гибели корабля внес капитан 2-го ранга Октябрь Бар-Бирюков. В 1943 г. он юношей поступил в морскую спецшколу. В 1949-м лейтенантом начал службу на 'Новороссийске', с 1954-го командовал на линкоре артбатареей. Утром 29 октября 1955 г. он вернулся в Севастополь из Ленинграда и увидел свой корабль лежащим вверх килем. И вот уже несколько десятилетий Бар-Бирюков ищет ответы на множество вопросов.
Баратов Анатолий Николаевич. Московская ВМСШ.
(род. в 1927) полковник внутренней службы (1973), доктор технических наук (1981), профессор (1982), Заслуженный деятель науки РФ (2000). С 1942 учился в Московской военно-морской спецшколе, Высшем военно-морском училище им. М.В.Фрунзе (Ленинград). После окончания Московского химико-технологического института (МХТИ) им. Д.И. Менделеева, аспирантуры при нем и защиты кандидатской диссертации был направлен в ЦНИИПО МВД СССР (1955), ныне - ФГУ ВНИИПО МЧС России. За время работы прошел путь от старшего научого сотрудника до зам. начальника института по научной работе. После ухода в отставку (1985) продолжает научную деятельность во ВНИИПО МЧС России. Результаты исследований, сопровождавшиеся стандартизацией методов определения пожаро- и взрывоопасных показателей веществ и материалов, установлением методов оценки сравнительной эффективности огнетушащих веществ, механизма ингибирования горения и т.п., позволили ему разработать общую теорию тушения пожаров, обеспечения пожаровзрывобезопасности и соответствующего категорирования объектов различного назначения; подвести научную основу для создания принципиально новых огнетушащих веществ и способов тушения пожаров (например, аэрозольный способ, основанный на сжигании пропеллентов). Автор более 500 научных трудов, ряда монографий, справочников и учебников по исследуемым проблемам. Им получено 70 патентов и авторских свидетельств об изобретениях. Ряд работ был удостоен дипломов зарубежных выставок в гг. Брюссель (Бельгия) и Женеве (Швейцария). Имеет государственные награды.
Белоусов Игорь Сергеевич. Владивостокская ВМСШ.
К сожалению, от нас уходит целое поколение замечательных людей — поколение, закаленное Великой Отечественной войной и навсегда впитавшее в себя ее нравственные уроки. Игорь Сергеевич был не просто представителем этого поколения, а синтезом всего лучшего и высокого, что было у людей, прошедших войну и обеспечивших грядущим поколениям свободу и мир.
История отечественного флота состоит из множества славных страниц. Имя Игоря Сергеевича Белоусова навсегда вписано в историю нашего Отечества. Все помыслы Игоря Сергеевича, все его жизненные достижения были направлены на одну цель — благополучие России и укрепление ее мощи. Потеря такого человека как Игорь Сергеевич Белоусов невосполнима не только для нашего флота, но и для всей нашей страны.
Вся жизнь Игоря Сергеевича Белоусова — это пример беззаветного служения своей стране.
Во время Великой Отечественной войны 15-летний Игорь Белоусов служил юнгой на танкере...
В памяти тех, кто знал Игоря Сергеевича Белоусова, он навсегда останется человеком высочайшего гражданского мужества и доброго сердца.
Администрация ОАО «Завод «Красное Сормово».
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских и подготовительных училищ.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ и оказать посильную помощь в увековечивании памяти ВМПУ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
